Я просил Силу указать Мне того, кто сможет вынуть этот шип из Моей плоти, на того, кто избавит Империю от бунтаря Саймона. Сила нашла ответ в глубинах Моей памяти. Я знал его, хотя и не подозревал об этом. А теперь мы спросим о том же у ветра и увидим ответ, начертанный в облаках! И он указал на близящийся грозовой фронт. Глядите, и да явится вам лик Моей новой гончей!
Тоа-Ситель проследил направление, которое указывал палец Императора. Он ожидал увидеть лицо, нарисованное на туче, как на пергаменте. Грозовой фронт кипел и набухал все новыми облаками, которые расширялись, пульсируя, словно живые, и корчились, как Рабы под ударами кнута, и Тоа-Ситель вновь, как недавно в Железной комнате, испытал внезапное прозрение, от которого у него закружилась голова, он понял, что никакого лица на облаке не будет.
Лицом оказалось само облако.
Беспощадный клинок императорской воли кромсал сердцевину грозового фронта, высекая из тучи лицо человека огромное, величиной с гору, окаймленное бородкой и коротко стриженными волосами. Рот человека скалился от ярости, молнии полыхали в глазах.
Забодай меня коза! Первым не выдержал Берн.
Тоа-Ситель кашлянул и тихо добавил:
Разве нельзя было просто нарисовать?
МаэлКот разразился неудержимым смехом, точно подгулявший бог:
Сила, если ею не пользоваться, выдыхается, Тоа-Ситель. Красиво, правда?
Э-э-э а да, не сразу нашелся с ответом Герцог. Красиво. И продолжал смотреть, трепеща от страха.
Берн хрипло вымолвил:
Это же Кейн.
О да, довольно рокотнул МаэлКот. Конечно, это он. Будет в Анхане завтра утром.
Кейн-убийца? уточнил Тоа-Ситель, чей почтительный трепет и страх сразу сменились интересом. Тот Кейн, который убил Тоа-Фелатона?
И он еще внимательнее вгляделся в облачное лицо: ему доводилось видеть рисованные портреты Кейна, довольно грубые и приблизительные, но этот, изваянный из тучи, был настолько точен, что Герцог понял теперь он узнает этого человека где угодно, причем с первого взгляда. Но туча вскоре поменяла очертания и прямо у него на глазах превратилась в обычный грозовой фронт.
Мм да, вздохнул МаэлКот. Тогда он сослужил Мне хорошую службу, сам того не ведая. Твоя задача, Тоа-Ситель, найти его и привести ко Мне во дворец. Брось на ее выполнение все силы Очей Короля, но знай Кейн может не захотеть, чтобы его нашли. В городе у него есть связи и друзья. Не исключено, что кто-нибудь из них сам придет к тебе, если услышит Какую сумму люди сочтут привлекательной, но не подозрительно крупной? Предположим, двести золотых ройялов. Так вот, если кто-то услышит, что за информацию о Кейне дают двести золотых ройялов, он может сам рассказать тебе все, что знает. Также отдай распоряжение констеблям, пусть ловят по улицам людей для ритуала Перерождения: там, где терпит провал умысел, порой преуспевает удача. Может, Кейн случайно попадется нам вместе с другими. К закату завтрашнего дня он должен быть во дворце.
Вознаграждение в двести золотых ройялов, повторил Тоа-Ситель и кивнул. Он уже в городе?
Нет. Где он, я не знаю. Но завтра, через два часа после восхода солнца, он будет здесь.
Это пророчество?
МаэлКот улыбнулся:
Магия. Я для него сейчас как привязанный под деревом козленок для тигра. Он придет.
Но нахмурился Тоа-Ситель, если он в тысячах лиг отсюда, то
Хотя бы и в миллионах, ответил МаэлКот. Даже за стеной Смерти ему не скрыться от Моего притяжения. Ты, Тоа-Ситель, просто человек, с завязанными глазами ковыляющий по узкому коридору Времени; Я бог, и Время лежит в Моей ладони, точно тряпичный мяч в ладошке ребенка. Реальность подчиняется Моему удобству. Будь Кейн даже в тысяче лиг отсюда, месяцы назад он уже ступил на тот путь, который приведет его ко Мне. И если бы сегодня Я выбрал не приводить его сюда, то месяцы назад он принял бы решение остаться. Понимаешь?
Вообще-то, нет, признался Тоа-Ситель. Если ты гм влечешь его с такой силой, то почему мы должны искать его, словно вора? Разве он не придет к тебе по своей воле?
Улыбка МаэлКота сделалась снисходительной.
Он может прийти ко Мне по своей воле. А может быть, его придется тащить сюда силком. Вот почему Я дал тебе такую задачу. Так или иначе, но он придет; зов не останется без ответа. А каким путем не важно.
Тоа-Ситель нахмурился:
Если твоя магия так сильна, то почему ты не можешь просто притянуть к себе Шута Саймона?
Именно это Я и делаю, сказал МаэлКот. Но чем меньше Я знаю о нужном Мне человеке, чем хуже Я представляю Себе его облик, тем дольше приходится звать. Кейн всего лишь необходимый компонент, он как кристалл или пригоршня серы, без которой не работает заклятие. Стоит Мне получить его, и Шут Саймон сам явится ко Мне, притянутый Кейном, как железо магнитом.
Пока шел этот разговор, Берн стоял, сложив на груди руки, и смотрел на город, надув губы, как обиженный ребенок. Вдруг он выпалил:
А мне что прикажешь делать?
МаэлКот повернулся к Графу, и его улыбка померкла.
А ты возьмешь выходной.
Что?
Вены на лбу Берна вздулись, он хватал ртом воздух, словно не мог решить, заплакать ему или вцепиться Императору в горло.
Берн, сделай, как Я тебе велю, продолжал МаэлКот ласково, но твердо. Я прекрасно знаю о вашей с Кейном вражде; отчасти Я Сам был ее причиной. А еще Я знаю, что первая встреча может оказаться последней для одного из вас. Поэтому возьми выходной, расслабься, порадуйся жизни. Иди в город Чужих; пей, играй, распутничай. Только в Крольчатники не ходи там у Кейна друзья среди Подданных Короля Арго, и он, скорее всего, там появится. Забудь Шута Саймона, Серых Котов, забудь государственные заботы. И Кейна забудь. Если ты встретишь его, пока он будет на Моей службе, то будешь обходиться с ним так, как одно возлюбленное Дитя Императора обходится с другим, с почтением и вежливостью.
А потом?
Когда Я получу Шута Саймона в свои руки, судьба Кейна перестанет Меня интересовать.
Ладно, сказал Берн и поспешно перевел дух. Ладно. Прости меня, МаэлКот, но ты знаешь ты знаешь, что он сделал со мной.
Я знаю, что вы сделали друг с другом.
Но почему Кейн? В смысле, он что, особенный?
Тоа-Ситель насторожился в голосе Берна он услышал кое-что сверх обычной раздражительности и удивленно подумал: «Ба, да он ревнует!» Старательно сохраняя нейтральное выражение лица, Герцог сделал себе ментальную зарубку: проверить, нет ли между Императором и его фаворитом иных отношений, кроме чисто политических.
Пока не знаю, отвечал между тем Император. Однако карьеру он сделал впечатляющую. И, пожав плечами, он опустил свою тяжелую длань на плечо Берна. Не исключено, что его главное достоинство вот в чем: он единственный на свете человек, который сошелся с тобой в поединке и выжил.
Призрачная улыбка согрела тонкие губы Графа.
Только потому, что бегает, как чертов кролик.
МаэлКот обнял Берна за плечи и испытующе заглянул ему в глаза:
Но ты стал другим теперь. Мои дары тебя изменили. И он больше не убежит от тебя.
Берн протянул руку и погладил эфес Косаля; меч отозвался грозным звоном, слегка приглушенным ножнами.
Ага. Теперь-то конечно.
МаэлКот скосил на Тоа-Сителя серый, будто стальной, глаз:
У тебя сегодня много работы, Герцог. Я отпускаю тебя.
Тоа-Ситель не успел рта раскрыть, как его ноги провалились в камень. МаэлКот и Берн, стоя на твердом полу, без всякого выражения наблюдали за его спуском. Герцог слегка вскрикнул, проваливаясь вниз целиком, и последнее, что он увидел, прежде чем его глаза ушли в камень, был жест, которым МаэлКот привлек голову Берна к своей обнаженной груди.
Таинственная Сила бережно опустила Тоа-Сителя на пол в центре магического круга. Герцог провел ладонями по рукавам, стряхивая с них воображаемую каменную крошку, и посмотрел в потолок. Все тот же гладкий камень.
Герцог негромко хмыкнул и потряс головой. Потом, неслышно ступая, подошел к алтарю и поглядел на Джейби человека, которого он, можно сказать, положил туда своими руками. Тот еще дышал; Герцог долго глядел на него, наблюдая, как кровь пульсирует у него в кишках в такт ударам сердца; вдруг сердце несчастного забилось сильнее, пульс участился, потом сбился и замедлился почти до полной остановки.
Джейби был другом Герцога старым, преданным другом. Преданность друзьям и стала его главной ошибкой: кроме Тоа-Сителя, он дружил с Конносом. И поставил дружбу выше долга. Сделал выбор хорошего человека.
Выбор мертвеца.
Преданность друзьям стоила ему не только жизни. В ушах Тоа-Сителя все еще звенел его крик, полный боли и ужаса, этот крик послужил наживкой, на которую должна была клюнуть Внешняя Сила, чтобы МаэлКот смог повязать ее своим заклятием. Герцог не был уверен в том, что его умирающий друг целиком здесь, кто знает, быть может, какая-то его часть, воя от нестерпимой боли, скитается сейчас в невообразимом аду, обители Внешней Силы.
Но правды уже не узнать, а этот дышащий труп отслужил свое и больше не нужен МаэлКоту. Тоа-Ситель, возможно, был не таким хорошим человеком, как тот, кто лежал сейчас перед ним, но все же он был человеком и не мог отказать другу в последней милости. Конец все равно близок, значит не грех подтолкнуть его чуть-чуть.
Ласково, но твердо Тоа-Ситель зажал нос Джейби пальцами одной руки, а вторую положил ему на рот.
Джейби не противился. Его грудь поднялась, снова опустилась, и он умер, не издав больше ни звука.
Тоа-Ситель вытер руки о штаны и вздохнул. Да, его ждет работа.
На пороге он оглянулся, взглянул на каменный магический круг сначала на полу, потом на потолке и снова хмыкнул.
Прошлого Повелителя Анханы он пережил. Удастся ли пережить нынешнего, вот загадка.
7
Простые жители великого города Анхана, столицы Империи, редко глядят в небо, особенно ночью. На Северном берегу Большого Чамбайджена, в Крольчатниках, люди больше озабочены тем, кто скрывается в ближайшей темной подворотне и что поджидает их в следующем темном переулке. В городе Чужих несчастные недочеловеки слишком пьяны, одурманены наркотиками или заняты обслуживанием Чистокровок, которые являются к ним поразвлечься ночью. В Промышленном парке, который разделяет их, трубы мануфактур изрыгают дым, а зарево печей румянит темное небо.
В Старом городе одни честные люди после заката ложатся спать, а другие охраняют их покой. Констебли ходят по улицам с фонарями, нужными больше для того, чтобы не наступить ненароком на кучу лошадиного навоза, которую пропустила команда ленивых сборщиков.
На Южном берегу, где дома богачей и знати примыкают к владениям Герцогов, слуги трудятся, готовясь к следующему дню, а их хозяева спят сном праведников.
И все же кое-кто иногда поднимает глаза к небу. На барже, стоящей у причала сталелитейного завода, матрос задирает голову, почуяв приближение дождя. Эльфийская шлюха в городе Чужих плотнее запахивает грубую шаль на бледных, полупрозрачных плечах и, ощерившись, бросает надвигающейся туче грубое человеческое ругательство. Двое подростков, сыновья Барона Тиннара, изнасиловав кухонную девчонку, которую они только что поймали на огороде за городским домом своего отца, натягивают штаны, удовлетворенно потягиваясь над окровавленным ребенком. Вдруг один из них видит облако и толкает другого кулаком в бок.
Как и все, кто в ту ночь видел в небе грозовую тучу в форме человеческого лица, которое скалилось с небес на землю, братья вздрогнули, угадав в этом дурное предзнаменование. Но миг спустя туча опять стала просто тучей, и они, тряхнув головой, подивились своему шальному воображению.
8
Такси сверкнуло в лучах заходящего солнца и тут же погасло в тени, опускаясь на край посадочной площадки Эбби. Хари уже был там, ждал.
Дверь бесшумно скользнула в сторону, Хари шагнул в салон и опустился на сиденье у мини-бара, тщетно пытаясь игнорировать выпученные глаза и отвисшую челюсть водилы за бронированным стеклом переднего отсека.
Его голос по внутренней связи звучал слегка металлически:
Срань господня, это же ты! В смысле, ты же Кейн!
Хари кивнул:
Да. Знаешь, где находится лагерь Бьюкенен?
Тюряга? Конечно, Кейн. Господи Исусе, а я еще получил заказ, смотрю Эбби, но без имени, ну, думаю, мало ли кто. Может, одна из твоих телок, или подружка, или мало ли кто, а тут, святые потроха, смотрю да это же Кейн! Будет теперь что ребятишкам рассказать!
Сделаешь мне одолжение?
Конечно, Кейн. Все, что хочешь.
Заткнись.
Я э-э-э конечно, Кейн, как скажешь, ты устал, я понимаю. Нет проблем. Только знаешь что? Подпиши мне книжку, ладно?
Хари крепко зажмурился:
Ты что, меня не слышал?
Да ладно тебе, книжку-то подписать, подумаешь, делов-то! А моим пацанам знаешь какая радость? Они ведь ни за что не поверят, что я тебя вез, если ты не подпишешь.
А если подпишу, то ты оставишь меня в покое?
Конечно, Кейн, конечно. Она там, под крышкой бара, а он открывается, как ноутбук.
Такси плавно взмыло в воздух, а Хари открыл бар, нашел под крышкой книжицу для автографов и оставил в ней свой. Ухмыльнулся надо же, настоящая бумага. Дорогое удовольствие.
А, это, тебе зачем в Бьюк?
Хари тяжело сглотнул; выйти из себя здесь было бы унизительно.
Послушай Я просто не хочу с тобой разговаривать. Книжку я тебе подписал, так что давай помолчим.
Ну, как скажешь. Водила отвернулся, но Хари даже через стекло слышал его недовольное бормотание: Вот ведь срань, выбился в Профессионалы, сразу свои корни забыл. Все они такие
Хари смотрел в окно на солнце, опускающееся в Тихий океан, и думал: «Ага, забыл, как же. И рад бы, да кто же мне даст».
На юго-западе собирались грозовые тучи. Такси слегка тряхнуло на развилке, водитель откинулся на спинку кресла, потянулся и спросил:
Не возражаешь, если я экранчик включу, а?
Хари не ответил. Водитель слегка коснулся сенсорной панели, и в ветровом стекле возникла острая мордочка ЛеШаун Киннисон, отраженная от экранов на потолочных панелях. Хари моргнул: никак «Драконьи вести». Водитель перевел спинку кресла в наклонное положение и заложил руки за голову.
Киннисон кивала так, словно билась в припадке, всем своим существом выражая наигранную симпатию. Она говорила:
Объяснить моим зрителям, что такое аммод и почему Паллас Рил оказалась в такой большой опасности?
Хари закрыл глаза в тот самый момент, когда на экране всплыла его собственная физиономия. Мало того что пришлось произносить вслух всю эту чушь, которую навязала ему Студия, так изволь еще теперь смотреть на себя за этим занятием вот где мучение-то!
Вау, Кейн! Это же ты там! Гляди, гляди, прям рядом с ЛеШаун. А она классная телка, да? Классная телочка!
Не телка, а крокодилица ненасытная. После шоу я еле оторвал ее пальцы от своей ширинки.
Да ты чё? Шутишь? Чё, прямо там, на шоу? ЛеШаун Киннисон хватала тебя за член?
Заткнись.
Людей, которые на самом деле понимают физику, стоящую за этим процессом, и я, как ты понимаешь, уж точно не один из них.
(Смех в аудитории.)
Но я все же попытаюсь объяснить это тебе и твоим зрителям так, как это объясняли мне самому. Понимаешь, наша Земля и Надземный мир это одна и та же планета, только в разных вселенных. Каждая вселенная вибрирует, вся, целиком, и каждая по-своему на научном языке это называется универсальной константой резонанса. Вообще-то, «вибрирует» неправильное слово, просто нам проще так думать и говорить. Мы переходим из одной вселенной в другую, меняя свою константу резонанса так, чтобы она совпала с резонансом другой вселенной. Ну как, все уже запутались?