Безусловно, это был вопрос, который было позволено задать президенту «устами народа», однако очевидно, что работникам и руководству предприятия хотелось бы спросить и о другом о том как работать в нынешних условиях. Ведь Публичное акционерное общество «ОДК-Уфимское моторостроительное производственное объединение» (ПАО «УМПО») является в России крупнейшим предприятием по производству двигателей. Здесь трудятся более 20 тыс. рабочих, специалистов и служащих, которые осуществляют разработку, производство, сервисное обслуживание и ремонт турбореактивных авиационных двигателей для истребителей и штурмовиков «Су» (АЛ-41Ф-1С, АЛ-31Ф, АЛ-31ФП), производство и ремонт узлов вертолетов «Ка» и «Ми», а также выпуск и ремонт оборудования для газовой и энергетической отраслей.
В 2011 г. ПАО «УМПО» стало головным предприятием дивизиона «Двигатели для боевой авиации» Объединенной двигателестроительной корпорации (АО «ОДК»), созданной с целью объединения научного и производственного потенциала разработчиков и производителей двигателей для военной авиации. В 2013 г. ПАО «УМПО» стало и головным разработчиком и производителем двигателей для истребителей типа Су-35 и перспективного двигателя для истребителя пятого поколения. Также ПАО «УМПО» участвует в разработке перспективного двигателя ПД-14 для гражданского самолета МС-21 и организации производства вертолетных двигателей типа ВК-2500.
Однако, в августе 2017 г. стало известно, что корпорация «Иркут» сформировала план поставок двигателей для серийного производства гражданского самолета МС-21, и эти двигатели не ПД-14 производства ПАО «УМПО», а PW1400G американской корпорации Pratt&Whitney, которые только впоследствии постепенно должны были заменяться двигателями ПД-14, производство которых должно было наладить АО «ОДК». Причем, двигателями ПД-14 «Иркут» «без дополнительного согласования» с Pratt&Whitney может оснастить только 315 из 630 самолетов МС-21, при этом авиакомпания «Аэрофлот», основной заказчик МС-21, должна получить все самолеты с американскими двигателями, а из 16-ти МС-21, приобретаемых авиакомпанией Red Wings, двигатели ПД-14 могут быть только у четырех самолетов. Но и это не факт, т.к. двигатели ПД-14 могут быть сертифицированы только в 2019 г., а самолеты МС-21 с этими двигателями не ранее 20222023 гг., в то же время проблем с поставками двигателей PW1400G пока нет, т.к. санкции США их не коснулись.
Очевидно, что отсутствие заказов на производство ПД-14, который к тому же еще и не сертифицирован, и стали одной из причин «гласа народа» о снижении доли оборонно-промышленного комплекса в государственном оборонном заказе, т.е. о недозагрузке производственных мощностей, во время пребывания президента России в ПАО «УМПО».
А на совещании в Уфе, состоявшимся также 24.01.2018 руководству ПАО «УМПО» и других предприятий ОПК России Президент поставил задачу максимально занять мощности оборонных предприятий, особенно после 2020 г., когда пик поставок в рамках гособоронзаказа будет пройден, выпуском гражданской продукции. В этой связи доля продукции гражданского и двойного назначения, производимой на предприятиях ОПК, к 2025 г. должна составить до 30%, а к 2030 г. до 50%.9
Таким образом, Президент России фактически подтвердил предположения аналитиков, что государственная программа производства оружия, стартовавшая в 2007 г. и продленная в 2011 г., в настоящее время по ряду позиций завершена, а по остальным в стадии завершения, поэтому предприятиям ОПК не стоит ожидать повторения того оборонного заказа, который принимался в «тучные» прошлые годы, он уже не может быть повторен в 20182021 гг. даже за счет средств, полученных от «нефте-газовых» доходов, урезания социальных программ и увеличения НДС. Кроме того, мировой рынок оружия постепенно насыщается и уже не в состоянии потреблять продукцию российского ОПК, многие виды которой, не в последнюю очередь в связи с санкциями западных стран, уже не выдерживают конкуренции на этом рынке и теряют даже своих традиционных заказчиков.
В этой ситуации, в связи с уменьшением объема производимой продукции, многие промышленные предприятия ОПК объявляют об изменениях рабочего графика, возможных сокращениях работников и задержках выплат зарплат.
Например, руководители предприятий Пермского края откладывают выплату зарплат своим работникам «до лучших времён». Так, по данным Пермьстата и Росстата, суммарная задолженность по заработной плате на 01.05.2018 в крае составляла 8,7 млн руб., а на 01.06.2018 уже 9,8 млн руб. Кроме того, наблюдается тенденция к увеличению количества работников, работающих неполный рабочий день и/или неполную неделю. Их в первом квартале 2018 г. было на 7,5% больше, чем в первом квартале 2017 г. Например, на 32-часовую рабочую неделю переведено почти 30% работников ООО «Лысьвенский завод тяжёлого электрического машиностроения «Привод», в апреле ООО «Кунгурский машзавод» отправил в простои все 409 работников. Отправили в простои часть работников и ПАО «Мотовилихинские заводы», хотя предприятие имеет действующие контракты и продолжает выполнение гособоронзаказа. Общая же численность работников, работающих в режиме неполной занятости, только за период с 5 мая по 13 июня выросла на 37,1% и составила 6061 человек. Кроме того, на указанных предприятиях осуществляется и сокращение работников. Так, на середину июня центрами занятости муниципальных образований Пермского края были получены уведомления от 855 организаций о высвобождении в 2018 г. 8319 работников, из которых 2251, т.е. 27,1% являются «персоналом организаций государственной формы собственности». В числе этих предприятий и предприятия ОПК, например, в июне-июле 2018 г. ФКП «Пермский пороховой завод» планировал сократить 64 работника, АО «Протон-ПМ» 25, ООО «Лысьвенский завод тяжёлого электрического машиностроения «Привод» 59.10
Судостроение
Подобная ситуация и на предприятиях Объединенной судостроительной корпорации (ОСК). Так, за 2017 г. предприятиями ОСК по гособоронзаказу было поставлено только четыре корабля против восьми в 2016 г., отремонтирован лишь один корабль против пяти в 2016 г., сервисное и гарантийное обслуживание прошли 698 кораблей, что на сотню меньше, чем в 2016 г., а общий тоннаж построенных в 2017 г. в соответствии с госзаданием кораблей и судов составил только 11 820 тонн, что 19% меньше, чем в 2016 г. Согласно годовому отчету ОСК, в связи с сокращением гособоронзаказа верфи несут огромные (некоторые миллиардные) убытки, т.к. для исполнения гособоронзаказа потребовалось привлечение заемных средств, для обслуживания которых была израсходована значительная часть прибыли, что повлекло уменьшение величины чистой прибыли, подлежащей распределению. Так, если в 2016 г. она составила 584 млн. руб., то в 2017 г. только 207,2 млн руб. при плане в 437 млн руб. Из региональных структур ОСК только Петербургский (ПАО СЗ «Северная верфь», ПАО «Пролетарский завод», АО «Адмиралтейские верфи», АО «Кронштадтский морской завод», АО «Средне-Невский судостроительный завод», ПАО «Выборгский судостроительный звод», ОАО «Балтийский завод», ООО «Балтийский завод-Судостроение», ПАО «Невское ПКБ», АО «ЦМКБ «Алмаз», АО «ЦКБ МТ «Рубин», АО «СПМБМ «Малахит», АО «Северное ПКБ», АО «ЦКБ «ОСК-Айсберг», АО «ЗЦС») и Архангельский («Севмаш» и «Звездочка») кластер предприятий ОСК завершили 2017 г. с положительными результатами: у Петербургского выручка составила 148 млрд руб. (в 2016 г. 139,7 млрд рублей), а чистая прибыль 5,3 млрд руб. (в 2016 г. 7,5 млрд руб.), у Архангельского выручка 145,3 млрд руб., чистая прибыль 10,6 млрд руб. Региональные же верфи закончили 2017 г. с серьезными убытками, например, верфи Хабаровского края минус 1,8 млрд руб., Калининградской области минус 302 млн руб., Мурманской минус 154 млн руб., Астраханской минус 152 млн руб., Татарстана минус 106 млн руб., Крыма и Севастополя минус 16 млн руб.11
Таким образом, и российское судостроение переживает не лучшие времена, что связано опять-таки с сокращением бюджета Министерства обороны России основного заказчика военного кораблестроения и судоремонта на модернизацию флота, а также с санкциями Западной Европы и США, что ограничило экспорт и потребовало затрат на замещение зарубежного оборудования российским.
Авиастроение
Серьёзные проблемы испытывают и авиационные заводы ВПК России. Например, Министерство обороны России в 2012 г. заключило с ПАО «Корпорация «Иркут» (входит в состав АО «Объединенная авиастроительная корпорация») два контракта на поставку 30 Су-30СМ для ВВС до 2016 г. В декабре 2015 г. был заключен второй контракт на поставку до 2020 г. в состав ВКС еще 50 Су-30СМ. В декабре 2013 г. были заключены контракты и на поставку Су-30СМ для авиации ВМФ России. 07.09.2015 Минобороны России и «Иркут» заключили еще один контракт на поставку для авиации ВМФ в 20162017 гг. восьми Су-30СМ. В итоге для авиации ВМФ России планировалось приобрести 50 Су-30СМ. Таким образом, по планам Министерства обороны России, к 2020 г. общее количество самолетов Су-30СМ в ВВС (ныне ВКС) и авиации ВМФ должно быть 160 единиц. Кроме того, по планам Министерства обороны России в составе ВВС и авиации ВМФ к 2020 г., кроме Су-30СМ должно было еще 60 Т-50 и 120 Су-35С. Но из-за кризиса, ставшего следствием резкого падения цен на энергоносители, и западных санкций, финансирование Министерства обороны России уменьшено. В этой связи ведомство значительно урезало свои планы только 12 Т-50 и 50 Су-35 (т.е. более дешевых самолетов по сравнению с Су-30СМ).12 Также появилась информация, что, по мнению ряда руководителей Министерства обороны России, повысить боеготовность и боевую эффективность ВКС России в условиях ограниченных финансовых ресурсов можно и путем модернизации существующего авиапарка. В частности предлагалось произвести доработки БРЭО самолетов Су-30 и Су-27УБ, вследствие чего они приобрели бы новые функции и были бы максимально унифицированы с фронтовыми истребителями МиГ-29СМТ. Это позволило бы ВКС иметь в составе группировок фронтовой истребительной авиации тяжелые «Су» и легкие «МиГи», что наиболее оптимально с точки зрения выполнения поставленных боевых задач и приемлемо по затратам на содержание в мирное время.
Однако не все эти предложения были приняты, о чем свидетельствуют обобщенные данные о количестве боевых и учебно-боевых самолетов, поступивших на вооружение ВКС и авиации ВМФ России, составленные на основе открытых источников информации и фотографий споттеров:
По итогам 2017 г. 2-й гвардейский бомбардировочный авиаполк стал четвертым бомбардировочным полком ВКС, перевооружающимся на Су-34, а 14-й гвардейский истребительный авиаполк третьим истребительным полком ВКС, перевооружающимся на тяжелые двухместные истребители Су-30СМ вместо легких МиГ-29СМТ. При этом самолет с бортовым номером 82 стал сотым истребителем Су-30СМ, переданным Министерству обороны России.
2627.04.2018 из Иркутска в Халино совершили перелет еще четыре Су-30СМ с красными бортовыми номера 5154 (предположительные серийные номера 10МК5 1509 10МК5 1512), которые переданы в состав 2-й эскадрильи.
01.03.2018, по информации ОАК, партия (очевидно два, изготовленные по плану 2017 г.) истребителей Су-30СМ была передана в состав авиации ВМФ, причем, один из самолетов был назван в честь города, где его произвели «Иркутск». Судя по всему, этот самолет получил 43-й отдельный морской штурмовой авиационный полк Черноморского флота, дислоцирующийся на аэродроме Новофедоровка около города Саки (Крым). В пользу этого свидетельствует то, что когда в начале июля 2018 г. очередных два Су-30СМ получила 72-я гвардейская авиационная база морской авиации Балтийского флота, то на эти самолеты были нанесены очередные синие бортовые номера 76 и 77, кроме того самолеты получили собственные наименования «Черняховск» и «Калининград».
В общей сложности, в 2018 г. ВКС и авиация ВМФ России получили уже 16 новых самолетов и 30 вертолетов, в т.ч. шесть истребителей Су-30СМ, девять учебно-боевых Як-130 и семь военно-транспортных вертолетов Ми-8АМТШ (производитель Улан-Удэнский авиационный завод). Учитывая, что по имеющейся информации13, в 2018 г. объем производственной программы «Иркута» всего 24 самолета, из которых десять Як-130 и 14 Су-30СМ, в т.ч. 12 для ВКС и два для ВМФ, то до конца 2017 г. Министерство обороны должно получить еще один Як-130 и восемь Су-30СМ, которые, очевидно, войдут в состав 2-й эскадрильи 14-го ГвИАП.
Также в планах Министерства обороны заключение большого контракта на производство Су-30СМ и его модернизацию и в плане импортозамещения, и в плане адаптации новых авиационных средств поражения14, ведь поставщиками оборудования самолетов «Су» были несколько иностранных и совместных производителей. Например, на Су-30МКИ установлены: индикатор на фоне лобового стекла Thales Avionics HUD3022, многофункциональные дисплеи Thales Avionics MD55S, комплекс инерциальной и спутниковой навигации INS/GPS Totem французской фирмы Thales, инерциальная система ЛИНС-1000 российско-французской компании RS Alliance, а ее комплектующие французской компании Sagem, станция радиоэлектронной борьбы EL/M-8222 израильской фирмы Elta, контейнерная оптико-электронная прицельно-навигационная система Litening фирмы Rafael.15 Даже в российской многофункциональной радиолокационной системе управления «Барс» истребителей Су-30МКИ/МКА/МКМ/СМ используются процессоры индийского производства Vetrivel (DRDO).
В связи с отсутствием целого ряда высокотехнологичных комплектующих для производимых самолетов из-за введенных западными странами санкций, оказались под угрозой не выполнения заключенные контракты на поставку самолетов за рубеж.
Очевидно, что изготовленные по зарубежным контрактам с использованием «импортозамещеннного» оборудования, а также невостребованные Министерством обороны России из-за сокращения военного бюджета самолеты Су-30СМ было решено реализовать союзникам России по ОДКБ, в частности, Казахстану, Армении и Беларуси. Причем предположении о реализации Казахстану Су-30СМ, произведенных по программе гособоронзаказа подтверждается тем, что на аэродром Талды-Курган, на котором дислоцируется 604-я авиационная база Сил воздушной обороны Казахстана, из Иркутска прилетели самолеты с бортовыми красными номерами «01» и «02» (07.04.2015), «03» (14.04.2015) и «04» (17.04.2015), заводские номера которых 10МК5 1118 (первый полет в Иркутске 31.01.2015), 10МК5 1119 (19.02.2015), 10МК5 1120 (08.02.2015), 10МК5 1201 (27.02.2015), что согласуется с заводскими номерами самолетов, производившихся по заказам Министерства обороны России.
Второй причиной принятия решения о реализации союзникам самолетов Су-30СМ стала необходимость загрузки Иркутского авиастроительного завода до 2022 г., когда производство Су-30СМ планируется прекратить, перейдя на производство Су-35, который в настоящее время серийно выпускается КнААЗ им. Ю.А.Гагарина, а также на производство разрабатываемой штурмовой модификации Як-130.
С Казахстаном контракт на приобретение четырех Су-30СМ был заключен в 2014 г. Причем, в его «пакет» было включено и переучивание летного и инженерно-технического состава Сил воздушной обороны Казахстана на Иркутском авиационном предприятии. Затем появилась информация, что с Казахстаном в 2015 г. был заключен контракт на поставку семи Су-30СМ на общую сумму более 10 млрд. руб., что при курсе 65 руб. за долл. составляло 150,5 млн. долл. По информации Центра анализа мировой торговли оружием, Казахстан планировал в 20162020 гг. приобрести еще 32 Су-30СМ по 8 в год и заменить ими за этот период все имеющиеся в составе авиабазы истребители Су-27 и истребители-бомбардировщики МиГ-27. Кстати, Министерство обороны России заключило контракт о приобретении в этот же период 50 Су-35, стоимость которых почти в 1,5 раза меньше Су-30СМ, т.е. общая стоимость 50 Су-35 примерно равна общей стоимости 32 Су-30СМ.