Глава 5
Весь остаток дня Доксун бродил по лесу, с удовлетворением осознавая, что приказ отца выполнен он спрятался. Да так хорошо это сделал, что перестарался. Тщетно пытаясь определить, где он находится и в какую сторону теперь надо двигаться, мальчик понял, что заблудился. А ещё, он сильно проголодался. И поэтому очень обрадовался, найдя большую гроздь мелких древесных грибов. Он оторвал их от дерева и сел на землю, привалившись спиной к, заросшему мхом, стволу. Первый же кусочек показал, что грибы вполне съедобные и даже вкусные. Только не солёные. Мальчик вспомнил, что уже ел эти грибы дома. Тогда мама их А отец говорил, что сырые тоже Мама. Отец. И тут Доксуна накрыло. Волна реальности, отставшая где-то позади, наконец, догнала его, заставив вспомнить всё: отец, бегущий к обрыву, уводя за собой погоню; вражеский воин с выпученными глазами, упавший на колени и судорожно схватившийся за стрелу в горле; тело матери, раскинувшей руки на зелёной траве
Мальчик продолжал жевать. При этом лицо его скривилось, а из глаз текли слёзы. Он вытирал их ладонью, вместе с этим, отправляя в рот очередной кусок.
Так он и сидел, прислонившись к дереву. Ел и плакал. Ел и плакал. Пока не заснул.
Солнце скрылось за верхушками деревьев. Уже начинало смеркаться, когда две тёмные фигуры крадучись подобрались к спящему мальчику.
Ну что там? Живой? высокий худой мужчина в старой грязной одежде спросил шёпотом, насторожённо оглядываясь по сторонам.
Да. Вроде, живой. Спит, просто. Подросток лет пятнадцати склонился над Доксуном. Наверное О! Смотри, хённим! Это же Золото!
Где? Высокий наклонился. Стараясь рассмотреть, прищурился и тут же отпрянул, отдёрнув за руку молодого спутника. Не трогай!
Ты что, хённим! Мы же теперь разбойники! Да за такой медальон Это же золото!
Это не просто золото. Эта вещь о многом говорит.
Что же такого она говорит?
Для таких, как мы Да и не только для таких Эта вещь говорит: «Беги! Беги далеко и очень быстро!»
Подросток озадаченно посмотрел на старшего товарища, потом на спящего Доксуна.
И что? Мы просто уйдём?
Высокий, прикусив губу, задумался.
Нет, ну продать-то мальчишку можно. Высокий посмотрел на спящего, потом на молодого спутника. Но штуку эту не трогай. Забудь, что она вообще была. И не проболтайся нигде, если жить хочешь. Понял?
Понял, понял.
Ну, если понял, то давай! Держи ему ноги! Высокий поморщился и вытащил из-за спины мешок.
Зыбкая серая мгла к ночи стала рассеиваться, открывая чёрное, но ясное небо, усеянное яркими звёздами. Такими же яркими, как искры догоравших брёвен, время от времени поднимавшихся ветром. Ветер постоянно менял направление и иногда уносил искры в сторону края площадки. Туда, где на зелёной траве, раскинув руки, лежала женщина в коричневом платье.
Она была сейчас далеко, на крыльце своего дома в Пхеньяне. В раскрытую дверь было видно, как муж сидит за столом и что-то пишет тонкой кисточкой. У пруда с рыбками, смешно перебирая ножками, ходит её сын. Она подумала: «Почему он такой маленький? Ему ведь уже почти десять». Вдруг ворота распахнулись, и во двор вошёл человек в золотой парчовой накидке. Он подошёл к её сыну и, взяв за руку, повёл к воротам. Она закричала, но крика не было. Она обернулась к мужу, но его там не было. Прогремел гром, и весь двор заслонила от солнца огромная тень. Гигантский ворон с тремя лапами налетел на человека в золотой накидке и, вырвав ребёнка из его рук, взмыл вместе с ним к небу. Она закричала: «Док су-ун!»
Одна искорка, всё же долетев, опустилась на лицо молодой женщины. Оюн открыла глаза
Часть 2
Силла
Глава 1
Принято считать, что цикады поют. Людей проживающих, в тех широтах, где они не водятся, наверное, данное определение вполне устраивает. Но тот, кто слышит это ежедневно на протяжении большей части календарного года, посчитал бы, что слово «пение» звучит в данном случае несколько кощунственно. Особенно когда ты лежишь весь избитый вдоль и поперёк, и у тебя и без того гудит в голове. Когда ты желаешь только одного уснуть и забыться, чтобы не чувствовать боли и не помнить, откуда она взялась. И вот этому твоему, казалось бы, довольно простому желанию не суждено сбыться Потому что эти маленькие демоны, которые, судя по всему, никогда не спят и не едят, режут своим металлическим визгом всё пространство вокруг, а вместе с ним и твою голову.
Осознав, наконец, всю несбыточность своего желания, Минсок открыл один глаз, затем второй. Пытаясь понять, где находится, мальчик огляделся.
Большое помещение, деревянный настил. По обе стороны длинного прохода ровные ряды соломенных матрасов.
Пошарив рукой рядом с собой, Минсок понял, что лежит на своей постели в казарме учебного центра хваранов. Он расслабился и снова прикрыл глаза. В голове полетели, одна за другой, картинки прошедшего дня
Минсок, сзади!
Он не успел обернуться и получил сильный удар по спине. Деревянный меч, хоть и не может разрубить человека, но окажись он в руках взрослого умелого бойца, а не четырнадцатилетнего подростка из отряда соперников, то такой удар мог стать последним в жизни Минсока. Он закричал и упал на одно колено, опираясь на свой такой же деревянный меч. Удар был по спине, но почему-то потемнело в глазах. Минсок стоял на одном колене и, пытаясь отдышаться, жадно хватал воздух ртом. Его никто не добивал. Не потому, что это было запрещено, правила боевых соревнований были жёсткими, а потому, что его противника оттеснил командир его отряда Сохён. Он был крепким высоким подростком. И, в отличие от Минсока, уже сейчас блестяще демонстрировал качества необходимые настоящему воину. Поэтому, для него не было большой проблемой взять на себя противника Минсока, в дополнение к своему.
Стук деревянных мечей, крики подростков, поднятая десятками ног пыль Большая квадратная площадка в центре бревенчатого форта с разноцветными флагами отрядов. Это была учебная база и резиденция хваранов.
Хвараны. Деятельность этой элитной молодёжной организации была направлена на воспитание лучших представителей силлаской молодёжи, способных в будущем повести за собой нацию, став оплотом и защитой государства. Они изучали военное дело и основы морали того времени. Занятия эти в основном заключались в постоянных физических тренировках, направленных на выработку выносливости и укрепление духа учеников.
Минсок никогда не хотел стать хвараном. Все эти тренировки казались ему неимоверно скучными. Поэтому ему всегда больше остальных доставалось в схватках, и во время марш-бросков по окрестным горам он всегда приходил к финишу последним. А ещё, иногда Минсок высказывал странные мысли, которые не вписывались в привычное понимание окружающих, а лишь вызывали постоянные насмешки.
В общем, в отряде «Летающих магов» Минсок был самым слабым звеном, да ещё и с репутацией не вполне нормального человека. Правда, самого Минсока всё это мало волновало. У него была другая проблема. Некое обстоятельство, разрушившее его прежнюю гармоничную жизнь, а также все надежды и планы.
В проделанной дыре своего соломенного матраса Минсок хранил самую дорогую ему вещь. Он почти не имел возможности пользоваться этой вещью теперь. Но ощущение её присутствия рядом приносило Минсоку спокойствие и надежду. Это была маленькая бамбуковая флейта. Давно, в детстве, он получил её в подарок от своего дедушки. Вскоре дедушка умер, так и не успев научить внука пользоваться инструментом. Но мальчику повезло. Оказалось, его мама в дни своей юности играла на похожей флейте. Она научила его извлекать звуки из маленького инструмента и слышать музыку. И музыку эту Минсок слышал теперь, и даже видел, буквально во всём. И в дожде, и в колышущейся траве, и в прыгающих с ветки на ветку воробьях Если бы Минсок только мог, то он бы остался в этом мире волнующих звуков навсегда и даже, возможно, сделал бы это своей профессией Но. Дворянский титул его отца бесповоротно ставил крест на такой желанной и несбыточной перспективе.
Теперь Минсок попал в совершенно другой мир. Здесь не было ни плавного течения реки, ни лёгких взмахов веера в руке матери, ни соседской девочки, качающейся на качелях Здесь были только резкие крики, топот десятков ног, да стук деревянных мечей. И музыка исчезла. Всё пространство вокруг заполнила пустота с какофонией бессмысленных звуков.
А теперь ещё, вдобавок ко всему: боль в спине, разбитая голова и эти проклятущие цикады Минсок вздохнул и обречённо опустил голову на матрас.
Глава 2
Сильный, но тёплый ветер шелестел разноцветными флагами над фортом. На площадке внизу сошлись в контрольной схватке оранжевые «Летающие маги» и зелёные «Стражи царства». По всем сторонам, за пределами площадки, ровными квадратами выстроились остальные отряды хваранов. На трибунах вокруг ристалища разместились высшие военные чины и члены Совета дворянства.
Чуть ниже и ближе к площадке, на центральной трибуне, под богато украшенным балдахином сидела молодая девушка в изысканном наряде и с вуалью на лице.
Это была принцесса Чинсон, носившая звание Хранительницы хваранов. Происхождение этого почётного титула имело свою непростую историю. Дело в том, что вся деятельность института хваранов подчинялась внутренним традициям, кодексам и законам. Вмешиваться в эти процессы напрямую не имел права даже король. В то же время, дворянство имело для этого свои определённые рычаги. Данное преимущество обуславливалось тем, что в подавляющем большинстве хваранами являлись юноши из аристократических семей, которые так же, как и их отцы, сбивались в коалиции и вели политическую деятельность внутри хваранской организации. Ну и, разумеется, эта политика дворянства и их отпрысков имела мало общего с заботами о государстве, а преследовала по большей части только свои меркантильные интересы.
И вот, для того чтобы предотвратить дальнейшее разложение хваранской идеи и получить хоть какой-то контроль над воспитанием подрастающего поколения силлаского общества, королевскому двору, с большими ухищрениями, удалось всё же провести решение об учреждении якобы, просто, почётной и формальной должности в этой молодёжной организации. Называлась она Хранительница хваранов. И со времён короля Чинпхёна эту должность всегда занимала одна из принцесс. Та, что была способна своей безупречной репутацией, умом, силой духа, ну и, конечно же, красотой вдохновить сотни юношей жить и умереть ради страны и нации, а не только ради обогащения их семей.
Чуть выше и справа от места, где сидела принцесса, в своих белых мантиях разместились члены Совета дворянства. Один из них наклонился к своему старшему соседу.
Сандэдын[5]! Есть известие от моего человека из дворца.
Что там? Старик чуть повернул голову к собеседнику.
Всё, как мы и предполагали. Собеседник старика огляделся по сторонам. Королева умирает. Похоже, со дня на день.
Старик нахмурился.
Мы ещё никогда не были настолько не готовы к этому. Старик скривил губы. У нас до сих пор нет претендента.
Ну а Собеседник старика слегка кивнул в сторону, сидящей на центральной трибуне, принцессы.
Что! Опять! Старик поднял брови и чуть не вскочил со своего места. Третья правящая королева подряд! Вы в своём уме? Спохватившись, старик перешёл на шёпот. Нет, ну нынешняя королева ещё более или менее Но прошлая Старик покачал головой. Я, конечно, не спорю, королева Сондок сделала огромный вклад в развитие нашей страны. Но чего это стоило нам, дворянству! Сколько нашей крови! И в прямом и в переносном смысле Нет! Хватит нам королев!
Ладно, ладно! Успокойтесь, сандэдын! Я не имел в виду ничего конкретного. На глаза попалась принцесса, ну вот я и Есть же ещё этот Племянник прошлой королевы.
Старик скептически посмотрел на собеседника.
Кого? Этого умалишённого щенка! Он же психически ненормальный! Вы видели его глаза? Они, как будто смотрят в разные стороны. А его ненормальная улыбка? Он же застрял в развитии где-то, наверное, в пятилетнем возрасте. Губы старика презрительно скривились. Помните, мы принимали решение о закрытии «Цветочного дворца» его матери? Мы должны были формально заручиться его словом. Мать всё-таки. Так он сказал, что ему это не интересно, и что он торопится на ловлю сусликов со своим учителем, этим пьяницей-монахом. Нет, ну нам-то тогда это было на руку. Но всё же! Иметь вот такое существо на троне Силла Старик покачал головой.
И что же тогда делать?
Не знаю. Может, ещё всё обойдётся? Может быть, королева не умрёт. А мы пока что-нибудь придумаем.
Глава 3
Сколько нужно времени, чтобы привести в ветхое состояние какое-либо строение? Если этим строением не пользоваться, то оказывается, что это происходит довольно быстро. Прошло всего четыре года с того времени, как Совет дворянства принял решение о закрытии «Цветочного дворца» резиденции, жившей в нём когда-то принцессы Чхонмён, первой в истории Силла Хранительницы хваранов. И за четыре года, некогда утопавший в цветах, маленький, но очень значимый дворец превратился в заросшие травой и вьющейся зеленью руины.
Правивший некогда король Чинпхён, будучи внуком Великого Чинхына, страстно желал восстановить величие королевской семьи, созданное его дедом, и умерить необузданные амбиции дворянства. Однако, связанный по рукам всевозможными хитроумными положениями и правилами, он был не в состоянии осуществить задуманное.
Его дочь, принцесса Чхонмён, заняв пост Хранительницы хваранов, решила посвятить свою жизнь делу отца и королевской семьи. Отважная и благородная, умная и сильная духом, она сплотила вокруг себя небольшую часть верных хваранов и начала борьбу с неоправданными привилегиями дворянства. Политические ресурсы дворян на тот момент значительно превышали возможности королевского двора. И в этой неравной борьбе принцесса Чхонмён погибла.
Её гибель позволила дворянству обрести утраченный душевный покой. Но, правда, ненадолго. Родная сестра Чхонмён, принцесса Токман, заняла её место как в структуре хваранов, так и на политической арене Силла. Вокруг новой Хранительницы сплотились бывшие соратники погибшей принцессы. К ним добавились хвараны, до сих пор остававшиеся в стороне, но для кого смерть принцессы Чхонмён отнюдь не казалась таинственным несчастным случаем, как было объявлено официально. Обе стороны уже открыто обозначили свои позиции, и борьба началась.
К несчастью для дворян, новая Хранительница хваранов оказалась неожиданно более сильным противником, чем её предшественница. Дело в том, что волею судьбы принцесса Токман воспитывалась в более жёстких условиях, вдали от королевского двора. Поэтому, обладая необходимыми качествами, такими же, что и её погибшая сестра, Токман могла рассчитывать не только на свой твёрдый характер, но и на практический опыт ведения реальной борьбы.
Прошло некоторое время, и дворянство потеряло часть своих привилегий, лишившись при этом и многих своих лидеров. Принцесса Токман, напротив, весьма преуспела в своей борьбе и, развив свой успех, создала прецедент заняв трон, стала первой правящей королевой Силла.
Годы правления королевы Сондок, как теперь называли принцессу Токман, стали временем процветания и прогресса государства. Она реформировала систему земледелия, внедрив новые методы обработки земли и ведения хозяйства; изменила налоги в пользу бедных слоёв населения, искоренила дискриминацию народа Кая, влившегося в состав Силла со всеми своими территориями. Молодая королева просто публично сожгла все списки каясцев, в результате чего все они стали равноправными гражданами страны. А ещё по её инициативе была построена первая на Корейском полуострове научная обсерватория. Её целью была популяризация среди населения более реалистичного понимания природных явлений в противовес религиозным заблуждениям.