Контейнер «Россия» - Маркин Александр 3 стр.


 Которое к нему пришло бы и так?

 Откуда же нам это знать? Он наглядно представил себе вздымающиеся волны, а затем обратился к цифрам сейсмографов, измеряющих не только силу подземных толчков, но и силу водного удара.

 На досуге?

 Ну да, забавы ради.

 Как и подобает хорошей музыке.

 Качественной музыке.

 А музыку Симонова вы такой не считаете?

 Не его сочинение182b.

 Почему не оно?

 Это просто громыхание.

 И что он хочет в нем изобразить?

 Гигантский подводный водопад в проливе между Гренландией и Исландией. Там колоссальные массы воды низвергаются на глубину в тысячи метров, это самый мощный водопад на земле.

 Подводная лодка, оказавшись в районе этого водопада, будет мгновенно им раздавлена?

 Несомненно.

 И это делает музыку Симонова драматичной?

 Так ее воспринимают. По концертному залу как будто проносится Дикая Охота. Это «стремительная музыка».

 У слушателей стынет в жилах кровь?

 По залу словно пролетает электронный сонм призраков. Никому не нравится, но это производит впечатление.

 А подводные лодки никогда не приближались к тому водопаду?

 Нет, капитанов же предупреждают.

 Водные массы достигают морского дна, выбивая там огромную яму?

 Нет, внизу их останавливает более теплое течение. Образующийся в результате поток можно проследить вплоть до Большой Ньюфаундлендской банки.

 И как же ухо Симонова, или его мозг чем он там сочиняет,  получил конкретное впечатление об этом водопаде?

 Ему подсказало воображение.

 Неужели этого достаточно?

 Для музыки да.

 Имеет ли это музыкальное произведение хоть какое‐то отношение к внутренним колебаниям озера?

 Вообще никакого.

Непригодность горилл для цирка и дрессуры

Юрий Эдуардович, выходец из династии дрессировщиков Дуровых, которым Россия обязана многими ошеломительными цирковыми номерами, в 1925 году попытался обучить цирковому номеру гориллу, купленную им за границей. Несмотря на свои размеры, животное не выглядело внушительно оно сутулилось, и поэтому казалось на голову ниже циркача. Кроме того, обезьяна отворачивалась от Дурова, когда тот пытался установить с ней визуальный контакт «привязать ее к себе взглядом», зрачок к зрачку, ведь он привык передавать гипнотические потоки собакам и львам это был его конек. Впрочем, зверю вообще не хватало понимания того, какое впечатление он производит на окружающих и почему. Животное должно делать нечто, способное удивить публику. Примат же неподвижно сидел на арене, в опилках, до тех пор, пока не приходило время кормежки. Он даже ни разу не прилег, чтобы поваляться на мягком покрытии цирковой арены.

Дуров хотел приковать большую обезьяну к колонне, чтобы намекнуть зрителям, что от животного исходит опасность. Для этого, однако, горилле нужно было хотя бы скалить зубы. Та же сидела совершенно флегматично; огромной, готовой к нападению, способной вызвать фурор у многотысячной публики она выглядела лишь на огромном плакате, придуманном Дуровым. Сестра Дурова попробовала занять гориллу в номере с лошадьми. Дурова была опытной охотницей на полярных медведей и гастролировала с аттракционом, в котором было задействовано шестнадцать белых медведей. Обезьяна позволила поднять себя на тросах на крепкую спину белого жеребца, но из‐за неудобной позы вцепилась ему в шею. И так они принялись носиться по манежу. Номер не получался. И даже громкий туш в исполнении циркового оркестра не смог бы подвести аттракцион к кульминации. Животное купили за огромную сумму в иностранной валюте. Бюджет на его покупку вошел в пятилетний план советского Главного управления цирками; необходимо было что‐нибудь предпринять, чтобы оправдать стоимость покупки перед народом.

В те годы были популярны лубки, изображающие полные драматизма эпизоды из жизни горилл в джунглях и их конфликты с людьми. С гориллой в Москве спектакля по этим лубкам было не поставить. Она и морковь‐то грызла до того медленно, что любой зритель потерял бы терпение. В конце концов, гориллу посадили у входа в цирковые кассы, рядом с бурым медведем на цепи. Постарались сделать так, чтобы она не сидела на сквозняке. В Москве, в общественных зданиях, включая и здание цирка, на входе нету двойных или вращающихся дверей и вечно сквозит. На сквозняке животные из Африки могли запросто подхватить пневмонию. А военные ветеринары, с которыми консультировался цирк, не знали, как лечить обезьян.

Совет дрессировщика росгосцирка

«Я настойчиво не рекомендую тренировать гиен для цирковых номеров. Смотрите, одна моя нога короче другой. Я человек опытный».

Так говорил дрессировщик Одесского филиала Союзгосцирка Куляков, считавшийся одним из самых опытных укротителей хищников.

Хотя невозможно отрицать: эти животные поддаются обучению, и по внешним признакам их интеллект практически такой же, как у среднестатистического человека. Однако они не могут подавлять и контролировать укус. Дрессировщик должен постоянно следить за их челюстями. Животные могут вцепиться в тебя зубами со всей силы. Не думаю, что они делают это со зла. Просто «ум» засел у них в челюстях, и он хочет «резвиться», особенно если не работает накопленный опыт.

В течение эволюции эти быстроногие животные специализировались на том, чтобы сначала схватить и откусить, и только затем проверить, является ли откусанное съедобным. У хищников, говорят туземцы, желудок состоит из огня. Он наполнен густой жидкостью, могущей переварить всё, даже железо.

Поэтому‐то любая приманка, с помощью которой дрессировщик пытается «приручить» волю группы животных, увлекает зверя лишь ненадолго. Как только приманка надоедает они откусывают своему благодетелю руку.

Я понимаю, что они хотят укусить, как только замечаю, что у них начинает слегка подергиваться шея, т. е. когда они приводят челюсть в боевую готовность. Возможно, гиена даже еще не «знает», что укусит. Правда, невозможно уследить за челюстями 24 гиен одновременно (именно столько животных нужно на арене цирка, чтобы они привлекли внимание зрителей). Поэтому дрессировщик должен соблюдать дистанцию, а когда он от гиен далеко, то животные на него не реагируют. Гиены социальные животные.

Непопулярность животных-убийц в цирке, популярность сытых тигров

Я не знаю ни одного хищника, за исключением куницы и горностая, которые убивали бы «про запас», то есть убивали бы добычу, не проголодавшись. Неуемные убийцы редкость.

Поэтому, продолжал дрессировщик Московского цирка, они являются аттракционом, способным удивить зрителей. Хотя смотреть на убийства ужасно.

 Так они же еще и маленькие. Да и суетливые, вряд ли можно их разглядеть даже из ложи у самого манежа.

 Кровь. Зверьки небольших размеров, доставшиеся им в добычу, напрасно пытаются убежать. Разлетающиеся во все стороны перья: на растерзание им попалась домашняя птица.

 Вы задействуете этих маленьких убийц в номерах с животными побольше?

 С лисами. Хотя поединки зверей довольно ничтожный предмет для эффектного циркового номера.

 Вы сомневаетесь в том, что они способны развлечь зрителей?

 Всё что видно это хаос, он заканчивается, едва успев начаться. Подробно ничего не рассмотреть. К тому же всё очень жестоко и сильно переживаешь.

 Выдрессировать их нельзя?

 Выдрессировать убийц невозможно.


А вот номера с сытыми тиграми всегда интересны. Мощные тела, даже при полном желудке, демонстрируют наивысшую степень элегантности. Они готовы не только прыгать через огненные обручи, но и в этом особенный успех нашей дрессировки и падать в прозрачный контейнер-бассейн, а затем отряхиваться от воды, а затем, отряхнувшись от воды, выстраиваться в ряд. Нет животных более благодушных, нежели сытые тигры.

Традиционный цирковой номер: стая волков преследует группу наездников. Или лучше так: волки охотятся за тройкой, в которой сидят женщина и дети. Для этого номера важно накормить волков заранее и назначить альфа-самку.

Массовая гибель цирковых компаний

В ГДР распад Восточного блока изначально затронул местные цирковые коллективы и официально поддерживаемые цирки из Польши и Венгрии, привыкшие, как перелетные птицы, гастролировать по платежеспособной стране, развалившейся теперь на части. Два года спустя катастрофа постигла крупные цирковые коллективы Советского Союза. По отдельности, без государственной поддержки, выжить они не могли. Не прошло и трех месяцев, как цирк, которому надо было содержать животных, цирк, в котором сконцентрировалась вся мощь государства, огромный цирк, который не мог быстро распасться на отдельные, практически подпольные единицы и жить на подножном корму, прекратил свое существование.


Илл. 13. Звездный час русского цирка. «Красавицу» водрузили на пушку, и теперь она танцует на дуле


Гнетущая атмосфера в московском цирке. Государственные организации больше не считают себя ответственными за его финансирование. Мадам Юсупова вывезла своих белых медведей в Финляндию, оттуда дальше на Запад. Почему таможенники так снисходительны? Они поклонники цирка. Одна из скреп, на которой держался Советский Союз, и, увы, недооцененная: народная любовь к цирку. Отчего же инициаторы гласности не воспользовались этим ресурсом? Не использовали концепцию цирка в построении нового общества? Им было не до того: столкнувшись с противодействием, они испытывали шок. Им было не до цирка.

Двенадцать больших цирковых коллективов Восточного блока были распущены. Животные умерли. Артисты ушли в другие профессии. Двадцать четыре цирковые компании и часть их персонала попытались обосноваться на Западе. Однако ни одна из них так и не снискала там успеха.

Смелость артистов дело святое

На гастролях по небольшим городам Белоруссии 22 июня 1941 года, цирк «Победа Пролетариата» был застигнут врасплох вторжением немецких танковых отрядов. Выдворить захватчиков оказалось для Красной армии непосильной задачей. Однако для цирка они готовы были совершить невозможное. В армейских штабах на линии фронта, охваченных беспокойством, сидели любители цирка. Они позаботились о железнодорожном транспорте для труппы. Длинная колонна с цирком смогла добраться до тыла, уехать далеко за Москву. В вагонах слоны, антилопы гну, клоуны, артисты и снаряжение (в том числе разобранная катапультная пушка, в собранном состоянии подбрасывавшая артистов под купол цирка, где они хватались за канат и, раскачиваясь, спускались по нему на арену). Сохранен был цирк, столь необходимый для поддержания морального духа трудящихся в тылу. Спасение артистов, животных, дрессировщиков «вытащило из болота отчаяния», в котором стала тонуть западная часть Советского Союза, надежду на победу над оккупантами. Запасы сена, морковь для слонов. В соответствии с точным расчетом по пути следования состава размещали тонны литров воды. Люди, благодаря которым транспортировка цирка в тыл стала возможна, спастись не смогли. Если бы их не окружили и не уничтожили враги, их бы всё равно расстреляли.

Почему я выбираю цирк в качестве темы для моих фильмов, но на дух не переношу нынешние цирковые гала-представления, устраиваемые между рождеством и новым годом, и не могу высидеть на них даже полчаса

Мне было четыре с половиной года. На лугу Бурхарди-Ангер: осенний цирк. На манеж вывозят гигантский аквариум на колесах. На наших глазах прозрачный контейнер наполняется водой. Из люков в бассейне возникают тюлени, плывут от одного борта к другому. Дрессировщица, с мигающей лампочкой на лбу и карманным фонариком в руке (он у нее вместо кнута, который был бы под водой бесполезен). Она приказывает тюленям выстроиться в ряд, они образуют построение, напоминающее строй самолетов, выполняющих упражнения в небе. Небо, вода, манеж всё смешивается. Я не могу поручиться за точность показаний моих четырех‐с-половиной-летних глаз. Я «видел всё это своими ушами»: звук льющейся в бассейн воды, писки животных, когда они всплывали на поверхность и когда хватали рыбу, которую их «учительница плавания» держала в руках.

Аквариум, как я понял задним числом, был сделан из какого‐то пластика, потому что привезти на поляну, где разбили цирк, тяжелое стекло было бы невозможно. Он был в четыре раза выше, чем круто поднимающиеся зрительские ряды. Эту цифру я тоже выяснил задним числом, по воспоминаниям взрослых. В любом случае, вода наполняла цирк до самого купола. Тюлени и пловчиха, должно быть, исчезали в люках, прежде чем из аквариума с бульканьем сливали воду. Играл цирковой оркестр.

В этом и заключалось ВСЕМОГУЩЕСТВО ТОГО ДНЯ. Захватывающая смена стихий. Длинными зимними ночами я ношу в себе этот цирковой номер на воде, продолжавшийся от силы полчаса.


ПЯТНИЦА, 21 ДЕКАБРЯ 2018 ГОДА, ПО ПУТИ В ШВЕЙЦАРИЮ

Я еду в горы по скоростному шоссе Гармиш. На заднем сиденье автомобиля два чемодана и четыре сумки. Это мои бумаги: «Материалы».

Однако это материал не простой, это не просто вещи это своенравная субстанция. Материал разговаривает со мной. Он говорит внутри меня, подсказывает, чем я должен разбавить его слишком сконцентрированную мысль, слишком плотный текст. «Лозунг» своего рода. В иных случаях этот «материал», перевозимый в чемоданах и сумках как правило, это тексты на бумаге,  требует иллюстраций. В некоторых случаях было бы неплохо оставить его не отредактированным. Материал, который я везу с собой, пытается сохранить свой потенциал остаться «неоформленным». Первозданным, словно широкие снежные просторы, не знающие следов человека и борозд лыжных трасс.

Отчего же я предпочитаю «собрание материалов» готовому продукту? Готовый продукт исключает предварительную работу, которую должен проделать читатель. Читатель как потребитель «произведений»? Нет! Читатель как производитель своего опыта! Мой отец был врачом и акушером. Cвою работу акушера он противопоставлял работе хирургов в районной больнице. Резать нужно лишь в крайнем случае, и лишь по исключительной необходимости. В случае разрыва промежности. Когда не обойтись без кесарева сечения. Поэтика «режет» только в крайнем случае.

Главную работу Вальтера Беньямина, эссе «Париж, столица XIX столетия», я прочитал давно и с интересом. Однако после этого я к ней больше не возвращался. За этим идеальным текстом последовали «Пассажи», собрание материалов по ключевым понятиям XIX века железо, фотография, революция, мода, всемирные выставки. Более тысячи страниц. Чтение этой книги стимулирует мое любопытство. Мой помощник, д-р Комбринк, шутит: да вы читатель телефонных справочников! Только не начинайте писать телефонные книги. Впрочем, я и в самом деле с огромным интересом прочитал официальную телефонную книгу моего родного города Хальберштадта 1938 года издания. Мне бы не пришла в голову мысль выдумать такой каталог улиц и названий, в котором так подробно был бы запечатлен тесно связанный с моей жизнью еще не разрушенный мир. Собрание данных имеет значение лишь в качестве аутентичного материала. Я же описываю свечение засыпанного землей люминесцентного циферблата наручных часов, лежащих под развалинами отцовского дома,  они принадлежали мне: вещь, застывшая форма. Это антитеза «собранию материалов». С другой стороны, я бы никогда не стал противопоставлять такое «собрание» детективному роману или драме.

Назад Дальше