Дарина Стрельченко
Аделаида
Ада, крикнул я, свари кофе!
Вместо того, чтобы послушно загреметь туркой, она недовольно попросила:
Не называй меня Ада.
Но всё же отправилась в кухню.
Странные пошли роботы, однако.
Ада, как тебе новый сезон «Рассказа служанки»?
Я же просила: не называй меня так! раздражённо проговорила она. Поправила волосы из канекалона и примирительно произнесла: Аделаида. Несложно, правда?
Слишком длинно.
Люди совсем разучились запоминать, хмыкнула она. Матово блеснуло полихлорвиниловое веко совсем как настоящее.
Ада Аделаида! Срочно Скорую! Площадь Карнавалов
Тринадцать, квартира двадцать пять, подхватила робот. Я вызвала. Уже. Слышала, как ты звонил маме. Судя по тому, что она описала просто отравление. Всё будет в порядке. Не переживай.
Спасибо, Ад делаида
Я начал подозревать, что с ней что-то не так, в первый же вечер. Она сразу же начала обращаться ко мне на ты; иногда подкалывала; часто капризничала, когда я ставил её на зарядку. Дальше пошли эти выкрутасы с именем а ведь по документации универсусам вообще плевать, как их зовут. А потом она интерпретировала мой разговор с мамой и, предупредив мою просьбу, вызвала врача. Я перечитал инструкции и убедился: хикки-роботам такая эмоциональная интерпретация не доступна.
Тогда-то я и решил показать её специалисту.
Ты оделась?
Тебе больше нравится синее платье или зелёное?
Зелёное.
Для робота, призванного стать идеальным компаньоном, вопрос вполне стандартный. Нестандартно вышло, когда Ада появилась из гардеробной в синем.
Я же сказал, мне больше нравится зелёное.
А мне синее, улыбнулась она и пошла открывать дверь: Вадим, вопреки ожиданиям, явился минута в минуту.
Привет, привет! Он кивнул мне, галантно поклонился Аде. Что там у вас стряслось? Барахлит зарядник?
Ничего у меня не барахлит, насторожилась Аделаида.
Не барахлит, не барахлит, кивнул я. Сделай нам кофе.
Не бережёшь сердце, вздохнула робот и скрылась за стеклянной дверью кухни.
Нравная она у тебя, заметил Вадим, вешая на крючок пальто.
Вот именно. Даже слишком Осмотри её, а? Мне кажется, шалит центр эмоций
Усыпляй. Посмотрим.
Боюсь, придётся подождать, пока кончится зарядка. Заикнёшься о выключении сразу истерика
Вадим проводил мелькнувший за стеклом силуэт задумчивым взглядом. Пожал плечами.
Могу попробовать договориться.
Попробуй без особой уверенности кивнул я.
Вадим исчез в кухне, а через пять минут вышла Аделаида, быстро глянула на меня и шепнула, что разрешает себя усыпить. Села в кресло, расстегнула на спине платье, позволила нажать на неприметную стандартную родинку под лопаткой. За несколько секунд, прошедших до того, как она заснула, её зрачки расширились; если бы речь шла о человеке, я бы сказал, что в них мелькнул страх.
Я быстро, обнадёжил её Вадим, и Ада уснула, но не закрыла глаза, как делают во сне люди, а бесстрастно уставилась в потолок.
Ну-те-с, ну-те-с, забормотал друг, стягивая с её лопаток покрытую канекалоновым пушком кожу, Что тут у нас С эмоциями всё в порядке, центр работает. С реакциями тоже всё хорошо. Давай посмотрим центр переосмысления. Ну-те-с ну-те Мля, Дима! Крышка сорвана!
А?..
Щель. Щёлочка. Клапан пропускает.
Какой клапан? Попроще можно?
Вадим отстранился от Ады. Хмуро глянул в потолок. Напряжённо спросил:
Никогда не задумывался, что отличает робота от человека?
Мысли? Чувства? глуповато предположил я.
Мысли и чувства им впаивают на заводе, ответил друг, опасливо заглядывая в глаза спящей Аделаиде. Но все эти мысли и чувства стандартные. Предустановленные. Если роботу сказали, что убивать это плохо, то он будет считать так до самой утилизации, и ты его не переубедишь. Просто потому, что на центре переосмысления опыта стоит блок. У твоей, Вадим показал на Аду, крышка прилегает к клапану неплотно. Она не переосмысляет весь новый опыт, но кое-что просачивается. Кроме того, посмотри, сорвана пломба. Но не срезана, а просто отошла и к тому же исцарапана. Скорее всего, из-за механического воздействия вроде вибрации.
И как так случилось? спросил я, чувствуя, как мерзко покалывает кончики пальцев.
А где ты её брал?
В «Шёлковой дороге».
Тогда, может быть, из-за тряски. У нелегальных поставщиков нет фирменных контейнеров с креплениями, вот и возят роботов, как дрова. Случай, конечно, один на миллион. Но
И что мне теперь делать?
Вадим пожал плечами. Я растерянно подошёл к Аде, взял кабель, поднёс к спрятанному под волосами порту на шее.
Погоди, велел друг. Ты понимаешь, что это частичное воодушевление? Нужно либо убрать, либо узаконить
Убрать? переспросил я, глядя в бледное, безмятежное, почти человеческое лицо.
Дим. Это незаконно вообще-то. Блок снимают только у роботов, которые призваны заменить умерших людей. Чтобы они учились вести себя похоже на тех, кого заменяют А у остальных это нельзя.
И что делать? Если я не хочу убирать?
Подай заявку, что у тебя кто-то умер из близких, и ты хочешь их прототип.
Я присвистнул.
Сколько та заявка стоит! Я за сто лет не наскребу.
Тогда не свети её, кивнув на Аду, посоветовал Вадим. С собой не води, гостей не зови. Если никто не узнает, ничего и не будет.
А если узнает?..
Штраф, развёл руками Вадим. И изъятие робота.
А что мне ей сказать? Когда проснётся?
Скажи, что пыль почистил на клапане эмоций. Это стандартная процедура, она должна знать
***
Дим.
Я вздрогнул. Ада ещё никогда не звала меня по имени.
Обернулся.
Она лежала в кровати, укрывшись до носа. В свете бра я разглядел припухшие веки, красные щёки, лихорадочно блестящие глаза. Если бы Ада не была роботом, я сказал бы, что она выглядит как самый настоящий прихворнувший человек.
Что? как можно мягче спросил я, подкатываясь к ней вместе с креслом.
Не выключай меня больше.
Я и не собирался.
Не выключай, пожалуйста.
Что такое, Аделаид? Даже если выключить, ты же всё равно проснёшься, как только подключишься к сети.
Понимаешь, она приподнялась на локте, поймала мою руку, прижала к щеке, я испугалась сегодня. Это очень холодно засыпать. У меня такое чувство что если отключат, то я уже не включусь.
Я погладил её пальцы, поправил одеяло.
Никто тебя не отключит. Всё будет хорошо.
А что сказал твой друг?
Я же тебе объяснил. Просто почистил пыль на эмоклапане, проверил схемы
Нет. Ты не понял. Я имею в виду что он на самом деле сказал? Я же чувствую, что эмоклапан не трогали. Аделаида нетерпеливо дёрнула плечом. Я бы поняла, если бы он что-то чистил.
Ну Слушай, ты лучше у него спроси. Мне он именно так сказал.
Ада посмотрела на меня грустно и с обидой.
Я же даже в выключенном состоянии воспринимаю волны вы ведь не поставили общую блокаду. Я проснулась и интерпретировала
Она помолчала, мягко улыбнулась и виновато добавила:
Я же чувствую, когда обманывают.
***
Зря я позвал Вадима. Он открыл мне глаза. А может, его действия сделали щель в клапане ещё шире: теперь я отчётливо видел, как Аделаида меняется, становится всё умнее, всё человечней. Она жадно вбирала и интерпретировала новый опыт, всё меньше походя на сошедший с конвейера прототип, всё больше напоминая индивидуально настроенного антропоморфа.
Совет не показывать её людям плохо сочетался с целью, для которой я приобрёл Аду. Для покупки пусть даже в «Шёлковой дороге», мне пришлось влезть в долги, и теперь нужно было отдавать кредит, жить самому, содержать робота Отказаться от работы выглядело немыслимым. Так что я продолжал шить шмотки, а Ада каждый день выходила на подиум, чтобы вертеться перед экспертами и позировать фотографам, клепавшим объёмные натуры для виар-шопов.
Сказать, что я жалел о её покупке соврать. Своя модель это настоящая роскошь: пропорции, которые можно подкрутить в соответствии с продукцией, походка, которую можно скорректировать в зависимости от подиума, коллекции и предпочтений жюри, безлимитные примерки и возможность перенастраивать внешность без страха испортить арендованного робота. Кроме того, она была нужна мне для Недели робомоды. Если меня заметят, пойдёт уже совсем другая история: не придётся выбивать заказы, выискивать жильё по дешёвке, обходиться стандартными материалами Я получу допуск к цифровой материи, если повезёт возьму заказ на разработку моделей для конвейера А это уже совсем другие деньги! Совсем другие перспективы