Боюсь, это невозможно, ледяным тоном ответила Ариадна.
Ты что, забыла, кто я такой? сердито зыркнул на нее Котис.
Конечно же нет, государь. Ариадна опустила глаза, изображая скромность. Однако вечер лучшее время для общения с богом, солгала она.
Не может же это происходить каждый вечер! рявкнул царь.
Нет, сны приходят лишь иногда. Пути Диониса загадочны.
Котис с пониманием кивнул:
Как и пути бога-всадника.
И именно потому, что сны даруются непредсказуемо, я должна всегда быть готова их воспринять. Нельзя провести и вечер вдали от храма. А теперь прошу прощения, но я должна вознести молитвы. И хотя сердце ее бешено колотилось, девушка поклонилась и улыбнулась Котису, прежде чем пройти мимо него.
К потрясению Ариадны, он схватил ее за руку. Жрица выронила корзинку, но, увы, крышка не открылась.
Ты делаешь мне больно!
Ты думаешь, это больно? Котис расхохотался и придвинулся так, что его лицо оказалось вплотную к лицу девушки. Ну так знай, сучка, ты играешь на свой страх и риск. Я не буду терпеть это вечно. Не забывай, я тоже жрец. Ты ляжешь со мной так или иначе. И очень скоро. Он неожиданно разжал хватку, и побледневшая Ариадна отшатнулась.
Она бы дорого дала, чтобы сейчас ударила молния и поразила мерзавца. Но естественно, ничего такого не произошло. Да, она представительница божества но то же самое относится и к Котису. В нынешней ситуации Ариадна была бессильна. Кабиле с его могущественным советом жрецов далеко. Впрочем, они все равно не стали бы вмешиваться. Котис правитель мёзов и верховный жрец бога-всадника и обладает здесь всей полнотой власти. Девушка скованно поклонилась. Губы Котиса искривились в презрительной усмешке.
Мы еще поговорим, проскрежетал он. В ближайшее время.
Ариадна донесла корзинку до дверей храма и поставила ее. У нее дрожали руки. Она подняла тяжелый засов, впуская свет в полутемное помещение. Когда Котис удалился, она судорожно вздохнула. Ноги ее не держали, и девушка кое-как доковыляла до одной из скамеек у боковой стены. Закрыв глаза, Ариадна сделала глубокий вдох и задержала дыхание, считая удары сердца. На счет «четыре» она медленно выдохнула. «Дионис, помоги мне! взмолилась девушка. Пожалуйста!» Она продолжала медленно дышать. Наконец на нее снизошло зыбкое ощущение спокойствия, и плечи ее немного расслабились. Однако же страх по-прежнему гнездился где-то внутри. Нужно что-то посерьезнее молитв, чтобы не позволить Котису взять дело в свои руки. Ариадна чувствовала себя совершенно беспомощной.
Чей-то сдержанный кашель прервал ее размышления.
Ариадна повернула голову. Солнечный свет обрисовывал фигуру в дверном проеме, но не давал узнать ее. Паника пронзила девушку словно иглами, прежде чем она успела взять себя в руки. Котис или Поллес не были бы столь вежливы.
Кто там?
Меня зовут Берисад, почтительно ответил человек. Я торговец.
Жрица в душе Ариадны взяла верх.
Входи же, велела она, скользнув навстречу гостю; Берисад оказался невысоким мужчиной на исходе средних лет, с коротко подстриженной бородой и глубоко посаженными умными глазами. Ты ведь с дороги, добавила она, взглянув на запыленную зеленую тунику и свободные штаны.
Я пришел с востока. Это было долгое путешествие, но не слишком опасное. Я хочу сразу же вознести хвалу своему богу. Берисад постучал пальцем по кошельку на поясе; тот звякнул.
Ариадна провела торговца к каменному алтарю. На постаменте стояла большая раскрашенная статуя Диониса. В одной руке бородатый бог держал виноградную лозу, а в другой чашу. У ног его плескались волны, обозначая, что он властен над водой. По одну сторону от него было изображено изваяние быка с человеческим лицом, а по другую скакало несколько сатиров. На алтаре у ног божества лежали пучки засохших цветов, стояли миниатюрные сосуды с вином и крохотные копии статуи. Свет играл на кусочках янтаря и стекле. Там были также самые разные раковины: длинные бритвенно-острые, ребристые, и самая ценная среди них редкая раковина каури, пятнистая, как леопард.
Преклонив колени, Берисад положил свой кошелек среди других подношений.
Ариадна отошла, чтобы не мешать гостю молиться. Ей тут же представился ухмыляющийся Котис, и настроение снова испортилось. Она не знала, как избавиться от него, и ее охватило отчаяние. Подумав, что медитация немного исправит ситуацию, девушка закрыла глаза и попыталась войти в то состояние спокойствия, которое столь часто помогало ей осознать желания бога. Но ничего не получилось. Вместо этого ей представилось, как Котис волочет ее к себе в постель.
Госпожа, как они тебя именуют? раздался совсем рядом голос Берисада.
Она с огромным облегчением вернулась в нынешний момент.
Ариадна.
Когда я приезжал сюда в прошлый раз, тебя еще не было.
Нет. Я приехала шесть месяцев назад.
Торговец кивнул:
Да, помню, старый жрец тогда занемог. Уверен, что ты останешься здесь на долгие годы, чтобы радовать взор благодарных путников.
Ты очень добр, внутренне сжавшись, пробормотала Ариадна.
«Если бы только ты знал правду!»
Кстати, скоро прибудет следующий паломник.
Что? Ариадна почти не слушала торговца. Ее снова терзало беспокойство из-за Котиса.
Вчера я встретил воина, который возвращается сюда. Он бы пошел с нами, но у него лошадь хромает. Похоже, он долго служил у римлян, в ауксиларии[7]. Он хотел поблагодарить богов племени за благополучное возвращение. Спокойный такой, молчаливый.
В самом деле? рассеянно откликнулась Ариадна. Ее мало интересовало возвращение еще одного местного жителя, служившего наемником у римлян.
Берисад заметил, что она погружена в свои мысли.
Благодарю тебя, госпожа, пробормотал торговец, отходя.
Ариадна одарила его сияющей улыбкой. Но в душе она захлебывалась криком.
Когда путник стал подниматься по склону к обнесенному частоколом селению, его захлестнули воспоминания. Как он в жаркие летние дни вместе с другими мальчишками купался в быстрой реке, протекающей рядом с селением, и пас выносливых лошадей, на которых ездили воины побогаче. Как охотился в высящихся вокруг горах на оленей, кабанов и волков, а в шестнадцать его признали воином, когда он убил своего первого противника. Как стоял на коленях в священной роще на вершине ближайшей горы и молил бога-всадника о вразумлении и наставлении. Как его мать умерла, рожая его сестру, прожившую в этом мире меньше месяца, и как отчаянно он желал, чтобы этого не случилось. День, когда он услышал, что Рим вторгся во Фракию. Как он ехал сражаться с легионами вместе с отцом, братом Мароном и другими соплеменниками. Их первая славная победа и многие горькие поражения. Марон, умерший в муках через неделю после того, как ему в живот вонзился римский гладий. Последовавшие за этим тщетные попытки одолеть римскую военную машину. Засады в холмах. Ночные нападения. Отравленная вода. Союзы с другими племенами, распавшиеся из-за предательства или жадности либо из-за обоих вместе.
Мы, фракийцы, не меняемся, да? спросил он у жеребца. Не важно, что было бы лучше для Фракии. Мы бьемся против всех, даже против своих. Особенно против своих. Объединиться ради борьбы с общим врагом, тем же Римом? Да ни за что! Он коротко, гневно рассмеялся. Первая часть задачи, порученной отцом, служба в римском легионе была выполнена. Он надеялся, что сможет пожить относительно нормальной жизнью, прежде чем приступить ко второй части попытке объединить племена. Но оказалось, что этого не суждено. Темное облако войны с кровавым подбоем снова отыскало его. И все же он не пытался игнорировать внезапное возбуждение, а, напротив, радовался ему. «Котис убил моего отца. Вероломный негодяй. Он должен умереть, и в самое ближайшее время».
Конь уже давно привык как к монологам, так и к молчанию и спокойно тащился за ним.
У больших ворот обнесенного стеной селения стояли двое часовых со щитами и дротиками. Пока путник поднимался по склону, они скептически разглядывали его и негромко переговаривались. Мало кто из путешественников являлся в селение в столь поздний час, тем более по такой плохой погоде. Еще меньше среди них было воинов в кольчуге или с луженым шлемом. А жеребец новоприбывшего, невзирая на хромоту, был очень хорош. А еще он был белым такую масть любили цари.
Стой!
Путник остановился, подняв левую руку в мирном приветствии. «Просто впустите меня без лишних вопросов».
Неважный сегодня вечер, спокойно сказал он. Такой вечер приятно провести у очага с чашей вина после того, как почтишь бога-всадника.
Ты говоришь по-нашему? удивленно спросил часовой постарше.
Конечно! рассмеялся путник. Я такой же мёз, как и вы.
Да ну? А я б тебя не отличил от собачьего дерьма! огрызнулся второй часовой.
И я тоже, добавил его товарищ чуть более вежливым тоном.
Возможно, но я родился и вырос в этом селении. Он нахмурился при виде их сердитых взглядов. Так-то вы меня встречаете после почти десяти лет отсутствия?
Путник уже готов был сказать, что его зовут Пейрос, но старший из стражников заговорил первым.
Кто ты такой? Он присмотрелся к рукам новоприбывшего, заметив брызги крови, а потом снова перевел взгляд на его лицо. Погоди-ка! Да я же тебя знаю! Спартак?
«Вот дерьмо!»
Верно, коротко отозвался путник, поглаживая рукоять меча.
Мужчина постарше расплылся в изумленной улыбке:
Ради всех богов, что ж ты сразу-то не сказал?! Я Ликург. Мы с Ситалком вместе сражались. Он предостерегающе взглянул на приятеля.
Я тебя помню, сказал Спартак, приветливо кивнув.
А вот его взгляд, брошенный на второго часового, был куда менее дружелюбным. Пристыженный воин вдруг заинтересовался грязью у себя под ногами.
За то время, пока тебя не было дома, многое изменилось, печально сказал Ликург. Твой отец
Знаю, оборвал его Спартак. Он мертв.
Да.
Спартак не сдержался:
Умер при подозрительных обстоятельствах, как я слышал.
Ликург посмотрел на своего товарища.
Никто из нас не имеет к этому отношения. Тебе надо поговорить с Поллесом.
С Поллесом?
Это главный телохранитель царя, с явственным отвращением произнес Ликург.
А что с Гетасом, Севтом и Медоком? Они еще живы? небрежно поинтересовался Спартак.
О да. Они впали в немилость, но не лезли не в свои дела, поэтому Котис не стал их трогать. Осознав, что их разговор принял опасное направление, Ликург облизал губы. А ты?..
Спартак словно бы не услышал его.
Я устал. Я несколько недель провел в пути. И хочу лишь одного съесть чего-нибудь горячего и выпить со старыми друзьями. Царь подождет до завтра. А до тех пор не нужно ему знать, что я вернулся. «А к тому времени, если будет на то воля богов, станет слишком поздно. Раз эти двое меня узнали, действовать надо немедленно. Гетас и остальные помогут». Я же не очень многого прошу?
К-конечно нет, запинаясь, пробормотал Ликург и свирепо взглянул на напарника. Мы никому ни слова.
Ни единой живой душе, предупредил Спартак.
Голос его внезапно сделался ледяным, и стражники испуганно кивнули.
И, прикрыв нижнюю часть лица полой плаща, Спартак прошел мимо них, не говоря более ни слова.
Ты, придурок недоделанный! зашипел Ликург, когда путник скрылся из вида. Спартак один из опаснейших воинов, каких знало наше племя! Радуйся, что он был в хорошем настроении. Тебе не захочется его злить, уверяю.
Что он задумал?
Не знаю! огрызнулся Ликург. И знать не желаю! Если кто-то будет потом спрашивать мы его не узнали. Понял?
Глава II
Настроение у Ариадны было отвратительное. Обычный ритуал воскуривания благовоний и медитация не дали ей ничего, кроме изломанных, тревожных образов. В основном это был нагой Котис в постели. В других еще и Поллес. Эти видения вызывали у нее особое отвращение. Более привлекательными и опасными были те, в которых она защищалась от царя при помощи ножа или своей змеи. «Какой смысл убивать его? обреченно подумала девушка. Мне придется бежать из селения, чтобы меня не прикончили его телохранители. И куда же мне идти? В Кабиле?» Ничего другого ей в голову не приходило, но эту идею она отвергла сразу. Жрецы Кабиле не станут укрывать цареубийцу. Она очутилась в ловушке, и не к кому было обратиться за помощью.
Погруженная в тяжкие думы, Ариадна заперла храм и направилась к своей хижине. Небо затянули тучи, грозящие снегом, и девушке хотелось очутиться в безопасности прежде, чем начнется снегопад. В селении было спокойно, но Котис с легкостью мог отправить кого-нибудь из своих воинов подкараулить ее. Торопливо шагая к переулку, ведущему к ее дому, Ариадна увидела мужчину, входящего через главные ворота. Она никогда прежде не встречала этого человека, но его уверенная, спокойная манера держаться привлекла ее внимание. Незнакомец был шатеном среднего роста, в кольчуге и узких красных штанах. Талию его обвивал римский солдатский ремень, и на этом ремне висели сика и кинжал. Бронзовый шлем в руках венчал изгибающийся вперед гребень, а идущий за мужчиной белый жеребец явно был фракийским.
Путник негромко поздоровался с группой стоящих неподалеку воинов. Ариадна узнала троих из них Гетаса, Севта и Медока. Услышав приветствие, Гетас повернул голову, нахмурился, а потом радостно кинулся к новоприбывшему; остальные последовали за ним.
«Так это тот путник, которого встретил Берисад, подумала Ариадна. Его, должно быть, любили, раз не позабыли за время отсутствия». Она пошла дальше. Добраться домой куда важнее, чем глазеть на незнакомцев. Быть может, Дионис навестит ее этой ночью. Даст ей надежду. Эта мысль утешила девушку. Мгновение спустя из переулка донесся характерный неприятный громкий смех. Ариадна узнала хохот Поллеса и отреагировала не задумываясь. Она отпрянула от входа в переулок. Осторожно заглянув за угол, девушка увидела неподалеку силуэты минимум трех мужчин. Их расслабленные позы совершенно не вязались с обнаженным оружием в руках. Чувствуя себя измотанной, Ариадна прижалась к холодной глиняной стене дома. Котис сдержал свое слово. Его телохранители поджидали ее, чтобы похитить. «Да будь он проклят!» Если пройти к хижине другим путем, она лишь оттянет неизбежное. Ариадна чувствовала себя такой же беспомощной, как тогда, когда ее домогался собственный отец. Она ощутила внутри кислый привкус тошноты и отвращение к себе, как будто они никогда и не уходили.
Казалось, ее нерешительность длилась целую вечность, но на самом деле это было лишь несколько ударов сердца. Не соображая, куда же ей идти, Ариадна побрела через центральную площадь. И увидела, что от храма идет вторая группа воинов. Девушка пригнула голову в жалкой попытке спрятаться и свернула. Путь оставался всего один. Через главные ворота. Не важно, что сейчас холодно, идет снег и за стенами селения опасно. Ей необходимо сбежать от Котиса все равно как.
Жрица! окликнул сзади чей-то голос.
С губ Ариадны сорвался всхлип, и она прибавила шагу. Ей нужно лишь добраться до ворот. Стражники не посмеют ее остановить, а близящаяся метель поглотит ее так же надежно, как и царство Гадеса. Идея безумная, но сейчас Ариадне было на все плевать. Лучше умереть, чем снова испытать то, что она перенесла в детстве. Она оглянулась и обрадовалась, увидев, что воины находятся слишком далеко, чтобы помешать ей сбежать. Здесь были и другие люди, и в их присутствии с ней ничего не сделают.
Поглощенная своими мыслями, Ариадна не смотрела, куда идет. И врезалась в кого-то. Лишь сильная рука человека, на которого она налетела, не дала ей упасть навзничь. Девушка подняла голову и увидела устремленные на нее веселые серые глаза. Это был тот самый мужчина, который недавно вошел в селение в компании хромого жеребца. Ариадна моргнула. Вот так вот, вблизи, он был довольно красив.