Даже не знаю, погуглите.
Да, точно. Он достал телефон (непонятно откуда) и начал выискивать информацию в интернете. Вот чёрт! вдруг выругался он.
Что такое?
Да тут целую медкомиссию нужно пройти: и невролога, и хирурга, и психотерапевта, и еще чёрт те знает кого!
Ну, а как вы хотели? Чтобы быть здоровым, нужно проявить волю.
Ой, кто бы говорил иронично заметил пассажир.
Это да, это да согласился Жорик.
И вновь оба погрузились в собственные мысли.
Так они несколько минут сидели в неловком молчании. Пока вдруг пассажир не заговорил:
Смотрите! указав пальцем на поле, на которое медленно спускалось алое солнце. Смотрите, как красиво!
Жорик инстинктивно посмотрел в сторону, указанную смертью.
Огромный безмолвный алый круг медленно, но стремительно спускался к горизонту. И ничто не могло его остановить ни тучи, ни черные штыки леса. Всё как будто плавилось в раскалённом диске, становясь таким же алым и однородным: и лес, и стая птиц, и какие-то деревенские домики, и звук семафора, и даже его красный цвет, и сам горизонт, и все слова и мысли всё становилось однородной алой сущностью. Но это не было страшно, страха не было, страх так же расплавился и стал ничем. Будущее, прошлое, само время всё расплавилось. Остался только этот молчаливый алый свет. И казалось, что этот молчаливый алый свет проник в самого Жорика, наполнил его вены, нервы, лёгкие Но Жорик осознавал это не умом, не словами, никаким из пяти чувств. Он просто был этим алым светом, и всё. И ему это нравилось.
Да-а-а! Красиво! констатировал Жорик, сам не понимая, зачем он это сказал.
И эта, казалось бы, безобидная мысль уничтожила всё разом. Больше не было этого однородного алого безмолвного света. Вместо него появилось слово «закат», потом слово «солнце», потом ещё какие-то слова и мысли. А с этими мыслями к нему вернулись проблемы и страхи. Переезд открылся. И Жорику стало так страшно, не понятно от чего, что ему захотелось срочно куда-то ехать, к чему-то стремиться. И он стремительно поехал вперёд.
Ну наконец-то, свершилось! обрадовался пассажир.
Какое-то время Жорик ехал очень быстро. Но вдруг осознал всю ответственность ситуации. Ведь если он сейчас не будет торопиться, возможно, кто-то останется жить! Эта мысль сильно взволновала его. И он, вдруг осмелев, решил высказать её пассажиру:
Так что ж получается, если я сейчас не стану торопиться, то вы останетесь без работы?
Да-а-а Но Вы же не станете этого делать? пассажир умоляюще посмотрел на Жорика.
Ну, не знаю, не знаю А вас никогда не волновала нравственная сторона вашей работы?
Нравственная?! Так вы что же, считаете мою работу безнравственной?! обиженно спросил пассажир.
Не совсем так. М-м-м Как бы это сказать?.. Мне кажется, что у вас всегда есть выбор.
Выбор?! Вы это серьёзно?!
Ну, да. Почему нет?
Хм пассажир задумался. Вы знаете, я никогда не задумывался над этим. То есть, вы хотите сказать, что
Я хочу сказать, что вы сами вольны выбирать, когда нужно доводить вашу работу до конца, а когда остановиться.
Хм, вы так думаете?
Да! Вы только представьте себе, сколько жизней можно спасти, если задержаться всего на мгновение?
М-м-м, да вы философ
Вам никогда не хотелось взять и плюнуть на свою работу? Жорик окончательно осмелел.
Судя по вашему эмоциональному порыву, вам этого хотелось неоднократно.
Хотелось! И я это делал! Поверьте, это классное чувство!
Это как бы пойти против системы?
Вот именно! Пойти против системы! Хотя бы раз в жизни!
Хм, вы меня заинтриговали. И что же мне делать?
Скорее не делать. Не ехать на адрес.
Это как?
А вот так! Просто! Выйти где нибудь в поле. Да вот хоть здесь! Жорик сам был удивлён своей решимостью, и остановил машину на какой-то автобусной остановке в поле.
З-з-здесь?.. Вы уверены?
Да! Вы не пожалеете!
Ну ладно неуверенно сказал пассажир. Если вы так уверены И начал уже открывать дверь, но вдруг задержался. Но, подождите Я же с вами ещё не расплатился Он достал из кармана деньги и протянул Жорику. Вот, держите, сдачи не надо!
Как не надо? Жорик с изумлением посмотрел на новенькую пятитысячную купюру.
Попрём против системы! пассажир поднял правую руку со сжатым кулаком, как это делают байкеры.
Да! Жорик улыбнулся. Против системы! и тоже поднял сжатый кулак.
Пассажир вышел и уверенно захлопнул дверь. А Жорик так же уверенно тронулся и, не оборачиваясь, поехал дальше.
Чувство собственной гордости переполняло Жорика. Он был горд тем, что совершил, по сути, героический поступок спас кого-то от смерти. Но кого? Ему было страшно любопытно узнать, кого же он спас. Что же должно было произойти там, на Ленина, 5? «Может, у кого инфаркт? А может, был пожар и дом сгорел? он перебирал в уме варианты. А может, корова кого-нибудь насмерть забодала? эта мысль развеселила Жорика, и он улыбнулся. Да и с чего я решил, что именно с человеком что-то случилось? Может, там просто ёжика трактором переехало?» Ему было очень любопытно. Тем более, что ехать оставалось всего пятнадцать минут.
Жорик остановился возле дома с табличкой «улица Ленина, 5». Это был ничем не примечательный деревенский дом, с грядками да парниками на участке. Но никакого движения ни на участке, ни в доме не наблюдалось.
«Неужели всё равно свершилось? с грустью подумал Жорик. Неужели эта тварь всё равно до кого-то добралась?» Ему стало досадно в первую очередь не от того, что кто-то умер, а от того, что не получилось у него совершить героического поступка, и теперь не за что собой гордиться. Он вышел из машины и закурил.
Вдруг шторка на одном из окон зашевелилась, и оттуда украдкой выглянула бабушка. Обычная такая любопытная бабушка. Через несколько минут дверь дома заскрипела и хозяйка вышла.
Вы к кому?! громко и недобро спросила бабка.
Не беспокойтесь. Я просто проезжал мимо. Вот, решил покурить.
Ну, курите в другом месте! Вам тут не курилка!
Жорику стало обидно. Ведь он спас жизнь этой бабке, а она об этом даже не знает. Ему нестерпимо захотелось обо всём ей рассказать. Но как это сделать? Ведь заговорить о смерти это совсем не то же самое, что и, например, заговорить о погоде.
Жорик уже было хотел уехать, но вдруг бабка окликнула его:
Подождите, молодой человек!
Да?
Вы такси?
Да.
Ой, а вы не могли бы отвезти меня до магазина? А я вам оплачу
Да, конечно. Жорику совершенно не нужен был этот мелочный заказ, ведь смерть заплатила ему более чем достаточно. Но желание всё рассказать бабке было очень сильным.
Бабушка медленно, опираясь на свою палку, доковыляла до машины. Уселась на заднее сиденье.
Нам туда, показала она пальцем, всё время прямо, до кладбища, потом направо и прямо, потом по правую руку будет магазин.
Окей.
Дорога была разбитая, поэтому Жорик поехал медленно, переваливаясь через кочки.
Вы меня извините, вдруг заговорила бабка, что я вас так бесцеремонно хотела прогнать
Да ничего страшного.
Старая я, боюсь всего
Жорик молчал, понимая, что сейчас начнется стандартное изливание души таксисту. Он уже привык к этим откровениям. Поначалу они его пугали. Но с опытом он привык слушать их поверхностно, лишь поддакивая в знак сочувствия.
И бабуля продолжила:
А в молодости я, знаете, какая смелая была?
Не знаю
Ох, дорогой мой! В молодости я, будучи самым молодым, здесь она нарочно сделала восклицательный акцент, подняв указательный палец вверх, председателем в совхозе имени Кирова! Это здесь, недалеко, в поселке Верхние Слои. Наша то деревня относится к Верхнеслойскому району Так вот, я, будучи там председателем, мало того, что самым молодым, так ещё и, как вы понимаете, женщиной И поначалу меня мало кто воспринимал всерьёз. Особенно мужики, имеющие практический опыт. А я была выпускницей аграрного университета, то есть человеком с высшим образованием, но не имеющая практического опыта
Бабка всё продолжала рассказывать. Но Жорику было совершено неинтересно, о чём она там лепечет. Ведь его собственные мысли были куда интереснее. В фоне её рассказа он всё думал о том, как бы рассказать бабке о её чудесном спасении. Но её бессмысленный трёп не давал никакого повода, чтобы начать свою историю.
вот какая я была смелая, молодой человек! Понимаете?
Да, понимаю, безучастно ответил Жорик. Пожалуйста, магазин.
Ой, простите. Я быстро.
Но таксист и пассажир по-разному ощущают время. Для таксиста быстро это две минуты, для пассажира если в течение получаса делать всё быстро, это быстро. Но время лишь в нашем уме. Для того, кто торопится, время тоже бежит, для того же, кто не спешит, и время движется соразмерно.
«Ладно, думал Жорик, отвезу её, и домой. Пусть живёт и не знает, кому обязана за это Да и вообще, с чего я взял, что я её спас? Может быть, это вообще всё ерунда. Может быть, это был просто сумасшедший, а никакой не ангел смерти. М-м-м, да Похоже на то Вспомни, что он там говорил про свои провалы в памяти? Забыл себя, свою жизнь, и напридумывал себе вот этот образ, и за ним прячется от реальности. Да-а-а Похоже на то»
К этой мысли к машине вернулась бабка.
А вот и я! и взгромоздилась на переднее сиденье.
«М-м-м, спокойно успокаивал себя Жорик, ещё десять минут бредовых историй, и я останусь наедине со своими мыслями»
Купила молока да хлеба
«Ну вот, началось» Жорик тронулся с пробуксовкой в надежде, что старуха замолчит. Но бабка всё не унималась. Понятно дело, одиночество.
Раньше то всё было своё: и молоко, и хлеб. Деревня всем обеспечивала! А теперь что? Молоко везут чёрт те знает от куда, да и качество его оставляет желать лучшего! Я вам вот что скажу по секрету, молодой человек, она наклонилась ближе к Жорику и заговорила шёпотом, будто их кто-то может подслушать, самое главное для здоровья это питание. Вот мне восемьдесят семь лет. И прожила я так долго только благодаря тому, что деревня обеспечивала меня натуральными продуктами. А город чем может обеспечить? Бургерами да кока-колой?
Это да
Хотя она погрустнела и на несколько секунд замолчала. Сейчас, конечно, здоровье моё уже не то Опять же привозные продукты с заменителями. Сейчас то вы видите меня, как будто, в добром здравии но буквально пару часов назад мне было очень плохо она немного помолчала, потом продолжила. Мне было так больно, что я стала молить бога, чтобы он прислал ко мне ангела смерти Вот как мне было больно. Она вновь умолкла на несколько секунд. Я понимаю, что это нехорошо просить у бога смерти, но уж очень мне было больно И вновь замолчала. Немного повсхлипывала, потом, взяв себя в руки, продолжила более уверенным тоном: Вот вы, наверное, думаете, что смерть это плохо?
Жорик пожал плечами. Он даже не заметил, как они подъехали к дому. Но он не спешил высаживать бабку, ведь она сама затронула интересующую его тему. Поэтому он слушал.
А я вам вот что скажу: смерть важна, без смерти всё обесценивается, всё становится бессмысленным Если не будет смерти, как мы будем ценить всё то, что имеем? Ведь это всё ценно только потому, что когда-то мы всего этого лишимся. Только страх потери денег заставляет нас ценить деньги. Только страх порчи любимых вещей заставляет нас привязываться к ним. Только страх утраты близких людей заставляет нас любить их ещё сильнее. Но если нам вдруг скажут, что все эти вещи, все эти деньги, все эти люди останутся с нами навечно, мы перестаем всё это ценить, и будем откладывать любовь на потом, и ещё на потом, и ещё на потом, ведь впереди вечность. Но когда впереди нету вечности, когда всё конечно, только это мотивирует нас чего-то добиваться в жизни, и только это побуждает нас говорить своим близким, как мы их любим
Да Вы правы тихо подтвердил Жорик. А про себя подумал: «Какая же она мудрая Вот бы и мне дожить до такого возраста и обрести такую мудрость»
Все, кого я люблю, уже далеко, бабка перебила его мысль. Мой муж давно умер. А мои дети и внуки живут далеко и редко навещают меня. Поэтому я уже давно готова уйти Но вот, сижу тут с вами А ведь сегодня был такой прекрасный вечер, чтобы умереть! Был такой прекрасный закат! Но ангел смерти так и не пришёл ко мне. Хм! она усмехнулась. Видимо, заблудился
После такого откровения Жорик уже не имел желания рассказывать бабке свою историю. Он понял, что никакого геройского поступка он не совершил, а сделал только хуже. Ведь смерть была для неё освобождением. А он лишил её смерти и обрёк на дальнейшие страдания.
Жорик вежливо попрощался с бабкой и поехал в сторону дома. Погода испортилась, заморосил мелкий противный дождик. Он ехал и думал о том, что, наверное, человеку не стоит вмешиваться в дела смерти, как и в дела божьи. Но, с другой стороны, если бы он не поступил так, как поступил, то этого разговора с бабкой не состоялось и он бы не узнал того, что она ему сообщила. Противоречивые мысли не давали покоя Жорику. И его вдруг охватило другое крайнее желание: вернуться на ту остановку в надежде, что пассажир ещё там, и рассказать ему всё. Поделиться с ним своими сомнениями, своими переживаниями. Спросить у него, правильно ли он поступил, или нет.
С этой мыслью Жорик поддал газу и минут через пять подъехал к той остановке. Но там уже никого не было. Был дождь, было ощущение какой-то странной пустоты. Но смерти не было.
Он присел на лавку, спрятавшись от дождя под навесом остановки. Закурил. Выкурил полностью всю сигарету. Затушил её в луже и выкинул в урну. Потом подождал ещё минут пять. Медленно сел в машину и поехал, ещё несколько секунд поглядывая в зеркала заднего вида.
Сначала он ехал медленно. Но скоро у него вновь закололо в желудке, и он ускорился. Он вцепился в руль как можно сильнее и стал бдительно вглядываться в дорогу.
«Да думал он. Со смертью как-то оно было веселей»
Пирожки с мудростью
Эпиграфы
«Мы живём на задворках вселенной, на крошечной планете, которая вращается вокруг заурядной звезды».
Стивен Хокинг
«Прежде чем верующему заявлять, что его чувства были оскорблены, ему следует вспомнить: чувства скольких людей оскорбил он сам хотя бы только вчера».
Святой Эпиграфий
1
Прекрасное, чуть прохладное утро понедельника началось для старика Леонарда Шайна с привычного пения птиц в городском парке, что на пересечении Медон-стрит и Орригон-авеню в городке Браун-Хилл.
Свою передвижную лавку мистер Шайн всегда устанавливал возле третьего фонарного столба от входа в парк. Обычно всё было без изменений, менялась только погода. Но в этот раз кое-что изменилось. А именно как раз на третьем столбе появился агитационный плакат, который гласил: «14-го сентября все на выборы!»
«Ну, что ж, подумал мистер Шайн, буду считать это бесплатной рекламой, которая лишь будет привлекать больше покупателей».
Мистер Шайн был простым продавцом пирожков, которые так любили горожане. Но не только за пирожками они приходили ко входу в городской парк, но и за мудрыми советами, которыми был так щедр мистер Шайн.
Доброе утро, мистер Шайн, говорил ему Пэдкинс, молодой рассыльный из местной газеты. На своём велосипеде Пэдкинс часто проезжал через парк, чтобы выпить чашечку капучино, который мистер Шайн готовил так вкусно.
Доброе утро, Пэдкинс. Пожалуйста, ваш капучино, мистер Шайн уже протягивал ему чашечку свежесваренного ароматного напитка.
Спасибо, сэр! Ваш капучино возвращает меня к реальности! Пэдкинс слез с велосипеда, принял кофе и спросил: Вы уже знаете новость? Ему не терпелось сообщить мистеру Шайну то, что он успел вычитать из утренних газет.
Какую новость? спокойно спросил мистер Шайн, продолжая готовить инструменты для приготовления пирожков.