Думаешь, один?
Не знаю. Думаешь, банда?
Я думаю, жертв гораздо больше.
Больше, чем две?
Думаю, да.
Около двух месяцев назад я видел странную женщину.
Так.
Она расклеивала объявления на столбах.
Так нельзя же их клеить.
Ей так и сказал полицейский, он потом сорвал все и попросил ее пройти с ним.
И что?
Я видел, кого она искала.
Ты видел объявление?
Да.
Ну и?
Молодую девушку, похоже, что дочь, похоже, полиция не делала ничего.
Она и не может ничего сделать. Там одни идиоты.
Ты прав.
Мне скоро шестьдесят, и я впервые вижу такое, чтобы люди пропадали.
И я не припомню.
И они не припомнят, эти сосунки в униформе, откуда они знают, как искать, если никогда не искали.
Они догадались дать объявление на телевидение, засмеялся один.
На этом все и закончится.
Я еще долго сидел в кафе после того, как ушли эти двое.
Это уму непостижимо, думал я.
Это не твоего ума дело, говорил внутренний голос.
Но если что-то страшное?
Тебе-то что?
Может, я смог бы что-то предпринять?
Ты? Предпринять? Не смеши меня.
Надо мной смеялся я сам.
С трудом дошел до дома и рухнул на кровать. В комнате было как-то странно, чего-то не хватало, только я не понимал чего. Не хотел ни о чем думать, в голове крутились слова диктора: если вы располагаете какой-либо информацией о данном человеке, просьба Рост 170, среднего телосложения, длинные светлые волосы. Была одета в серые джинсы и блузку с цветочным принтом. На данный момент о местонахождении девушки ничего не известно. О господи! Я накрылся подушкой, в висках нещадно гудело, сознание постепенно покидало меня, не помню, как заснул.
Когда я встал, по радио шел прогноз погоды: пасмурно, небольшие осадки опять. Протер глаза и оглядел комнату. Все как и раньше небольшая студия имела тот же непритязательный вид. Протянул руку, нащупал сценарий, что кинул на стол. Три листа, крупный шрифт, большие интервалы. Вот она, вся моя жизнь.
Ну приступим. Я женюсь в сорок лет, тогда же, когда выйду на пенсию, и меня переведут на бумажную работу, а все это время, все двадцать лет, я обязан пропахать на министерство. Что это за профессия такая, что мне даже жениться нельзя?
«Осведомитель», прочитал я вслух, пробежался глазами и уже чуть четче понял, в чем суть моей работы. Моей будущей жизни на ближайшие двадцать лет. Мне нужно будет прийти в министерство завтра утром, после ознакомления мне выдадут ключи от моей новой квартиры и отлично! машины. Я не знал, какая будет машина, но лучше, чем ничего. Права я получил в шестнадцать, как и все. Не у всех будет машина, не всем разрешат водить, но учиться нужно было каждому, мало ли что. У меня будет своя машина, даже у Макса ее нет.
Точно! Макс! Вот чего не хватало. Я не слышал бренчания, потому и заснул. Тишина оказалась такой убаюкивающей, что я буквально провалился в сон. И проснулся, видимо, от нее же, от этой непривычной тишины. Может, он спит? Кого я обманываю, он никогда не спит, постоянно мучает струны, а если не мучает, то слушает, как это делают другие. Макс молчал.
Макс! крикнул я. Макс, ты спишь?
Тишина. А вчера он был? Этого я не помнил.
Просыпайся, мне дали сценарий. Хочешь поржать, Макс?
Тишина.
Кровать скрипнула, моя кровать, я вышел в общий коридор и окликнул его там. Днем он всегда был дома, только ночью пропадал. Я медленно подходил к двери.
А ты и правда ссыкун, говорил мне внутренний голос, ну же, иди еще медленнее, как раз к вечеру доберешься.
Коридор стал непомерно длинным, а дверь Макса непривычно далекой. Кажется, я топтался на месте.
Иди уже, говорил я себе. Я потянулся к металлической ручке, повернул и толкнул от себя. Из комнаты повеяло холодом, на меня смотрело раскрытое окно, на кровати лежала гитара, как-то криво, норовя соскользнуть. Я подправил ее. Огляделся.
Макс, ты в туалете, что ли, сидишь?
Комната не издала ни звука. Я подкрался к двери ванной комнаты, прислушался тишина. Выждав пару секунд осторожно приоткрыл дверь. Никого. Куда же ты делся?
Побыв еще немного у Макса, заглянув на кухню и даже в шкаф, я поплел к себе. За дверью своей квартиры услышал чьи-то шаги. Это Макс. Точно. Я облегченно выдохнул и открыл.
Ну привет, сказал я.
Ну привет, обернулся Матео, с днем рождения, друг!
Спасибо, протянул я.
Не ожидал? Я тоже не ожидал, но так получилось.
Отлично, еле выговорил я.
Что с тобой? На тебе лица нет.
Ты видел объявления?
О розыске? Ну видел, у нас их целый день крутят.
Ты так просто об этом говоришь.
Слушай, у меня дел по горло, и эта девушка, она же не моя дочь. Правильно? К тому же я уверен, она где-то загуляла.
А можно загулять?
Матео рассмеялся.
Ну ты даешь
Говорят, она не единственная.
Чего ты боишься, что тебя похитят? Ты не очень красивая баба, Адам. Прямо скажем, на любителя, Матео опять заржал.
Да иди ты.
Что это? Он взял в руки сценарий. Ты получил? Поздравляю!
Спасибо.
Ну и что там? Начал он листать. Ты не против?
Мне было все равно.
«Осведомитель», прочитал он по слогам. И что это значит?
Это значит, я буду работать на министерство. Каждый месяц мне будет приходить несколько дел о нескольких людях, вызывающих подозрение. Я буду контролировать их, следить, проверять, докладывать.
Вот это работа!
Ты же не завидуешь?
Еще как завидую!
Да брось ты, я стукач.
Ты секретный агент!
Ну да, конечно.
Ты работаешь на министерство. Ты хоть знаешь, какими связями можешь обрасти?
Ничем я не хочу обрастать.
А я думал, тебя официантом возьмут, засмеялся Матео.
Ну спасибо, расхохотался я.
Меня как будто отпустило. Мы еще долго болтали, около пары часов, вспоминали детство, учебу Потом он ушел.
А Макса все еще не было.
Задребезжал телефон. Я снял трубку.
Когда ты сходишь в министерство, Адам? кричала мать на том конце.
Уже сходил.
И кто ты? Официант?
Да почему же официант, мама?!
А кто ж еще? удивилась она.
Осведомитель.
Кто?
На министерство работать буду, не стал я вдаваться в подробности.
Правда? обрадовалась она. Я всегда знала, что ты у меня умнее всех.
Она никогда так не думала. Ну да ладно, я рад, что она была наконец рада.
3 глава
Вся кукла была истыкана иголками. Мягкая, с приклеенными глазами и вшитым в тряпичное тело платьем, она смотрела в потолок. Местами из нее уже вылез искусственный наполнитель, местами она совсем измякла.
Лиззи Руссо сидела на кровати в своей комнате в доме, который заселил муниципалитет. Здесь много студентов, как и в любом общежитии. Всю прошлую ночь она всаживала иглу в подушку, а потом и в тряпичную куклу, раз за разом, расслабив запястье, раз и игла опять тормозит в миллиметре от цели. Как она будет сегодня колоть? Мало того, что ее тошнит от запаха формалина, так еще обкалывать эти трупы. Кому-то это дается легко. Рикардо приказали принести голову из соседней комнаты в том же морге, и он, как ни в чем не бывало, нес ее, настоящую голову какого-то мужика, он держал ее за волосы, а после опустил в раствор, чтобы слезла кожа. Преподавателю нужен был череп. Лиззи не видела, как кожа слезла, она и череп не видела, и трепанацию тоже пропустила. Она потеряла сознание, как всегда. Преподаватели махнули на нее рукой. Привыкнет, говорили они, все привыкают. Но Лиззи так и не привыкла уже третий курс, а она все еще не могла всадить иглу в этот чертов труп.
Если ребенок кричит и извивается, его приходится привязывать к кушетке, говорили вчера в больнице. Отлично, думала Лиззи, кричит и извивается, а она в обездвиженное тело никак не попадет.
Каждый день после получения документов из министерства а прошло без малого три года Лиззи думала, что там что-то напутали. Не могла она быть врачом. Она мечтала стать актрисой, хоть министерство настоятельно запрещает мечтать. Может, всему виной ее отличная учеба в школе, может, в актрисы берут тех, кто и не учится вообще? Да, она сама виновата, точно сама. Кто ее заставлял сдавать на «отлично» биологию и химию. И сдалось ей препарировать этих лягушек. В школе они работали парой, и во время препарации Лиззи зажмуривала глаза, скальпелем работала ее соседка по парте, которая, кстати, даже не учится на врача, ее определили в юристы.
Министерство никогда не ошибается, сказали ей влажные губы в одном из окошечек отдела по срочным вопросам.
Тогда ошиблась я, подумала Лиззи. Надо было завалить биологию.
Ее мать работала парикмахером, и Лиззи с детства околачивалась в ее салоне. Однажды у матери были заняты руки, а клиентке нужно было срочно смыть краску с волос. Тогда Лиззи чуть не стошнило, она не могла прикоснуться к чужим, да еще и мокрым волосам.
Теперь она должна прикасаться к чужим головам, волосам, чужим телам.
Если вы не сможете лечить людей, сказал как-то один из профессоров, недвусмысленно посмотрев на Лиззи, то будете работать в морге. Покойникам вы точно не навредите. Бирки, я надеюсь, вы не перепутаете, мисс Руссо?
Тогда все студенты посмотрели на нее.
Замечательно, весь остаток жизни провести в подвальном помещении с трупами. Отличная перспективка. Но никто не мешал ей научиться колоть, в запасе еще два года учебы и интернатура. Лиззи убрала исколотую куклу в прикроватную тумбу и достала из нее измятую книгу. Этой книге было лет пять или больше, она купила ее на деньги, которые сэкономила на школьных обедах, и прятала все это время где придется. Почему она ее прятала, почему не показывала всем и каждому? Заголовок гласил: «Актерское мастерство». Лиззи и любила эту книгу, и боялась одновременно. Никто не знал, что она интересуется театром, что изучает историю кино, она даже в школьных спектаклях не участвовала, а надо было. Может, тогда бы ее заметили. Хотя кто участвовал тоже не пошел в кино. Лиззи до сих пор не понимала, по какому принципу там все распределяется. Обняв книгу, она уселась поудобнее и включила телевизор
«Министерство все решит за тебя, говорили из телевизионного рупора, если тебе двадцать один и ты до сих пор не получил письма, мы ждем тебя на приеме каждый будний день».
«Кто-то еще не получил письма, думала Лиззи, везет же кому-то». Она получила его в семнадцать, тогда все обрадовались письму: и мать, и отец, и она сама. Министерство оплатит учебу в престижнейшем колледже, а Лиззи будет уважаемым человеком. Ее сценарию мог любой позавидовать: учеба, практика в одной из лучших больниц страны, зарплата в два раза выше средней, замужество в тридцать два, рождение двоих детей. И все это ей уже гарантировали с семнадцати лет, и все это она хотела забыть. Ты не имеешь права не читать свой сценарий, ты обязана знать, что произойдет, и не мешать этому. Она не хотела никому мешать, она лишь не хотела быть врачом.
Это же круто, говорила ее соседка, рыжеволосая Хлоя, она влетела сейчас в комнату и стала выгребать вещи из шкафа, знать, что будет, это гарантия будущего, это то, что мне нужно сейчас, перебирала она платья одно за другим.
Хлое выдали подобный сценарий, только замуж она должна была выйти в двадцать пять, и очень удачно, за какого-то хирурга, у которого должна будет проходить практику. Она уже узнала, кто он и почему без жены. Жена его умерла за год до того, как Хлое выдали этот сценарий.
А пока я могу встречаться с кем захочу, говорила она. Я свободна еще пять лет! И не нужно никаких серьезных отношений, я могу гулять с кем вздумается, главное не залететь.
Лиззи смотрела на нее, как на умалишенную.
Министерство не поймет такой свободы, Хлоя.
А что я делаю не так? В мед я пошла? Пошла! В обмороки от вида крови не падаю, как некоторые, она засмеялась. Из меня выйдет хороший врач. Замуж я выйду. А пока мне что, и погулять нельзя?
А там, Лиззи указала на стол, в котором Хлоя хранила свой сценарий, написано что-то про твои романы? С кем ты будешь встречаться до мужа?
Нет, не написано, ну и что? Замуж-то я все равно выйду. За хирурга, в двадцать пять, как они и хотят. Она подвинулась ближе к Лиззи и шепнула ей в ухо: Я нашла его в интернете, он симпатичный, ему тридцать один.
Вот и жди его, заволновалась Лиззи. Куда ты собралась?
Хлоя наряжалась перед зеркалом. Она натягивала на себя длинные чулки, вдела в уши большие серьги-кольца, облила всю себя цветочными духами, сняла с вешалки черное платье и нырнула в него с головой.
Я в клуб, сказала она, приду поздно, не жди.
Хлоя звякнула серьгами, ключами, дверью и ушла.
Лиззи и боялась за подругу, и завидовала ей. Она тоже мечтала о свободе, но как только задумывалась о ней, то впадала в какой-то панический ступор. Можно ли вот так, как Хлоя? Многие так живут, и ничего. Клуб, который она посещала, был закрытым, нужно было сказать кодовое слово, и только тогда пройти. Хлоя всегда знала кодовые слова, она везде проходила, и Лиззи уже перестала удивляться этому.
Как-то Хлоя сказала, что в этом клубе одни бессценарные, те, кого так и не вызвали в министерство, и сами они не идут, и письма им не приходят. Многие были нелегалы, так звали тех, кто постоянно менял место жительства, чтобы убежать от письма. Они и документы себе умудрялись менять. Как-то раз в клубе была облава, нескольких выловили, сценарии их были совсем незавидные. Но тех, кто хотел свободы, становилось все больше, и клуб этот не раз менял свое положение, потому в него и пускали только через пароль. Мало ли что.
Лиззи сидела в опустевшей комнате, она не любила быть одна. Можно было тоже пуститься в загул, но она не могла себе это позволить. Лиззи решила ждать замужества. В сценарии написано, что она познакомится с мужем за год до женитьбы значит, в тридцать один. Еще одиннадцать лет.
«И все эти одиннадцать лет ты будешь старой девой?» как-то спросила Хлоя.
А почему бы и нет, думала Лиззи, если так написано, значит, так и должно быть. Интересно, ее будущий муж уже получил письмо?
Ты думаешь, он будет ждать тебя одиннадцать лет? Лиззи слушала голос Хлои, будто та стояла перед ней. Черта с два! Он небось уже ходит по бабам и мечтает нагуляться вдоволь, прежде чем окольцевать себя.
А может, и будет!
Лиззи еще долго говорила с пустотой. А потом уснула в обнимку с книгой.
Ей снилась глубокая бесконечная темнота, она стояла в ней, сжимая исколотую куклу, и не знала, куда смотреть, потому что, куда бы она ни смотрела, все было непроглядно. Вдруг что-то скрипнуло у нее над головой, звуки наполнили пространство, огромный прожектор осветил ее. Лиззи стояла на сцене в белом с люрексом платье, в лакированных вечерних туфлях на высоком каблуке. Кукла в ее руках превратилась в наградную статуэтку, волнение стало радостным, и вся она светилась от счастья.
Лиззи проснулась в полчетвертого утра, когда Хлоя выронила ключи и те разбудили полдома.
Прости, сказала Хлоя, снимая через голову платье.
Она была такая живая и возбужденная, что казалось, жила не в этом, а в каком-то другом мире. От нее уже не так пахло духами, Хлоя пахла другим, чужим запахом. На ее шее красовались два засоса, багровый и чуть розовый.
Вот засранец, сказала Хлоя, смотря в зеркало, теперь свитер носить.
Лиззи включила ночник.
А ты так и провела здесь всю ночь? спросила подруга.
Я же спала, щурилась Лиззи.
Я же спала, передразнила Хлоя. Ты так всю жизнь проспишь. Артур говорит, что они не могут красть наши жизни, не могут, Лиззи.
Артур это, наверное, очередной временный парень, поняла Лиззи, сколько их уже было.
Никто у нас ничего не крадет, ответила она и сама же в том засомневалась.
Лиззи, милая Лиззи, села на кровать голая Хлоя, давай кого-нибудь тебе найдем. Хоть узнаешь, что это
Я буду мужа ждать, отвернулась Лиззи.
Хорошо, раз ты так хочешь, давай найдем тебе его!
Кого?
Твоего мужа.
А как? подскочила Лиззи. У меня только его имя есть Марк.
Марк, повторила Хлоя, ну хорошо У меня есть друг, он хакер и может найти любой нужный сценарий. Он взламывает архивные системы министерства.
Ой нет, испугалась Лиззи, это же незаконно
Ты хоть увидишь его. Мы подстроим свидание. Хочешь увидеть мужа или нет?