При ближайшем рассмотрении и броня его оказалась поношенной, кольца на кольчуге то тут, то там были грубо заварены, а пара пластин на доспехе оказались погнуты и явно требовали ремонта у хорошего кузнеца. Значит, они уже давно в дороге.
Не узнаешь меня, боярин? спросил я, слегка склонив голову.
Не видел тебя ни разу, ответил тот. Но кто же ты? Я вижу рядом с тобой самых верных десятников и ближников моего покойного князя И если глаза меня не обманывают, то я вижу у тебя на поясе его меч.
Все потому что я его сын, сказал я уже тише, заставив лошадь сделать еще шаг навстречу мятежнику. Меня зовут Олегом Кирилловичем, я истинный наследник стола Орловского. И я собрал этих славных мужей, чтобы забрать то, что причитается мне по праву наследования.
Я знал князя Кирилла, и был ему не только ближником, но и другом, ответил боярин и недоверчиво прищурился. И не похож ты на него совсем.
Так он молод еще, внезапно вступился за меня Игнат, Откуда нам знать, будет он похож или нет? Но князь Кирилл перед самой смертью рассказал мне о своей связи с деревенской лекаркой, я поехал туда и нашел там Олега. Я верю, что он действительно княжий сын.
Не знаю, Лука посмотрел на меня внимательнее, покачал головой и продолжил, но уже гораздо тише. Не могу я верить тебе. Но вижу, дружина под твоим началом справная, хоть и немного вас. Но ответь, враг ли ты наместникам нынешним и боярам их?
Враг, не задумываясь ответил я. Мой отец эти земли вместе собирал, защищал их, а они теперь его княжество на части рвут. И бояре верные слуги отца отверженными оказываются, собственности лишенными. Был бы отец жив так можно было на его княжеский суд положиться, уж он-то все по закону решил бы. А так, разве оно справедливо?
Хоть я и не верю тебе, но слова твои мне по нраву боярин на секунду задумался. Хорошо. Пропущу я вас.
Он собирался уже, было развернуться и ехать к своим. Нужно было срочно остановить его, и мне не пришло в голову ничего другого, кроме как спросить:
А ты с чего бы вдруг на большую дорогу вышел? и, когда понял, что мне удалось снова завладеть его вниманием, продолжил. Дружина твоя выглядит справно, явно ни люди, ни кони не голодают. Так чего ты, боярин, купцов мирных обираешь?
А ты таких вопросов поменьше задавай, помотал головой тот. Сам подумай, с чего еще нам кормиться? Да и людишек мы почем зря не режем. А бывает и с разбойниками схватимся, и тех побьем.
Так, а чего ты не уйдешь куда-нибудь? В Литву или в Вольные города? А если подальше от наместников хочешь, то в Польшу, или к немцам?
Мои это земли родные, и речь я хочу слышать вокруг тоже родную, ответил тот. И не бегства я ищу, а справедливости. Да и, лицо его резко исказилось смесью гнева и печали. Не могу я так просто уйти.
Что тебя печалит, боярин? продолжал напирать я. Скажи, и может быть, мы тебе помочь сумеем?
Помочь, он криво усмехнулся. Как ты, парень, мне помочь сможешь? Тебя самого повесят, как только ты сыном князя себя объявишь, а ты мне помощь предлагаешь.
Тебе бы поспешных выводов не делать, Лука Филиппович, вдруг снова встрял Игнат. Княжич пусть и молод, но уже смог сделать то, чего ни бояре, ни городские власти сотворить не сумели. Ты ведь про Гаврилу Грача слышал?
Ну, слышал, кивнул боярин. Два года его найти пытались, да и не смогли. Говорят, местным торгашам он столько крови выпил, что они согласились скопом любую награду за голову его удвоить.
А нет больше Грача. Полгода назад его голову на городской площади Брянска выставили, может и сейчас там на колу стоит, если птицы не расклевали. А нашел и убил его как раз Олег Кириллович. Вместе с двумя друзьями, такими же молодыми.
Почему-то о своей роли в охоте на Грача он решил промолчать. Ну, его дело.
Втроем, говоришь? боярин вздохнул. Ну давай начистоту тогда. Ты откуда про меня знаешь? По гербу ведь узнал?
Анисим, что в Брянске с охотниками за головами расплачивается, рассказал, ответил я. И потом еще боярин Сергей, у которого в Брянске подворье. И историю твою рассказал: как ты сына отбил, и как вы из своей осажденной усадьбы вырвались. Сочувствую я тебе, Лука Филиппович, и сыну твоему сочувствую.
Сын То и дело, что сын, боярин стащил шлем и я увидел, что голова его была абсолютно лысой, только с самой макушки на левое ухо свисал клок волос. И вдруг он посмотрел на меня с интересом. Говоришь, вы с друзьями до Гаврилы Грача добраться смогли?
Смогли, ответил я. Взяли одного из его людей, расспросили хорошенько, узнали, где Грач скрывается. Ну а потом ночи дождались, вошли на хутор, да из самострелов всех перебили.
Ладно, Лука, наконец, кивнул, будто решился. И есть у меня дело к тебе. Ежели ты сын князя Кирилла, то значит и мой князь. Мне к тебе под руку идти пристало, присоединяться к вам. Но сперва Я хочу попросить у тебя помощи.
И чем мне помочь тебе, боярин?
Не мне, покачал головой тот. Сыну моему. Взяли его с небольшим отрядом, и теперь держат в темнице Орловской крепости Требуют, чтобы я сдался, в противном случае угрожают убить. Казнить его пока не будут, понимают, чем это все кончится, но боюсь, надолго им терпения не хватит.
И если я вытащу его из темницы?
То получишь под свою руку двоих бояр, перебил меня Лука. И более верных слуг, чем мы, у тебя не будет никогда.
Я посмотрел на Игната, потом на Петра, и задумался. С одной стороны, с купцом мы договорились, а уговор следует выполнять. Но с другой, мы можем получить под свою руку настоящую боярскую дружину, два десятка закаленных в боях воинов. И, что немаловажно двоих бояр. И пускай они разбойники, все равно ведь люди благородной крови.
Если тебя признает народ это хорошо. Но если тебя признают бояре, то убедить людей поверить тебе станет гораздо проще. Сколько я за полгода прочел историй о том, как бояре сажали на престол князей и царей? Другое дело, что часто эти правители оказывались всего лишь игрушками в руках тех, кто их поставил, но думать об этом пока рано.
Но это все равно очень опасно Посоветоваться что ли с дружиной?
Хотя, чего я думаю вообще? Парни и сами караван до границы доведут. Взять пару человек, да отправить Игната с караваном, тем более, что ему в Орле показываться все равно нельзя. А потом договориться встретиться на том же постоялом дворе у Тараса Зуши.
Ну а если мы переполошим местную стражу, то на постоялом дворе показываться опасно будет, пусть там и вольница полуразбойничья Но тогда ведь можно будет кого-нибудь прислать?
А как боярича вызволить? Он-то в темнице, а темница в крепости. А она не разбойничий хутор, который вчетвером вырезать получилось. Хотя Сколько мы к этому готовились-то? Да и Грач был силен не тем, что у него куча охранников на страже стояла, а потому что умен и прятался хорошо.
Я той крепости даже не видел. Можно хотя бы посмотреть, прикинуть, что там и как? Получится внутрь заглянуть, это уж бабушка надвое сказала, хотя я и в боярский-то дом попасть не должен был. В темницу, скорее всего, не получится, но попробовать все равно стоит.
Игнат, сколько тебе нужно человек, чтобы проводить купца до рубежей, а потом вернуться? наконец решился я и повернулся к старику.
Десятка хватит, пожал тот плечами.
Тогда так, я на секунду задумался. Я, Петр, Степан, и Ромка поедем в Орел и посмотрим, что там можно сделать.
Уверен, княжич? с сомнением в голосе проговорил Петр. Орел настоящая крепость, и темница там глубокая, да и стража на постах не спит. Оттуда не выбраться.
Посмотрим хотя бы, я усмехнулся и снова обратился к Игнату. Я думаю, сколько-то времени у нас есть, как раз успеете вернуться, и встретимся на постоялом дворе у Тараса Зуши. Купец с вами расплатится, на эти деньги там и остановитесь, их хватит.
Может, больше людей возьмёшь? только спросил старик. В отличие от Петра, спорить он даже не попытался. Десятка же хватит.
Четверых, чтобы посмотреть, тоже хватит. А Орел мы даже все вместе не возьмем, хоть год под стенами простоим. Но если придётся силой действовать я повернулся к боярину. Вам бы тоже где-нибудь неподалёку быть, чтобы мы, если что, вас найти смогли.
На двор к Зуше заезжай, кивнул Лука. Скажешь Тарасу, что ночная кукушка дневную перекукует, тебя и отведут. Только не перепутай. Запомнил?
Запомнил, кивнул я.
Так вот оно как получается, что одежда и бронь у его дружины-ватаги изношена, да попорчена, а сами они голодающими не выглядят, да и кони у них ладные. Видимо, крутит Тарас какие-то дела с разбойниками, снабжает их едой, фуражом. Взамен на добычу.
Мы поехали тогда? спросил боярин.
Езжайте, видите, купцы волнуются, согласился я.
А сами мы развернули лошадей и двинулись к нашим. Лука со своими ближниками поступили так же.
Получится, думаешь? спросил старик, пока мы возвращались к строю уже расслабившихся соратников. Все равно было ясно, что драки уже не будет.
Да, откуда мне знать? удивился я. Посмотрим, может и сладится чего. В любом случае, двое бояр на дороге не валяются. Пусть даже мы на дороге их и встретили.
Их наместник осудил, заметил Пётр. Они вне закона.
То, что наместник решил, князь отменить может, заметил я. Сам не видишь разве, не по душе Луке такая жизнь. Он за то, чтобы имение вернуть, да имя свое очистить, все, что угодно сделает. Ну и за сына, конечно.
Про сына его разное говорят, Пётр поморщился. Да и я сам видел его пару раз, характер у него не сахар, это уж точно. Но да, люди нам понадобятся.
Лучше бы меня взял, проворчал Игнат, и я вдруг осознал, что с виду твёрдый, словно годичной давности сухарь, старик прикипел к нам душой. Но сам понимаю, мне в Орле показываться не следует.
Да ладно тебе, дядька Игнат, усмехнулся я. За Пашкой присмотришь. Да и на кого кроме тебя мне надеяться, кому людей доверить?
Что за Пашкой присматривать, с этим поленом разве станется чего? продолжил ворчать старик, но голос его стал уже гораздо мягче. В городе на рожон не лезь, иначе отвечать придётся, откуда ты умелый, да обученный такой. Меч отцовский спрячь обязательно, и не доставай, возьми короткий, из тех, что с Грачом взяли. Эх, тебе бы бояричем каким назваться, да их знают все, а за чужеземца не сойдешь, лицо у тебя наше, да и говоришь так
Последние советы он договорил, когда мы уже подошли к самому строю и остановились перед ним.
Значит так, сказал я. Я сейчас отправляюсь в Орел. За главного останется Игнат, вместе с ним вы сопроводите нашего почтенного нанимателя, а потом вернетесь к постоялому двору Тараса Зуши.
Опять ты над нами старший, Игнатка, со смехом проговорил Антон. Все как в старые, слышь да?
А ты думаешь, что-то поменяется? ответил ему тот.
Я улыбнулся. Нравились мне старые воины, веселыми они были, жизнерадостными, хоть и смерть видели уже не единожды. И ведь ни у кого из них ни дома нет, ни семьи. Да ничего кроме войны нет. И почему так?
Со мной поедут Петр, Степан и Роман, сказал я. Отвяжите заводных, собираться будем.
Я опасался, что Пашка будет требовать взять с собой и его, но тот, хоть и обиделся так, что аж весь надулся, из строя спорить не стал, да и подходить тоже. Ну и правильно. Я бы взял его, тем более, что боец он хороший, но уж больно честный и прямолинейный парень. Про таких так и говорят: все на лице написано.
Сам я принялся снимать с пояса отцовский клинок, чтобы замотать его в шкуру и приторочить к седлу. Страшно, конечно, лошадь ведь можно и потерять, но с другой стороны, мы тут жизнью рискуем, и опасаться лишиться, пусть и очень ценной, но всего лишь железки, глупо.
Перемотал шкуру шнурком, привязал сверток к седельной суме, проверил, надежно ли держится. И вдруг кое-что вспомнил.
Я принялся лихорадочно копаться среди содержимого своей седельной сумы, отбросил в сторону оселок для правки лезвия, переворошил мешочки с травами, чтобы на самом дне найти свернутый в трубку и перевязанный нитью кусок кожи. Вытащил его, раскрыл боярский герб, выжженный раскаленным клеймом все еще было прекрасно видно.
Ну что ж, теперь у нас есть возможность попасть в крепость, а если повезет, то и в темницу. Осталось только придумать, что с этим делать.
Глава 2
Орловское городище. Середина весны 55-го года от Последней Войны.
Орел оказался совсем не похож на Брянск. Столица моего родного княжества была по сути торговым городом. И пусть там имелась хорошая деревянная крепость и отлично укрепленный детинец, основную часть городища все же составляли посады с торговыми лавками, мастерскими ремесленников, причалами и прочими признаками того, что тут живет множество купцов.
Когда мы только выехали из леса и увидели раскинувшееся на берегу Оки городище, я как-то даже и не сразу понял, что это и есть стольный град моего отца. Он больше напоминал какую-нибудь приграничную крепость, как их описывали в книгах, прочитанных мной в монастыре.
Тут не было посадов, ни причалов, и только со стороны дороги к самым стенам крепости жалось несколько домов, да и то чтобы не очень богатых с виду. Зато стены выглядели внушительно, иначе и не сказать: в три человеческих роста, с мощными срубами башен и высокими крепкими вратами.
А в дальней части города было видно каменную крепость, окруженную еще одним рядом стен. И если боярич Никита Лукич действительно находился там, то плохи были его дела.
За крепостью же начинались поля, среди которых то тут, то там торчали небольшие крестьянские подворья. Озимые уже поднялись, яровые только засеяли, поэтому выглядела земля, будто огромное лоскутное одеяло. А за полями, насколько хватало глаз, виднелись леса
В груди жалобно засосало: вспомнилось родное Васильевское село с его полями и огородами. А там ведь, наверное, тоже посевная вовсю идет.
Красиво, проговорил вдруг Ромка.
Такую крепость, наверное, и за год не возьмешь? повернулся я к Петру.
Если умом и хитростью действовать, то ворота любые открыть можно, ответил тот. А если в стены долбиться, да людей класть, то оно, конечно так. Запасов внутри много, колодцы есть, от реки они не зависят почти, так что в осаде могут хоть бы и год просидеть.
Как же нам оттуда боярича вытащить, запустив руку под бармицу, почесал затылок Степан.
Ромка хмыкнул, но ничего не сказал. Пётр тоже предпочёл промолчать.
По дороге я успел в общих чертах пересказать своим спутникам, зачем именно мы едем в Орел, но больше ничего не говорил. Да какого-то конкретного плана у меня и не было, я больше рассчитывал на то, что гляну что здесь как, и может быть, какая-то мысль придёт мне в голову.
Здесь где-нибудь харчевня с постоялым двором есть? повернулся я к Петру.
Есть, даже несколько, кивнул тот. Лучше всего будет к Яшке Батогу на постоялый двор поехать, там и комнаты хорошие, и для лошадей место найдётся. Да и сам он за городом, у самых ворот. Что, туда поедем?
Поедешь, ответил я, достал из кармана кошелек, развязал и принялся выуживать из него серебряные монеты. Отсчитал пять кругляшей с профилем отца и передал старому солдату. Возьмёшь наших заводных, снимешь нам Две комнаты.
А вы? спросил Петр.
А мы в детинец поедем, кивнул я на видневшуюся вдали крепость. Я при всех не сказал, потому что сам пока особо не придумал. Но есть у меня кожа, а по коже той я слуга и доверенный человек брянского боярина и княжьего мытника Сергея.
Откуда? удивился Пётр.
Сам Сергей и дал, ответил я. Сошлись мы характерами. Да и за Грача расчелся со мной так. Так вот, думается мне, что кожа эта может для нас стать пропуском не только в крепость, но и в темницу. Скажу, что прибыл по указанию брянского боярина, расследовать преступления, совершенные бояричем Лукичом. А парни при мне для солидности побудут.