Врач сказал, что твоя сестра в порядке, забирай её и уходи, как-то устало выдохнув, произнесла Пашина мама. Через несколько дней нужно привести её на контрольный осмотр и сдать анализы, но это условности.
Тёть Маш, в каком-то даже мне непонятном порыве я потянулась, чтобы коснуться её плеча, но она резко дернула им и рявкнула:
Уходи! И чтобы я тебя на похоронах своего сына не видела! Ты бросила его, бросила свою семью, а ради чего?! Ради танцулек!? хрипло засмеялась она. Так иди и танцуй, Лиана. Танцуй, девочка.
Лиана, я замерзла, прошелестела Маришка мне в ухо.
Мне хотелось разреветься. Хотелось до безумия, до хрипа, но позволить себе этого я не могла. Слова тёти Маши неровными осколками врезались в сердце, причиняли боль.
Еще раз глянув на неё, я опустила Маринку на асфальт и, скинув с себя куртку, укутала её.
Так теплее? выдавила улыбку. Сама я осталась в одной блузке, но холода не ощущала. Ничего не ощущала, только горечь и усталость.
Да, Марина просунула руки в рукава и протянула мне ладошку. Я обхватила её маленькую кисть, взяла с лавочки сумочку и, не прощаясь, пошла прочь.
Лиана, а где мама? спросила Марина, когда мы уже прошли добрую половину больничного сквера. Я не сразу поняла, что она спросила так была погружена в лихорадочные рассуждения о том, куда ехать, где взять денег, у кого оставить Маришку, как вылечить маму Мысли путались, цепляясь одна за другую, но дельных среди них не было.
Мама скоро поправится. Пока ты поживешь со мной, распахнула железную кованую дверь и пропустила Маришку вперед.
Как только мы оказались за территорией больницы, осмотрелась в поисках остановки.
Мы поедем домой?
Нет, Малыш, погладила сестру по голове. Ты пока поживешь у меня. У меня есть комната в общежитии. Она маленькая, но уютная и тёплая, тебе там понравится.
А потом?
А потом потом мама поправится, и мы что-нибудь придумаем.
Когда мы остановились у дороги, я вытащила телефон и глянула на время. Господи, почти двенадцать! Да автобусы уже не ходят, придется вызывать такси. Но деньги Я не имела понятия, хватит ли у меня денег, чтобы добраться до общаги, и принялась шарить в сумке. После падения содержимое её перемешалось, и найти несколько банкнот мне удалось с трудом. Я была так увлечена этим процессом, что заметила остановившуюся возле нас машину только после того, как ощутила, что Марины рядом нет.
Марина! бросилась к сестре, с интересом рассматривающей красный, должно быть, жутко дорогой автомобиль, похожий на авто из старых американских фильмов. Сколько стоит такой, я даже думать боялась, а уж кто может сидеть за рулем
Дверца вдруг открылась, и я инстинктивно заглянула в салон. Сердце подпрыгнуло к горлу и, пропустив несколько ударов, зашлось пуще прежнего.
Садись, на губах Рената играла циничная ухмылка. Небрежная поза, блеск перстня на указательном пальце Уловив запах кедра, я рванула за капюшон подавшуюся было к дверце Маринку. Судорожно выдохнула и отпрянула на тротуар.
Садись, Котёночек, с нажимом повторил Ренат. Впился в меня непроницаемым взглядом, едва заметно кивнул не милость, а приказ. Я не съем тебя.
Нет, в панике мотнула головой.
Ренат Алиев Он заставлял цепенеть от ощущения тревоги, приковывал к месту. Ухватив сестру за руку, я метнулась прочь. Меня трясло, было страшно, он пугал меня Пугал в первую очередь своей властью, которая окутывала его. Власть, деньги такие как он могут всё. Он может получить любую женщину, вот только на кой ему тогда сдалась я?!
Я устала, хныкала Марина, а я продолжала бежать вперед по тротуару, будто бы Ренат Алиев мог гнаться за мной. Как же Когда до меня дошла вся тупость ситуации, я наконец остановилась и, тяжело дыша, выговорила:
Скоро я уложу тебя в постель, Мариш, потерпи.
Кое-как наскребла нужную сумму и вызвала такси.
А через час я уже сидела у постели, пытаясь успокоить заходящуюся слезами сестру, голосящую, что она хочет домой, хочет к маме, и сама пыталась сдержаться, чтобы не завыть в тон ей. Как же я сама хотела к маме. Хотела в свою старую комнату, обклеенную плакатами балерин. Я думала, что жизнь моя наконец обретет настоящий смысл, я буду блистать на сцене, я буду танцевать лучшие партии в лучших спектаклях. А теперь я даже не знала, что ждет меня завтра.
Глава 4
Лиана
Утро мне тоже не принесло хороших вестей. Кому-то из живущих в общежитии слёзы Маришки не давали покоя, и на меня нажаловались. Пришедшая в комнату женщина-комендант осмотрела вначале меня, затем спрятавшуюся под одеялом Маришку, и сухо выдала:
У нас тут не детский сад. Чтобы ребенка здесь не было, иначе вылетишь отсюда как пробка, презрительно скривила некрасивое морщинистое лицо и молча вышла.
Делать было нечего, пришлось собирать Маринку и идти с ней на репетицию. Если сестра поспала хотя бы пару часов, я вторые сутки практически глаз не смыкала, валилась с ног, но понимала пропущу репетицию, и кто-нибудь займет моё место. Нет в жизни балерины чего-то более важного, чем балет.
По дороге в театр позвонила маминому лечащему врачу, и он заверил, что жизни её ничто не угрожает, но снова напомнил про дорогостоящие лекарства. Мне нечего было ему сказать. Лишь то, что деньги обязательно найду. Найду
Стоя перед огромным зданием театра, я сжимала хрупкую ладошку сестры и думала о том, что же делать. На мне была чёрная водолазка и старые джинсы это единственное, что я нашла в гардеробе подходящего. Смерть так резко ворвалась в мою жизнь, что я не успела подготовиться. Эта мысль вызвала печальную усмешку. Подготовиться
А это что такое?
Как назло, в коридоре мы столкнулись с Ольгой Константиновной. Я едва в голос не застонала. Ну почему, почему мне так не везет?!
Художественный руководитель глянула на Маришку, потом на меня и вскинула тонкие брови в ожидании ответа.
Ольга Константиновна, я у нас не знала, как сказать ей, как просто сказать вслух о том, что произошло. В горле встал ком, на глаза навернулись слезы, подбородок задрожал, и я сделала над собой усилие, чтобы не всхлипнуть. Я с детства терпела такую адскую физическую боль, так неужели не справлюсь с болью душевной?! У нас случилось несчастье, пожар, мама в реанимации, сестру не с кем оставить
Ты же понимаешь, что это не мои проблемы? ответила Ольга Константиновна, но в глазах её промелькнуло сожаление, и она тут же добавила, вздохнув и снова глянув на притихшую Маришку: Один день, Лиана. Только, пожалуйста, сделай так, чтобы твоя сестра не мешалась под ногами. У нас тут не благотворительная организация.
Спасибо, слабо улыбнулась я.
Один день. Хорошо. А дальше я что-нибудь придумаю.
Зайди ко мне после репетиции.
Хорошо, кивнула я и поспешила убраться с её глаз.
Кто эта тётя? спросила Марина. Мы зашли в гримерку, я усадила сестру на свой стул. Стянула с неё куртку и повесила на вешалку у двери.
Тётя руководитель этого театра.
Она злая, сообщила Маришка, наблюдая за тем, как я пытаюсь стащить с запутавшихся волос резинку.
Просто строгая, с силой дёрнула, резинка-таки поддалась, и волосы рассыпались по плечам. Я всегда гордилась своими доходящими до поясницы, густыми волосами. Тяжёлые, на свету они блестели, как золото, и мне нередко делали комплименты. А ещё Ещё они очень нравились Пашке Я посмотрела на себя сквозь зеркало и потёрла лицо руками. Не представляла, как сегодня выдержу репетицию. Я должна начать зарабатывать. А для этого мне нужно участвовать в как можно большем количестве спектаклей. Вот только Я понимала, этого всё равно не хватит даже на то, чтобы снять жильё.
Мариш, повернулась и присела перед сестрой на корточки, глянула снизу-вверх. Я сейчас уйду на репетицию, а ты побудь, пожалуйста, здесь, хорошо?
Одна? нахмурилась она. Для своих семи лет она была умненькой девочкой, но всё-таки оставалась ребенком. Ребенком, который чуть не умер при пожаре. Ей было страшно оставаться одной, я это понимала. Но
Да, одна.
Я не хочу одна, захныкала было Марина и попыталась встать с кресла, но я её остановила. Надавив на плечи, строго, насколько умела, выговорила:
Ты должна, Мариш. Мы с тобой в очень тяжёлой ситуации, и мне нужно работать, чтобы я смогла помочь маме. А ты должна помочь мне.
Помочь тебе?
Да, кивнула, поглаживая сестру по волосам. Ты должна посидеть тут.
А потом ты купишь мне мороженое?
Мороженое
Куплю, улыбнулась я и, встав, начала переодеваться.
Репетиция снова давалась мне с трудом. Балетмейстер, Иван, молчал, но я и без слов понимала, что косячу. Такими темпами место примы мне не видать, как своих ушей. Из кордебалета бы не вылететь Но это было выше моих сил. Стоило подумать о Пашке, к глазам подкатывали слезы. А не думать о нём я не могла. Как не могла не думать о маме и о сестрёнке. Это сбивало, мешало, не давало сконцентрироваться на танце.
По окончании показавшейся мне как никогда долгой репетиции я отправилась к Ольге Константиновне в кабинет. Предварительно заглянула в гримерку. Жанна, делившая её со мной, пообещала, что присмотрит за Маришкой, пока меня не будет.
Постучавшись и услышав приглашение войти, я вновь оказалась в кабинете художественного руководителя. Ольга Константиновна сидела в кресле. Оторвав взгляд от экрана монитора, она жестом указала мне присесть. Я покорно прошла к столу и уселась напротив.
Лиана, на тебя поступают жалобы, без предисловий выговорила она. Ты же понимаешь, что на твоё место много желающих
Конечно же, я понимала. Понимала всё.
Расскажи мне, что случилось.
Я подняла на неё взгляд и тут, не выдержав, разревелась. Словно маленькая неразумная девочка. Слёзы текли по моему лицу, падали на грудь, впитывались в ткань водолазки, а я даже остановить их не пыталась. Я не хотела ничего решать! Я хотела, чтобы обо мне заботились, как это было всегда. Всегда, до вчерашнего дня. Мама, мамочка Она всегда меня защищала, всегда оберегала, а теперь Теперь я должна позаботиться о ней. И не только о ней, но ещё и о себе и Марине. Боже! Закрыв лицо руками, я заплакала ещё громче. Надрывно, с какими-то жалобными поскуливаниями.
Простите, всхлипнула я. Пожалуйста, не выгоняйте меня из труппы, я Я со всем разберусь, моя мама мама в больнице, мой жених умер, а дом сгорел. Простите, что привела сестру, но мне некуда было её девать!
Ох, девочка, внезапно плеч коснулись руки Ольги Константиновны. Она погладила меня по спине, затем провела по волосам. Я соболезную. Что я могу сделать для тебя?
В груди моей затеплилась слабая надежда, мысли заметались пуще прежнего.
Я вскинула голову и прохрипела: Разрешите Маришке пожить со мной в общежитии, пожалуйста! Хотя бы пару недель, до зарплаты.
Нет, Лиана. Это не в моей компетенции, сожалеюще покачала головой она. Пальцы её исчезли. Немного помолчав, она посмотрела куда-то в стену и продолжила размеренным, спокойным голосом: Здесь я тебе помочь не могу. Но твоё положение не безвыходное, девочка, и мы обе прекрасно это знаем.
На губах её появилась чуть заметная улыбка. Присев на край стола, она сложила холёные руки на коленях и устремила на меня взгляд.
Что Вы имеете в виду? вытерла слёзы и уставилась на неё непонимающе. Хотя нет. Теперь я начинала немного понимать происходящее вокруг меня, понимать, как устроен мир. Этакий экспресс-курс введения во взрослую жизнь.
Я знаю, что Ренат Каримович сделал тебе определённое предложение, Лиана, прямо заявила Ольга Константиновна.
Я отказалась, вышло как-то слишком резко. Поджав губы, смотрела на руководительницу, понимая, что она всё знала. Знала!
Знаю, улыбнулась она. Но это могло бы решить все твои проблемы, Лиана. Быть с таким человеком значит, быть впереди всех. Тебе не придётся думать ни о проблемах, ни о деньгах. В твоём положении это самый разумный выход из сложившейся ситуации. Подумай об этом хорошенько.
Нет, замотала я головой. В груди снова поднялась волна неприятия.
Подумай о своих маме и сестре, по-прежнему спокойно сказала Ольга Константиновна, а внутри меня поднялась такая злость, какой я прежде никогда не чувствовала. Мерзко Как же мерзко!
Она знала, на что давить, знала Я шумно выдохнула и вскочила на ноги. Глянула на женщину гневно, но она не дала и слова вымолвить. Улыбнулась ещё более уверенно и произнесла:
Лиана, ты потрясающе талантливая балерина. Ты алмаз, неогранённый алмаз, который способен затмить своим светом всех остальных. Просто подумай, девочка. Я бы не хотела терять тебя. Не хотела бы.
До свидания, Ольга Константиновна.
Расправив плечи и вздёрнув подбородок, я посмотрела прямо ей в глаза, а после развернулась и вышла из кабинета. И только оказавшись в коридоре, прислонилась спиной к стене и зарыдала в голос. Они меня ломали. Ренат этот, Ольга Константиновна Они хотели сделать из меня Содержанку, шлюху? Любовницу? Кого из меня хотели вылепить?! Нет уж! Нет!
Сорвавшись с места, я побежала по коридору в свою гримёрную. Там нашла рисующую Жанкиной помадой на моём зеркале Маринку и саму Жанну, натягивающую куртку.
Ну наконец-то, недовольно произнесла она и кивнула на Маришку. Не ругай её, я разрешила. Помада старая.
А зеркало моё нестарое, хлюпнув носом, я подошла к Марине и забрала помаду из её рук. Бросила на столик и заявила:
Одевайся, Марин.
С тобой всё в порядке? услышала я за спиной голос Жанны. Обернулась. Она уже стояла у двери. Молча кивнула. Удовлетворившись моим немым ответом, она ушла. Дела ей, по большому счету, до меня не было. Тут никому ни до кого не было дела
Ты обещала мне мороженое, обиженно заключила Марина, едва мы вышли из театра.
Я же, остановившись, обернулась на здание в стиле барокко: лепнина, статуи, колонны Вспомнила особняк того человека Ценитель прекрасного. Снова едва не заревела. Как я могу позволить ему прикасаться к себе, как могу продать себя за за жизнь мамы и сестры? За свою собственную жизнь?!
Мороженое, Лиана! требовательно потянула меня за рукав Маринка.
Я посмотрела на неё и сдавленно произнесла:
Будет тебе мороженое.
Взяв за руку, повела её прочь. Неподалеку располагался торговый центр с бесплатной детской площадкой и фудкортом. На улице было холодно: поднялся ветер, и начал накрапывать дождь, превратившийся в ливень как раз в тот момент, когда мы выбежали на площадку перед входом. Плотнее укутав Маришку в слишком большую для неё куртку, подхватила на руки и метнулась к дверям. Моментально промокшая водолазка неприятно липла к телу, было холодно и мерзко. Волосы мои, забранные в пучок, тоже промокли и потяжелели.
Поднявшись на третий этаж, я взяла сестре мороженое и, строго настрого наказав никуда не уходить, отправилась в туалет. Там попыталась привести себя в порядок. Кое-как промокнула лицо салфеткой, распустила волосы, тряхнула головой и уставилась на собственное отражение. Мороженое я купила Маринке едва ли не на последние деньги. До зарплаты две недели, еды хватит ненадолго. Но безденежье я бы могла пережить. Жизнь нашей семьи никогда не была лёгкой, и нам не раз приходилось экономить буквально на всём. Я бы и сейчас справилась, это не так страшно. По-настоящему страшно было остаться без крыши над головой, и как раз этой самой крыши у нас с Маринкой больше не было. О том, чтобы оставить сестру на улице, даже речи быть не могло. Не оставлю! Ни за что не оставлю.
Запустив в мокрые волосы пальцы обеих рук, я обхватила голову и шумно выдохнула. Смотрела на собственное отражение