Глянь, пошла, шепчет проходящая мимо пожилая учительница своей подруге. Прислали же ребенка, участковым работать. Сопля же еще совсем, а нос выше крыши. Стыдоба! Здравствуйте, Женечка! Притворно улыбается она.
Доброе утро, сухо отвечает девушка, смерив пенсионерку подозрительным взглядом.
Надо бы обыск у нее дома провести, а то мало ли.
Не говори.
***
Спасибо большое! Запрыгнув в трамвай, поблагодарила Женя.
Куда же мы, без товарища участкового, улыбнулся водитель, без него никак.
Что же вы, девушка, людей задерживаете? Склонился к Жене молодой человек. Прическа почти как у Противника модная, «битловская», русые, опущенные бакенбарды. Светлая рубашка, светлые брюки-клеш, начищенные бежевые сандалии. Кажется, он работает автомехаником. Качнувшись, трамвай тронулся с места.
Сухов, коротко бросила Круглова. Плакат видите? Она ткнула пальцем в надпись стене трамвая. «Совесть лучший контролер», Женя поправила пилотку и разгладила юбку. Имейте совесть. Я вам не девушка, я советский милиционер. И вообще, подняла она голову, схватившись за поручень, чего не на работе?! Крикнула Женя сквозь шум трамвая. Тот обладал удивительной шумоизоляцией от окружающего мира, полностью его заглушая.
Ой, ну, что вы начинаете, Сухов, Сухов, поморщился парень. Давайте просто Олег.
Так, Круглова двинулась к выходу, Хорошего дня, Олег
Юрьевич, подсказал парень, спрыгивая с подножки трамвая вслед за Женей, А куда это вы, товарищ участковый? Опорный пункт в другой стороне.
Хочу к учительнице зайти, Ракицкой Елене Павловне.
А что с ней?
Да захворала, говорят, не видно давно. Зайду, посмотрю, может быть, надо чего.
Так давайте я провожу. Мне как раз по пути.
Строго до дома, и бегом на работу.
Есть, товарищ участковый! Улыбнувшись, козырнул Сухов.
Смерив его презрительным взглядом, Женя усмехнулась и двинулась в путь.
***
У нас народ вообще мирный здесь, сообщил Сухов, когда они дошли до моста через реку. Недалеко уже виднелись финские и карельские домики. Так что, скучно придется, товарищ участковый.
Ничего, переживем, Круглова с интересом взглянула на финских рабочих на той стороне. Один из них приветливо помахал рукой и улыбнулся. Олег ответил тем же. Евгения укоризненно взглянула на парня.
Товарищ участковый, вы же не думаете, что
Сухов! Возмущенно воскликнула Женя. И как часто вы туда ходите?!
Да всю жизнь, отмахнулся Олег, поправив волосы, все ходят, вот вам крест.
Сухов!
Да, ну, что вы как ребенок, Евгения Марковна. Мы же не секреты им выдаем. Так, в баньке париться и пиво из хвойных пьем. Ну, и они к нам заходят.
Остановитесь! Сверкнув глазами, проговорила Женя. Узнаю еще раз посажу, честное пионерское.
И чего добьетесь, товарищ участковый? Пожал плечами молодой человек. Это система, и вам ее не сломать. И да, при Ракицкой про лагеря лучше говорить.
В смысле? Нахмурилась Круглова.
А вот и он, собственной персоной, Олег указал на голубой дом с оранжевой крышей. «Улица имени партизанки Игнатовой», прочитала Женя на табличке. Проще надо быть, Евгения Марковна, ближе к народу. Приходите сегодня на танцы, будет весело.
***
Поправив пилотку, Женя подошла к аккуратно выкрашенному в голубой цвет деревянному забору. Ракицкая жила с дочерью одна, ее муж умер несколько лет назад от болезни легких. Говорили, что и сама учительница страдала закрытой формой туберкулеза. Несмотря на одиночество, Елена Павловна скрупулезно следила за небольшим огородом. Взгляд девушки упал на многочисленные кусты красных роз. Ровные, ухоженные грядки с луком и картошкой. Огород уходил вдаль, к самому курятнику. Солнечные лучи падали на выкрашенные в белый цвет ставни. Памятник архитектуры, улыбнулась Женя. Поправив пилотку и открыв калитку, она вошла во двор.
Здравствуйте, поздоровалась Круглова с девочкой лет 15-ти, моющей крыльцо.
Здравствуйте, Евгения Марковна, та испуганно захлопала голубыми глазами и приподнялась, поправив темные шорты.
Яна, да?
Да да. Вы проходите, товарищ участковый, девочка отложила тряпку и вытерла руки о белую футболку в красную полоску. Мама приболела немного, простите, сбросив тапочки, она взлетела на крыльцо и открыла дверь. Проходите, я сейчас чайник поставлю.
***
Женя тихо вошла и аккуратно прикрыла за собой дверь. Звенящая тишина. Она сняла пилотку, пригладив волосы, взглянула в зеркало. Взгляд упал на старинное, жемчужное колье на комоде, явно ручной работы, его аккуратно уложили в шкатулку из синего бархата.
Раздался кашель. Вздрогнув, Женя только в этот момент заметила лежащую на диване женщину. В доме была только одна комната, в которой умещались видавшие виды диван, стол и маленький холодильник в углу. Лицо женщины было мертвенно бледным: его покрывали многочисленные морщины. Укрывшись одеялом в жару, Елена Павловна тряслась в страшном ознобе.
Кто здесь? Прохрипела Ракицкая, задыхаясь от страшного кашля. Яна!
Иду, мамочка! Девочка склонилась над матерью. Что? Воды? Вы простите, она совсем плохая, виновато произнесла Яна, который день мучается.
Евгения Марковна, облегченно улыбнулась Ракицкая, Женечка. Я так рада, что вы здесь. Дочь, сходи в магазин, купи конфет. Моих любимых, родная. Беги, скорее. Нужно Женечку чаем угостить.
***
Елена Павловна, почему вы скорую не вызвали? Спросила Женя, когда девочка ушла из дома и присела на край дивана. Вам помощь нужна.
Нет, нет, спокойно ответила Елена Павловна, Я так рада вас видеть. Хотела с вами поболтать. Поговорите со мной, Женя. Пожалуйста.
Конечно, девушка поправила подушку под больной, Елена Павловна, вам нужно в больницу, срочно.
Женя, выдохнула Ракицкая, как вас сюда занесло? Такая молодая, красивая.
Это случай, Елена Павловна, Круглова посмотрела на совсем еще не старую женщину, с невероятно теплыми глазами. Морщины выдавали трагедию жизни, но в густых, каштановых волосах не было седины, а улыбка была, снисходительной, доброй. Нежно материнской. Невзгоды не сломали Ракицкую она понимала, что умирает, но ни о чем не жалела.
Замуж вам надо, Женечка, тихо сказала она с улыбкой. Любовь, она ломает все преграды.
Елена Павловна, некогда мне, смущенно усмехнулась девушка.
Поверьте, на ваш век хватит приключений, ответила Ракицкая. Будет возможность «За Россию умереть». Вы знаете, в жизни столько всего было, что я иногда удивляюсь, как такое возможно? Женщина с трудом поднялась и присела.
Елена Павловна
Нет, нет, никаких больниц, Ракицкая вновь страшно закашлялась, я жалею только об одном что не родилась по ту сторону реки, улыбнулась она, так по-детски и счастливо, что у Жени проступили слезы. Да, тогда, наверное, все было бы по-другому. Но это все мелочи жизни. Я хочу попросить вас, Женя, Ракицкая повернулась к комоду, и вдруг схватилась за сердце.
Елена Павловна! Воскликнула испуганно Женя, Елена Павловна, я за врачом!
Нет, нет! Крикнула Ракицкая и схватила Женю за воротник пиджака, притянув к себе, Женечка, сказала она, глядя в глаза, Женя, я вас умоляю, расскажите ей правду. Моей девочке. Прошу, женщина звучно сглотнула, по щекам покатились слезы, правду. Пожалуйста.
Какую Какую правду, Елена Павловна?! Крикнула Женя, но Ракицкая уже не дышала. Ослабив хватку, она уронила голову девушке на плечо.
Женя уложила учительницу на диван и отступила назад. Прижалась к стене и сползла вниз.
Навсегда. На всю жизнь она запомнит эти огромные, зеленые глаза, этот отчаянный взгляд. Покрытое слезами и морщинами красивое лицо.
«Правду. Пожалуйста».
Лишь спустя пару минут Круглова заметила застывшую на пороге Яну. Авоська выпала из рук, взгляд девочки сошелся с Жениным. Секунда и она выбежала из дома.
«Стой!» Крикнула Женя и кинулась следом. Затем вспомнила, что забыла пилотку, вернулась, вновь выбежала на улицу, но беглянки и след простыл.
***
Ночью улицы Берегового опустели. Музыка смолкла, мороженщик закрыл свою лавку. Жалобно, устало скрипнул трамвай и отправился в депо. С реки повеяло прохладным, свежим ветром.
С трудом дойдя до дома, Женя Круглова упала на скамейку у забора и устало вздохнула.
«Правду. Пожалуйста».
«Мамочка».
Светлые волосы девочки. Большие, зеленые глаза. Трамвай. Колье. Мост, «колючка», финны.
«Это система. И вам ее не сломать».
Евгения закрыла лицо руками. Система должна быть разрушена, если она преступная. Любой, кто ей потакает преступник и враг государства. А если милиция допускает подобный произвол, то становится соучастником преступления. Работник органов это и есть власть. Враг и преступник во главе страны приближает конец государства.
Евгения Марковна, вы, это самое, присаживайтесь, полковник Вячеслав Анатольевич Давыдов, начальник милиции города, указал на стул напротив его рабочего стола, заваленного бумагами. Я все понимаю, у вас на руках умер человек, у всех бывает он вытер пот с лысины и уселся на стул. Ну, или почти у всех. Привыкните. Сходите вечером на танцы, это самое, развейтесь. Но только без фанатизма, поднял вверх указательный палец Давыдов.
Есть, развеяться танцами, высохшим ртом ответила Круглова. Вячеслав Анатольевич, я могу ознакомиться с личным делом Елены Павловной?
Это зачем? Удивленно спросил полковник, поерзав на стуле, поднимая глаза на портрет Брежнева над головой, будто искал у него поддержки. Тучная конструкция мужчины не давала спокойно сидеть на месте: размер мебели не соответствовал габаритам Вячеслава Анатольевича.
Так, для личного интереса, пожала плечами Женя. Интересно, что был за человек.
Конечно, можете, но я не понимаю, зачем? Оно у следователя, ничего такого в нем нет. И вообще, я хочу вас попросить не соваться в это дело.
Почему? Удивленно пробормотала Женя, сжимая в руках пилотку.
Потому что не надо, Давыдов поднялся с места и взглянул в окно. Чувствую я, что многого мы не знаем, ох, чувствую. Через два дня, в наш с вами Береговой прибудет опергруппа. Еще раз все осмотрят, так сказать, проверят.
Но зачем? Она же простой учитель.
Ну, это не нам решать зачем, когда, почему, от чего, развел руками Вячеслав Анатольевич. К простым учителям опергруппы из Ленинграда не едут, Женечка. Так что, сходите на танцы, отдохните, а завтра со свежими силами на работу, улыбнулся он. Все, вы свободны, Евгения Марковна, можете идти.
Вячеслав Анатольевич
Женя взмахнув рукой, Давыдов едва не сбил со стола маленький мраморный бюст Ленина, все, Круглова, идите домой! Раздраженно бросил он, бережно устанавливая фигурку обратно. Домой, я сказал!
Женя откинула голову на деревянный забор и закрыла глаза. Тайна. Опергруппа. Какая может быть тайна у учителя пения? И ребенок, который сбежал. Которого непременно нужно вернуть и передать на воспитание государству.
Не спится, Евгения Марковна? Неожиданно появившийся Сухов присел рядом, повесив на забор бежевую куртку. Тяжелый день, товарищ участковый?
Вы что, следите за мной, Сухов? Проворчала Женя, не открывая глаз.
Да, ну что вы, только хотел узнать, как вы. Застали Елену Павловну дома?
Ага, глубоко вздохнула девушка, и не только застала.
О чем это вы?
Померла она, Сухов. Прямо у меня на руках.
Дела, протянул парень, ну, бывает. Но это же не вы ее убили.
Да, но у меня на руках умер человек, и ощущения отвратительные, поморщилась Женя.
Понимаю. А хотите выпить?
Чего? Открыла глаза Круглова. С ума, что ли сошли, Сухов, милиционера спаиваете. Идите домой. Придите в себя.
Мое дело предложить, пожал плечами молодой человек. А Яна где? Ее уже забрали?
Нет, почесала затылок Женя, сбежала она. Пока не нашли. На ту сторону моста ушла, наверняка.
А, ну, это понятно, кивнул Олег, и что собираетесь делать?
Искать, коротко ответила девушка. Найти и передать ребенка государству.
Ааа. В детский дом.
Государству, Сухов. Как того требует закон.
Хорошо, откинул голову на забор парень. Послушайте, а вы не пробовали понять людей, как-то по-другому поступать, с точки зрения морали, например?
Сухов, твердо сказала Женя, я советский милиционер. Есть закон! А что вы мне предлагаете? Не искать ее, не передавать государству, что? Оставить Яну у финнов?
Это гораздо лучше, чем отправлять ее в детдом.
Сухов! Вскочила Женя. Я советский милиционер! Власть! Когда она творит беззаконие, стране конец! Мне не хочется дожить до такого времени, когда милиция будет грабить и убивать свой народ! Я лучше застрелюсь!
Да нельзя все время жить только закону! Вскочил Сухов. Власть, власть. Кому нужна ваша правда, если от нее плохо всем?! Есть мораль! И нельзя все время жить по законам, даже по-советским, какими бы они не были правильными!
А я и не говорю, что они правильные, Сухов, спокойно и жестко ответила девушка, но мы обязаны во что-то верить. И я никогда не пойму вас, а вы меня. Я росла в другом мире, и мне кажется катастрофой, что советские граждане спокойно бегают на финскую территорию, а финны так легко пересекают нашу границу, нормально вообще?! Удивленно рассмеялась она. Кому расскажи не поверят.
Они такие же люди, как и
Они не люди, они враги, отрезала Круглова, ни через 10, 20, 30, 100 лет мы не станем для них своими.
Ваше дело, думайте, как хотите, пожал плечами Олег. Дайте ребенку время прийти в себя. Может быть, найдется родственник или, я не знаю, отец. А вот так кидать ее в детский дом это жестоко, товарищ участковый.
Есть закон, жестко сказала Женя, взглянув на парня исподлобья, девочку найдут и отдадут государству. Попытаетесь помешать посажу, глазом не моргну.
Ох, ну, что вы, Евгения Марковна, куда уж мне, рассмеялся Сухов. Тогда вы ее не найдете. «Враги» девочку не выдадут. Они достаточно неплохие люди, товарищ участковый.
А, даже так? Сложила руки на груди Женя и улыбнулась. Может, вы мне предложите идти за «колючку» и разговаривать с ней?
Отличная идея! Воскликнул парень. Боюсь, у вас просто нет другого выхода. И да, если захотите узнать что-то о Ракицкой, вам придется влезть в ее дом, до приезда опергруппы. А она приедет, я- то знаю, победным тоном закончил он.
Все? Насмешливо спросила Женя. Вы пьяны, Сухов? Вы мне, советскому милиционеру, предлагаете идти за «колючку», то есть, незаконно пересечь государственную границу капиталистического государства, а потом еще и влезть в чужой дом без специальных документов?
А почему нет? Сухов примерил Женину пилотку и, козырнув, добавил, у вас нет другого выхода, товарищ участковый.
Вы сумасшедший, Круглова яростно сорвала пилотку с головы парня и открыла калитку. Идите спать, товарищ Сухов, вы спятили.
А темнота друг молодежи, рассмеялся молодой человек, приходите танцевать, Евгения Марковна, ожидаем вас. И знаете, я все-таки надеюсь, что когда-нибудь, лет через 20, у нас в стране будут другие органы, более человечные. И в законе о морали чего-нибудь укажут.
Сухов! Вернувшись на улицу, крикнула девушка. Смотрите, как бы вас не перемололо этими изменениями то, лет через 20. Бунты в этой стране мирно не проходят!
Посмотрим! Приходите, товарищ участковый. Ждем.
Женя лишь хмыкнула и закрыла калитку.
***
В служебном доме на окраине зажегся свет. Женя тихо вошла и включила приемник. Бросила на стол два письма из почтового ящика, третье от отца в мусорное ведро. Не распечатывая.
«Радиоспектакль «Бронепоезд 14-69». По повестям и пьесам Всеволода Иванова. ( Диктор почему то сделал ударение на первую «а»). Автор инсценировки Борис Дубинин.
Действующие лица и исполнители:
Пеклеванов заслуженный артист РСФСР Юрий Каюров.
Вершинин заслуженный артист РСФСР Петр Щербаков.
Васька Окорок артист Всеволод Шиловскый( диктор произнес именно через «ы»).