И я отправился, но не напиваться, а изучать обстановку и присматриваться, как смыться. Сразу обратил внимание на немалое количество рабов в ошейниках. И рабынь, особенно много было красивых вергянок, явно в сексуальном рабстве. Нашёл вывеску «Букинистика», свернул, пошёл по скудно освещённому пустому ржавому коридору и разинул рот, увидев Вульку со связкой книг! Но она была не в ошейнике.
Мы побежали друг к другу. Обнялись. Еноточка плача сказала:
А меня после тебя поймали. Им нужны специалисты по награбленному барахлу. Ну и мне сдали кучу разного, а потом сказали, что раз енотов в банду не нашлось, а я скупщица, то можно меня прихватить. Нашли мои сбережения, вернее я с ножом у горла сама кассу и первый тайник выдала, забрали имущество, меня сунули в мешок и отнесли на каравеллу. Теперь я личная помощница Флинта с тремя долями, каптенармус. Но хоть не насилуют. А ты, Дятел, как вижу, ещё похорошел.
Что, и Флинт такой благородный? нетактично охнула Хрюня.
Он брезгливый, лохматые и рогатые девки ему не нравятся, а чешуйчатые и не нравятся, и боится, криво усмехнулась еноточка, и у него есть походная вергянка, та ещё стерва, а теперь и русалка с Тарбета, она третья похищенная. «Не вынесла душа поэта», как смеётся адмирал, похоже цитируя какое-то земное произведение. А у него много земных книг, я даже прочитала дюжину. Он же и прозвище это взял из книжных героев. И прошу не называть меня прошлым именем, не хочу попасть в розыск под своим настоящим именем, Флинт зовёт меня Шваброй когда я пыталась сопротивляться, он привязал меня к палке и мною помыли сто лет не мытый пол его каюты.
Давай, мы тебя будем называть Енькой, от слова енот на русском, и с вашим любимым окончанием, пробормотал я, обнимая расстроившуюся от воспоминаний еноточку. И давай, Енька, мы не будем при свидетелях общаться Я попробую угнать звездолёт, когда отправят чинить. А ты постарайся добыть пароль от управления Ну и связь
Через русалку можно передавать информацию, её теперь Треска зовут. И Флинт ею наигрался, хочет дать попользоваться другим капитанам, и попродавать за большие деньги, сволочь сутенёрская. Но пока ценник в сотню трямов желающих отпугнул, а с другими главарями ему сначала долго пить и дела перетирать. Ну и бежать нам надо. Здесь есть старые рабы, которых нам прикажут расстрелять или вообще зарезать Я отправлю тебя на ремонт шлюпа или каравеллы поскорее. Руководство ремонтами не моё, но несколько дней все главари будут бухать, а я скажу, что Флинт велел мне передать приказ, как единственной трезвой из командования. Ну и пароли выкраду. И сообщу диспетчеру, что вылет по заданию Флинта. Но меня не пустят на звездолёт.
Я притащу на ремонт ящики с инструментом, и с вами тремя, Треску тоже прихватим, быстро придумал я.
Ящики могут открыть, прошептали два голоска, грустнея.
В первом будут запчасти, во втором спирт, в третьем инструменты, до четвёртого не дойдут, предложил я.
А потом я с Хрюней сходил в букинистику, где она купила пару даргских книг из награбленного пиратами, за двадцать центов. Сказала мне, что бумажных книг у всех развитых рас мало, для ценителей, и почти во всех есть вставленный в обложку инфокристалл для компьютера, с той же информацией. Я нашёл несколько очень древне выглядящих книг, одна даже на пергаменте, на вселенском языке, называлась «История макоков Русской равнины и Урала в эпоху зарождения первых цивилизаций Земли». Название равнины было не такое, конечно, тогда и русских не было, даже я видел карты, на которых она названа и Восточно-Европейской, но на вселенском для части географических названий есть и древние синонимы. Всего-то по десять центов.
Полупьяный «букинист» в виде слезливого и матерного старого дарга без рук и ног, но он был не киборгом, хорошие запчасти для тел дорого стоят, а с еле работавшими скрипучими малофункциональными протезами подивился оживлению в лавке, и за выбранные Хрюней следующие несколько книг заломил по двадцать центов. Оригинальный подход, цена за любые книги одинаковая. Я спросил:
Я понимаю, что товар неходовой. Но хрена ли ты тогда здесь сидишь?
В день пару покупают, мне на бухло хватает, усмехнулся лавочник. Чего удивляешься, у парней есть привычка, как при деньгах и напьются, покупают книгу, вытирают ею жопы, как культурные. Ну и меня радуют, помнят грозу галактики самого Кабана-Потрошителя. Вот мой нож знаменитый!
Мы полюбовались древним источенным, но острым как бритва здоровенным ножом, с кучей ниточек на рукояти и с расширяющимся к концу клинком длинной сантиметров тридцать, со скосом в виде вогнутой дуги на обухе у острия, то есть «нож Боуи», только этот теперь и на малоизогнутый кукри смахивает из-за глубоко источенной середины лезвия о как меня на тренировках пираты просветили. А Потрошитель ещё добавил:
Ну и иногда являются любители скопировать ЭТО! Книжке 110 тысяч галалет, а лучше значит не накропали. Час листания и копия десяти страниц за сто трямов, мне много не надо, но и ждать я не люблю.
Старый ублюдок порылся в куче книг и положил на стол древний фолиант под названием на даргском языке вычурным трудночитаемым шрифтом «Полное собрание достоверной информации о Древних, их Пирамидах и Храмах Могущества. И где это искать. По состоянию на 36180-й галагод от начала галактической эпохи даргов, первой выжившей галактической расы Млечного Пути после ухода Древних». Ого! Я восторженно попробовал открыть книгу, но пират стукнул по ней железной ладонью, и рявкнул:
Сто трямов! И не беспокойся, бластер я выхвачу быстрее сосунка-технаря! Да ты видишь мои серьги Дыры, Душегуба и Счастливчика? Дыру дают за свирепую отвагу и ловкие отчаянные трюки уважаемая команда или авторитетные атаманы, Душегуба за сто убитых, а Счастливчика за выживание в нашем деле больше сорока галалет.
Я прикинул, что галагод, это десять галамесяцев по десять галасуток, то есть примерно двести земных суток, а сорок галалет, это более двадцати земных. Присвистнул. А потом выхватил из ножен Кабана-Потрошителя его знаменитый нож, и несколько раз проткнул выродка, старикан явно переоценил свою резвость, тем более с протезами, а я не зря качался грузчиком и тренировался в пиратском «фитнес центре». А ещё мне неожиданно помогла Хрюня, ловко схватив жертву за железные руки. Ну и помимо хоть какой-то расплаты для выродка, мне достались его бластер, нож, ценная серьга Дыры, а другие вряд ли пригодятся, немного моих же и Швабриных, ха, денег, любые книги от заведения бесплатно, включая и драгоценный фолиант, теперь ещё романтично залитый кровью аж самого обладателя трёх пиратских серег Кабана-Потрошителя.
Первым делом я снял приметные нитки с рукоятей ножа и бластера, потом протёр оружие от вековой грязи, сделав другого цвета и неприметным, затолкал в давно сделанные карманы на полах пиджака изнутри. Труп я утащил в дальний угол и завалил книгами, опрокинув шкафы. А Хрюня стёрла кровь, оставив не менее заметные следы в вековой пыли. Но я просто запер дверь на найденный механический очень красивый и неожиданно маленький ключик с одной вычурной бородкой, безумно древний на вид, я даже не выкинул его, а на шею повесил как украшение. Дня три труп не найдут, а нам надо рвать когти даже раньше.
Рассмотрел серьгу Дыры, золотое колечко с кольцами чёрной и ярко-красной эмали на нижнем полукруге. А на верхнем полукруге две золотых трубочки, которые можно сдвинуть вниз, получив простую золотую серьгу очевидно для маскировки крутого пирата в ситуациях, когда блистать нежелательно.
Я отволок книги в своё логово, оставил там и Хрюню, и отправился в бар, посмотреть на пьянку пиратов, интересно же. Хотя сначала сходил на галеон, сказав часовым с очень похмельными рожами, что надо взять забытое ремонтное имущество, взял там ящик с бутылями со спиртом, повёз на тележке. Часовые, конечно, открыли ящик, конфисковали часть «контрабанды» и жадно присосались к живительной влаге, пробулькав:
Ну наконец Дятел решил нормальным мужиком стать! А у тебя что, ВСЕГДА был ДОСТУП к спиртику?!
Ладно, скажите если что, что меня здесь не было, и будет и вам доступ, усмехнулся я.
Дык как можно! Стучать на своих?! Падлой буду! Но и ты не скурвься, раз обещал, радостно проорал дуэт.
Отправился по злачным местам. На «людей» посмотреть, себя показать, ну и пьяную болтовню послушать. Ничего интересного не увидел буйные пьяные ублюдки в грязном убогом интерьере. Про смыться узнал только, что это трудно, но рабы и дезертиры порой убегают, некоторые и с концами. Но в целом ничего ценного не услышал, сплошное хвастовство о грабежах и убийствах. Ну и переводя болтовню на заинтересовавшую тему, послушал пиратские басни о Древних и их постройках, которые почему-то каждая задница ищет. Хотя про пиратов понятно, денег можно получить миллиарды, продав те технологии. А вообще никто кроме пиратов и не ищет, большинство кроме брехни ничего и не знает. Но есть одна организация, которая уже 6000 земных лет космос носом роет!
Великая Секта. Так и называется на вселенском, а значит и на остальных языках. Такое название этому сборищу религиозных фанатиков нравится. Они поклоняются богу Ракарду, несмотря на всеобщую непопулярность ущемляемых правительствами культов. Имеют базы-монастыри на негостеприимных планетах и всяких лунах-астероидах, но в основном снуют по галактике на огромных кораблях. Ищут. Духовное просветление и планеты Древних с ценными артефактами и знаниями, с которыми делать нечего будет весь Млечный Путь в лоно истинной, конечно же, церкви железной рукой привести.
Глава 5. Из «приличного» общества
В четвёртом, самом приличном и большом, баре я уже устало плюхнулся за пустой столик за колонной, без вида на сцену со стриптизом. Минут через пять ко мне подбежала официанточка. Что уже необычно, но я больше удивился другому. Макока! Хотя и очень маленькая. А приглядевшись, я решил, что она может больше макока, чем я, то есть ближе к обезьянам! Хотя я не прав, она похоже из другого вида Хомо. Из вымершего вида людей!
Ростом примерно метр тридцать. Довольно темнокожая, кареглазая, с короткими красиво растрёпанными чёрно-каштановыми волосами. Формастая, но не толстенькая кость широкая, попа отменная, сиськи крупненькие, талия узенькая, подчёркнутая фартучком поверх короткого розового с белыми рюшечками, кружевами и шнурочками платья служанки с белым фартучком, на крепких прямых пухлых вполне длинных ножках розовые чулочки. Челюсти массивные, большой губатенький ротик. Широкий симпатичный носик. Лоб невысокий. Густые, но не чрезмерно, брови украшают заметные надбровные дуги. И сильная, по крайней мере легко тащила поднос с дюжиной литровых кружек пива, одну по моему подтверждающему кивку поставив на мой столик.
Кокетливо сделала книксен, крутнулась с подносом и огорошила меня, заговорив на исковерканном даргском:
Моя рада видеть здесь макок. Я Лулу с Земля. Помесь вымирающий людь и макок. Прилетать через время, сорок земной килогод, с моим спаситель. Он сказать, мы есть путешественник время. Это быть плохой идей. Никто здесь мы стать. Его пираты убить. Меня в рабы. Продавать. Дорого. Искать ценитель экзотика. Показывать. А пока работать в бар.
Денисовка! восторженно от такой симпатичной «вымирающий людь» пробормотал я.
А потом завис, размышляя, что не факт, что девица из вида «человек денисовский», может она и к пигмеям каким отношение имеет, и к неандертальцам. Но лицо не страшненькое, а весьма симпатичное милой необычной красотой закоренелой дикарочки. Очень древней и глупенькой. Хотя говорит странно короткими исковерканными фразами, но быстро, и словарный запас нормальный.
Пока я тупил, Лулу поулыбалась и продолжила шокировать:
Я очень красивая. Редкость. Но глупая, айкью 70. Я нравиться тебе? У тебя серьга техник. Пошли ко мне, там твоя моя взять! Только сначала снять пояс целомудрия.
Девица поставила поднос, задрала подол, явив моему офонаревшему взору стальные трусики с замочной скважиной! Я замычал нечленораздельно, но нахалка напирала:
Я очень ждать и хотеть любовь. Шесть лет у дарг. До этого быть маленькой. Я 18 вёсен теперь. У нас любовь с начало цветения, а я цвести уже пять лет. А завтра меня продать муш и они меня отвозить на опыты. Биологическое оружие против землян разрабатывать. Но не муш, а их как я. Протеже. Я умирать. Без любовь это грустно. Им моя любовь не надо. Мы идти?
Я встал, ощутил свою руку в маленькой сильной ладошке и пошагал за проказницей, размышляя, что надо отвести её в мой «номер» и вывезти отсюда, не беря оплату любовью в столь тяжёлых её обстоятельствах. Но девица на моё предложение помотала головкой и сказала:
Моя твоя не понимай.
Ага, айкью не позволяет, блин! А шалунья и поднос с пивом прихватила на другую ладошку, и несла легко, и я передумал ей помогать уроню нафиг. Но шли мы совсем недалеко, в служебную дверь за моей спиной, по коридору мимо нескольких дверей, и на месте.
А в своей комнатке соблазнительница сразу сняла фартучек и платье, красуясь безволосым, явно прошедшим предпродажную подготовку, телом в стальных трусиках, туфельках и чулочках, одной своей ручкой напористо приложив мою руку к своему прекрасному бюсту, тыча пальчиком в замочную скважину и говоря:
Послушай как биться мой сердце! Моя изнывать. Открой замок, пират с серьга технарь.
Да какой из меня взломщик? Уже дымясь, я снял с шеи древний ключик от букинистики, сунул в скважину, повернул, и о, чудо! замочек щёлкнув открылся. Остатками утопающего в тумане любви сознания я решил, что на этой орбитальной станции много замков открываются одинаковыми ключами, вот один и на пояс девственности ценной рабыни для ценителей приспособили. Хотя я уже и зубами перегрыз бы этот пояс!
А целомудренная дикарочка оказалась в любви неумелой, но очень сильной, энергичной и страстной. Правда, уставала неожиданно быстро для такой «дикарки, спортсменки и просто красавицы». Когда она меня, резвясь, приподняла, я решил, что её немаленькие, но отнюдь не чрезмерные мускулы как у шимпанзе я читал, что у них мышцы другие, в них больше быстрых волокон, а у нас медленных. Поэтому шимпанзе сильнее, для прыжков по деревьям, но люди выносливее, для беготни по саваннам. Но Лулу с шимпанзе в таком же родстве, как и я, конечно это я для примера Но моей выносливости хватило на три раза, с перерывами на отдых и приятную болтовню с очаровательной во всех отношениях маленькой красоткой!
А четвёртый раз и не состоялся бы. Когда я отпивался пивом, замотавшись в потрёпанную и залатанную, но чистую простыню как патриций, за моей спиной раздался удивлённый мужской голос на даргском:
Тебе же надо было только привести техника, Лулу! Зачем позволила насиловать себя? Дёрнула бы верёвочку, мы и ворвались бы. А то ждали как дураки, пока не решили проверить.
Я резко обернулся, и уставился в дуло так недолго побывшего моим бластера. В мохнатой руке енота. В рабском ошейнике и в замызганном до цвета асфальта поварском колпаке. Но рабов ввалилось десятка полтора! Помимо единственного енота, были дарги, верги и два крока. С дубьём. И с ножами. Ну всё, пипец! Попался в медовую ловушку! Но подлая коварная денисовка, мартышка, блин, недраная, одеваясь, довольно сообщила, и не коверкая даргский язык, но говоря короткими предложениями: