Малышка вытянула шею и взяла мясо.
* * *
Пирра наблюдала, как птенец схватил еще один кусочек мыши слишком крупным для такого маленького тельца клювом.
Ты уверен, что это сокол? с сомнением уточнила она.
Усерреф усмехнулся:
Кто же еще?
Пирра фыркнула:
Я таких соколов не видела.
Существо, съежившееся внутри мешочка, размером не больше голубя. Коричневые и белые перья торчат в разные стороны, на голове пара забавных кустиков белого пуха, на ногах точно такой же пух, но здесь его побольше: кажется, будто птенец одет в белые штаны. Ноги большие, желто-зеленые, а когти длинные и черные.
Птенец сердито глядел на Пирру огромными темными глазами.
Ты где его нашел? спросила Пирра.
На земле, под утесом. Я услышал, как она кричит: должно быть, выпала из гнезда. Обычно птенцы у соколов вылупляются позже, но сейчас очень странное время: дикие звери зиму от весны не отличают. Найти сокола доброе предзнаменование. Может быть, она вернет нам Солнце.
Откуда ты знаешь, что это она?
Я не знаю, я чувствую. Усерреф помолчал и осторожно прибавил: Если ей суждено стать взрослой птицей, то она захочет летать. А выживет она или нет, зависит от тебя.
Почему от меня? настороженно спросила Пирра.
Ты должна будешь за ней ухаживать. Тут Усерреф снова помолчал. Если сумеешь ее вырастить, она станет самым быстрым живым существом на свете. Самки соколов крупнее, сильнее и стремительнее, чем самцы.
Ну и правильно, буркнула Пирра.
Сокол птица гордая, они не терпят неуважительного отношения. Сокол никогда не забывает обиды. Ее нельзя приручить, ты не заставишь ее подчиняться силой. Ты можешь только завоевать ее доверие и убедить ее остаться с тобой. Усерреф внимательно поглядел на Пирру. А еще она не будет делать ничего, чтобы тебе угодить. Думаю, вы с ней найдете общий язык.
Пирра невольно рассмеялась.
Ну а пока она пленница, совсем как ты. Но если будешь заботиться о ней как следует, со временем научишь ее летать и отпустишь на волю.
Пирра сразу оживилась, но не подала виду.
А ты, я вижу, все продумал? сухо произнесла она.
Усерреф улыбнулся и покачал головой.
Я здесь ни при чем, Пирра. Такова воля Херу. Иначе эта птица к тебе не попала бы.
Пирра назвала ее Эхо: малышка все время издавала пронзительный повторяющийся звук «э-э-э». Птица оказалась умной, своевольной и свирепой. Или ей что-то нравилось, или нет и точка.
К счастью, Пирра ей понравилась. К Усеррефу она тоже относилась хорошо, а вот Силею невзлюбила. А еще Эхо ужасно боялась муравьев. Стоило ей заметить хоть одного, как она тут же впадала в панику и не успокаивалась, пока люди не очищали комнату от всех этих насекомых до последнего.
Дни летели один за другим, и все внимание Пирры поглотила Эхо. Девочка следила, чтобы в комнате всегда царил полумрак: птенцу так спокойнее. Усерреф принес ветку и устроил для Эхо насест. Он привязал к нему найденыша при помощи кожаных шнурков из кожи ягненка.
Поначалу Эхо оставалась настороже: стояла, выпрямившись во весь рост и приоткрыв клюв, и сердито глядела по сторонам. Но Пирра разговаривала с ней, и наконец птица успокоилась, распушила перья на груди и удобно расположилась на одной ноге, подобрав вторую под живот.
Зрение у Эхо оказалось удивительно острым. Она замечала муравья с тридцати шагов и следила за ним взглядом, поворачивая голову под невероятным углом. А еще птицу прямо-таки завораживала одежда Пирры.
Она различает больше цветов, чем мы, объяснял Усерреф. Говорят, для сокола зеленые и фиолетовые отблески на крыльях ворона яркие, как радуга.
Эхо быстро усвоила, что теперь ее кормит Пирра, и приучилась выпрашивать еду жалобными криками «кий-кий-кий». Больше всего Эхо любила голубей: клювом выдергивала у них перья, вытаскивала кишки, потом прижимала тушку одной ногой, а второй отрывала куски мяса. После этого она разбрасывала в углу свой помет, а еще через некоторое время срыгивала аккуратный шарик из остатков перьев и костей.
Эхо росла на глазах: не успела Пирра опомниться, как ее подопечная из растрепанного птенца превратилась в могучего сокола длиной с предплечье девочки. Голова и крылья у Эхо стали красивого дымчато-серого оттенка, а шея и грудь светлыми, желто-бежевыми с коричневыми пятнышками. Своим крупным изогнутым клювом соколиха была способна переломить голубю хребет или отхватить кусок от пальца Пирры, но девочку она ни разу не клюнула. А под большими черными глазами появился знак всех соколов темная вертикальная полоска, напоминающая след от слезы.
Пирра не любила привязывать птицу и у себя в комнате давала ей полную свободу, но по совету Усеррефа не снимала с ног Эхо ремешки-опутенки.
Чтобы научить ее летать, ты должна завоевать ее доверие, говорил Усерреф. Проводи с Эхо побольше времени, разговаривай с ней, давай ей клевать беличье мясо это для нее и еда, и занятие. Пусть она привыкнет к твоему прикосновению.
Эхо уже запомнила собственное имя. Иногда, когда Пирра ее звала, она спрыгивала с насеста и бежала к ней, щелкая когтями по полу. А однажды, когда Пирра вышла из комнаты, Эхо стала ее звать: «Э-э-э».
Сначала Пирра гладила Эхо перышком, а потом решилась провести пальцем по ее прохладной мягкой груди и чешуйчатым желто-зеленым ногам. Больше всего Эхо нравилось, когда ей гладят ноги.
В один прекрасный день, когда Пирра именно этим и занималась, птица спокойно взобралась к ней на кулак. Пирра застыла как завороженная. Несмотря на все свои забавные проделки, Эхо все-таки птица Богини.
Прижми локоть к боку и держи предплечье ровно, тихо велел стоявший в дверях Усерреф. Так ей будет удобнее сидеть. И не отпускай опутенки.
Эхо оказалась неожиданно тяжелой, а ее когти вонзались в руку Пирры, будто тонкие шипы терновника.
Я сделаю тебе кожаную манжету на запястье, сказал Усерреф. А еще с этого дня ты должна носить с собой мешочек с кусочками мяса, чтобы у тебя всегда было чем ее поощрить.
Откуда ты столько знаешь про соколов? спросила Пирра, не сводя глаз с Эхо.
Египтяне в соколах разбираются. Меня научил брат, Небетку. Ему было известно больше, чем многим.
Он держал ручного сокола?
Запомни, сокола нельзя приручить! Можно только убедить птицу на какое-то время остаться с тобой.
Пирра хотела спросить, что значит «на какое-то время», но Усерреф ушел в свою комнату.
Когда он вспоминает брата, его всегда одолевает грусть: до того как Усеррефа продали в рабство, они были очень близки.
Той ночью Эхо сидела над головой у Пирры на столбике кровати. Девочка лежала и слушала, как птица чистилась перед сном: то раздавалось деловитое шуршание, то пощелкивание клюва, то шорох встряхиваемых перьев. А потом стало тихо. Пирра не чувствовала себя такой счастливой с того дня, когда ее отправили в Така Зими.
На следующий день она в первый раз вынесла Эхо во двор. Силее и стражникам было приказано не выходить за порог. Пирра и Усерреф наблюдали, как птица прыгает по двору, исследуя новое пространство. Она во все тыкала клювом и не могла отвести взгляд от можжевельника на наблюдательном посту. А когда налетел порыв ветра, Эхо захлопала крыльями.
Ей бы уже пора летать, заметил Усерреф. Но Эхо, наверное, побаивается: она ведь упала из гнезда.
Как ей помочь? спросила Пирра.
Наберись терпения. Скоро она осмелеет.
А когда Эхо полетит, она вернется?
Ну конечно. Она ведь еще не умеет охотиться. К тому же Эхо считает Така Зими своим гнездом. Полетает по окрестностям, потренирует крылья, а потом вернется.
Пирра повернулась к Усеррефу:
И так каждый раз?
Нет, мягко ответил тот. Как только она поймает свою первую добычу, будет жить самостоятельно.
У Пирры внутри все похолодело.
Когда? Скоро она поймает первую добычу?
Усерреф ненадолго задумался.
Через несколько дней. Но может, и позже.
Рука Пирры взлетела к губам. Всего несколько дней?
Ну что ж, раз так надо чуть дрогнувшим голосом выговорила она. Я хочу, чтобы Эхо была свободна.
Но тем вечером, глядя на птицу, сидевшую на столбике ее кровати, Пирра взмолилась:
Не покидай меня, Эхо. Без тебя мне здесь плохо.
Эхо перестала чистить перышки и посмотрела на девочку. В черных глазах соколихи Пирра увидела вольные просторы высот, на которые девочке никогда не подняться.
Следующий день выдался ветреным, по двору кружила поземка. Эхо вела себя беспокойно, хлопая крыльями при каждом порыве.
Тут она принялась то поднимать голову, то опускать ее, потом встряхнулась, расправила крылья и полетела.
Когда Эхо поднялась в небо с радостным кличем, сердце Пирры пронзила боль. Покачиваясь в воздухе, Эхо перелетела через стену святилища.
Вот она взлетела выше, и вдруг неожиданно для себя Пирра почувствовала, будто и она тоже парит по бескрайнему небу вместе с Эхо.
Пирра ощутила вкус свободы.
* * *
Паря на восходящих потоках воздуха, соколиха кричала от восторга. Она сокол, а соколы рождены для полета!
Временами Эхо скользила быстро, будто по гладкой поверхности, но кое-где попадались неровные места: соколиха то ухала вниз, то ее опять подкидывало вверх. Соколиха не видела этих небесных ухабов, но чувствовала их. До чего весело крутиться и переворачиваться в воздухе: менять положение крыльев, чтобы скатиться с воздушной горки, замедлять полет, расправляя хвостовые перья, а потом расставлять крылья пошире, давая восходящему потоку поднять ее еще выше!
Болтавшиеся на ногах шнурки немножко мешали, но скоро соколиха и думать про них забыла. Она летала по небу, а земля осталась далеко внизу. Девочка превратилась в крошечную точку, и все же соколиха чувствовала, как дух Пирры парил вместе с ней.
И вдруг у соколихи перехватило дыхание. Она заметила внизу голубей.
Хищница сложила крылья, убрала ноги под хвост и ухнула вниз, наслаждаясь мощным потоком холодного воздуха.
Однако голуби тоже не зевали: они ее увидели. Птицы метнулись в разные стороны, и соколиха растерялась: которую хватать? Воздух тек неравномерно, его потоки нахлестывали один на другой. Соколиха старалась держать крылья ровно, чтобы не сбиться с курса, но задача оказалась нелегкой.
Когда соколиха уже почти приблизилась к голубям, она выставила ноги перед собой и навострила когти, готовясь ухватить одну из птиц
Но промахнулась.
Сделав вид, будто и не собиралась их ловить, она полетела прочь. Соколиха кипела от негодования и сгорала от стыда. Ну что она сделала не так?
Сквозь голоса Ветра и снега и хлопанье крыльев разлетевшихся голубей соколиха услышала, как девочка зовет ее, и устремилась обратно к гнезду.
Пирру нисколько не смутил промах соколихи. Птица нырнула к земле, пролетев так низко, что от взмахов ее крыльев волосы на голове у девочки шевельнулись, и та рассмеялась. Соколихе сразу стало веселее, и она полетела к можжевельнику, чтобы немного отдохнуть.
Надежно укрывшись от Ветра в густых ветвях, соколиха стала чистить перышки, но тут почувствовала, как сильно проголодалась. А у девочки всегда при себе мясо. Соколиха опять поднялась над веткой, собираясь взлететь, но что-то ее не пускало.
Застигнутая врасплох птица попыталась высвободиться, но ничего не вышло. Опутенки у нее на ногах зацепились за ветви. Соколиха попробовала клевать их, но можжевельник слишком густой и колючий: к ремешкам никак не подобраться!
Соколиха закричала и испуганно вытаращила глаза. Она застряла.
7
Прилетит, когда есть захочет, сказал Усерреф. А пока дай ей побыть одной.
Думаешь? с сомнением уточнила Пирра.
Она видела, как Эхо села на можжевельник, но среди густых веток птицу не разглядеть. Пирра позвала Эхо, но в ответ та лишь пронзительно вскрикнула, а у соколов это может значить все, что угодно. Пирра нехотя поплелась следом за Усеррефом обратно в храм.
Но Эхо все не прилетала, а Пирре не спалось. Ее одолевало ужасно неприятное чувство: казалось, будто она в чем-то запуталась, застряла и никак не может сдвинуться с места. Вдруг Эхо попала в беду? Что, если она в ловушке?
Чем дальше, тем сильнее нарастало ощущение опасности. Теперь Пирра была уверена: Эхо в западне. Ее нужно спасать.
Ветер стих, и воздух стал холодным и неподвижным. В свете факелов бычьи рога отбрасывали на стены остроконечные тени.
Пирра сняла плащ, сапоги и чулки и оставила у подножия стены, чтобы не цеплялись за ветки. Когда Пирра взбиралась к наблюдательному посту, колышки под босыми ногами казались вырезанными изо льда. Тут с вершины горы опять налетел пробирающий до костей ветер.
Небо только-только начало светлеть, и темный силуэт можжевельника выглядел угрожающе. Пирра ни разу в жизни не взбиралась на дерево. Если оступится ей конец.
Тут Пирре пришла в голову мысль: а Гилас вскарабкался бы на можжевельник с ловкостью белки. Но Пирра запретила себе о нем думать. Гиласа здесь нет.
Первая ветка, за которую схватилась Пирра, треснула, и девочка едва не полетела в пропасть. Еле-еле переведя дух, она потянулась к другой. Отчаянно цепляясь, Пирра лезла все выше.
Эхо! выдохнула она.
Птица не отвечает. Но соколиха здесь: Пирра чувствует ее присутствие.
Можжевельник покрыт колючим слоем пепла. Пирра вся исцарапалась, а ее ноги онемели от холода. Наконец она заметила между ветвей перья.
Эхо совсем близко, но рукой до нее не дотянуться. Птица сидит нахохлившись: она крепко спит. В полумраке Пирра разглядела, что опутенки обмотались вокруг веток. Неудивительно, что Эхо никак отсюда не слететь.
Пирра уже собиралась окликнуть Эхо, но вдруг та пошевельнулась во сне. Девочка ахнула от неожиданности.
Правый глаз сокола закрыт, зато левый широко распахнут. Эхо наполовину спит, наполовину бодрствует.
И снова Пирра вспомнила, что Эхо не просто строптивая молодая соколиха. Она священное существо, чей дух нельзя познать до конца.
Эхо дочь Всевидящего Херу, рассказывал Усерреф. Херу Великий Сокол, Повелитель Горизонтов. Пятнышки на его грудном оперении это звезды, а его крылья небо, и каждый их взмах гонит по небу ветер. Херу никогда не спит, ибо Его левый глаз это Луна, а правый Солнце, дарующее жизнь всем существам на свете
Где-то далеко за Великим Облаком пробудилось Солнце, и вместе с ним проснулась Эхо. Птица чихнула, хотела почесать ногой ухо, но вспомнила, что она в ловушке, и попыталась взлететь.
Не дергайся, только хуже сделаешь! велела Пирра. Сейчас я тебя освобожу.
Эхо повернула голову и устремила на Пирру возмущенный взгляд. Из открытого клюва вырывались облачка пара. Но она явно слушала, что ей говорят.
Продолжая успокаивающе бормотать, Пирра вытянула руку насколько могла и протянула Эхо кусок замороженного беличьего мяса. Эхо сменила гнев на милость и приняла подношение. Пока птица терзала мясо, Пирра вытащила нож и разрезала опутенки.
К ее удивлению, вместо того чтобы сразу взлететь, Эхо доела мясо, потом бочком прошла по ветке и взобралась к Пирре на запястье. На секунду девочка прижалась лбом к прохладной мягкой груди сокола, а Эхо коснулась клювом ее волос.
Спасибо тебе, Эхо, прошептала Пирра.
А потом птица взмыла в небо и ринулась вниз, во двор. Там Эхо приземлилась на поленницу и нетерпеливо окликнула Пирру. Э-э-э! Иди сюда скорее, что ты там застряла?
Все тело Пирры онемело от холода. Она с трудом слезла с дерева и спустилась во двор. Пирра оделась и стала отряхиваться, и тут из святилища вышли Усерреф и Силея.