Привет! сказал он. Уже день прошел?
Да Сирил сам себя не расслышал из-за хриплого голоса, прокашлялся и проговорил уже увереннее: Да! Ты ужасно меня напугал.
Чем это? удивился Сирил-призрак.
Лежал тут, как Как мертвый.
Я по сути и есть мертвый, Сирил-призрак пожал плечами. Не хотел никого пугать, я всегда так лежу. Но, на будущее, запомни бояться мертвых тел не нужно. Он моргнул. Нужно бояться душ тех, кто умер.
И твоей тоже? Сирил нахмурился.
Тебе нет, обнадежил Сирил-призрак. С чего бы? Ты мне ничего плохого не делал. Так что я и помочь тебе рад. Ты хотел, чтобы я рассказал тебе о монастыре?
Ага!
Сирил плюхнулся на траву и достал из рюкзака тетрадь и ручку.
Что ты хочешь узнать? спросил Сирил-призрак.
Ну просто Как тут все было. Знаешь, как если бы я рассказывал кому-то, и по рассказам могли все представить.
Что ж, слушай Сирил-призрак призадумался, потом встал, поманил Сирила за собой, и они вместе подошли к спуску с холма. Смотри, там, где чернеют руины это остатки главного здания, так мы его называли, потому что оно было очень большим. Там была кухня и кладовые, рядом сад. Оно было гораздо больше, чем сейчас кажется, вон до того камня Видишь? Вон там была церковь, там библиотека, вон там жили священники, там монахи. Вон там, слева, были конюшня и свинарник, а вон с той стороны был дом, в котором жили мы. Монастырские дети, так нас называли. Нас было шестеро.
А почему вы жили в монастыре? Вы были сиротами?
О, нет. Не совсем, то есть. Только Стефан был сиротой, но у него был богатый дядя. У остальных были живы отец или мать, иногда и оба. У меня вот отец. Они все занимали довольно высокое положение, но мы им были не особо нужны даже, скорее, совсем не нужны. Вот нас и отправили подальше, воспитываться при монастыре. За нас хорошо платили, так что священники были совсем не против.
Мой отец тоже сделал что-то вроде этого, сказал Сирил. Только отправил не в монастырь, так сейчас вроде бы не делают, а в школу-интернат. Мы там учимся и живем, и, по-моему, до большинства детей родителям тоже дела нет Хотя школа вроде бы крутая, ну, дорогая, то есть.
Мы тоже учились. И на службах были обязаны присутствовать, помогать там, убирать, в саду работать иногда. Но было не так уж и плохо. В свободное время мы убегали в деревню, и даже ночью. Это я придумал, отметил он с гордостью. Без меня они бы никогда не решились.
А что вы делали ночью?
Гуляли. В сады залезали, Сирил-призрак улыбнулся, с явным удовольствием вспоминая то время. Ночью даже самое обычное кажется необычным.
Здорово! одобрил Сирил. У нас поблизости садов нет, но мы часто лазаем в кухню. Или во двор. Один раз даже удалось выбраться в город и достать вино, мы выпили целых две бутылки.
А зачем в город? В школе не было вина?
Конечно, нет. Ученикам ведь нельзя его пить.
С чего это? Вас наказали?
Да нет, нам вообще нельзя. Нам же еще нет восемнадцати лет, растолковал Сирил. Кому меньше, тем вино и всякое такое пить не разрешают, говорят, что это вредно.
Как странно, поразился Сирил-призрак. Что же тогда пьют те, кто младше?
Сок, чай. Колу.
Что?
Сирил, вспомнив о своих припасах, подтащил рюкзак, достал из него бутылку колы и показал Сирилу-призраку. Тот посмотрел на напиток с подозрением.
Почему оно черное?
Не знаю, Сирил почесал затылок. Он никогда не задумывался об этом. Наверное, краситель какой-нибудь.
Какой ужас, выглядит, будто набрали из отхожей ямы! Неужели вы правда это пьете?
Сирилу стало смешно. Он открыл пробку и засмеялся, когда Сирил-призрак отшатнулся от шипения и поднятой пены. Сирил сделал глоток и почувствовал угрызения совести.
Тебе, наверное, неприятно, что я пью? спросил он виновато.
Да нет, ответил Сирил-призрак. Я ни голода, ни жажды не чувствую, поэтому и желания пить-есть у меня нету. Тем более такое! Кошмар. Какое оно на вкус?
Сладковатое и шипучее.
Похоже на отраву. Мы пили воду, сидр и вино.
Сирил осушил половину бутылки, закрыл ее и убрал в рюкзак.
Ты знаешь, сказал он, в мире столько всего поменялось и появилось, жаль, что я не могу пойти и показать тебе все.
Жаль, согласился Сирил-призрак. Но если бы я ушел с холма, я бы не был Сирилом.
В смысле?
Не знаю, как объяснить. После того, как я умер, меня будто привязали к этому холму. Мне совсем не хочется уходить отсюда. Как подумаю о том, чтобы пойти посмотреть на деревню, так мерзко становится.
Интересно, почему. Может Ты тут похоронен где-нибудь? Сирил с опаской покосился на место, на котором он лежал в неестественной и страшной позе.
Похоронен? переспросил Сирил-призрак несколько недоуменно. Слушай, смешно, я ведь никогда не задумывался, где похоронено мое тело. Но вряд ли тут. Настоятель хорошо ко мне относился, так что уж наверняка велел похоронить на монастырском кладбище, а не прямо здесь.
Тут было кладбище?
Так оно и сейчас есть. Давай я покажу. Только не иди быстро и будь очень осторожен. Там легко упасть.
Он направился к скале и стал огибать ее слева. Сирил пошел за ним. За скалой оказался мельчайший выступ, с которого действительно можно было легко свалиться, а с другой стороны холма спуск был очень и очень крутым. Сирил-призрак показал, где нужно держаться, велел сделать шаг вперед и указал вниз.
Сирил выглянул и увидел заросли травы, из которой едва виднелись темные вершины надгробий. Последние редкие могилы, насколько он мог разглядеть, располагались у подъема на холм, дальше вверх тянулась сплошная трава. Открой он этот вид самостоятельно, то и не подумал бы, что это кладбище просто очередные руины, или и вовсе бестолково разбросанные камни.
Надо же! воскликнул Сирил. Держась за выступ, он отступил в безопасную зону и поежился. Жутковато.
Чего жуткого? Ерунда какая, там же просто мертвые тела, давно истлевшие, уж они-то тебе точно ничего не сделают.
Это ты сейчас так говоришь.
Неправда, нас иногда отправляли на это кладбище, убирать там, один раз даже могилу пришлось помогать выкапывать.
И ты не боялся? Сирил посмотрел на него недоверчиво.
Я жутко злился. У меня были другие планы на то утро, хмыкнул Сирил-призрак.
Они вернулись на прежнее место и опустились на траву.
А все же, почему ты здесь? спросил Сирил. Разве ты после смерти не видел Ну, Бога там, или ангелов, или свет какой
Нет, не видел, Сирил-призрак безразлично пожал плечами. Но у меня, как и у тебя, послужной список так ты тогда сказал? был не очень хороший. Разорение садов, сломанные заборы, драки, мысли во время служб не о Боге, и все в таком духе.
То есть мне тоже на рай не надеяться? мрачно пошутил Сирил, хотя ему стало сильно не по себе.
Не знаю, не знаю Вообще-то, вдруг вспомнил он, я ведь кого-то видел. Не знаю, кто это был, но явно не человек. Он меня совсем не испугался, не расспрашивал и говорил очень спокойно. Словно все обо мне знал.
Расскажи?
Ну, слушай. Когда я впервые очнулся после того, как умер, я лежал вот так, Сирил-призрак лег на траву и на мгновение принял позу, которая так напугала Сирила. Я точно не знаю, когда умер, но сначала было темно какое-то время, как будто я упал в обморок, а потом очнулся и вот я лежу так. Я видел, что вокруг ходят люди, останавливаются, смотрят на меня, спрашивают друг у друга что-то. У меня в голове было очень туманно, а звуки долетали так, словно я был под водой. И думалось очень тяжело, как спросонья или во время болезни. Я подумал почему никто не поможет мне встать, не спросит, как я, почему все только смотрят и друг с другом шушукаются? И тут я разобрал, что разговор о том, что делать с моим телом. Я хотел моргнуть, показать, что жив, но не получилось. Шевельнуться тоже. Тогда я понял, что и в самом деле умер. Удивился, не совсем поверил Не успел, все снова потемнело. Будто я не сумел полностью проснуться и опять заснул. Когда я очнулся в следующий раз, я лежал так же, только вокруг уже был снег, поэтому было понятно, что время прошло. Я встал, заметил, что снег летит мимо и я его не чувствую, и понял, что тело умерло, а сам я остался здесь.
Тебе не было страшно?
Страшно мне было, когда я умирал, проворчал Сирил-призрак. Недолго, впрочем. А тогда бояться уже было нечего. Наоборот, я почувствовал Ну, что-то вроде мрачной такой радости. Хотели от меня избавиться а вот не удалось! Смотрел на монастырь и думал, что пусть сюда попробует кто-нибудь прийти, я уж дам знать о себе. И вот я сидел, ждал, снег все шел. Вдруг я услышал за спиной голос. «Так и собираешься тут сидеть?» спросил он. Я обернулся и увидел человека Не человека. Не знаю. Он выглядел не как человек, и уж точно не как призрак ну, не как я. Он был очень высокий и в длинной одежде, но с голыми руками, а ведь снег шел. Но он до него не долетал, так мне показалось. Я ответил таким тоном, за который мне при жизни выговаривали, что я упрямый дурак: «Да, собираюсь. А что, нельзя?» Он сказал: «Можно, если ты так хочешь». Я и сказал: «Да, я так хочу». Он кивнул и ступил за скалу. Я сразу пошел туда, но никого не увидел ни за скалой, ни на склоне. Он тогда был более пологим, можно было немного спуститься.
Тогда это совсем другое дело, рассудил Сирил, заинтригованный его рассказом. Ты сам выбрал! Наверное, ты видел ангела.
Может быть.
А ты долго ждал, пока кто-нибудь придет?
Нет, не очень. В ту же зиму ко мне пришел Стефан, тоже из монастырских ребят. Он ничуть не испугался, заплакал даже и сказал, что рад меня видеть и что он знал, что я вернусь. Можешь себе представить? Я еще тогда подумал, что глупее случая не выдумаешь! Призрак успокаивает человека, плачущего от радости! Сирил-призрак рассмеялся. Мы с ним поболтали, потом Стефан ушел, а я скоро заснул и проснулся уже много позже. Больше я никого не видел из тех, кого знал при жизни. Только настоятель еще, кажется, приходил, но я тогда уже как бы спал, и мне вообще не хотелось его ни видеть, ни слышать.
Почему? спросил Сирил. Ты же сказал, что он хорошо к тебе относился.
Толку-то! Он прекрасно знал, что меня хотят убить, это уж точно, и даже не попытался меня спасти. Никто не пытался, хотя могли. Сборище трусов, а не деревня. Все слишком боялись моего отца.
А кем был твой отец?
Он был судьей.
А-а, протянул Сирил. Мой не судья, а адвокат. Оправдывает перед судом всяких богатых людей. Но в моей школе его тоже боятся, наверное, потому, что он много им платит. Просто молча соглашаются со всем, что он скажет. Я тоже не раз думал, какие они трусы и не вступятся за меня, даже если точно знают, что я не виноват.
Воспоминания о случившемся в школе накатили неприятной, затхлой волной. Пытаясь перевести тему и отделаться от нее, Сирил сказал, что хотел бы поесть, и с насмешливого разрешения Сирила-призрака принялся за сэндвичи и колу. Сирил-призрак с минуту безмолвно наблюдал за ним, потом предложил:
Хочешь, пока ты ешь, я расскажу тебе историю? Она произошла в монастыре.
Давай! едва выговорил Сирил с набитым ртом.
Сирил-призрак начал рассказывать.
Глава 3. Сирил находит подземелье
Сирил! Тебя ждет настоятель.
Сирил остановился и недовольно посмотрел на запыхавшегося Берна. Он собирался заняться чем-нибудь поинтереснее, чем строить покаянную мину, а то, что именно это и придется делать, не вызывало сомнений.
Берн понял Сирил не прочь притвориться, что в глаза его сегодня не видел и, следовательно, знать не знал о приказе явиться к настоятелю. А потому поспешил добавить:
Кажется, это серьезно.
Ладно. Пойдем, проводишь меня, а потом скажешь остальным, чтобы подождали возле холма.
Берн послушно пошел за Сирилом.
Интересно, что ему от меня нужно. Я же разобрался с тем дурацким забором. Джозеф даже спасибо сказал.
Может, он хочет спросить насчет привидений, ляпнул Берн.
Привидений? Сирил приподнял брови и улыбнулся.
Да. Я случайно слышал разговор О том, что в подземелье раздается плач, а еще стоны и шорохи
Сирил кивнул. Эти слухи он и сам слышал сегодня после утренней трапезы, причем не от друзей, а от монахов.
Эдвин считает, что это мы устроили. Ради шутки.
Если послушать Эдвина, сказал Сирил, мы виноваты во всем вплоть до смерти Христа. Ему следовало стать шерифом, а не священником.
Ну уж нет! воскликнул Берн. Тогда мы бы тут и месяца не протянули. Он помолчал, искоса глядя на Сирила, и нерешительно спросил: Ты правда ничего об этом не знаешь?
Ничего. Поверь, я бы придумал что-нибудь поумнее. После смерти души отправляются в рай или ад, им нечего делать в подземелье.
Они поднялись по лестнице, прошли по широкому коридору и остановились у дверей, красиво украшенных орнаментом. Это считалось гостевой комнатой для особо важных персон, щедро жертвующих свои средства монастырю, дабы они могли расположиться со всеми удобствами. Но благодетели наведывались сюда нечасто, и настоятель предпочитал проводить время именно здесь. Когда же важные личности все-таки удостаивали монастырь своим присутствием, никто не знал, где именно искать настоятеля местонахождение его покоев оставалось тайной. Сам настоятель утверждал, что ему просто нужно уединенное место для молитв, где ему никто не сможет помешать.
Эти слова служили ребятам темой для постоянных шуток: стоило настоятелю в очередной раз высокопарно высказаться о пользе уединенной молитвы, и они начинали гадать между собой, где для этого лучшее место в кроне дерева, стоге сена или на вершине холма, куда никто не любил подниматься.
Сирил вспомнил об этом и не сдержал ухмылки. Берн посмотрел на него с уважением.
Иди, сказал ему Сирил.
Он без страха распахнул двери и вошел в огромную комнату, увешанную тяжелыми занавесями, на доход с продажи которых монастырь мог питаться не один месяц. Здесь смешались запахи ладана, воска и перезревших фруктов.
Вот и ты, Сирил, сказал настоятель. Он сидел за столом и сосредоточенно смотрел на фруктовую корзинку, увенчанную огромным желтым яблоком. Я ждал тебя. Скажи мне, ты голоден?
Сирил насторожился. Это не походило на предложение угоститься.
Нет, ответил он.
То есть тебе дают достаточно еды? Почему же ты тогда воруешь?
Сирил и сам не раз задавался этим вопросом. Если говорить начистоту, он считал, что было бы лучше, если бы в еду, которую им давали, внесли какое-нибудь разнообразие. Священники, ссылаясь на болезни желудка, питались совсем не так, как подобает служителям Господа, причем на деньги, которые платили за ребят, и Сирил и его друзья, конечно, предпочли бы поменяться с ними местами. С другой стороны, Сирил понимал они вовсе не голодали. Но, несмотря на это, чуть ли не каждую ночь их несло в чужие сады. Бесспорный грех, однако никто не хотел останавливаться. Возможно ли было удержаться от запретных плодов, маняще качающихся под лунным светом?
В последнюю такую вылазку их застали. Сирил последним рванул через забор, но старый хозяин успел схватить его за край одежды. Сирил упал прямо на ограду и вместе с ней рухнул на землю. Он не стал выдавать товарищей, смиренно выслушал гневные отповеди наставников, простоял несколько часов на коленях у алтаря так, во всяком случае, думал настоятель и поставил Джозефу новый забор, решив, что это легче, чем починить старый. Наказание выдалось не таким уж тяжелым: старик даже растрогался, сам помогал ему, а в перерывах угощал теми самыми яблоками, которые Сирилу не удалось вынести из сада. Расстались они почти друзьями.
Поэтому Сирил ответил с вызовом:
Я извинился перед Джозефом и сделал ему забор. Джозеф простил меня, вы можете спросить у него. Чего вы еще от меня хотите?
Настоятель вздохнул.
Я хочу, чтобы вместо того, чтобы сначала воровать, а потом восполнять принесенный ущерб, ты не воровал вовсе. Он помолчал и хмуро сказал: На этот раз все гораздо серьезнее. Украсть у монастыря гораздо хуже, чем влезть в деревенский сад.