Всё утро она рисовала портреты: орчанки, ректора, преподавателя, двух медбратьев. А потом тщательно запечатлела на бумаге образ фонтана. Она детально прорисовала силуэты внутри самой водяной стены и по какому-то наитию добавила странной формы тени вокруг фонтана.
Остановилась возле стола и ещё раз внимательно посмотрела на рисунок: что-то жуткое таилось в этих тенях, вот только что, она не могла объяснить. Быстро перелистнула страницы в тетради, останавливаясь на портрете Дранкивы. Улыбнулась. С рисунка на неё смотрело лицо сурового воина, а не девушки. «Нужно было всё же топор тоже нарисовать». Стук в дверь заставил её вздрогнуть. Таня положила тетрадь на стол и громко крикнула:
Входите, открыто! Дверь распахнулась. На пороге стояла Дранкива. Я тебя уже заждалась. Подхватила несколько тетрадей и потрясла ими: Помоги мне выбрать, где здесь конспекты по естествознанию и трансфигурации.
Орчанка прошла внутрь и принялась копаться на столе. Сначала нашла одну тетрадь, а следом и вторую, вытащила две книги из стопки. Подала Тане. Та тут же бросилась к кровати, где оставила сумку.
Значит, ты меня такой видишь? голос Дранкивы прозвучал настолько необычно, что Таня выронила сумку из рук и обернулась. Орчанка пристально рассматривала свой портрет. Странно. Последний раз я на себя смотрела в отражении реки, за что меня выпорола мать, да так, что я потом ещё два дня не могла присесть.
Извини! перепугалась Таня, ошибочно принимая изумление девушки за разочарование. Это всего лишь виденье художника и, как правило, оно не всегда достоверно передаёт образ прототипа. Если хочешь, я могу попробовать тебя снова нарисовать. Дранкива оторвала взгляд от своего портрета и посмотрела на неё. Её глаза странно блестели. Ой, сердце Тани ушло в пятки, только не расстраивайся, пожалуйста.
Что ты? Я не расстраиваюсь. Я благодарна! Прижала тетрадь к груди: Ты позволишь мне его себе оставить?
М-м-м, растерялась Татьяна, опускаясь на кровать и внимательно наблюдая за выражением лица орчанки. Забирай, конечно!
А что, моя причёска именно так и выглядит? девушка поднесла рисунок к глазам.
Ты о дреддах, что ли? Увидев недопонимание на её лице, быстро пояснила: О мелких косичках, которые у тебя заплетены по всей голове и собраны в хвост, они у нас так называются.
Кошеты, тихо произнесла Дранкива, поднимая глаза и счастливо глядя на Таню, у нас это называется кошетами. Долго молчала, сомневаясь, спросить или нет, но потом всё же поинтересовалась: А ты так и других сможешь ну, передать образ? Таня кивнула. Это хорошо, в её глазах зажглась надежда.
Я нарисую для тебя любого, кого покажешь, пообещала Татьяна.
И тут произошло невероятное: Дранкива от смущения вдруг покраснела, если, конечно, так можно назвать насыщенный серо-зелёный цвет на её щеках.
Спасибо! признательно кивнула орчанка, осторожно вырывая листок со своим портретом из тетради. Достала из сумки толстый фолиант и бережно вложила в него рисунок, но возвращать обратно не стала, а крепко прижала к груди. Потом спросила: Ты у ректора уже была?
Нет. За мной никто не приходил. Татьяна надела сумку через плечо, в точности как орчанка. А я ждала всё утро. Ты ведь меня предупредила.
Да не может быть! У Дранкивы глаза сделались огромными. Патруль обязан был сообщить о ночном происшествии! Улыбнулась своим мыслям: Вот это я понимаю впечатлились зрелищем! Таня почувствовала, как при этих словах у неё загорелось лицо. Хотя нет, всё равно невозможно! Наверняка сообщили, а ректор занят, потому и не вызвал тебя. Но ты не думай, тебе всё равно ещё предстоит разговор о твоих ночных похождениях. Такое никому с рук не сходило. Никогда!
Почему? Что я такого сделала? Таня надула губы. Я не хочу к ректору!
Ты бродила в ночи, а это время шахкхаров. Во тьме им не нужно отражение, чтобы увидеть тебя, им достаточно шёпота, чтобы отравить твою душу.
Та-а-ак, протянула Таня. Ну и кто это такие, эти ваши шахкхары? Ты уже второй раз их упоминаешь. Почему нужно бояться, что они меня увидят?
Не только тебя, орчанка грустно улыбнулась. Они могут любого из нас увидеть. И слабый духом падёт. Но об этом потом, всё потом. Сейчас нам нужно идти в столовую и позавтракать, потому что от обеда мы откажемся. Схватила за руку Таню и потащила за собой на выход из комнаты. Никто не станет есть перед физподготовкой.
Подожди! Таня упрямо потянула свою руку из ладони Дранкивы. Я прошу тебя, ответь всего на два вопроса: кто такие шахкхары и как это связано с тем, что в академии отсутствуют зеркала и другие отражающие поверхности? У вас даже стёкла в кабинетах странные.
На наш язык шахкхар переводится как мятежный дух, но это скорее похоже на безумие. Бестелесная сущность, ищущая, неугомонная, вечно блуждающая и томящаяся в ожидании тела, в котором ей позволено существовать всего восемнадцать лет.
Татьяна замерла. Что-то из того, что она только что услышала, всколыхнуло всё нутро, заставляя сердце сумасшедше забиться. Какая-то мысль крутилась в голове и не давала покоя. Она будто прикоснулась к чему-то важному, но вот только к чему? Этого она не могла понять.
Говоришь, их жизненный цикл в чужом теле восемнадцать лет, очень тихо то ли повторила, то ли спросила Татьяна. Дранкива кивнула. А что случается с телом, когда мятежный дух оставляет его?
Тело без души это всего лишь пустой сосуд, оно просто погибает. А шахкхар идёт дальше и ищет для себя новую оболочку. Но много веков назад все расы объединились и вытеснили их за грань реальности, запечатав там навсегда. Вот только они всё равно нашли способ пробираться в наш мир через отражения. Поэтому ты не найдёшь зеркал в этом мире: они под великим запретом. Более того, запрещено смотреть на себя даже в отражении на поверхности воды, и все предметы сделаны специально такими, чтобы ничего не отражать. Строго посмотрела на девушку: Нам и правда нужно уже идти. Давай пока остальное отложим на потом.
Орчанка быстрым шагом направилась на выход, Таня бросилась следом:
Дранкива, ещё один вопрос: как я выгляжу? Таня едва поспевала за ней. Опиши меня, пожалуйста.
Ну-у-у, Дранкива скосила глаза и с любопытством посмотрела на девушку. У тебя есть глаза, нос, рот и уши. В общем, нормально ты выглядишь.
Таня остановилась и в недоумении взирала не удаляющуюся орчанку.
Хотя бы скажи, какого цвета у меня глаза! Перекинула косу на грудь и потрясла ею. Цвет волос-то я знаю, они чуть ярче, чем шерсть на ногах. Я рыжая, а была ведь раньше платиновой блондинкой с глазами цвета неба.
Дранкива остановилась и изучающе посмотрела на Таню, её чёрные глаза чуть сузились, словно она пыталась примерить к ней только что описанный образ.
У тебя глаза такого же цвета, как твои волосы, небрежно бросила орчанка, её совсем не тронуло отчаяние, написанное на лице девушки.
Что, рыжие, что ли? Таня понимала, что бесполезно требовать более подробного описания или каких-то уточнений, но ничего не могла с собой поделать. Прям совсем такие? снова потрясла косой перед её лицом.
Не совсем. Взгляд орчанки изучающе прошёлся по лицу девушки. Они у тебя коричневые с золотыми искорками возле зрачка, как тёмное золото, из которого в нашем племени всегда делали украшения. Она усмехнулась: Довольна? Татьяна кивнула. Тогда пошли уже, а?
Приноровившись к широкому шагу орчанки, она побежала рядом.
Больше никаких вопросов, потребовала Дранкива, выворачивая из-за угла и резко останавливаясь. У входа в столовую стояли её соплеменницы. Я же сказала, чтобы не ждали меня. Быстро нырнула обратно, придерживая Таню за локоть и не давая ей заглянуть за угол. В общем, запоминай: в столовой ты всегда сидишь одна, если смотреть от входа в правом углу. Ты сразу поймёшь: там огромное окно, и это единственный стол небольшого размера.
Дранкива Таня попыталась остановить девушку и спросить, может уже стоит начать ломать стереотипы.
Подожди! прервала её орчанка. Это ещё не всё. Помни всегда о выражении лица. Ты сейчас выглядишь испуганной, а это вызовет много ненужных вопросов. Тебя многие не любят, и, поверь мне, обязательно попытаются выяснить причину твоего страха. Лучше пока вести себя так, как все привыкли.
Но я не знаю, как это вести себя как обычно, ей страшно было идти в столовую. А может, я лучше не пойду? с надеждой в голосе спросила Таня. Ты для меня какое-нибудь яблоко возьми, да и хватит.
Нет, категорично заявила орчанка, выходя к своим подругам. Сразу не иди за мной. Подожди немного.
Таня послушно осталась на месте, выдержала какое-то время, набрала в лёгкие воздуха, шумно выдохнула и смело вышла из-за угла.
Та-а-ания! раздался грозный окрик сзади. Татьяна обернулась. Из соседнего коридора вышел тот самый орк, который вчера грозился прибить её. И на этот раз он был не один. Стой там, где стоишь.
Ага, щаз. Таня развернулась и быстрым шагом направилась за Дранкивой. Она едва сдерживалась, чтобы не помчаться со всех ног. Разбежалась!
Нырнула в открытую дверь и застыла на входе.
«Столовая как много в этом звуке»
Тьфу, блин. Ненавижу общепит!
Ей показалось или действительно стало очень тихо? За спиной остановился орк. Она слышала его дыхание, но всё не решалась пройти внутрь.
Радуйся, гадина, что я не могу тебя придушить прям сейчас! в сердцах произнёс орк, наклоняясь к самому уху Тани. После того, что ты здесь устроила, в столовой теперь помимо дежурных ещё и преподаватели бдят.
«А что, я и радуюсь!» Она шумно сглотнула, представив масштаб побоища. Не стала отвечать и даже не удостоила орка взглядом, а пошла на раздачу. За время, что стояла на пороге, хорошо успела рассмотреть всё помещение и обнаружить свой стол вот только сегодня он не пустовал.
Таня схватила поднос и подошла к горячим блюдам. Перед ней услужливо сняли крышку с кастрюли. Серая булькающая масса, очень похожая на переваренную овсяную кашу, выглядела неаппетитно. Таня, тяжело вздохнув, покачала головой и прошла дальше, где на двухъярусных полочках стояли тарелки с запеканками, по крайней мере, они так выглядели. Протянула руку, чтобы взять
Полить сиропом? поинтересовалась миловидная девушка, подлетая к ней с другой стороны раздаточного стола и забирая тарелку из рук. Таня кивнула. Ваши любимые булочки. С орехами уже не осталось. Это последние. Протянула тарелку с ароматной выпечкой. Приятного аппетита!
Тане очень хотелось благодарно улыбнуться, но она прошла с каменным лицом к напиткам, взяла пару стаканов чего-то, по виду напоминающего компот. И помня о строгом наказе орчанки, грозно сдвинув брови, двинулась к своему столу. Она неспешно шла через зал, ощущая на себе взгляды со всех сторон, но стоило ей самой на кого-нибудь посмотреть, глаза тут же отводились в сторону.
«Ну и ладно! Подумаешь! Я никого из них не знаю». Но на душе было погано. Нет, ей не хотелось любви и всеобщего обожания, она мечтала об одном: стать незаметной.
Пока шла, успела внимательно рассмотреть юношу, сидящего за столом. Пепельного цвета волосы, обстриженные по плечи, стояли колтуном на макушке и смотрелись неопрятно, словно их не мыли уже несколько недель. Неестественно белая кожа наводила на мысль, что перед ней не совсем человек, но вот яркое солнце, играющее в спутанных прядях, опровергало предположение, что перед ней вампир. Низко склонив голову над тарелкой, незнакомец ел быстро и жадно.
Пи-ре-вет! поздоровалась Таня, останавливаясь возле стола. Юноша вздрогнул, отшатнувшись, и чуть не свалился со стула. Не против, если я присоединюсь? Она сделала вид, что не заметила его испуга, сняла с подноса свои тарелки и с интересом обвела взглядом соседние столы. В столовой стояла потрясающая тишина. Таня недоумённо пожала плечами и уселась на стул напротив юноши.
Прости! тихо произнёс тот. Я обычно жду, пока ты поешь, и только после этого иду сам. Но тебя не было в столовой уже два дня, и я решил, что снова успею позавтракать до того, как ты явишься. Начал подниматься из-за стола: Я сейчас уйду.
Ты серьёзно? поинтересовалась Таня, отламывая кусочек запеканки. Оттого, что тебе так неприятно сидеть со мной за одним столом, ты даже не будешь доедать свой завтрак?
Почему это сразу мне неприятно? Юноша был настолько ошеломлён, что рухнул обратно на стул. Обычно это со мной избегают сидеть рядом.
А что с тобой-то не так? Татьяна затолкала кусочек запеканки в рот и зажмурилась от удовольствия, такой вкусной она оказалась. Ты тоже местная звезда?
Нет. Незнакомец поджал губы и долго не отвечал, а потом прошипел: Что ты, мне с тобой не равняться. Тебя лишь ненавидят, а меня презирают.
Татьяна перестала жевать, подняла глаза и встретилась с тёмным взглядом незнакомца.
Почему тебя презирают? спросила она, не замечая недовольно поджатых губ собеседника. За что?
Ты что, издеваешься? юноша подался вперёд, опираясь ладонями о стол.
Нет. Я забыла, почему тебя презирают, а может, и вовсе не помнила. Демонстративно положила в рот кусочек запеканки и тщательно разжевала. Кстати, очень вкусно. Рекомендую! Перевела взгляд за тарелку незнакомца и чуть не подавилась. Там лежал огромный ломоть мяса. Он был едва обжарен, и из него сочилась кровь. Передёрнула плечами, глядя на стакан, наполненный чем-то красным, с виду мало напоминающим томатный сок. Значит, всё же вампир.
Нет. Сосед по столу усмехнулся. Не вампир, а дрампир. Он видел, каким взглядом девушка одарила его стакан с напитком. Взял в руки и отхлебнул. Приоткрыл губы, растягивая в улыбке, и кончиком языка прошёлся по зубам от одного клыка к другому.
Фу-у-у, какая гадость! Таня непроизвольно сморщила нос, делая брезгливую гримасу и высовывая язык, будто выталкивая что-то изо рта.
Глядя на столь откровенную мимику собеседницы, незнакомец подавился и закашлялся. Таня подскочила со стула и от души принялась стучать его по спине.
Если честно, мне всё равно непонятно, чем местному обществу не угодили дрампиры? Или это только к одному тебе относится? Заглянула юноше в лицо. Тот сидел, словно аршин проглотил, и казалось, не дышал. Ой, ты вообще как?
Норм, прошипел незнакомец, хватая Таню за руку. Я тебя попрошу: хватит меня избивать. И сядь уже на своё место.
Хорошо, Таня прошла к стулу и опустилась на него. Но ты, пожалуйста, больше так не делай.
Нет, коротко бросил дрампир.
Что нет? нерешительно поинтересовалась Таня, подозрительно косясь на стакан в его руке, а юноша снисходительно улыбнулся.
Так относятся не только ко мне одному. Полукровки самые презираемые существа в этом мире. А вот там, откуда я приехал, дрампиров недолюбливают вампиры, а люди избегают. А для здешнего общества, как ты выразилась, я всего лишь полукровка. Снова наклонился вперёд и с чувством прошептал: Но я это вполне переживу.
Таня смело заглянула в тёмные глаза дрампира. «А ведь молодец!»
Значит, и я переживу! Должна пережить, твёрдо произнесла Таня и уверенно протянула руку юноше: Меня Таня зовут, точнее, Тания.
Дрампир какое-то время в ужасе взирал на протянутую руку. Встрепенулся. Посмотрел налево, посмотрел направо, перевёл взгляд на девушку и с сомнением в голосе спросил:
Ты, вообще, понимаешь, что сейчас делаешь?
Татьяна хитро повела бровью, тряхнув ещё раз рукой над столом.
Ну, смотри, едва заметная улыбка тронула лицо юноши. Он неуверенно пожал протянутую руку: Меня зовут Дарел-Изгой.
Глава 5. Знакомимся с преподавателем по естествознанию
Дранкива, ну прекрати! Таня едва поспевала за разгневанной орчанкой. Мы должны быть выше всяких предрассудков. Она передёрнула плечами, вспомнив, как новый знакомый размазывал языком кровь по зубам. И если что, он вполне нормальный парень. Забежала чуть вперёд и заискивающе заглянула в глаза девушки. Его, кстати, Дарел зовут, сообщила, специально упуская слово изгой.