Нет. В моем случае это особенность организма, вздрагиваю, когда Адам невзначай приобнимает меня за талию. Подталкивает, заставляя переступить порог зала.
Возможно. У моего брата двойня, размышляет вслух.
Удивлена, что ты изучал вопрос, выпаливаю искренне, а голос предательски подрагивает от близости мужчины, который переступает черту и прижимает меня к себе напористо, властно, будто я его собственность. Увлекает за собой вглубь помещения, дает распоряжения официанту, что-то говорит МОИМ детям, и они мгновенно выполняют.
Я же чувствую себя парализованной из-за цепких объятий, в которые угодила, как в капкан. Горячая ладонь прожигает платье, оставляя клеймо на коже, сильные пальцы вонзаются в бок. Меня давно так никто не касался. После предательства я избегаю мужчин, потому что не переживу повторения истории. Слишком долго я собирала себя по осколкам, чтобы опять все разрушить.
Аккуратно, но настойчиво убираю руку Адама со своего тела и отстраняюсь. Но сбежать далеко не получается, потому что он наклоняется к моему уху:
Я должен был убедиться, что такие дети ничем не отличаются от нормальных. Наслушался гадостей про ЭКО, предпочел перепроверить.
Его слова звучат цинично и бьют наотмашь, срывая меня в жестокую реальность. Как и большинство мужчин, Адам эгоист. У него все должно быть «правильно». Несмотря на то, что сам, как он говорит, бесплоден, подсознательно выдвигает требования к ребенку вместо того, чтобы принять его таким, как есть. Выбирает, как машину. Хочет купить ради статуса отца.
Выдыхай, Адам, развернувшись лицом к Туманову, дерзко хлопаю его по твердому, как мрамор, плечу. Не быть тебе многодетным. Тройняшки сто процентов не твои. Они были зачаты естественным путем, лгу я, чтобы уничтожить любые подозрения.
Да, я посчитал уже по срокам. Мой наследник должен был родиться весной, неожиданно заявляет он. Завтра исполнится ровно шесть лет с того дня, когда я проспорил собственного ребенка, поймав на себе мой ошеломленный взгляд, он легко усмехается. Я сдал биоматериал после пари с другом, бросает, лишь упрочив меня в мысли о его бестолковости и наплевательском отношении к детям. Вот такая годовщина, и дико хотелось бы отметить ее вместе с найденным сыном.
Годовщина. Завтра. У меня тоже, ведь из памяти не стирается тот важный для нас с тройняшками день.
Внутри что-то взрывается, и я разлетаюсь на атомы, но сохраняю равнодушный вид. Терплю жидкий азот, что разливается по венам. Заполняет всю меня, и на смену лихорадке приходит полное обморожение чувств и эмоций.
Ведь ровно шесть лет назад мне провели ЭКО.
С чего ты вообще взял, что все произошло в тот же день? отмерев, сипло спрашиваю я. Мы стоим у столика, за которым устроились дети. Не хочу, чтобы они стали свидетелями непростого разговора, поэтому даю им меню. В то время, как они отвлекаются на картинки блюд, я чуть оттесняю Адама к проходу. Обычно материал обрабатывают и отправляют на криоконсервацию, обозначаю порядок, но Туманов кривится.
Я уточнял. На следующее утро, одумавшись, позвонил в лабораторию и приказал уничтожить все. Но они промолчали, а я не стал докапываться до сути, шокирует своей беспечностью. Чуть больше месяца назад, когда узнал о своем диагнозе, подослал кое-кого, чтобы осторожно спросила, отводит взгляд, недоговаривая. Скрывает своего «шпиона».
Что за диагноз и откуда вдруг взялось бесплодие? во мне просыпается врач.
Я не буду говорить с тобой об этом, чертовка, впервые теряется Туманов. Неважно, отмахивается. Факт в том, что у меня единственный шанс обзавестись ребенком. Я думал, нанять суррогатку, если материал сохранился по сей день, но делает паузу, косится на чертят, которые втроем превратились в один большой локатор. Не хотите в игровую зону, пока еду ждем? предлагает, быстро сориентировавшись.
А можно? и в меня одновременно стреляют три пары глаз. Жалостливо так, с надеждой и азартом.
Можно, протяжно выдыхаю я, поддавшись их обаянию, но на Адама зыркаю недовольно. Распоряжаться вздумал моими детьми, как родными! Надо это прекращать. Нельзя, чтобы чертята привязывались к нему. Но они, кажется, уже начинают
Василиса игриво подмигивает Адаму и раньше всех мчится в детский городок, оборудованный в дальнем углу кафе. Следом выплывает из-за стола Ксюша, кокетливо взмахивает ресничками, теребит юбочку и догоняет сестру. Макс уходит молча, но на полпути все-таки оборачивается и кивком благодарит Туманова! А меня словно не существует для собственных детей!
Ты им понравился, бурчу тихо.
Я всем нравлюсь, самодовольно хмыкает Адам и отодвигает стул. Присаживайся.
Жду, что Туманов устроится напротив, но он вдруг занимает место рядом со мной. Придвигается ближе и укладывает одну руку на стол, а вторую на спинку моего стула. Заключает меня в плотное кольцо, чтобы я не смогла вырваться, пока не договорим.
Итак, в клинике сообщили, что в криобанк в тот день ничего не поступало, продолжает беседу, пока я задерживаю дыхание, чтобы не впустить в себя его аромат. Дурманящий и дорогой. Запах богатства, власти и настоящего мужчины. Никаких данных за конкретную дату нет. Значит, использовали сразу. Для какой-то счастливицы, нагло ухмыляется, будто случайная мать его сына джек-пот выиграла.
И ты хочешь сделать ее несчастной? парирую я.
Вбираю носом воздух, тону в смеси цитруса, бергамота и миндаля. Закашливаюсь, пытаясь отогнать отключающий разум аромат. Но он успел окутать меня всю, впитаться в полупрозрачную ткань платья и проникнуть под кожу.
Отклоняюсь, увеличивая расстояние между нашими с Адамом лицами. И с вызовом смотрю ему в глаза.
Его жертва не я. Знаю это, потому что лично выбирала донора из криобазы. Мало того, что по характерным чертам и возрасту он на Туманова не похож (я внимательно изучила описание), так еще и «из старых запасов».
Нет, сноб и хам не имеет никакого отношения к моим детям. И слава богу.
Ну, не факт, я же не обижу, опять намекает на деньги, вынуждая меня устало закатить глаза. Осталось выяснить, кто она.
Почему ты так уверен, что твой драгоценный материал незамедлительно пустили в дело? пытаюсь достучаться до его здравого смысла, если зачатки не утонули в море самолюбия. Что, если он просто не подошел по каким-то параметрам? Морфология, подвижность сосредоточенно перечисляю.
Агата, обрывает меня Туманов. Нормально все у меня с подвижностью, едва ли не рычит. Я невольно зацепила его мужское эго.
Я о другом, Адам, качаю головой. Его могли действительно утилизировать, а ты гоняешься сейчас за призраками.
Выбора нет, мгновенно тускнеет. Я должен попробовать все варианты. В глазах появляется пустота, а огненно-карие всполохи стремительно гаснут. Словно по щелчку пальцев Адам меняется. Выглядит осунувшимся и глубоко несчастным. Всего-то нужно достать имена тех, кто делал ЭКО в тот единственный день. Проверить их детей тестом ДНК. И
И отнять ребенка? наношу очередной удар, пока Туманов раскрылся. И отправляю его в нокаут.
Договориться, произносит хрипло. Не получится забрать сына, так хотя бы добиться встреч. Ну и обеспечивать его. В противном случае мне даже наследство завещать некому будет. Мое положение безнадежно, тяжелый тон пропитан горечью.
Вместо надменного сноба передо мной обычный человек, надломленный и растерянный. Совсем, как я, восемь лет назад
О нет, Агата, нельзя жалеть мужчин! Как они никогда не жалели тебя
Но разбитое и истерзанное, но по-прежнему широкое сердце побеждает в смертельной схватке с горьким жизненным опытом. Рука сама тянется к столу и накрывает сжатый кулак Адама. Из моих уст непроизвольно льются слова:
Из любого положения есть выход, Адам, поверь мне, забывшись на секунду, говорю откровенно. Невольно обнажаю собственную рану. Когда одна дверь закрывается, открывается другая, но главное её не пропустить. Жизнь сама подкинет решение, слегка улыбаюсь.
Внезапно вспыхнувший взгляд мечется на наши сцепленные руки на столе, возвращается к моему лицу, останавливается на губах, которые я нервно облизываю. Взволнованно закусываю нижнюю и замираю.
Туманов подается вперед, наклоняется. Оказывается так близко, что наше дыхание соединяется. Аккумулируется, уплотняется. Достаточно одной искры, чтобы произошел взрыв.
Адам задумчиво смотрит на мои губы, долго и пристально изучает. Но потом вдруг хмурит брови, стискивает челюсти, начинает напряженно скрипеть зубами. И отводит взгляд. Словно сам себя не понимает.
Я тем более
***
Мне клубничный, тонкий писк прерывает наш с Адамом контакт. И очень вовремя.
Одергиваю руку, как от огня, откидываюсь на спинку стула и оборачиваюсь на Ксюшу, которая по-хозяйски следит за официанткой. Прищурившись, она наблюдает, как девушка снимает с подноса стаканы с молочным коктейлем.
Они одинаковые, по-взрослому, спокойно поясняет Макс.
Адам специально так заказал, чтобы мы не ссорились, хихикает раскрасневшаяся Василиса. Наверняка больше всех в детской зоне баловалась. В нее точно при рождении вечный двигатель встроили.
Туманов молча поднимается, обходит стол и садится напротив. Видимо, чтобы быть как можно дальше от меня. Я же, наконец, получаю возможность дышать полной грудью, не рискуя быть одурманенной его ароматом и поверженной неправильной близостью. Мне категорически не нравится моя реакция на этого мужчину. Нечто подобное я чувствовала лишь однажды, но второй раз по тем же стеклам не пойду.
Делаю вдох. Надеваю привычный панцирь. А все внимание на детей.
Мне с красной трубочкой, продолжает Ксюша спор ради спора, однако остальные не откликаются на провокацию.
Схватив стакан буквально из-под носа у сестры, она шустро падает на диван рядом с Адамом. Васька занимает место с другой стороны. Таким образом близняшки быстро окружают мрачного, напряженного мужчину и отвлекают его своим щебетанием. Невольно любуюсь моими девочками, а потом перевожу взгляд на потеплевшего Туманова. Вижу, как уголки его губ дергаются и ползут вверх, и сама не могу сдержать улыбки.
Эти трое выглядят так гармонично вместе. В какой-то миг кажется, что они даже похожи. Особенно, когда одновременно устремляют на меня свои глаза. Малышки что-то спрашивают, но я не могу сосредоточиться на их словах. Пульсация крови и шум в ушах перекрывает все остальные звуки, а мысли превращаются в хаос.
Прикрываю глаза и устало массирую виски. От жары, наверное, давление поднялось.
Мама, в игровой зоне все было нормально, я проследил, прийти в себя мне помогает короткий «рапорт» сына.
Макс демонстративно приближается ко мне, галантно подает коктейль и, метнув победный взгляд в Адама, важно садится рядом. На место, где буквально несколько минут назад едва ли не обнимал меня Туманов. Сын вздергивает подбородок и всем своим видом показывает, что он главный мужчина в моей жизни. Безусловно, так и есть, но почему вдруг в нем проснулась ревность?
Замечаю, как он укоризненно косится на сестер, облепивших «дядю», и многозначительно буравит меня черными бусинами, но больше не произносит ни слова. Бойкотирует Адама. Я же шумно вздыхаю. Макс прав общение чужого мужчины с моими детьми к добру не приведет.
Ролекс Дайтона, неожиданно прорезает повисшую тишину хриплый голос Адама. Неплохая копия, кивает на запястье ребенка.
Кошусь на часы сына, слишком строгие и громоздкие для мальчика, но мне фраза Туманова абсолютно ни о чем не говорит. Я не разбираюсь в моделях всего лишь покупаю то, что просит Макс.
Не лучшая копия, выпаливает сын, забывая о бойкоте. Циферблат неточный, а еще на обратной стороне подрагивающими от возбуждения пальцами расстегивает ремешок. Макс воодушевлен тем, что, наконец, хоть кто-то разделил его увлечение, хочет поделиться знаниями, похвастаться, но внезапно вспоминает, кто именно перед ним! Мужчина, которого он заочно записал во враги нашей семьи. Неважно, прячет руки под стол.
Туманов с интересом и азартом сканирует Макса, размышляя, как пробить его оборону. Только собирается открыть рот, чтобы сказать еще что-то, как я его прерываю. Хватит добиваться расположения моих детей!
Адам, вы никуда не опаздываете? нагло выпроваживаю его и специально перехожу на вы. У генерального директора сети клиник должно быть много важных дел, напоминаю, как он угрожал мне на первой встрече. Кстати, зачем это вам? намеренно изображаю недоумение.
Хотя я правда не понимаю, с какой целью он покупал клинику и почему обратился к такой мелкой сошке, как я? Или у него была договоренность с моей мамой? Нет, не хочу верить, что она пошла бы на такую авантюру ради денег.
Хм, ухмыляется он, четко распознав мой подтекст. Обожаю все, что связано с репродуктивностью. Больше процесс, конечно, подмигивает мне, заставив закашляться. Макс тем временем рядом превращается в статую. Не нравится сыну, когда ко мне проявляет внимание чужой мужчина. Да и мне неловко. Но в последнее время интересует именно результат. Ты знаешь о моей цели, Агата, резко становится серьезным. Я хочу найти сына.
У тебя есть сын? встрепенувшись, ревниво уточняют близняшки.
Плохо, очень плохо.
Будет, если ваша мама мне поможет, не унимается Адам. Как же двусмысленно при этом звучат его слова!
Не манипулируй мной через детей, рявкаю на него, разозлившись, и достаю телефон. Вызвать такси? И что с твоим телефоном?
Вчера потерял, а номер свой не помню, пожимает плечами и спотыкается о мой неодобрительный взгляд. Что? Я почти постоянно нахожусь за границей, недавно в Россию прилетел из-за посматривает на детей и на этот раз не позволяет себе лишних слов. Кхм В общем, не зубрил я временный номер, зачем мне?
Утром на звонок мне девушка ответила, признаюсь я тихо и опускаю ресницы. Провожу пальцем по дисплею. Я хотела права вернуть, оправдываюсь, каждой клеточкой чувствуя проникающий под кожу взгляд Адама.
Ася, наверное, бубнит он. Роме можешь позвонить? Уверен, что эта девчонка, вновь себя сдерживает при детях, не упустила шанс у него остаться.
Киваю, нахожу контакты фитнес клуба, выбираю сотовый и передаю Туманову. Стараюсь не вникать в его разговор, лишь мельком поймав информацию об Асе. Значит, утром об Адаме я сделала неправильные выводы. Впрочем, это ничего не меняет.
Ваша пицца, официантка ставит на середину стола блюдо, а сама улыбается Адаму и заметно кокетничает. При нем девушки начинают вести себя неадекватно. Причем делают это будто машинально. На инстинктах.
Но Туманову не до «юной соблазнительницы». Вместе с Ксюшей они синхронно опускают глаза на пиццу, задерживают дыхание и одинаково морщатся.
Вдохнув, впускаю в себя запах и виновато смотрю на дочь. Не уследила. Зря Адаму доверила заказ.
Мамочка, меня сейчас стошнит, жалобно тянет Ксюша. И нос зажимает пальчиками.
Аналогично, поддерживает ее Адам и отдает блюдо официантке. Переделайте. Я просил без лука и болгарского перца, тон становится жестче, чему девушка явно не рада.
Фу-у, Ксюша закрывает рот ладонями.
Василиса принимается лихорадочно размахивать руками, чтобы прогнать резкие запахи. Потому что слова дочки о тошноте не каприз и не пустая угроза. Есть продукты, которые Ксюша не воспринимает настолько, что мы всей семьей от них отказались.
Я окошко открою, подскакивает Макс с места.