Но тот будто услышал.
А ты, дорогой товарищ, не больно-то хмурься. Кому теперь легко? Вон я токма с электрички, на ярманку еду, уж вторую неделю не могу товар продать, а ничего, не хмурюсь, мужичок поерзал, усаживаясь поудобнее, видать, нипочем ему была отрицательная энергия соседа.
И что продаешь? нехотя поинтересовался Алексей, глянув на гору пакетов и сумок, которые сынок свалил папеньке под ноги.
Свиристелки, досточки, шкатулочки резные, да прочую лабуду. Сам делаю, да, вон, младшой подмагивает. Подряд, стало быть, этот, как его, семейный, охотно делился сосед своими профессиональными секретами.
Ясно, пробурчал Алексей, ужасаясь исковерканному великому и могучему.
Потеряв к случайному попутчику интерес, он отвернулся и, глядя сквозь вековую пыль автобусного окна, с сожалением подумал, что машину из сервиса заберет лишь через неделю. Надо было все-таки дождаться такси, посетовал он про себя. И сколько ему еще терпеть все это? Он снова покосился на соседа.
А мужик все говорил:
У нас в Камышовом все этим промышляют, ну не все, допустим, но пятьдесят про́центов точно. А остатние пятьдесят рыбу ловят. Это я про мужское население. А вообще-то, у нас тыщ двенадцать населения наберется. Это если с бабами считать, да мелкотой всякой. Старики не в счет, толку от них, верно? Во-о-от, и кстати, имей в виду, если баба нужна, так это к нам, в Камышовку. Они знаешь у нас какие?! Во! оттопырил он руки перед грудью. Так что, если надумаешь, приезжай. Отдохнуть, порыбачить опять же. Просто спроси Ивана Скобцева. Меня там каждый знает. А нынче кто-то из богатеев рядом, за леском домики начал строить да продавать, перескочил разговорчивый попутчик на другую тему, так наши девки нарасхват у ихних. А и ничего, что строители, верно? Не какие-нибудь гастеры, мать их, а наши парни, те, что для офисов не годятся. Ну и ладно, не всем ведь штаны в кабинетах протирать, верно? Я так считаю, мужик с руками должен быть, вот такими. Он сжал кулак и сунул Алексею под нос.
Тот на всякий случай подал голову назад, а потом снова отвернулся и больше уже не слушал, думая о своем, вернее, пытаясь думать. От шума и духоты в голове начала потихоньку нарастать боль, но он не обращал внимания, мечтая лишь поскорее доехать.
Так, на чем он остановился? Ах, да, машина. Идиот какой-то въехал два дня назад прямо в заднюю дверцу. Надо было водителя привлечь, наверняка права купил, если на перекрестке со светофором умудрился в ДТП попасть. Адамов скрипнул зубами. Всех бы пересажал! И что теперь делать? Такси вечно в пробках стоит, к обеду только до конторы доберешься. Сколько ему еще ездить вот так, вплотную с народом, чтобы добраться до своего кабинета, где он как раз благополучно протирает штаны. Уже лет семь, как протирает. Но очень он надеялся, что не зря дни и ночи там просиживает, пользу стране приносит, изгоняя из общества сволоту всякую. Кстати, и народу от этого легче живется.
А что? Вполне себе неплохое занятие, и справляется он с ним блестяще. Вот есть успешные адвокаты, те самые, которые умело и без усилий выигрывают дела по защите своих клиентов. А есть другие. О них мало говорят, оды им не слагают и, признаться, недолюбливают в том же народе. Но их работа не менее важная уличить, обвинить, посадить. Не просто прийти в суд и обвинение выдвинуть, а нарыть, обосновать и доказать, что заслуживает клиент милого преступниколюбивого адвоката самого сурового наказания.
В общем, был Алексей Адамов прокурором. И не каким-нибудь, а очень даже успешным. Умным, бескомпромиссным и беспощадным. Да-да, это важные качества для прокурора. Неправильно, если прокурором будет человек мягкий, уступчивый и ленивый. Кроме того, у Алексея были на то основания. В смысле быть беспощадным и бескомпромиссным
Вот и до дела дошел. До своего дела. А что? У прокурора тоже может быть свое дело. Ну что ж, есть еще минут двадцать подумать. Он покосился на мужичка, который продолжал разглагольствовать, и погрузился в свои мысли
***
Едва Адамов вошел в приемную, со своего места тут же вскочила секретарь-референт Лиля Черногорова. Вытянулась в струнку, одернула пиджачок, словно китель и протянула какие-то документы.
Алексей Сергеевич, тут вот
Лилиан Петровна, давайте не сейчас, раздраженно оборвал он и тут же немного смягчившись, вежливо пояснил: Опаздываю я. Давайте с бумагами потом.
Хорошо, с готовностью закивала Лиля и попятилась обратно к своему стулу, шефа она побаивалась. Кофе сделать?
Адамов отрицательно мотнул головой и скрылся в своем кабинете.
У стеллажа с папками с задумчивым видом стоял его помощник Пашков Ростислав.
О, ты? Привет, оглянулся он. Лёш, а я тут дело Химатовское еще раз хотел посмотреть, но что-то не найду.
Адамов поморщился:
На подоконнике поищи, я его уже отработал. Все готово. А зачем тебе?
Да тут Коля из следственного вчера заходил, просил еще пару бумаг приложить к делу, говорит, забыл.
Что там еще? Что-то существенное? усаживаясь за стол, недовольно спросил Алексей.
Да нет, так, ерунда, на исход не повлияет.
Хорошо, оформи, я потом посмотрю.
Пашков кивнул, отыскал на подоконнике папку и скрылся в смежном кабинете.
А Адамов подошел к шкафу, задумчиво посмотрел на китель, одиноко висящий на вешалке, повесил плащ, потом, хлопнув дверцей, прошел к столу. И к чему эта форма, если надевает ее только в суд? Сел, уперся локтями в стол и, обхватив голову руками, прикрыл глаза. Голова болела, будто выходной он не дома провел, а в кабаке. Это все из-за общественного транспорта. И как люди проделывают это ежедневно?
Но расслабляться было некогда. Левашов уже звонил, просил на совещание не опаздывать, а потом бегом в суд. А Алексей ну совсем сегодня не в форме. Боже, как же плохо без машины!
Слава! Слава!
В кабинет заглянул Пашков.
Слушай, у тебя случайно нет анальгина? Или что там теперь пьют от головной боли?
Нурофен есть. Экспресс. Лиля дала. Но я могу у нее спросить что-нибудь попроще. А анальгин, Леша, чтоб ты знал, нынче не в моде. Сразу видно, что головой нечасто страдаешь. А я вот, регулярно. Бывает, переберу в субботу, а в понедельник Ну, то есть, тоже нечасто, конечно Слушай, а ты чего так поздно?
Да я же без машины. Пришлось на городском автобусе ехать.
Что? Ха-ха-ха! рассмеялся Пашков. На автобусе? Ну ты даешь, прокурор!
А что такое? сходу рассердился Адамов.
Ну где ты видел, чтобы прокуроры на общественном транспорте ездили?
Такси не дождался, вот и пришлось! повысил голос Алексей.
Ну и как? Не заблудился? веселился помощник. И как ты свою остановку не пропустил? А билетик не забыл купить?
Слушай, заткнись уже!
Ладно, смилостивился Ростислав. Но чего же ты мне не позвонил? Я бы заехал.
Слушай, хватит, Слав, а? Тащи свой нурофен, или как его там, черт подери
Пашков кивнул, скрылся за дверями, а через мгновенье вернулся с таблетками.
Приняв сразу пару штук и запив водой прямо из графина, Адамов наконец достал из портфеля папку и, усевшись за стол, раскрыл ее. Надо еще раз просмотреть дело «Портового взяточника», хоть и знал он его наизусть. Но щепетильность и скрупулёзность во всем были его главными жизненными принципами.
Вдруг ожил селектор и голосом Лили вкрадчиво и заискивающе произнес:
Алексей Сергеевич, к вам адвокат Березина, говорит, по неотложному делу.
Адамов поерзал и глянул на часы, через час совещание в городской прокуратуре, а он еще не готов.
А она разве записывалась? недовольно спросил он.
На пару секунд воцарилось молчание. Переглядываются девчонки, догадался Адамов. Лиля с сожалением пожимает плечами, а Березина таращит свои красивые глаза и молит о помощи.
Нет, н-о-о, Алексей Сергеевич, она уже пришла, несмело проблеяла секретарша, рискуя нарваться на гнев начальства, что бывало не так уж и редко, но она привыкла, потому еще тише промямлила: Так, может, вы примете?
Адамов шумно вздохнул, не дадут сегодня поработать!
Ладно, пусть заходит.
В кабинет тут же вошла высокая стройная женщина в безупречном деловом костюме с кожаной папкой в руках.
Доброе утро, Алексей Сергеевич, улыбнулась вошедшая и немного нервно откинула за спину прядь гладких каштановых волос.
Ну, это вряд ли, проронил прокурор, даже не взглянув на адвоката.
Прямо у дверей стояла, скрипнул зубами Адамов, вот настырная. Значит, не сомневалась, что примет.
Дарина, у тебя ровно пять минут, с неприязнью глянул он, так и не ответив на приветствие. Говори, что тебе? Опять за Химатова пришла просить?
Березина походкой модели прошла к креслу, стоящему напротив прокурорского стола, без приглашения села и, закинув ногу на ногу, демонстративно выставила напоказ тонкую изящную ножку в модном ботиночке. Адамов равнодушно скользнул взглядом по «невзначай» открывшейся коленке и опять уставился в документы. Красивыми коленками его не возьмешь.
Ну послушайте, Алексей Сергеевич, скроила адвокатесса подобострастную мину, он действительно не настолько виновен
Какая интересная у тебя интерпретация уголовного кодекса! злобно прервал тот, выглянув из-за монитора. Немножко виновен, немножко нет, так получается? Это в какой же статье такое написано? И на этом будет строиться твоя защита???
Ну вы же понимаете, что он защищал друга!
Угу, и ударил обидчика своего друга ножом. Дважды. А убитый, между прочим, был при исполнении.
И что? Всего лишь охранник какой-то там фирмы. Премерзкий тип, между прочим, у меня и характеристики на него имеются.
Прекрасно! И что дальше?
А то! Химатов защищал друга и защищался сам! Да что я рассказываю, вы и сами знаете обстоятельства дела.
Знаю. Химатов убил человека.
Это была самооборона. Если помните, у убитого был пистолет. А таким неуравновешенным людям вообще нельзя
Ну, если все так, как ты говоришь, снова оборвал прокурор, то суд разберется.
Суд, может, и разберется, да только вы, Алексей Сергеевич, будете настаивать на максимальном сроке. Я вас знаю! Камня на камне не оставите от моей защиты.
А что я, по-твоему, должен сделать? Понять и простить?
Вы Вы не смогла найтись бойкая адвокатесса, боевой настрой резко сошел на нет. Перед прокурором она всегда терялась и немного робела. Конкретно перед этим прокурором. А вчера ведь целый вечер речь репетировала, но в итоге получился детский лепет.
Я все понимаю, не хочется проигрывать, усмехнулся прокурор уголком рта, наслаждаясь ее потерянным видом. Ну так откажись от защиты, Дарина. Вот и все.
Он поднял на нее глаза и замолчал. Она смотрела так, будто он злой старый ворон, клюющий маленькую птичку.
Да, несомненно, хороша, в очередной раз отметил он про себя, а вслух произнес:
Дарина Евгеньевна, если у вас все, я хотел бы поработать.
Она прищурилась, прошептала какое-то ругательство и не попрощавшись вышла за дверь.
Адамов фыркнул и уставился в папку. Ох и надоела ему эта Березина! Мешает, прет со своей защитой напролом. И всех защищает. Просто без разбора! Но его боится, и очень не любит встречаться с ним в суде. Хотя надо признать и он побаивается ее немного, умеет она выстроить защиту так, что всегда выигрывает. Почти всегда. За исключением процессов, где обвинителем выступает Адамов.
Но он здорово опасался, что однажды эта чертова адвокатесса выиграет какое-нибудь ничтожное дело и разрушит его безупречную репутацию. Хотя это не репутация, а скорее уже легенда. Он легенда. За семь лет в прокурорском кресле ни одного дела у него не выиграл ни один адвокат. И этот суд он выиграет, и никаких уступок. Так что пусть красавица-адвокатесса катится подобру-поздорову!
Глава 3
Ну что ж, кажется, получается. И как будто язык общий нашла с учеником. Анна не спеша шла по живописному элитному поселку к дому Самойлова. Никита не подарок, и ничто его уже не изменит, но вероятно отец провел с ним воспитательную работу, и уроки проходили довольно спокойно. Холодок между учителем и учеником проскальзывал, но на личности не переходили и на посторонние темы не разговаривали. Стороны лишь выполняли свои обязательства: один учил, другой учился.
Анна даже улыбнулась, учить было легко, склонность к языкам у ученика все-таки присутствовала, как не хотелось ей это признавать, парень действительно был одаренным. М-да, ну и журналист из него получится, тут же с осуждением подумала она. Принципов ноль, наглый, и характер далеко не покладистый. А может, именно такие качества должен иметь журналист, чтобы стать успешным?
Ну и ладно, она просто зарабатывает деньги. Лишь немного коробил один аспект: она как будто продала свои принципы. Но, к сожалению, это правда жизни. Есть хочется всем, и не только есть. Ничего, она потерпит, и вовсе она не железная, как про нее говорят. В конце концов, это ее работа, и, если люди ей неприятны, это не делает их преступниками. К счастью, все это ненадолго.
Она подошла к калитке, открытой настежь, прошла по дорожке и поднялась по ступенькам. Обычно ее встречала горничная, однако на этот раз никого не было, но дверь была открыта, значит, ее ждут, поняла Анна, просто все заняты.
Светлана, это Анна, можно войти?! крикнула она в приоткрытую щель и на всякий случай стукнула пару раз резным дверным кольцом, заменяющим звонок. Никто не отозвался, только где-то неподалеку как будто громко хлопнули дверью.
Да, наверное, занята, решила Анна и перешагнув порог, прошла в учебную комнату, находящуюся на первом этаже.
Никита уже ждал ее. Он стоял спиной к дверям, склонив голову над столом, но, вероятно услышав, что кто-то вошел, обернулся. Увидев его лицо, Анна вскрикнула. Он был бледным и как будто напуганным.
Никита, с вами все в порядке? спросила она и кинулась к нему.
Помогите Он смотрел блуждающим взглядом куда-то мимо нее.
Подойдя ближе, она в ужасе отпрянула: в одной руке мальчишка сжимал кинжал, а другую прижимал к груди. Под пальцами расплывалось огромное багровое пятно.
Боже мой! Никита, что ты наделал?!
Там, там В рюкзаке Телефон прохрипел тот и, показав куда-то позади себя, начал заваливаться прямо на Анну.
Она невольно выхватила из руки кинжал и обняла мальчишку, пытаясь удержать, но не смогла и вместе с ним рухнула на пол
***
Это утро не было добрым, как, впрочем, и все предыдущие: все пятнадцать помноженные на триста шестьдесят пять. А перспектива снова трястись в автобусе делала это утро еще более мрачным. Надо было соглашаться на предложение Ростислава. Ведь предлагал заехать за ним. Но Адамов не хотел напрягать друга, тому пришлось бы встать пораньше и ехать на другой конец города. Да нет, не жалел он старого товарища, просто не хотел быть должным. Никому. Даже другу.
Алексей первым делом пошел в кухню, включил чайник, затем вернулся в комнату, раздернул шторы, и нажал кнопку на новом огромном телевизоре, висящем на стене. Пожалуй, это была единственная роскошь в его аскетичном жилище. Коллеги в прошлом году на сорокалетие подарили. И зачем? Его вполне устраивал старый допотопный «Шарп». Плохо показывал, чинил его не раз, но это был тот самый телевизор, в экран которого когда-то смотрела мама. Он и теперь не выбросил его, поставил в маленькой комнате и прикрыл ажурной салфеткой, которая уже пожелтела от времени и порвалась местами, ну и что? Ее вязала мама.
С большого плоского экрана прозвучал знакомый сигнал, вернувший Алексея в реальность. Начались новости.
Новости он ненавидел. И не потому, что там ежедневно показывали лесные пожары, нечищеные от снега улицы или взрывы бытового газа, и даже не потому, что политические новости с каждым днем становились все напряженнее, а всего лишь по той простой причине, что практически каждый день местное телевидение восхваляло одного человека. Уважаемого. Добропорядочного. Справедливого. И, конечно, искренне заботящегося о народе. Только что небожителем не называли, но это дело времени.