Платье вам надобно обязательно купить, бухтел по дороге Крон. Он до сих пор периодически сбивался с «вы» на «ты», но хоть госпожой больше не величал, и то хлеб. И обувку другую Я с утра в порт схожу, говорят, там грузчики нужны всегда. Много не заработаю, но за неделю
Погоди, это оставим на крайний случай, задумчиво отмахнулась я. Сначала надо узнать, с какого корабля можно купить мешок заморских бобов.
Заморских бобов? Зачем?! изумился Крон. Они же горькие в лекарство кладут по одной-две штучки. Вы хотите открыть аптекарскую лавку?
Нет, Крон, засмеялась я, глядя, как вдалеке в солнечном мареве тонет синяя полоса морского берега, а бело-желтая городская стена, сложенная явно из местного ракушечника, плавно закругляется, открывая вид на те самые боковые ворота. Толпа возле них и правда была в разы меньше, зато шум оттуда долетал даже до нас. К аптеке это не имеет никакого отношения. У меня на эти бобы совсем другие планы.
Пока мы стояли в очереди к боковым воротам, платили пошлину и толкались локтями в узких улочках у самой стены, чтобы пробраться ближе к порту, я все время думала, думала и думала. Ну, точнее, вспоминала и складывала в голове пазл из ранее услышанных историй и того, что удалось узнать в дороге.
Старая Берта еще жива и по-прежнему заправляет одной из «семей» на пирсах. По рассказам, это суровая тетка, которую и смерть боится, если за столько лет не прибрала. И эта местная мафиози все еще любит сладости.
А еще в этом мире существуют какао-бобы, но нет и намека на привычный мне шоколад. Привезенные из-за моря горькие зернышки используют как тонизирующее средство, даже напиток никто не догадался заварить. И не сказать, чтобы это «лекарство» запредельно дорого стоило. Не копейки, но и не золотом по весу.
Так что, если мне перепадет капелька удачи будет чем поклониться самой старой и суровой «мамке» в порту. Шоколадные конфеты это такое чудо, от которого ни один сладкоежка не откажется. А я умею их делать, было бы из чего. Не зря же в свое время оплатила безумно дорогой мастер-класс у самого знаменитого французского шоколатье.
Ну, дальше у меня уже несколько ходов намечено. Чем и как торговать, я найду, даже не сильно буду конкурировать с уже привычным местным фастфудом, чтобы другие «мамкины дочки» не ополчились на сильно умную выскочку.
Сестра, дальше сейчас идти не стоит, вдруг забеспокоился Крон. Там плохой квартал. А время к вечеру. Не надо вам тебе на непотребства глядеть, да и обидеть могут, на меня не посмотрят. К веселым девицам частенько даже господа захаживают, против них я не защита, только хуже будет, если начну
Я же в мужской одежде пока, ты что? Мое удивление было вполне объяснимо: какому господину придет в голову цеплять уличного мальчишку в пропыленных лохмотьях, дырявых сапогах и с соломенным гнездом на голове? Волосы я обрезать теперь не рискнула, хотя все равно не могла пользоваться магией не умела, а зеркало все еще не очнулось от спячки, и подсказок можно было не ждать. Приходилось эту копну кое-как скручивать в дулю на затылке, используя палочки вместо шпилек. Естественно, после дня пути по жаре и пыли этим гнездом и приличная ворона побрезговала бы.
Сестра Крон неожиданно жарко покраснел, это было особенно заметно, поскольку только сегодня утром я заставила его в очередной раз побриться и щетина не скрывала разгоревшихся щек. Молодые господа, они иногда бывает смазливый мальчишка, явно бедняк и не горожанин, у которого здесь нет еще покровителя еще хуже может получиться.
Тьфу! искренне возмутилась я. Дожили. Ладно. Куда тогда пойдем?
Я сейчас осмотрюсь, вы ты тут постой. Только никуда не уходи! Вот здесь Он ткнул пальцем в узенький проулок между двумя домами. В тенечке. И чтобы на виду не торчать. А то плохой квартал в двух шагах.
Ладно. Я махнула рукой и оттащила наши пожитки поглубже в проулок. Долго не шатайся и не влипни, ради всех богов, ни в какую историю.
Я только спрошу Тот мужик на телеге говорил, что на первом перекрестье перед плохим кварталом одна вдова комнаты сдает!
Иди уже бегом.
Крон скрылся в вечерней жаре, а я задумчиво стала смотреть вдоль улицы в сторону моря. Хм, а с виду «плохой» квартал ничем от хорошего не отличается. На улицу красных фонарей вообще не похоже. Вот только на крыльцо одного из домов вышли два блондина в слишком богатых одеждах и принялись оглядываться.
Глава 4
Прекрати. Голос был усталый и злой. На секунду мне показалось, что знакомый, но нет, этого мужчину я никогда раньше не слышала.
Это ты прекрати! Второй был похож на первый почти во всем, кроме каких-то трудноуловимых нюансов, но именно они делали первого усталым и каменно-спокойным, а второго суетливо-огненным и искрящимся от какого-то старого неудовольствия. Сколько можно, брат?! Давно пора забыть и Пять лет прошло. Пять! Я уже не знаю, что думать, притащил тебя в лучший бордель Ракушек, а ты?!
А я думал, что тебе скучно и хочется развлечься после тяжелой дороги, спокойно парировал первый. Только поэтому согласился составить тебе компанию.
Да сколько можно уже?! зло повторил второй. Ну не хочешь девок, в этом доме Ракушек можно было найти и ма
Заткнись, резко и на этот раз зло рыкнул первый. Идем в гостиницу. Больше я на твои уловки не поведусь.
Разговор стих, как и шаги. Я вылезла из своей щели и не удержалась, бросила взгляд в спину уходящим господам. Здоровенные парни, выше Крона, который казался мне бугаем. А я так рядом с ними и вовсе дюймовочка. Одеты вызывающе богато, но при этом без вычурности или аляповатости. Плечи широченные, а походка такая, что не перепутаешь: с войной эти два господина знакомы не понаслышке.
М-да. А плохой квартал называется «Ракушки», точно, я же слышала об этом когда-то от своих пацанов. И один из этих блондинов явно не прочь купить себе любовь на ночь, а второй играет в благородство. Ну или в брезгливость, не знаю. Хотя разговор о мальчиках мне не понравился. Ну их на фиг Где вообще мой собственный «братец»? Десять вдов можно было опросить на предмет комнаты за это время.
Сестра! Запыхавшийся и мокрый Крон выскочил из-за угла и чуть не врезался в меня. Сестра!
Что случилось? Я недоуменно осмотрела его с головы до ног. За тобой гонятся?
Нет. Крон отступил на полшага и уперся ладонями в колени, явно пытаясь отдышаться. Уф нет. Просто я боялся, что вы ты
Да куда ж я от тебя денусь, несчастье? риторический вопрос повис в воздухе. Комнату нашел или просто так побегал по жаре?
Нашел, улыбнулся чудик. Только комната так себе. Малюсенькая и темная, а еще там ничего нет, даже лежанки. А денег просят как за хороший дом в деревне.
Ну что поделать, нам пока и такая сойдет. В городе все дороже, пожала я плечами. Пойдем тогда, я уже устала до смерти.
Пока мы шли, я все вспоминала рассказ Бори и пыталась представить хотя бы умозрительно, как и чем можно будет заняться на пирсе, если получится наладить контакт с одной из «мамок». Завтра прямо с утра сразу на рассвете надо успеть в порт. И присмотреться-принюхаться к атмосфере. Поглядеть, что продают с лодок рыбаки. Наверняка что-то продают, во всех мирах и странах портовые города устроены одинаково. Есть надежда набрести на что-то, что не пользуется популярностью у местных, а потому стоит дешево. И если повезет придумать, как бы приготовить это дело по-новому. Так, чтобы народ на запах шел и покупал.
Комната и впрямь оказалась той еще дырой плесени в ней было больше, чем мебели. Зато прохладно пока мы шли на юг, солнце навострилось припекать по-настоящему, и в каменном городе на берегу моря даже после заката было душно. А здесь, в маленьком доме недалеко от каменистого неудобного берега, где ни кораблю причалить, ни рыбаку поудить, было сыро, но свежо.
Угрюмая рослая бабка, чем-то похожая на старого пирата наверное, из-за обветренного лица, широких костлявых плеч и вечно прищуренного левого глаза, скупо выдала нам порцию правил: не шуметь, не пить, девок не таскать, если чего порушим стражу вызовет как «здрасьте», у нее зять перекресточным служит. Вода в колодце, уголь сами покупайте, в конце улицы по утрам угольщик из предместья торгует, проспали сами и мерзните.
В целом ожидаемо. Спорить мы и не подумали, потому что, во-первых, бесполезно, во-вторых, устали как не знаю кто. Я даже не успела на сон грядущий подумать о завтрашних делах: едва Крон устроил мне постель из еще замковых одеял и охапки сена упала и отрубилась.
Утро началось с петушиного крика и сырого одеяла. Понятно, откуда в комнате плесень: предрассветный туман вползал во все щели седой неопрятной ватой и оседал на всех поверхностях тяжелым холодом.
Ну, с другой стороны не проспали, даже будильник не понадобился.
Идем на пирсы, первым делом нужно оглядеться, скомандовала я Крону, когда он закончил поливать мне на руки из щербатого кувшина для умывания и подал полотенце. Ты разменял вчера серебрушку?
Да, сестра. Вот. «Братец» порылся в недрах своей туники и протянул мне холщовый кошель, позвякивающий и довольно увесистый. Заглянув в него, я обнаружила кучу медных монет, довольно потертых и неровно отчеканенных. Тут все
Пусть у тебя будет, распорядилась я. Главное, прячь туда, куда я научила, чтобы не срезали. Будешь платить в лавках, люди меньше станут вопросов задавать. Когда брат платит за сестру это привычно и неинтересно, вот если наоборот
Да, сестра, послушно кивнул Крон. Значит, после пирсов пойдем в лавку с платьями для вас?
Дались тебе эти платья. Пойдем, пойдем, куда деваться, вздохнула я. Нам сегодня непременно должно повезти!
Вот знала бы я, какое сегодня будет везенье, лучше бы весь день дома просидела
А начиналось все хорошо. По туманному холодку мы добрались до крайнего пирса, и я с удовольствием вгляделась в длинные ряды маленьких лодок, что приткнулись носами к каменной дорожке, уходящей в море. На каждой лодке суетились люди в основном старики и мальчишки, как я заметила. Все они на разные голоса выкрикивали название своей добычи, завлекая покупателей.
Народ охотно толпился, заглядывал с каменного пирса в лодки, приценивался, торговался и при этом увлеченно вопил.
Шум стоял такой, что даже морской прибой в нем потерялся, растворился, как слишком маленький кусок сахара в полном стакане чая.
Пахло остатками утренней сырости, водорослями теми самыми, что, высыхая, дают любимый всеми «аромат моря», мокрой кожей, рыбой и потом.
Корзины рыбаков быстро пустели, я приглядывалась к товару и хмурилась пока ничего интересного. Либо мало, либо дороговато для фастфуда, либо уже занято чтоб мне кухни не видать, если вон те оптовые покупательницы не торговки из «семей».
Неужели зря пришли?
Глава 5
Па-а-аберегись! заорали вдруг прямо у меня над головой, и Крон едва успел за руку выдернуть меня из слитно двинувшейся куда-то толпы.
Па-а-аберегись! продолжал орать неизвестный голос. Разойтись, сброд! А ну, живо! Живо!
Вот бесы морские градоправителя принесли, пробухтел где-то возле моего левого локтя мальчишеский голос. Делать ему нечего, трутню, всю торговлю попортит, а у нас и так
Да уж, кем бы ни был тот градоправитель, дело он затеял неумное. Ну какой тут «разойтись», когда каменная дорожка, уходящая в море, всего шагов десять шириной, а народу на ней тьма-тьмущая? Куда ему расходиться в воду попрыгать? Или градоправителей такие мелочи не волнуют?
Судя по всему, моя последняя догадка верна, потому что народ толкается и мечется по пирсу, как стая селедки в сетях траулера, а оттуда, откуда слышатся повелительные крики, только напирают.
Сюда! дернул меня за руку Крон, и я увидела, что он тянет меня вниз, аккурат туда, где только что скрылась лохматая пацанская шевелюра. Тот персонаж, что обругал градоправителя трутнем, оказался поумнее многих: он ловко вцепился в свернутые бубликами старые веревки, которыми был обшит по периметру пирс, и по ним как обезьянка сполз к самой воде, но не плюхнулся в нее, а ловко устроился на каком-то выступе между причаленных лодок.
Мы с Кроном переглянулись и полезли следом. Потому что рыбаки зевак в лодки пускать не собирались, и правильно делали утлые суденышки не выдержали бы такого наплыва и пошли бы ко дну, а прыгать в воду или падать под ноги толпе не хотелось.
Вот идиот, ругнулся между тем откуда-то снизу наш путеводный лохматик.
Я была с ним согласна какого рожна градоправителя понесло на пирс в такую давку, не мог подождать, пока народ немного не рассосется? Что ему вообще тут надо?
Отставить! рявкнули вдруг откуда-то сверху, и мне показалось, что это было выкрикнуто на два голоса. Всем вернуться!
А, так он два Юнренских солнца привел выгуливать, придурок, прокомментировал снизу мальчишка. Как оказалось, он сполз к самой воде и перебрался в какой-то нет, лодкой назвать это сооружение у меня язык не повернулся больше всего плавсредство напоминало долбленое корыто, в котором кое-как мог разместиться тощий подросток с веслом и несколько корзин непонятного на первый взгляд месива. Ну что ж так не везет даже на хлеб теперь не наторгую! Скорпену ему в глотку, трутню жирному!
Про жирного трутня я была солидарна, хотя градоправителя в глаза не видела и оценить его фигуру мне случай не представился. Но досадовала не меньше прощай, мой план углядеть сегодня что-то подходящее для будущего средневекового фастфуда.
Господин герцог, прошу прощения, я проблеял вдруг откуда-то сверху довольно противный тенорок, и когда я машинально подняла голову, то первое, что увидела, знакомый силуэт на фоне светлеющего неба и рукоять фамильного меча семьи Браганта у него на поясе.
! само вырвалось, когда я разжала руки и камушком, почти без всплеска, ушла в воду с головой.
Это было даже не страшно, потому что море оказалось приятно теплым, а в прозрачной высоте у кромки мерно колыхались тонкие водоросли, словно успокаивая и обещая, что вынырнуть можно в любой момент.
Я задержала дыхание и проплыла под корытом, в котором сидел пацан. Осторожно схватившись за край посудины, высунула голову: точно там Раймон, мне не почудилось? Он еще стоит?
Это был Раймон. Но слава всем богам, герцог вовсе не смотрел вниз и не обратил никакого внимания на всплеск, он уже отвернулся, о чем-то вполголоса разговаривая с низеньким и толстым господином в дурацкой шляпе, похожей на подушку с пером.
Какого его сюда принесло? отплевываясь, пробормотала я.
Два солнца ж притащил, ответил вдруг на этот риторический вопрос владелец корыта. Он вообще оказался на редкость словоохотливым. Юнренские герои теперь будут отвечать за порядок в Картахелии, не слышал, что ли? Вот его светлость их и привез на место службы. Напутствовать, небось, чтоб не заворовались, или еще что Хотя эти вроде как северные пограничники, они не вороватые. Зато нрав тяжелый, будут теперь всем ремни-то затягивать. Тут же ж все на мази давно, кому надо сунуть, кого надо пугнуть и гуляй, вольница. А когда новое начальство так то все одно новое шило в заднице, порядки свои наведут. Эх Отпусти лодку, я поплыл. Не будет сегодня торговли.
Сестра! вдруг напомнил о себе Крон. До этого он висел на канатах, крепко зажмурившись от страха, увы, мой здоровый лось не умел плавать и боялся воды. Так боялся, что даже не заметил, как я свалилась вниз. А теперь он глаза все же открыл и, судя по всему, перепугался еще больше. Сестра!
Тихо! шикнула я, перебирая руками по борту корыта, чтобы снова приблизиться к пирсу. Не ори, здесь я. Все в порядке. Держись крепче, скоро все уйдут, и мы вылезем.