В последний раз спрашиваю, отец никак не отреагировал на моё никчёмное «прости», он тебя заставил?
Я отрицательно мотнула головой, и в глазах отца угасли ещё тлеющие теплом искорки. Вместо этого появилось разочарование.
Тётя вошла в комнату с кофейником и, даже взглядом меня не удостоив, поставила его рядом с матерью. Со мной она вообще не разговаривала с того момента, как мы покинули Дворец бракосочетаний. В тот момент, когда сказанное Данилом молчанием повисло в воздухе, я поняла: это, действительно, конец для меня. До последнего надеялась, что его приказ повиноваться всего лишь блеф. Что он не посмеет сделать то, что сделал. Зря.
Прошло несколько секунд, и тот гул, который я слышала на улице в момент, когда гости увидели Данила, показался мне только эхом воцарившегося вокруг хаоса. Игорь посмотрел на меня так, что я моментально почувствовала себя тварью. Лживой тварью. А потом потом просто бросился на Данила. Сцепившись, как дворовые коты, они снесли вазу с белыми розами. Осколки разбитого фарфора разлетелись по полу осколками моей собственной жизни. Кто-то принялся разнимать их, а я стояла, заламывая руки, и смотрела на родителей. Чувствовала, как дрожат губы, и знала: для того, чтобы объясниться, не хватит никаких слов. Я обязана играть по правилам Данила. Обязана, и выбора у меня нет.
Отец отвернулся, и я бессильно посмотрела ему в спину.
Пап, позвала едва слышно, но, когда он сурово глянул на меня, только и смогла сказать очередное: Прости. Прости, пожалуйста.
Иди к себе.
Он не простил. Губы задрожали сильнее. Я знала, как он хотел, чтобы я вышла замуж за Игоря, какое значение имел этот брак. Именно мой муж должен был стать преемником семейного дела, а теперь Что теперь, я не знала сама.
Я знаю, что разочаровала тебя, поднялась с дивана. На мне всё ещё было сшитое на заказ по индивидуальному эскизу подвенечное платье. Оно зашуршало, когда я было попыталась подойти к отцу и остановилась, наткнувшись на его тяжёлый взгляд.
Разочаровала?! к нам подошла мама. Ты лицо её исказилось в гримасе ярости, боли и осуждения. Дрянь! Мне показалось, что она снова даст мне пощёчину. Но нет. Мама всхлипнула, как ты могла, Агния?! Как ты могла?!
Я зарыдала в голос, внутри всё сжималось, из груди рвался крик. Если бы я только могла сказать, что ничего не было! Ничего, черт возьми, между нами не было в этом лимузине!.. Что всё это неправда, что я
Я только и слетело с губ.
Ты опозорила меня перед всеми, добил папа и, больше ничего не сказав, взял маму за локоть, чтобы отвести обратно к креслу.
Тётя посмотрела с таким осуждением, что я тут же отвернулась, не выдержав. Хорошо, что хотя бы бабушка предпочла не присутствовать при всём этом и осталась в кухне вместе с мужем тётки и другими родственниками, приехавшими на торжество из-за границы.
Тебе лучше уйти к себе, тётя взяла с дивана клатч и подала мне.
Я молча взяла и бросилась к ведущей наверх лестнице, но не успела подняться даже на несколько ступенек, как услышала сигнал мобильного. Вначале сообщение, а потом звонок. Мелодия, услышав которую. я теперь не имела права не взять трубку.
Зазвучав, она почти сразу же оборвалась. «Выходи, прочитала я. Жду тебя у дома».
Сукин сын, сквозь слёзы шепнула я.
Обернулась на широкие сводчатые двери гостиной, сжала телефон в пальцах. Смахнула с лица слёзы. Поднялась ещё на несколько ступенек и остановилась. Сбежала обратно, подлетела к окну. У ограды стоял автомобиль. Огромный чёрный автомобиль.
«Я не люблю долго ждать», ещё одно сообщение.
Лихорадочно я всматривалась в окно, не зная, что делать.
«Выходи. Иначе войду я. Все в сборе отличный момент, чтобы папочка узнал правду».
Испытывать судьбу я не стала. Терпение Данила тем более. Границ для него никогда не было, а то, что он устроил на свадьбе, говорило, что теперь и подавно готов зайти за периметр дозволенного.
Грудь сжимало от осознания, как сильно я разочаровала отца. Что будет, если Данил выполнит свои угрозы?!
Я уже хотел зайти в гости, когда я подошла к машине, Данил стоял около неё, покручивая в руке колечко с брелоком. Осмотрел меня с ног до головы.
Мне нужно было переодеться, коротко, открывая дверцу.
Задерживаться у дома было нельзя. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы кто-то из родственников увидел, как я уезжаю с человеком, о котором семья предпочитала не разговаривать на протяжении шести последних лет.
Оказавшись в салоне, я приготовилась к схватке, заведомо зная, что у меня нет никакого оружия.
Данил сел за руль, но отъезжать от дома не торопился.
Поехали, с раздражением. Чего ты ждёшь?
Да так достал из бардачка пачку. Думаю, может, всё-таки стоит зайти?
В салоне завоняло дымом. Немного щурясь, Данил посмотрел сквозь стекло на дом. Он играл со мной, но я, понимая это, всё равно нервничала. Он был непредсказуем.
Ты расстроил мою свадьбу! подалась вперёд к нему, схватилась за спинку водительского сиденья. Тебе мало?! Мало, мерзавец?!
Мало, процедил он и, резко развернувшись, схватил меня за кисть. Дёрнул, и я слетела с сиденья, больно ударилась коленкой. Чтобы не упасть, держалась за кресло, а Данил прожигал меня взглядом. Мне мало, Агния, горячее дыхание коснулось моего лица. Я попыталась отстраниться, убрать руку, но он подтянул меня ещё ближе. Я уже сказал тебе, что собираюсь вернуть себе всё. Думала, выйдешь за Игоря и будешь жить в своё удовольствие на мои деньги?! Ни хрена!
Отшвырнув меня, он завёл машину так стремительно, что я не успела опомниться. Какое-то мгновение, и мы уже неслись вдоль домов.
Обхватив ноющее запястье, я растёрла кожу. Только кончившиеся слёзы обожгли глаза и встали в горле. Данил смотрел вперёд, на дорогу, крепко сжав челюсти. На ладонях его выступили вены, по скулам ходили желваки.
У отца больное сердце, просипела я.
Данил промолчал, только глаза блеснули ненавистью, а челюсти сжались ещё сильнее. Брызнувшая из-под колёс щебёнка ударилась о заднее стекло.
Я вздрогнула и потихоньку всхлипнула.
Куда ты меня везёшь?
Машина подпрыгнула на выбоинах, Данил погнал ещё быстрее. На нём была потёртая кожаная косуха, линялая футболка с логотипом модного лейбла оттеняла бронзовый загар. Один за другим мы проехали несколько поворотов, посёлки сменились редким лесом, а Данил так и продолжал гнать, смотря вперёд.
Где ты был? не выдержав гнетущей, напряжённой тишины, спросила я.
Шесть лет Шесть лет я не видела его и не слышала. Не спрашивала о нём у родителей, боясь хоть чем-то выдать себя. Боялась, что сводный брат вернётся, и тогда
Какая тебе, к чертям собачьим, разница?! взгляд через зеркало.
Не зная, что ответить, я промолчала. Родители наши поженились, когда мне было десять, и тогда мне казалось, что это лучшее, что могло случиться в моей жизни. Мой родной отец никогда мной не интересовался, и никакого участия в моей судьбе не принимал. Отцом для меня стал Владимир Каширин. Господи, как же я была счастлива, когда он впервые назвал меня дочерью. И как же я боялась, что он отвернётся от меня
Мы приближались к городу. Редкий лес сменили постройки, сбоку промелькнул указатель, следом полуразрушенное каменное здание.
Данил, у отца больное сердце, повторила уже спокойнее. Не знаю как, но я должна была вразумить его.
У отца? он только что не поморщился. Выплюнул это «у отца» как ругательство. Какой он тебе, мать твою, отец?!
Данил, я
Тормоза вдруг взвизгнули. Машину накренило в сторону. Я испуганно ахнула, упала на дверцу и схватилась за ручку. Прямо перед нами оказалась разрушенная постройка, позади по дороге, с которой мы буквально слетели, пронеслось несколько машин. Молча Данил вышел, открыл дверь с моей стороны. Выволок меня и швырнул на капот.
Даня! вскрикнула, повалившись на машину. Ладонь обожгло нагретым на солнце железом, ногу пронзила боль.
Какой он тебе на хрен отец?! брат развернул меня к себе. Отец он мне! А ты и твоя шлюха-мать пустое место.
Не смей! закричала в ответ. Моя мать
Твоя мать-потаскуха, зло процедил Данил. Если бы не
Замолчи! сама не поняла, как замахнулась. Хлёсткий удар, и новая боль уже в ладони. Голова Данила дёрнулась, и он действительно замолчал. Но только для того, чтобы уже в следующий миг сжать моё плечо.
Я нервно и быстро дышала, чувствуя его близость, смотря в его почерневшие глаза и не чувствуя ничего, кроме сумасшедшего биения собственного сердца.
Моя мама не виновата в том, что твоя умерла, голос дрожал. Я не позволю тебе унижать её, понял?
Разве я унижал? он приблизился настолько, что теперь я чувствовала его буквально каждой клеткой тела. Всего лишь назвал вещи своими именами.
Рука ныла от удара, плечо от его хватки. Данил прижал меня бёдрами и процедил:
Твоя сука-мамаша залезла в койку к моему отцу, прекрасно зная, что у него есть жена, он наотмашь хлестал меня словами, всё сильнее сдавливая руку. Влезла в нашу жизнь. И ты
Моя мама никуда не лезла!
Он разжал пальцы. Только я успела выдохнуть, взял меня за подбородок и сдавил.
Ты всегда хотела, чтобы отец любил только тебя. Ты этого добилась. Но всё когда-нибудь заканчивается. А долги нужно возвращать.
Я тебе ничего не должна, изо всех сил подалась назад тщетно.
Должна, Агния, ещё как должна. Ты моя собственность, забыла? он обманчиво мягко погладил по щеке.
Прошло шесть лет! вскрикнула я, едва не плача.
Именно, прямо в глаза. Нет, не в глаза в душу. Возвращая меня в самый ужасный день моей жизни. За это время набежали проценты. Очень большие проценты, дорогая сестрёнка, его «сестрёнка» прозвучало очередным грязным ругательством. Теперь ты будешь делать всё, что я прикажу. Тогда, когда прикажу. И так, как прикажу.
А если нет?
Если нет, все узнают правду, циничная усмешка в уголке губ. Ты моя собственность, Агния, повторил Данил.
И на этот раз я не возразила.
Глава 4
Агния
Данил остановил машину возле четырёхэтажного кирпичного дома. Жилой комплекс, куда мы въехали, был построен в стиле лофт и находился совсем недалеко от центра.
Выходи, приказал Данил, и я молча повиновалась.
После стычки у полуразрушенного здания на пути сюда мне стало ясно, что лучше не противиться. Сейчас, пока я хоть немного не приду в себя и не пойму, что делать, так точно.
Зачем мы сюда приехали? идя за ним ко входу, спросила я.
Данил посмотрел на меня зверем и, проигнорировав вопрос, вошёл внутрь, даже не подумав придержать тяжёлую дверь.
Ступени, по которым мы поднимались, были высокими, пространство вокруг погружено в полутьму. С каждым шагом мне всё больше казалось, что я попала в фильм ужасов, а всё, что происходит, вытягивающая нервы мелодия, которая должна закончиться катастрофой. В общем-то, так оно и было.
Мы остановились на третьем этаже. Данил, лязгнув ключом, отпер дверь. На этот раз он не сказал вообще ничего. Только, когда мы оказались в тёмном коридоре, швырнул связку на пыльную тумбочку и посмотрел на меня.
Может, всё-таки скажешь, зачем ты меня сюда привёз?! его молчание просто добивало. Чья это квартира?
Моя, не разуваясь, он прошёл вперёд.
Я осмотрелась. Квартира была не просто большая двухуровневая. Сложенные из кирпича стены, чёрные батареи. Сделала несколько шагов вперёд и наткнулась взглядом на приваленный к стене мотоцикл под покрытым пылью чехлом. Рядом с ним прямо на полу были свалены журналы.
Твоя? переспросила с недоумением. Когда ты успел её купить?
Данил рывком раздвинул шторы, и в проникшем сквозь окно свете закружились пылинки. Обернулся.
Давно, всё так же коротко. Достав из кармана мобильный, он швырнул его на барную стойку и открыл холодильник. Достал бутылку воды и, сделав несколько глотков, поставил рядом с телефоном.
Вокруг всё было покрыто слоем пыли. Впечатление создавалось такое, что тут не было никого, по крайней мере, год или два, а может
Только не говори, что ты купил её ещё до того, как исчез.
Исчез? я не поняла, как он оказался рядом и отшатнулась от неожиданности. Верхняя губа его презрительно дёрнулась, когда он почувствовал мой страх.
Уехал, исправилась я. Я не знала, что у тебя есть квартира.
Ты много чего обо мне не знаешь, не прикасаясь, отошёл. Только сейчас я увидела раскрытую дорожную сумку, стоящую у стены прямо на полу. Почему-то не сразу смогла отвести от неё глаза.
Когда ты вернулся?
Сегодня, он опять открыл холодильник. Полки были почти пустыми: упаковка воды и ещё что-то, разглядеть что я не успела. Данил чем-то зашуршал, а когда обернулся, в руках у него был огромный сдобный рулет. Это выглядело странно: он с этим нелепым рулетом в руках. И, только когда он впился в него зубами и отхватил кусок, я вдруг вспомнила, что он всегда любил сладкую выпечку.
Зачем, Дань? постаралась, чтобы вопрос прозвучал без надлома. Зачем ты делаешь всё это? Игорь же твой лучший друг.
Был лучшим другом, рулет полетел всё на тот же стол, а брат оказался рядом. Лучшие друзья не пытаются прибрать к рукам то, что им не принадлежит.
Я попятилась и упёрлась в стол. Мы с Данилом смотрели друг на друга несколько долгих секунд, и я видела, как его буквально разрывает яростью. Любое моё слово, любое движение могло привести к вспышке. Я стояла у лужи бензина с горящей спичкой и не понимала, как удержать её и не получить ожог.
Не выйдет, оскалился. Ни хрена у вас всех не выйдет.
Так это всё только из-за денег? Из-за завещания?
Он смерил меня взглядом, в каждой черте его лица читалось презрение, и я пожалела о том, что спросила. Тем более что отвечать он не собирался. Снова сунул в карман телефон, забрал бумажный пакет со своим долбаным рулетом, бутылку и пошёл к двери.
Ты хочешь оставить меня тут? подлетела, поняв, что он собирается просто взять и уйти.
Он словно вспомнил обо мне в миг, когда я оказалась рядом. Опять осмотрел. Мне стало совсем не по себе.
Уберись тут, приказал Данил.
Я сперва даже ушам своим не поверила и переспросила с усмешкой:
Что сделать? Убраться?
Да, он говорил серьёзно. Действительно, серьёзно. Разве я что-то не понятно сказал? Или за эти шесть лет ты окончательно отупела?
Да пошёл ты! прошипела я, собираясь оттолкнуть его и выйти из квартиры. Я тебе не горничная!
Данил резко схватил меня за плечо и толкнул обратно с такой силой, что я впечаталась в коричневый кирпич стены.
Кто ты, мне плевать. Но, если я сказал, чтобы ты тут всё вылизала, ты это сделаешь. Давай, начинай. И смотри, чтобы я остался доволен. А то заставлю вылизывать языком.
Последние слова он сказал с откровенным подтекстом. Это было так мерзко, что мне захотелось плюнуть ему в лицо, но всё, что я сделала, вздёрнула подбородок и процедила в ответ:
Я не собираюсь выгребать твоё дерьмо.
Тогда будешь выгребать своё, Агния, проговорил он и перед тем, как уйти, добавил:
А твоё дерьмо не идёт с моим ни в какое сравнение.
Дверь захлопнулась, в замке провернулся ключ, и в квартире стало так тихо, что эта тишина буквально сомкнулась вокруг. Как в склепе. Я закрыла глаза и со стоном оперлась о стену затылком. Какой же он мерзавец!..
С час я проходила по квартире понятия не имея, что делать. Накатывающая ярость сменялась отчаянием, отчаяние яростью. Схватилась было за телефон, но кому я могла позвонить?! Наташе?
Козел, зло прошептала, подняв с пола пустой бумажный пакет. Кинула в него валяющиеся на барной стойке смятые салфетки.
Глаза слезились от пыли. Закашлявшись, я открыла окно и впустила в квартиру свежий воздух, а уже спустя несколько минут поняла: зря. Порыв ветра поднял улёгшуюся пыль. Как ни силен был внутренний протест, я подавила его. То, что лежало на противоположной части весов, было куда важнее гордости.