Наконец Ира ответила, и после традиционных «Привет, как дела» я перешёл к делу.
Сходим завтра куда-нибудь?
Давай, сказала она с такой утвердительностью, что я инстинктивно схватился за ширинку.
Мы договорились встретиться в шесть и тепло попрощались.
Кир был воодушевлён не меньше меня. Мы сразу двинулись к его дому, и, как оказалось, к подвалу.
Я вчера с дворником забухал, объяснял Кир, отпирая подвал. Он мне ключи и отдал. Всё равно до отопительного сезона сюда никто не полезет.
Но вечер удивительных открытий только начинался. Пройдя через коридор, едва освящаемый мутными лампами, вязнув по пути в песке и кирпичной крошке, пролезая под перевязанными, как раненые солдаты, трубами, сочащимися ржавой сукровицей, мы попали в тёмную нишу размером с однокомнатную квартиру.
Здесь было темно, но спустя секунду всё пространство вокруг залил яркий, ровный свет.
Ну как? спросил Кир, преисполненный гордости.
Ты волшебник, только и смог сказать я.
Весь день работал, Кир сделал круг, чтобы я обратил внимание на выставленные определённым образом электрические лампы -их было шесть штук, все под абажурами, покрытыми фольгой.
У стены, во всю её длину лежал сбитый из досок помост тридцати сантиметров высотой, как я увидел потом, очень плотно прилегающий к кирпичам со всех трёх сторон.
Ты ещё и плотничал сегодня? я начал сомневаться в реальности происходящего. Кир никогда не отличался усердием и любовью к физическому труду и при мне не забил даже гвоздя для картины, а тут ровный, обструганный и отшлифованный сверху помост почти без щелей!
Кир торжествующе улыбался:
В подвале можно не только доски найти! Тут ещё мебель разбитая кучами, обои и ковры, старые Нам всё это пригодиться.
Разбуди меня! проговорил я, встав на помост и пару раз подпрыгнув.
Ещё чего! ухмыльнулся будущий порнограф. У нас ещё много работы
Конечно, подвал многоэтажки не самое приятное место: здесь по большей части темно, холодно, разносятся запахи гнили, плесени и, хотя это ощущение постоянно пытаешься прогнать, дерьма но работа нас воодушевляла. Мы с Киром стащили к съёмочной площадке местные сокровища, так же, как и их хранилище, грязные и вонючие: две половинки одного дивана, кучу небрежно скрученных обоев с пожухлыми цветочками, обрезки линолеума, журнальный столик с пузырящимся покрытием, несколько панцирных сеток от старых кроватей и даже две выцветшие, но смотрибельные картины, репродукция «Лунной ночи на Днепре» и скромный натюрморт неизвестного художника.
Впереди нас ждали выходные, меня свидание с любимой девушкой, а Кира дальнейшая организация его безумного плана.
6.
Кир не разрешил помогать ему, поэтому день для меня тянулся очень долго. Волнение не позволяло заняться хоть сколько-нибудь полезным делом, я, то бренчал на гитаре аккорд, который учил уже полгода, то бросался писать стихи, то вновь представлял себя героем порнофильма.
«А может и правда поучаствовать в фильме Кира? подумал я. Кому-то же нужно будет играть, а Кир, несмотря на брутальную внешность, парень скромный, особенно в общении с девушками. Тем более, мала вероятность, что видео попадёт на глаза кому-нибудь, кроме извращенца Евгения».
Время, хоть и неспешно, двигалось. В шесть часов я, облачённый в свой самый рокстаровский прикид, занимал установленную позицию у входа в парк. Мой дружище-парк постепенно сдавал позиции: зелень потускнела, кое-где в листьях виделись жёлтые прожилки, да и солнце, казалось, уже не задевало его лучами. Иру я увидел издалека, и, чтобы не выдать волнение, изобразил заинтересованность чем-то на противоположной стороне. Приблизившись, Ира остановилась чуть дальше, чем мне хотелось бы.
Привет, сказал я с сомнением.
Привет! Она чувствовала, что я в её власти, и поэтому была игрива и беззаботна.
Мы двинулись вглубь парка. Разговор как-то не клеился: я слишком боялся спугнуть, уже казавшийся призрачным, успех первого свидания.
Я люблю прыгать с «тарзанкой» говорила Ира. Ощущение полёта люблю всё новое, дикое и необычное. День, прожитый без новых впечатлений день, прожитый зря, она с вызовом посмотрела в мою сторону. Ты согласен?
Я не просто не был согласен: внутри себя я плакал, как ребёнок, не добежавший до горшка. «Вот, сучка, знает же, что перед ней домосед и тихоня, хочет заставить презирать самого себя» подумал я, но вслух сказал следующее:
Ты, несомненно, очень смелая девушка
«А может, захочешь сыграть в порно? Вот где новые ощущения! Кстати, я там тоже участвую» ещё подумал я, но произнести не решился.
Мы болтались ещё около часа, обсудив самые безопасные для меня темы музыки, кино и учёбы.
Прощание тоже вышло скомканным её автобус подошёл к остановке быстрее, чем я рассчитывал, и мне не удалось хоть как-нибудь прикоснуться к объекту своей страсти.
Дома оставалось только предаться тоске и отчаянию путём лежания на кровати и прослушивания самых депрессивных дисков из коллекции.
Медитативную хандру прервал звонок Кира.
Спускайся! жизнерадостно сказал он
Мы снова спустились в подвал, и меня ждало очередное чудо от друга в облюбованной им нише красовалась готовая съёмочная площадка. Когда Кир включил свет, я увидел перед собой обычную комнату в малогабаритной квартире: стандартные обои, столик, кровать, на полу и на одной из стен ковры. Не было только окна, а стены дополнительно украшали найденные вчера картины. Всё выглядело настолько естественно, что я не сразу понял, где нахожусь, и что комната обрывается тёмным подвалом.
Кир стоял рядом и улыбался.
Это круто! только и смог сказать я.
Заходи в гости, Кир сделал широкий жест, и мы поднялись на помост, тут же оказавшись в светлой и даже уютной импровизированной комнате.
Как ты успел за один день всё это сделать?
Кир не выглядел усталым наоборот, такого здорового цвета лица у этого алкоголика давно не было. Улыбка не покидала его, глаза светились нетерпением и жадностью, как у фанатика.
Да здесь немного работы, отмахнулся он. Обои поклеить, ковры кинуть. Кровать я из дивана сбил, постельное из дома принёс. Осталось сюда обогреватель провести и вход завесить.
Подожди, вроде бы срок истекает завтра? Когда ты всё закончишь здесь?
Ну, я с Витькой поговорю, может, он ещё пару деньков даст. И Евгений должен задаток заплатить, так что думаю, всё обойдётся. А если выгорит, на этом можно зарабатывать, ты представь только!
Хм а за это в тюрьму не сажают случаем?
Кир пожал плечами:
Вроде нет. Многие этим занимаются. Мы же не детей снимаем и не снафф какой-нибудь.
Что? не понял я. Кир неожиданно знал незнакомое мне слово.
Ну, снафф это порнуха с убийством. В общем, это съёмка реального изнасилования и убийства, пожёстче. Среди садистов очень цениться.
Я скривился в отвращении.
А ты разбираешься в порно, оказывается!
Это общеизвестный факт вообще практика возбуждающего зрелища стара как мир, его элементы даже входили в языческие культы.
Я не узнавал друга. За эту минуту я услышал от него больше умных слов, чем за всё время, что я его знаю.
Что у нас дальше по плану? спросил я осторожно, готовый к новой порции неожиданностей.
Пойдём пивка попьём? сказал Кир со свойственным ему добродушием, и я с облегчением выдохнул.
7.
Самое ужасное, что может случиться с человеком однажды он с полной уверенностью скажет самому себе: «Ты ничтожество». Он может говорить это своему отражению в зеркале, почистив зубы, примериваясь к щетине, как будто эта мысль только что пришла ему в голову, но в то же время, зная, что ей исполнился не один год, или внезапно оторвавшись от листа с неудачными стихами, которые продолжал писать, хотя они были такими же, как и все предыдущие.
Идея «выпить пивка» была хороша сама по себе, но зачастую, а при наличии Кира неотвратимо, оборачивалась нехорошими последствиями.
Мы взяли пару литров самой дешёвой мутно-жёлтой жидкости с повышенным пенообразованием, за которыми успели обсудить лишь первые впечатления сегодняшнего дня. Я не хотел говорить о своей амурной истории, да и не приходилось Кир постоянно рассуждал об организации порноиндустрии, о разнообразных и экзотических интерьерах, среди которых под чутким руководством его, Кира, будут происходить невообразимые по смелости и киногеничности совокупления человеческих тел, а плёнки с этим откровением будут разноситься скорыми поездами и спецрейсами во все уголки Родины, давая страждущим материал для самодовольствования.
Мы сделали ещё одну ходку к ларьку. Только после второго «отлива» пиво добралось до головы. Вкус пойла я перестал замечать, и оно проливалось внутрь будущей рок-звезды как положено легко. Разговор пошёл
Кир, я люблю её
Кого? мой друг тоже начинал расплываться в словах и жестах.
Иру Она классная.
Я не знаю её красивая?
Очень, я попытался как можно поэтичнее описать её Киру, но вместо этого громко икнул, и мы рассмеялись.
Да сука она, выпалил я, продолжая смеяться.
Все они такие! Вот я в прошлом году хотел со Светкой замутить, цветы даже дарил. А она ходит каждую пятницу в клуб, и каждый раз снимает себе кого-нибудь. Ну как ты это объяснишь?
Я опрокинул в себя ещё один стакан.
Надо ей позвонить
Не вздумай, сказал Кир. Ты пьяненький
Ну и хрен. Буду трезвым не наберусь смелости. Не бойся, я ещё соображаю.
Кир заржал.
Ты банален, вот что я услышал от друга. И хотя явственно понимал, что он прав, достал свой простенький телефон.
Кир, скорее всего, чтобы меня не смущать, отправился к кустам.
Привет! сказал я Ире.
Пьёшь? она не казалась весёлой.
Ну, немного с другом выпили, дело такое
Она молчала. Ждала моих действий. А что может предпринять молодой парень с комплексом мачо, всосавший два литра спирта, разведённого в воде с красителями и барбитуратами?
Я хочу тебя увидеть. (Угадали?)
Тебе бы отдохнуть.
Пока тебя не увижу, мне не будет покоя.
Возможно, именно за эту фразу я буду уничижать себя на следующий день, больше чем за всё остальное.
Она рассмеялась.
Пока! гудки показались мне отзвуком её смешков.
Кир вернулся.
Поговорил?
Я схожу к ней. Это недалеко, может остановки три. Провожал как-то до двора.
Айда лучше домой, Ромео!
Нет. Я быстро. Ноги уже несли меня вперёд, и я даже не разобрал, что мне вслед сказал Кир.
Я решил двигаться дворами, как мне казалось, знакомыми тропами. Темнота наступила уже кромешная, свет иногда проникал с улиц, где-то горели окна первых этажей. Я не имел представления о времени, но отсутствие во дворах жующих семечки компаний свидетельствовало о глубокой ночи. Об этом я не думал, как и о том, чего хочу добиться этой встречей. На признание в любви меня всё равно не хватило бы, на полноценный разговор я тоже не тянул в этом состоянии. Может, пьяная выходка была вызвана генетической памятью романтика, необходимостью добиваться своей избранницы чередой опасных и волнительных испытаний, которые в наш скучный век примитивизировались в такие вот ночные звонки, пьяные прогулки, надписи на стенах и прочее.
Я остановился у мусорных баков, чтобы отлить. Когда высвобожденная струя, оставляя щекочущее блаженство, пролилась в сгусток тьмы между баками, я услышат низкое рычание и похолодел. Струя не унималась, рычание становилось громче и отрывистее, а я всё холодел больше. Поспешно застегнув ширинку, я попятился. Собака (ну кто же ещё?) продолжала рычать, и даже гавкнула, что намекало на продолжения знакомства. «Главное не бежать» подумал я и побежал. Собака, кажется, кинулась за мной. Я мчался в полной темноте, пока не впечатался в железную сетку. От страха она была преодолена с необычайной скоростью, спустя какое-то время на моём пути возникла ещё одна, такой же высоты. Как я понял потом, это была детская площадка, пересечённая мной напрямик.
Я бежал ещё долго, пару раз брякнувшись, и изрядно прихрамывая к концу пути. Когда же остановился, убедившись, что собака уже далеко, оказался в окружении смутно осознаваемых в полной темноте гаражей и тишине города, с отзвуком автомобилей на шоссе и гудением проводов, самая громкая, но самая зловещая тишина из всех возможных.
«Все фонари поразбивали, суки» пронеслась дежурная фраза. Я ориентировался на звук машин, натыкался на холодные гаражи, но через несколько минут вышел к первой освещаемой остановке транспорта. Здесь я купил ещё бутылку пива и, не обращая внимания на потрёпанный внешний вид, продолжил путешествие.
8.
Оказавшись в искомом дворе, который вряд ли бы нашёл, не будучи пьяным, я позвонил Ире.
Уже поздно, в голосе звучало скорее любопытство, чем раздражение.
Я во дворе, встреть меня, пожалуйста, сказал я и отключился, чтобы не оставить ей выбора.
Меня мутило, и ноги подгибались. Я сел на кривую карусель, оттолкнулся. Протяжный скрип прозвучал нестерпимо громко.
Её я узнал сразу, по силуэту в темноте Ира шла медленно, обхватив себя руками.
Мы некоторое время смотрели друг на друга, я внезапно почувствовал стыд, понял, что я пьян, что сейчас середина ночи, что мой поступок выдаёт в сущности человека слабого, недостойного не то что статуса рок-звезды, но даже этой немного незаурядной, а даже и пусть очень незаурядной девушки. Она могла думать о чём угодно.