Эй, кто там?
Фигура зашевелилась и заерзала, словно пытаясь вжаться в стену, и забормотала что-то, чего Фредди не мог разобрать.
Что, что такое? Эй, ты в порядке? Он осторожно шагнул ближе, светя фонариком в лицо человека. Это был тощий, оборванный и невероятно грязный мужчина. Бо́льшую часть его лица закрывала густая черная борода. Привет, приятель, сказал охранник.
Ветеран. Я ветеран, пробормотал человек. Позволь мне остаться, пожалуйста. Я ветеран, прошу тебя. Мне нужно где-то поспать, не гони меня.
А? Фредди остановился.
Побывав в Афганистане, он знал, что к такому же концу пришли на удивление многие его бывшие армейские приятели, которым ничего не оставалось, как под гнетом воспоминаний скорчиться в темноте, отгоняя демонов посттравматического стрессового расстройства.
Ладно, приятель, расслабься. Никто тебя ночью не потревожит.
Ветеран. Я ветеран, бубнил человек, снова сползая вниз.
Я тоже, приятель. Можешь остаться здесь на ночь, лады? Человек что-то пробормотал, и Фредди, подойдя чуть ближе, присел на корточки. Я дважды побывал в Афганистане, приятель. И я понимаю, каково тебе. Я позабочусь о том, чтобы тебя никто не беспокоил. Но только ночью, окей? Утром тебе придется уйти.
Я уйду, обязательно уйду Не могу быть в другом месте, потому что, ты же знаешь, становится так шумно, и я Прошу тебя, я ветеран
Угу, я понял, отозвался Фредди, поднимаясь. Не волнуйся. Ночью тебя никто не потревожит. Взглянув на грязную скрючившуюся фигуру и подумав о том, что мог оказаться на месте этого парня, он добавил: Ни о чем не беспокойся. Поспи немного.
Повернувшись, он вышел из проулка. Когда Фредди ушел, бездомный тут же поднялся, с минуту вглядывался в дальний конец проулка, а затем побежал вдоль стены здания к лестнице, ведущей на крышу.
* * *
Уже много лет ходят слухи, даже городские легенды о существах, прячущихся под улицами Манхэттена. Есть истории о неизвестных и неисследованных сетях туннелей, обширных пещерах, замысловатых вокзалах Викторианской эпохи, почему-то заброшенных или умышленно спрятанных, если вы тяготеете к зловещим тайным замыслам. Вместе с этими историями бытуют рассказы о таинственных племенах бледных подземных людей, никогда не видевших дневного света. Есть также легенды о племенах не вполне человеческих существ людей-кротов, о которых толкуют испуганным шепотом с 1800-х.
И кто знает? Некоторые из этих историй вполне могут оказаться правдой. Нет сомнения в том, что если под улицами Нью-Йорка действительно живут люди-кроты или другие странные существа, то найти их можно в длинных отрезках заброшенных туннелей, отходящих от основной сети подземки, охватывающей весь город.
Андрес Малдонадо слышал такие истории. Вряд ли они прошли бы мимо него, ведь он работал в городской транспортной компании уже двадцать три года, а последние пятнадцать лет водил поезда подземки на линии Лексингтон-авеню, маршруте с кучей собственных историй. Люди несли какую-то чертовщину об этом маршруте, типа истории о старой станции «Сити-Холл», закрытой, но по-прежнему существующей. Сам он в этом районе ничего такого не видел, но кто мог бы уличить этих людей во лжи?
Андрес знал, что вдоль этого маршрута есть несколько других мест, похожих на торопливо заблокированные боковые туннели. Он расспрашивал о них и в ответ слышал новые истории о людях-кротах, Бездомной армии, людях-ящерицах и другие, еще менее правдоподобные. Он ни разу не видел признаков, указывающих на правдивость этих сказок, но кто знает? Он прожил достаточно и понимал, что на свете много всякой странной хрени, которую невозможно объяснить. Его дядя, живущий в Пуэрто-Рико, много раз видел чупакабру, но ему никто не верил. А вот Андрес верил, ведь, в конце концов, это его дядя. Но у него хватало ума понять, что по большей части люди не хотят признавать такие вещи.
Поэтому, медленно подъезжая к станции «Пятьдесят девятая улица», он не слишком удивился, когда в лучах от фар поезда заметил впереди фигуру в темном комбинезоне и шлеме с головным фонариком. Андрес выругался, почувствовав, как на лице проступил пот. Он ничего не мог поделать поезд был слишком близко и не мог остановиться. Сейчас он собьет этого недоумка.
Парень поднял глаза это был определенно парень, а не один из этих людей-ящериц. Долю секунды он стоял в оцепенении. Потом проворно вскарабкался на рельсы и нырнул в один из боковых туннелей, таща за собой вещмешок.
Как раз когда парень исчез в дыре, поезд с ревом промчался мимо, и Андрес перевел дух и покачал головой. Какого черта, он чуть не наехал на парня! И вообще, что этот hijo de puta[2] там делал? Возможно, просто какой-то тупой мудак-миллениал пытается обследовать подземку Нью-Йорка и написать о ней книгу. Нет, не книгу, а сайт. В наше время создают сайты. А еще продают футболки или что-то вроде того.
Как бы то ни было, он не сбил этого чертова pendejo[3], а остальное его не касается. Андрес выкинул происшествие из головы и остановил поезд на станции.
А тем временем мужчина в комбинезоне, забившись в нишу, переводил дух. Он как раз собирался расширить ее, но приближающийся поезд заставил его заползти внутрь. Ниша уже много лет была закрыта, и открыть ее оказалось труднее, чем он предполагал. Глубоко вдохнув, он прислушивался к грохоту удаляющегося поезда. Одна из поперечных балок, блокирующих дыру, была заменена стальной арматурой и закреплена в бетоне. Он не предполагал такого, и у него ушло гораздо больше времени на то, чтобы снять ее.
Но время не имело значения. Ему необходимо было выполнить эту работу. Он пробирался в сторону Парк-авеню по туннелю, который уже давно не использовался. Со стен и даже с потолка падали обломки бутовой кладки. Под ногами оставались рельсы, ржавые, во многих местах сломанные. Поэтому он шел осторожно, пока туннель резко не оборвался в том месте, где когда-то была станция давно не существующей ветки подземки. Здесь он задержался, светя фонариком на старую платформу. На задней стене имелась мраморная арка, но дверной проем, который она когда-то обрамляла, был заложен кирпичом и оштукатурен. Мужчина направил фонарь на сводчатый потолок, отделанный с удивительной проработкой деталей, характерной для XIX века. Фреска на потолке, выцветшая, с облупившейся краской, но еще различимая, изображала похищение Европы. Мужчина улыбнулся и достал карту. Он внимательно изучил ее, сверяясь с GPS на запястье. Потом, кивнув сам себе, сложил карту.
После этого он открыл вещмешок и достал оранжевый предмет, по размеру и форме напоминающий футляр для винтовки. С одной стороны у него была рукоятка с какой-то вмонтированной электроникой. Мужчина включил прибор и, поднявшись на платформу, дошел до дальней стены с заложенным арочным проемом и стал медленно двигаться вдоль нее вправо, направляя другой конец прибора на стену и контролируя круговые шкалы.
В течение следующего часа мужчина ходил взад-вперед, обследуя оранжевым прибором каждый дюйм стены. Что бы он там ни искал, он этого не находил. Он засунул оранжевый предмет обратно в вещмешок и достал другой прибор черную коробку с двумя антеннами сверху и каким-то датчиком на лицевой поверхности. Еще полчаса он обследовал ту же стену, но, закончив, не был удовлетворен. Покачав головой, он пробурчал:
Сплошная чертова сталь.
Он уставился пристальным взглядом на стену, но это тоже не помогло. Потом мужчина убрал коробку, достал бутылку с водой и сел на землю.
Довольно долго он сидел, прихлебывая воду и время от времени поглядывая на стену и потолок. Наконец он и от этого отказался.
Черт! вполголоса выругался он.
Потом встал, отряхнул руки и, перекинув вещмешок через плечо, пошел обратно по туннелю в сторону ближайшей платформы линии Лексингтон-авеню.
* * *
Анжела Данэм была занятой женщиной. Обычно ей, ассистенту куратора музея Эберхардта, не приходилось работать в таком бешеном темпе, как сейчас. Это правда, что Бенджи Драйден, куратор, приходился Эберхардтам кузеном, и он не относился к тем людям, которые почитают усердную работу добродетелью, по крайней мере применительно к себе. Но он тем не менее ожидал этого от ассистента, и у Анжелы всегда находились дела.
Обычно нагрузка не была чрезмерной. Анжела любила свою работу, с которой вполне справлялась за восьмичасовой рабочий день. Но сейчас, с прибытием этих чертовых драгоценностей короны, она была вовлечена в постоянную бурную деятельность, организуя страхование дополнительных расходов, контролируя установку новой системы безопасности, что означало взаимодействие с представителями службы безопасности «Тибьюрон», которые, по ее мнению, были несколько устрашающими. Куратор Бенджи устранился от всего этого. Анжеле пришлось даже наблюдать за оформлением экспозиции. И все это просто никак не кончалось. Столько деталей требовали ее внимания, что Анжеле стало казаться, что она не сможет теперь выкроить минуту, чтобы спокойно выпить кофе.
Анжела пристрастилась к кофе, признаваясь себе, что это переросло в пагубную привычку. Разумеется, отчасти это было ей внове. Она выросла на чае, пила «PG Tips» во время учебы в магистратуре Бирмингемского университета, дома, в Мидлендсе. Но десять лет назад она уехала в Америку, получив эту работу, и переключилась на кофе. Среди прочих вещей это заставляло ее чувствовать себя здесь не такой чужой. Она научилась получать удовольствие от самого ритуала: налить чашку, несколько минут посидеть, прихлебывая кофе и мысленно планируя свой день. Но последние несколько недель проходили в такой суете, что у нее не хватало времени забежать в туалет, не то что выпить чашку кофе.
Поэтому, когда ее помощница Мег сообщила, что пришел некий мистер Бек поговорить об электронной системе безопасности, Анжела не восприняла этот визит в качестве досадной помехи, как было бы раньше. Наоборот, она обрадовалась случаю просто посидеть за своим столом и несколько минут спокойно поговорить и, разумеется, выпить кофе.
Позови его, сказала она, наливая себе кофе из термоса, стоящего у нее на столе.
Она успела сделать лишь один глоток, когда вошел мистер Бек. Это был плотный мужчина в сером костюме, очевидно, лет пятидесяти с небольшим, с жесткими седыми усами, седыми волосами, старомодно подстриженными «ежиком», очками в широкой черной оправе и галстуком-бабочкой.
Миз Данэм, обратился он к ней, протягивая свою карточку. Я Ховард Бек, из «Цербер секьюрити систем».
В его голосе слышалась небольшая хрипотца, но в целом он казался довольно приятным. Анжела взяла карточку и кивком указала ему на кресло напротив:
Садитесь, мистер Бек. Желаете кофе?
Нет, благодарю вас. Очень мило с вашей стороны, но нет. Врачи не велят. Он сконфуженно улыбнулся.
Что ж, надеюсь, вы извините меня, если я сама немного выпью?
О-о, разумеется! Я до сих пор люблю запах, но не могу дать себе волю. Он покачал головой. Говорят, аритмия. Сердце.
Сочувствую, произнесла Анжела. Но все же бывает и хуже, полагаю?
О да, намного хуже. Я не жалуюсь, сказал он, потом, подождав, когда она сделает следующий глоток, продолжил: Миз Данэм, я знаю, вы очень заняты
Вы даже не представляете себе как, пробормотала она.
поэтому сразу перейду к делу. Я знаю, в музее Эберхардта всегда была первоклассная система безопасности, однако иранские драгоценности короны превратят ваш музей в огромное яблоко мишени. И если кто-то в него прицелится, то уж точно постарается не промазать.
Да, не сомневаюсь, вы правы.
Эти злоумышленники разузнают все, что нужно для того, чтобы обойти любые системы охраны и сенсоры они знакомы со всеми и не один раз взламывали их. Так что, если вы действительно хотите сохранить эти драгоценности, вам понадобятся некоторые вещи, о которых никогда не слышали эти нечистые на руку джентльмены. И здесь вам поможет система «Цербер». По секрету скажу вам, миз Данэм, что смогу помочь музею с модернизацией системы безопасности, намного превосходящей современный уровень, некоторые наши компоненты еще даже не поступили на рынок.
Правда? Это очень интересно, но
По сути дела, я могу гарантировать, что с нашей новой системой «Цербер» вы получите усовершенствования, пока нигде не применяемые, а это означает, что плохие парни не знают, как взломать такую систему. Он кивнул с чувством удовлетворения.
Мистер Бек, прошу прощения, но мы уже наняли фирму для модернизации нашей системы безопасности.
Да, мэм, но, при всем уважении, у них не может быть той прогрессивной технологии, какую предлагает «Цербер».
Да, но право, мистер Бек
Бо́льшая часть этих спецов не думают о том, что кто-то может проложить туннели к вашему подвалу. «Цербер» предусмотрел и это.
Нам обещали установить всю электронику в подвале. И я боюсь
А теперь, прежде чем сказать «нет», выслушайте еще одно: крыша.
Анжела подождала, но он ничего не говорил, просто кивал с серьезным выражением лица.
Могу вас уверить, крыша у нас есть, наконец сказала она в напряженной тишине.
Да, мэм, я знаю, что есть. Но оснащена ли она лазерными сенсорами, восприимчивыми к любому движению или изменению давления от предмета весом более пятидесяти фунтов?
В сущности, нанятая нами фирма проинформировала меня, что они установят что-то в этом роде, да. Она одарила его вполне британской высокомерной улыбкой. И разумеется, обеспечат вооруженную охрану. На крыше и во всех других возможных точках доступа.
О-о, только и произнес мистер Бек; Анжела подумала, что у него несколько уязвленный вид. Не сочтите меня чересчур напористым, но нельзя ли узнать название этой фирмы? Поскольку
«Тибьюрон», ответила Анжела, но тут в дверь деликатно постучали три негромких стука, это была ее помощница Мег. Входи, откликнулась она.
Мег просунула голову в дверь, ее бледное круглое лицо казалось встревоженным.
У меня образцы. Портьер.
Сейчас подойду, отозвалась Анжела и, взглянув на свою кофейную чашку, вздохнула: чашка была пуста. Мистер Бек, боюсь, у меня действительно нет больше времени.
Да, мэм, понимаю, и спасибо, что уделили мне время. Он встал. «Тибьюрон» это очень хорошо, но если у вас возникнут проблемы
Анжела невольно улыбнулась:
Обязательно позвоню. Благодарю вас, мистер Бек.
Это вам спасибо, миз Данэм, отозвался он.
Он наклонил голову в каком-то полупоклоне и быстро вышел. Бросив на термос последний взгляд сожаления, Анжела минуту спустя последовала за посетителем.
* * *
Главный старшина (в отставке) Уолтер Бледсо сидел за своим столом в приемной службы безопасности «Тибьюрон». Это был непритязательный с виду офис, хотя ветерану ВМС он сильно напоминал Военно-морское ведомство, где осуществлялось командование спецоперациями ВМС США. К этому он привык. И это его пост. Он организатор, координатор. Он не один из тех гиков, которые работают с высокотехнологическими штуками. Все они были ветеранами команд спецназа, но гики находились в своей рабочей комнате в задней части здания, а он сидит здесь и любуется на мир.
И поскольку каждый член команд должен работать в полную силу и выполнять множество задач, Бледсо был также секретарем «Тибьюрон». По большей части он не возражал. Приходившие сюда люди были в основном придурками в адмиральском чине, но за двадцать лет службы во флоте Бледсо сделал карьеру, научившись обращаться с канцелярскими крысами вроде них с этими чуваками, возомнившими о себе черт знает что. Теперь, когда он стал штатским, он даже чаще наталкивался на этих трусливых говнюков. На них действовали те же приемы, и Бледсо был настоящим виртуозом, если требовалось поставить их на место штатского или военного, не проявляя при этом прямого неповиновения.