Ксения? Здравствуй, это Анаит Давоян. Мне сейчас сказали, что Николай Николаевич исчез. Это правда?
Ксения, понизив голос, все подтвердила. Вакулин пропал. Причем позаботился о музейщиках: оставил лаконичную записку: «Не ищите». Разумеется, после такого послания за поиски взялись с утроенной силой. Анаит выслушала, что и полиция приезжала, и частные детективы, у которых на лицах написано, что если они отыщут бедного Николая Николаевича, из него сделают отбивную, и еще скорая, потому что директриса поскандалила по телефону с Акимовым и у нее поднялось давление Нужно развешивать картины, а кому этим заниматься, когда одна поехала в больницу, другая ушла с мигренью, а третья должна присмотреть за внуком
Здесь Анаит прервала Ксению и решительно сказала, что сейчас примчится в музей и поможет.
Святой ты человек, Ниточка, от души сказала Ксения. А сыра купишь по дороге? У меня как раз отменное чилийское есть совершенно случайно Я считаю, нормальным людям противопоказано в этом бардаке находиться без допинга.
Анаит купила и сыра, и коробочку эклеров, и несколько пирожков. Самоотверженная Ксения одна на хозяйстве а значит, осталась без обеда.
* * *
Кто о нас позаботится, если не мы? риторически вопросила Ксения.
Они разлили красное вино и разложили на блюде эклеры, которые со своими шелковистыми шоколадными спинками напоминали семейство такс. К повседневному запаху музея пыли и немного воска присоединились энергичные ароматы пирожков с капустой.
Пусть все снова станет нормальным! провозгласила Анаит, и две девушки чокнулись мухинскими гранеными стаканами.
С того дня, как украли картины, у нас дурдом! Ксения, судя по ухмылке, ухитрялась получать от «дурдома» удовольствие.
Была она худенькая, с кудрявой, как у ангела, русой головкой и трогательно-беспомощным выражением лица, которое поразительно не соответствовало ее натуре. Таких деятельных и толковых людей Анаит нечасто доводилось встречать. В свои двадцать девять Ксения уже три года занимала должность заведующей выставочным сектором. Впрочем, музей был невелик и небогат, оттого Ксения тащила на себе поклажу из тысячи мелких обязанностей, не ропща и сохраняя бодрость духа.
А Вакулин-то каков! Вонзил кинжал в спину!
Может, он испугался? задумчиво предположила Анаит. Если он что-то видел, то может стать опасным свидетелем
Ксения скептически глянула на нее поверх своего стакана.
Ты сама в это веришь? Деньги ему сунули, вот и вся история. Или бутылкой отделались. А он не ожидал, что всех так отчаянно начнут трясти, думал, пошумят немного и успокоятся. Не в первый раз картины пропадают помнишь, у Юханцевой исчезли при перевозке?
Ну, там-то просто потерялись Анаит думала о своем.
Это да. Но бардак у нас ужасный! Если ты кому-то передашь мои слова, я тебя отравлю.
Только если будешь травить чилийским.
Вдвоем они за час управились с развеской.
Повезло с художницей, кряхтела Ксения, принимая у Анаит из рук небольшую картину. Акварелью работает, умничка! В малом формате! А мы три месяца назад выставляли Грачинского, так он, сволочь, знаешь на чем пишет? На шкафах!
Это как?
А вот так!.. Давай-давай, я приму Шкафы старые находит по всему городу, разбирает их и малюет на внутренних стенках. На дверцах, например. Представляешь их вес? Мы тут впятером с ними корячились, чуть друг друга не пришибли Вот же героическая смерть: умереть на работе, задавленной картиной. Где-то мне это уже попадалось в художественной литературе
Сомс Форсайт так погиб, спасая картины от пожара. Вернее, спасая дочь.
Анаит внезапно поняла, что безотчетно задело ее в словах Ксении.
Подожди! Ты сказала, Маркова в больнице, потому что поскандалила с Акимовым? С Акимовым?!
Ксения усмехнулась:
Думаешь, если он молчун, с ним уже и поскандалить нельзя?
Не могу себе представить, искренне сказала Анаит.
А вот у нее получилось! Она кричала, что он подогнал нам вражью морду. Предателя внедрил в стройные наши музейные ряды. Ну, это мой свободный пересказ
А при чем здесь Акимов?
Так сторожа взяли по его протекции, удивилась сверху Ксения, глядя на Анаит со стремянки. Предыдущий охранник уволился, мы искали нового, а тут как раз возник Мирон: у меня, говорит, имеется надежный человек, рукастый и непьющий. Заведующая его еще благодарила потом. А теперь ветер переменился. Вакулин всех подвел. И так-то было тревожно, а после его побега вдвойне. Почему, ты думаешь, у Марковой нервы сдали? Сорваться на Акимове! Мы же все понимаем, что он ни при чем.
Закончив, Ксения убежала куда-то, а Анаит присела на подоконник в пустом выставочном зале. Снаружи доносились голоса, шаги, выкрики, шум машин За окном незаметно сгущались сумерки. И вот уже прозрачность воздуха сменилась глубокой сказочной синевой, словно небо просело до самого асфальта и все пешеходы и водители идут и едут сквозь него, не замечая, что давно уже на небесах.
А потом зажглись фонари, и город сразу утратил иллюзорность. Химеры растворились в стенах, оставив неясный абрис на штукатурке. Улица стала тихой, уютной и обжитой, как бабушкина квартира, и только старческий дребезжащий голос трамвая изредка заставлял вздрагивать ее обитателей.
Глава 3
День снова выдался теплый. Сухая дорога в этот ранний час еще не заполнилась машинами. Вдоль обочин торчали лисьи хвосты пушистых колосьев. Сергей и Макар ехали в ближнее Подмосковье: возвратившийся из командировки Бурмистров назначил встречу в своем загородном доме.
«Он ждет вас на даче», сказала накануне Анаит. Голос у нее был извиняющийся.
Им пришлось миновать два пункта охраны, прежде чем они попали на территорию, принадлежащую Бурмистрову. Увидев «дачу», Бабкин завистливо вздохнул. За кованым забором высился двухэтажный бревенчатый терем с верандой. Вокруг росли туи, в центре искусственного пруда бил фонтан.
Ворота открылись автоматически. Сыщики вышли из машины и огляделись: вокруг никого не было. Но вскоре на крыльце показалась приземистая женская фигура, махнула рукой, показывая, куда им идти, и скрылась за дверью.
Так выглядит теплая встреча, пробормотал Сергей.
Занятой человек, благоговейно сказал Илюшин. Все, что можно, делегирует помощникам.
Вот помощникам и делегировал бы расследование. Бабкина уязвило, что клиент не вышел их встретить.
Когда они оказались внутри, очарование купеческого терема рассеялось. В огромной пустой гостиной, на удивление холодной, несмотря на затопленный камин, со стен смотрели головы волков, лосей и медведей. Любопытный Илюшин немедленно принялся изучать окружающее пространство и в углу, в застекленной витрине обнаружил композицию из бекасов, живо напомнившую ему детские посещения зоологического музея.
Гостиную разделял пополам длинный дубовый стол. Гигантский экран на противоположной стене беззвучно транслировал виды Новой Зеландии.
Какой-то, блин, ресторан «Охотник», пробормотал Сергей, неприязненно разглядывая интерьер.
Снова появилась женщина, молча сделала жест, приглашая за ней.
Может, у него здесь помощники немые? тихо предположил Бабкин.
Ты не вызываешь у них доверия, Сережа.
Ты вот у меня доверия не вызываешь. Но я же с тобой разговариваю
Комната, куда их привели, оказалась вдвое меньше гостиной. Пол устилали шкуры и ковры. Бабкин с внутренним содроганием погрузил грубый пыльный ботинок в длинный ворс. А вот Илюшину все было нипочем он прямо по шкурам бодро зашагал в своих кроссовках, направляясь к человеку, сидящему в кресле за столом.
Этого сидящего за столом Бабкин в первую минуту совсем не заметил. Сначала тревожился, что испачкает ковры, а затем оторвал взгляд от пола и увидел стены, увешанные картинами.
Даже у плохо разбиравшегося в живописи Сергея не возникло сомнений в том, кто их автор.
Автор сидел за столом и встал, чтобы пожать руку Макару.
Присаживайся! Бурмистров кивнул на кресло. А приятель твой чего? Любуется?
Бабкин проглотил рвущееся из глубины души предложение вернуться в гостиную и поздоровался с хозяином.
Бурмистрову на вид было около сорока пяти. Плотно облегавший черный спортивный костюм подчеркивал его сложение тяжеловеса. Широкоплечий, коротконогий Бурмистров с недовольной усмешкой взглянул снизу вверх на Бабкина, подошел и зачем-то похлопал его по плечу. Илюшин насмешливо вздернул бровь. Сергей выдержал похлопывание, не моргнув глазом: натренировал терпение на искусствоведе.
К тому же в отличие от искусствоведа Бурмистров им платил.
В облике Игоря Матвеевича в первую очередь привлекал внимание лоб. Высокий, выпуклый, растекающийся вверху на две желтоватые залысины, а в междуречье увенчанный черным завитком, такой лоб мог бы принадлежать интеллектуалу, мыслителю. Впечатление портили глаза. Глаза у Бурмистрова были разнесены на такое расстояние, что между ними поместилось бы еще одно лицо. Из-за этой особенности Игорь Матвеевич напоминал то ли быка, то ли рыбу толстолобика.
Докладывайте, разрешил он, плюхнувшись в кресло. Чего добились? Какие у вас успехи?
Бабкин взглянул на Илюшина. Илюшин слегка откинул голову назад, рассматривая клиента.
Собственно, на этом Бурмистров мог бы и закончиться как клиент.
Ситуацию изменило вмешательство третьей силы.
Откуда-то появились два крупных пятнистых кота с лоснящимися шкурами. Они непринужденно взлетели на стол и разлеглись, вытянувшись во всю длину. Кончики их хвостов мелко подрагивали. Коты напоминали миниатюрных гепардов и крайне не понравились Бабкину. Выглядели они злыми, возбужденными и непредсказуемыми.
Бурмистров протянул руку к ближнему, намереваясь потрепать его по холке. Быстрый взмах располосовал воздух. Хозяин едва успел отдернуть ладонь.
Фу, дурак! прикрикнул он. Пошел!
Кот, сощурив глаза, с омерзением взглянул на Бурмистрова и лизнул подушечки передней лапы с таким видом, словно чистил клинки перед боем. Сергей почувствовал, что лед в его душе тает. Определенно, было в этих пятнистых тварях нечто симпатичное, незаметное с первого взгляда
Сидевший почти вплотную к столу Макар точно так же протянул руку никто слова не успел сказать и рассеянно почесал за ухом другого кота. Вместо того чтобы разодрать наглецу запястье, кот запрокинул голову и замурлыкал. Сергей и Бурмистров оторопело уставились на него. Илюшин почесал коту подбородок. Второй, бросив вылизываться, неторопливо переместился к нему поближе и обнюхал его пальцы. Илюшин почесал ему нос.
«Дрессировщик хищников, с невольным восхищением подумал Сергей. Мог бы на арене выступать с этим номером».
Илюшин, не подозревая о возможной карьере циркового артиста, гладил котов, о чем-то раздумывая, и наконец пришел к определенному выводу. Холодные серые глаза остановились на Бурмистрове. Словно по команде, звери тоже уставились на хозяина.
Внесу ясность, Игорь Матвеевич, сказал Макар. Мы предоставляем вам отчет раз в четыре дня, как и записано в договоре. Если вас не устраивают условия, мы готовы расторгнуть его в любую минуту. Он помолчал, давая время обдумать сказанное. Мы приехали, чтобы расспросить вас об отношениях внутри союза и других деталях случившегося. Не для того, чтобы предоставить вам отчет. Мне хотелось бы, чтобы в этом вопросе не было ни малейшей двусмысленности.
Бурмистров молча смотрел на него, и по выражению его бычьих глазок ничего нельзя было понять.
Коты, тесня друг друга, теперь топтались на краю стола.
Точка зрения Илюшина была донесена предельно ясно. «Ты нам не хозяин». А с учетом котов хозяином ситуации, определенно, в этот момент выглядел Макар.
Вот предатели, вдруг весело сказал Бурмистров, оглядывая пятнистых тварей. Кастрирую обоих. Короче! О чем ты поговорить-то хотел?
Илюшин коротко взглянул на Сергея, и тот придвинулся ближе, достал блокнот.
Кто был заинтересован в том, чтобы приобрести ваши работы? «Тигров» и «Владыку мира»?
Сергей задал вопрос наугад, просто чтобы о чем-то спросить. Он понимал: сейчас главное втянуть Бурмистрова в беседу. В отличие от Илюшина, который, не задумываясь, вышел бы отсюда, послав Игоря Матвеевича к черту, Бабкин держал в голове сумму, которую им предстояло получить в результате успешного расследования. На людей, подобных Бурмистрову, он насмотрелся еще в годы работы оперативником, и их желание подмять под себя весь мир не вызывало в нем такого внутреннего протеста, как в Макаре.
Бурмистров пожевал губами:
Да я их как бы не продавал Они должны были ехать на европейскую выставку. Представлять достижения российской живописи.
Сергей взглянул на Игоря Матвеевича внимательнее, но тот был серьезен.
Представлять достижения? невольно повторил он.
Ясинский меня выбрал, со спокойным достоинством кивнул Бурмистров. Сам бы я еще кое над чем поработал Но если человек понимает, я что, спорить с ним буду?
Бабкин скосил глаза на картину, висевшую за спиной хозяина: по океанскому берегу шла обнаженная женщина и вела в поводу коня.
Ему показалось, за приоткрытой дверью, откуда явились коты, мелькнула женская фигура.
Кто мог быть против того, чтобы ваши картины попали в Нидерланды?
Бурмистров наморщил нос.
Тут вот какое дело, начал он. Я в союзе белая ворона. Пришел весь такой, они там годами учились, кисти грызли, книжки умные читали А особо достижений-то нету, похвастаться нечем. Ну, пейзажи, ну, какая-то заумная байда И тут появляется человек, который просто все это на лету хватает, все эти их планы-лессировки-перспективы Такое вообще трудно перенести: когда приходит кто-то, кто обскакивает тебя по всем параметрам. А если это еще и самоучка! У-у-у Он вытянул губы трубочкой и покачал головой.
Бурмистров рассказывал основательно и долго. Он говорил о завистниках, о тех, кому не досталось и сотой доли его таланта, о кознях, которые строились против него, о замыслах своих работ
На кознях Сергей Бабкин встрепенулся.
Кто-то пытался вам навредить?
Да была одна! Бурмистров махнул рукой. Они же глупенькие. Привыкли мелко гадить друг другу. А тут в прудик заплыла рыба, которая им не по зубам
Он самодовольно усмехнулся.
Расскажите подробнее, попросил Сергей.
За подробностями это к Ясинскому. Он их всех строит, как детсадовцев. Я чисто по фактам тебе могу. Короче, одна художница начала слухи распускать. Я слухов не люблю. Есть чего против? Говори в лицо, раз храбрая такая. А по кустам ховаться и оттуда шипеть Не люблю.
Какие слухи она распускала?
Инсинуации, веско сказал Бурмистров и замолчал очевидно, в уверенности, что все объяснил.
Какого рода? терпеливо спросил Сергей.
Ну, я же говорю тебе: инсинуации. Понимаешь, что это?
Не уверен, признался Бабкин со всем возможным смирением.
Пела, что я занес Ясинскому или Ульяшину, уже не помню в общем, кому-то занес, чтобы меня приняли в Имперский союз Он осуждающе покачал головой. Люди всех по себе меряют. Потом начала нести чушь про картины А я тебе вот скажу. Бурмистров подался вперед. Про меня можно что угодно чесать языком. Я, знаешь, не червонец, чтобы всем нравиться, я-то стерплю. Чужой успех людям всегда глаза мозолит. Да и как бы посуди сам: на кого обижаться? На этих убогих, что ли? Они там через одного то голодранец, то калека. Но вот когда мое творчество задевают, этого не надо. Та художница от слова «худо» она не против меня тявкала, она против моих картин тявкала.