Ага.
Он же размокнет, и конец твоему кораблю.
Богданов усмехнулся.
Ох, Дашка, он легонько щелкнул меня по носу, ну, наверное, раз я хожу в судомодельный кружок, то знаю, что нужно делать.
Я насупилась. Сама я ни в какие кружки не ходила, а у моего друга, оказывается, есть свои интересы помимо меня.
Ты чего надулась?
Ничего, я и впрямь выпятила губы и сложила руки на груди. Но происходящее было слишком интересно, чтобы обижаться, как может плавать картонный корабль?
Смотри сюда, Богданов отодвинул ящик с инструментами, за которым стояла банка с какой-то жидкостью, это олифа. Если картон покрыть ею, он больше не будет пропускать воду.
Класс! у меня загорелись глаза. И почему мальчишкам всегда достается все самое интересное? можно, я тебе помогу все доделать?
Э Андрей явно колебался, даже не знаю. Лучше не стóит.
Да ладно тебе! я сложила ладони, как в молитве, я ничего не испорчу, честно! Буду осторожна, какты.
Ну, хорошо, сжалился Андрей, будешь вырезать детали из картона, а потом можешь помочь их склеивать.
А это для чего? я покрутила в руках моток проволоки.
Для лееров, Богданов поймал мой растерянный взгляд и объяснил, это такие ограждения на корабле.
Вот, их-то я и буду делать!
Дашка, не прыгай туда-сюда, ты сейчас точно что-нибудь раздавишь! Андрей покачал головой, ты почему такая шустрая?
А ты почему скучный, как вождь индейцев? я сделала каменное лицо и уставилась в одну точку. Богданов не выдержал и рассмеялся.
Чтобы делать леера, нужны слесарные навыки, безапелляционно заявил он, отбирая у меня проволоку, так что извини-подвинься.
Дай сюда картонку! я ткнула Богданова локтем в бок, может, я и не слесарь, но вырезаю уж точно аккуратнее тебя.
Поспорим?
Давай.
Несмотря на то, что спор я все-таки проиграла, я была очень довольна результатом. Мы с Богдановым работали над моделью до темноты, но это того стоило: капитанский мостик, локаторы на мачте и, конечно, пусковые ракетные установки, все было как настоящее, только крошечного размера.
Даша, тебе пора домой, а то мама будет ругаться! в комнату заглянула Зинаида Петровна, мама Богданова, и всплеснула руками, Андрюш, ну зачем ты навязываешь Даше свои корабли, она же девочка!
Я сама попросила, улыбнулась я, красиво получилось, правда?
Я хвасталась так, словно сама спроектировала катер.
Когда устроим испытания? подмигнула я Богданову, натягивая шапку.
Он задумался.
Надо бы побыстрее, а то холодает.
Давай завтра после школы? Как раз отмучаешься со стихотворением.
Угу. До завтра, Дашка.
* * *
Как это частенько бывает, планы немного нарушились. Богданов провалил стихотворение, а по английскому задали столько, что об этом страшно было даже подумать. Испытание катера пришлось перенести на воскресенье, но я ничуть об этом не жалела. Погода выдалась отличная.
Наверное, о такой осени Пушкин говорил, что она очей очарованье, задумчиво сказала я.
О, не напоминай мне о стихах! прохрипел Богданов. Мы вместе тащили тяжелый ящик с моделью катера и аппаратурой, но бóльшую часть веса Андрей явно принял на себя.
Попробуй полюбить стихи, предложила я, тогда станет легче их учить.
Попробуй полюбить цифры, отмахнулся Богданов, тогда не будешь тупить на алгебре.
Да ну тебя, я же серьезно.
И я тоже. Нельзя ничего и никого полюбить насильно.
Это вполне поэтичное заявление, поддразнила я, давай остановимся здесь, вроде бы место хорошее.
По плоским каменным плитам мы подошли к реке и торжественно водрузили катер на воду. Богданов проверял, нет ли крена, а я любовалась пейзажем и потихоньку дышала на руки на набережной было прохладно.
Ита-ак! Андрей включил аппаратуру, операция начинается!
Я не удержалась от радостного крика, когда крошечный катер поплыл по реке. Богданов хладнокровно управлял его маневрами, а я носилась взад и вперед, как собачонка.
Осторожно, труба! кричала я, подбегая к Богданову, и снова устремлялась за катером, ай, сейчас перевернется!
Хочешь порулить? предложил Андрей, и я тут же вцепилась в пульт, левый рычаг это руль, правый ход вперед и назад. Запомнила?
По ходу разберусь, я повернула правый рычаг и стала наблюдать, как катер рассекает водную гладь, смотри, получается!
Держа палец на рычаге, я посмотрела на своего друга. Лицо Богданова было таким восторженно-мальчишеским, что я невольно заулыбалась до ушей.
Дашка, поворачивай! засмеялся Богданов, слишком далеко!
Ой, сейчас
Там ветка, давай налево!
Налево это куда?
Налево это налево!
Постепенно я приноровилась к управлению, и катер под моим «командованием» заложил пару рискованных виражей.
Отдай! Богданов потянулся к пульту, ты потопишь мой корабль!
Не отдам! я увернулась и отбежала на безопасное расстояние. Андрей зачерпнул воды из реки и брызнул ею в меня. Мы хохотали, как сумасшедшие, не осознавая, что этот день на набережной одно из последних мгновений нашего беззаботного детства.
Несколько лет спустя
Сидя на уроке физики, я честно пыталась вникнуть в правило буравчика. Пока что меня просто смешило это слово «буравчик». Андрей передал мне линейку, к которой, по обыкновению, была прикреплена бумажка с решением задачи. Абсолютно уверенная в правоте Богданова, я тут же переписала все в тетрадь.
Моя соседка по парте Валя Медведева подсунула мне листок с перепиской, которую мы частенько вели на скучных уроках.
«Вы с Богдановым уже»?
Некоторое время я недоуменно смотрела на вопрос, не понимая его сути, а когда поняла, густо покраснела. Скомкав лист, я покрутила пальцем у виска. Валя закатила глаза, мол, «ну-ну, так я тебе и поверила».
Все оставшееся до звонка время я кипела от гнева, и весь день старательно избегала Богданова. Лишь когда мы возвращались домой, я, наконец, решилась спросить:
Ты знаешь, что про нас думают одноклассники?
Нет, он пожал плечами, какая разница?
Большая! я остановилась под молодой рябиной, и, глядя на ее удлиненные заиндевевшие листья, пыталась собраться с духом, думают, что мы спим друг с другом!
Богданов усмехнулся. Я всплеснула руками.
Нет, ты пойми, даже моя подруга так думает, а уж остальные
Что остальные? Андрей закатил глаза, что еще большее они подумают? Что у нас двое внебрачных детей? Забей ты на них!
Я не могу! Как ты не поймешь если парень так запросто спит с девчонкой, он мачо, а если девчонка с парнем она шлюха!
Ты преувеличиваешь. Как всегда.
В смысле?! взвилась я, пиная ни в чем не повинное дерево. С веток на меня посыпались хлопья снега, как это понимать?
Ты очень эмоциональная.
А как я должна реагировать?! Мне шестнадцать лет, и я еще ни с кемну
Не в силах подобрать слов, я замолчала. Мои щеки пылали от стыда.
Я тоже, заметил Андрей, и что?
А то, что я не хочу, чтобы думали
Я не выдержала и разревелась. Никогда еще я не плакала при Богданове, он растерялся и совершенно не знал, что делать.
Даша, ну ты что? Даш, он обнял меня за плечи, да брось ты, ерунда это все. Не плачь, пожалуйста, Дашка
Я икала и давилась слезами. Мне было так обидно, что я не могла выразить свои чувства словами.
Давай присядем, Богданов под руку повел меня к скамейке и жестом фокусника извлек из потайного кармана платок, вот, возьми.
Оо, я улыбнулась сквозь слезы, матерчатый платокТы в курсе, что уже изобрели бумажные?
Богданов не ответил, и я украдкой посмотрела на него. Лицо Андрея было очень серьезным и странно напряженным, как будто он обдумывал про себя целую речь.
Что такое? испугалась я.
Я просто не могу понять, нахмурился Богданов, ты переживаешь из-за того, что мы просто друзья, или из-за того, что про нас думают люди?
Что думают покаялась я. Да, это глупо, но для меня всегда было важно чужое мнение.
Жаль. Если бы тебя волновало первое, мы вполне могли бы поцеловаться. Желательно, взасос.
Я хихикнула.
Ты шутишь, да?
Ну, почти.
Богданов так внимательно смотрел на меня, что я смутилась.
Нет, Андрей, давай будем реалистами, я села вполоборота к нему, ты знаешь хоть одну пару, которая начала бы встречаться в шестнадцать и счастливо прожила всю жизнь? Сбежимся-разбежимся, как все, и потом в глаза друг другу смотреть не сможем. А друзьями можно быть сколько угодно. Мы же классная команда?
Еще какая.
Мы ударили по рукам и улыбнулись. Уверена, мы оба вспомнили двух детей на дереве боярышника.
Мы больше не можем ходить друг к другу в гости, нехотя сказала я, это будет выглядеть двусмысленно.
Богданов внимательно смотрел куда-то вдаль. Казалось, ему совсем не хочется говорить на эту тему. Наконец, он невозмутимо произнес:
Мне нравится ходить к тебе в гости. Нравится, когда ты бываешь у меня. Моя мама тебя обожает.
Да, но так будет правильнее, я как будто оправдывалась, закончим эту дурацкую школу, а потом поступим в институт, и никто нам будет не указ.
Мы поступаем в разные институты, напомнил Богданов, что же тогда останется от нашей команды?
Я посмотрела себе под ноги.
Ну, вот и посмотрим, чего стоит дружба. Мы ведь можем гулять вместе после занятий, общаться по телефону или по скайпу
Ладно, сухо сказал Богданов, как скажешь.
Всю дорогу до нашего двора он был молчаливее обычного и совсем не реагировал на шутки. Я тоже умолкла и просто шла рядом, глядя на его руку. В детстве мы часто держались за руки, в какой момент перестали? Это же очень просто переплести пальцы и почувствовать себя более близкими людьми. Но это, пожалуй, слишком: вдруг он неправильно поймет?
Я сунула руки в карманы пуховика. Взросление это совсем не весело.
Полтора года спустя
Идти было недалеко всего несколько шагов через двор, но это расстояние показалось мне бесконечным. Как же это тяжело, грустно, несправедливо! И мое простое черное платье, и моросящий дождь поддерживали это настроение. Я вдохнула полной грудью и, подойдя ближе, отыскала в небольшой толпе своего лучшего друга.
Андрей, я взяла его за руку, мне так жаль
Он молчал. Не плакал, но как будто окоченел и смотрел только на лежавшую в гробу женщину.
Прости, что не смогла приехать раньше, у меня по щекам текли слезы, может, я могла бы чем-то помочь тебе.
Ты могла бы отдыхать сейчас на море, сказал он чуть слышно, но ты приехала.
Ну конечно, я приехала! Лучше бы я вообще не уезжала!
Я вспомнила, как получила смс от Андрея информативное, как всегда: «Мама умерла. Ночью оторвался тромб в мозгу. Не приезжай. Просто не мог не сообщить».
Родители пытались уговорить меня остаться, но я взяла у них деньги на обратную дорогу и купила билет на поезд. Оставалось только боковое место в конце вагона, но мне было все равно. Я свернулась калачиком и всю дорогу лежала без сна, вспоминая счастливые дни детства, когда я приходила в гости к Богданову, а его мама улыбалась мне, трепала по голове и говорила: «Какая красивая у тебя прическа, Дашенька!»
Теперь Богданов остался один, совсем один. Дальние родственники, приехавшие с претензиями на имущество, и немногочисленные коллеги его матери не в счет. А ведь ему только-только исполнилось восемнадцать. Он поступил в политехнический институт, мама им так гордилась!
Всю дорогу до кладбища я плакала, изредка поглядывая на друга. Ни одной слезинки. Он был так спокоен, словно ему не было никакого дела до смерти матери. Пожалуй, я одна из всех присутствующих понимала, что это не так, просто такой уж у Богданова характер. Я не знала, что сказать и как поддержать его. Уж лучше бы Андрей рыдал у меня на плече, тогда я могла бы погладить его по голове, обнять
У свежей могилы родственники и коллеги сказали несколько слов об умершей, но Богданов молчал. Я знала этот его мученический взгляд, много раз я видела в школе, как он хочет что-то сказать, но не может. Тем более сейчас, на публике, когда все ждут от него скорбной речи.
Она так неожиданно умерла, сказала я. Голос у меня дрожал, но я должна была отвлечь внимание от друга, ни я, ни Андрей этого не ожидали, и нам до сих пор кажется, что все это дурной сон. Она всегда была такая деятельная, веселая. Я горжусь тем, что она любила меня, даже в шутку называла будущей невесткой. Мне будет ее не хватать, а ее сыну тем более. Мы будем очень скучать
Я переплела наши с Богдановым пальцы, и мы вместе бросили горсть земли на крышку гроба. Андрей впервые за день посмотрел на меня и коротко кивнул в знак благодарности.
Боже, как ему сейчас плохо
Я была удивлена, что Богданов самостоятельно приготовил еду для поминок. Приехав после похорон в его квартиру, люди ели и тихонько разговаривали. Андрей ничего не ел, лишь выпил несколько стопок водки. Он даже не замечал, что все понемногу расходятся, произнося дежурные слова соболезнований.
Наклонившись к нему, я спросила:
Можно, я останусь?
Богданов пожал плечами.
Андрей?
Да, он кивнул, на секунду выходя из ступора, останься, если можешь.
Пока родственники расходились, я мыла посуду на кухне. Жаль, что я не смогла приехать раньше и помочь с готовкой! Теперь хотя бы помогу все убрать. Мытье посуды совсем не тяготило, наоборот, помогало немного отвлечься. Намыливая очередную тарелку, я прокручивала в голове варианты беседы с Андреем, пыталась подобрать слова, которые могли бы подбодрить его.
Выйдя в зал, я оторопела. Богданов сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и пил водку прямо из горлышка бутылки.
Эй, эй! я подбежала и отобрала у него бутылку. Как минимум половины жидкости уже не было.
Отдай, огрызнулся он.
Не надо, Андрей.
Я хочу напиться. В стельку, ясно? Так что лучше проваливай.
Язык у него заплетался, а взгляд стал очень злым. Я частенько ходила с Валей в клуб, иногда немного выпивала, но Богданова пьяным я не видела никогда.
Я не запрещаю тебе пить, я не твоя нянька, мрачно сказала я, доставая из шкафа две стопки, просто не напивайся в одиночку.
С наполненными стопками я уселась рядом на ковре.
За твою маму, сказала я, залпом выпивая водку. Ни разу в жизни ее не пробовала. Жидкость обжигала горло, камнем падала в желудок и согревала изнутри, она была хорошая.
После еще одной пары стопок Андрей, уткнувшись лицом в колени, хрипло сказал:
Я не думал, что она может умеретьвот так, внезапноЯ пытался ее разбудить, думал, она просто простыла и решила не идти на работу. Даш, я не зналвдруг я мог помочь, а я просто спал, и не было никакого предчувствия беды, о котором все говорят. Я преспокойно спал, когда она
Его плечи вздрагивали, он весь сжался в комок. Я подвинулась ближе и обняла его.
Андрей, ты не виноват. Держисья с тобой, слышишь? Я с тобой.
Снова выступили слезы, но я не стала их вытирать: может быть, Андрей поймет, что при мне не стыдно проявлять свои чувства, и тоже поплачет. Но он лишь напряженно всматривался в какую-то точку на стене, и вдруг заявил:
Мой отец умер не просто так.
Что?
Богданов молчал так долго, что я решила он не хочет отвечать. Но, наконец, он произнес:
Мама его разлюбила, они собирались развестись.
Ой, я прижала руки ко рту, я не знала.
Отец всегда был осторожен за рулем, продолжал Богданов, но в тот день он просто с ума сошел от горя, ничего вокруг себя не видел. Я уверен, того столба, в который врезалась его машина, он тоже не заметил. Знаешь, папа был однолюб, как мой дед. Как, может быть, и прадед. Как и я.
Я молчала.
Как же я ее тогда ненавидел, продолжал Богданов, сощурившись, за то, что она с ним так поступила! Я очень долго не мог ее простить. И вот она умерла, а я столько времени потратил на злость.
Наверное, за сегодняшний вечер Андрей сказал больше, чем за всю жизнь. Я сидела и слушала, изредка мы обнимались и плакали: действовал выпитый алкоголь.