Тати Бин
Хана Американа, или История маленькой женщины
Эта книга художественный вымысел автора. Все совпадения с реальными людьми, событиями и местами случайны.
Глава 1. 14 февраля 2022
Я такое видела только в фильмах, но это произошло со мной наяву. Прямо в день смерти моего мужа Дина 14 февраля 2022 года, буквально через 3 часа после выноса тела, заявились Адамсы в полном составе. Принесли кипу бумаг и с официальным выражением лиц выложили ее на обеденный стол.
Речь начал толкать Джо Джонсон. Он, как сожитель бывшей жены Дина, считал своим долгом защитить права на наследство прежней супруги и дочерей.
Как бы я ни желал не видеть ваши лица вновь, заявил Джо мне и моей дочери, но мне пришлось вернуться.
В его высоком голосе чувствовалась досада от того, что он вынужден общаться с нами: накануне ночью он уходил из нашего дома со словами: Слава богу, я вас больше никогда не увижу!
Наследство есть наследство, продолжил Джонсон, и мы обязаны рано или поздно поднять эту тему.
Почему чей-то там любовник пришел к нам в дом делить наследство моего мужа, оставалось для меня загадкой.
Маленького роста, неприметной внешности, он имел совершенно незапоминающееся лицо. Увидь я его спустя день или два, я бы не узнала. При этом он бахвалился толстым кошельком и большими связями, а люди, не имеющие подобных связей и не знающие прав, превращались в его глазах в пыль.
Джо выдвинул из-под нашего обеденного стола стул и взгромоздился на него, как хозяин дома.
Вы тоже можете сесть, скомандовал он и указал нам на стулья, затем повернул голову на сопровождавших его спутников семейства Адамс и жестом пригласил к столу. Разговор предстоит долгий.
Ванесса и я сели там, где стояли, и оказались по правую руку от самопровозглашенного адвоката, семейка уселась по другую прямо напротив нас. Мы не смотрели друг на друга. В воздухе воцарилось молчание, пока Коротышка его не нарушил.
Мы выявили (Джо гордо называл себя и свою сожительницу с дочерьми «мы»), что Дин не оставил никакого завещания. А посему следует вывод, что то имущество, которое он имел при жизни машины, дом, техника, земля, отойдет штату, а уже потом штат будет решать, кому все это достанется.
Мне, только что потерявшей мужа, было абсолютно наплевать на то, что он там говорил. Хотелось, чтобы этот человек, возомнивший себя богом в доме, где совсем недавно мы счастливо жили с мужем и моей дочерью, побыстрее покинул наше жилище вместе с сопровождавшими его членами семьи и позволил мне хоть немного отдаться эмоциям и осмыслить произошедшее несколько часов назад горе.
Я почти не слышала, что он говорил, но из обрывков речи, что попадали в мозг, поняла, что мы с дочерью должны как можно быстрее покинуть дом, не взяв с собой ничего ценного. Нам позволялось забрать только то, с чем мы сюда въехали.
Мы подумали и решили, в приказном тоне снова заявил мужчина, что ты можешь оставить себе свое обручальное кольцо. А все подарки и украшения, которые тебе Дин дарил, ты должна оставить нам. Так будет справедливо. И да, пока не забыл: ты должна нам половину денег с вашего совместного банковского счета.
Я плохо понимала, что происходит вокруг, слышала голоса, как в тумане, видела окружающих меня людей, как через пелену, а вся картина происходящего напоминала липкий, вязкий сон, а я не могла проснуться. Мне даже не показалось странным, что какой-то левый мужик распоряжается моими подарками, украшениями, обручальным кольцом, разрешает мне пользоваться моими же вещами, считает наши деньги в банке.
На счету в банке у меня как раз 1000 долларов, вчера проверяла. Если отдам им половину, то как же нам с дочерью жить? Мы ведь даже не сможем переехать на эти деньги! От этой мысли у меня все сжалось внутри.
В довершение ко всему сожитель бывшей заявил, что они с семьей решили сделать вдове великодушный подарок подарить скутер! Скутер, который мне муж купил незадолго до смерти, чтобы я могла на нем ездить, пока не получу права на машину, и этот скутер семейка Адамс решила мне подарить.
Но в тот момент я даже не понимала абсурдность происходящего. Решили подарить мне мой скутер? подумала я. Ну что ж, спасибо, что хоть скутер оставляют и кольцо не сняли с пальца, а так хоть можно скутер продать и деньги сделать.
Я была рада такому выходу из ситуации, и в голове возникла мысль: Все-таки Адамсы великодушные люди, даже подарок мне сделали.
Но на этом Джо не успокаивался, он продолжал изрыгать яд из своих уст:
Все, что есть в доме, вам запрещено трогать, брать с собой или продавать. Все, что было куплено в вашем браке, ты тоже не имеешь права забирать из этого дома.
А как быть с машиной? спросила я. Я ведь могу ее продать?
На это гнус тут же ответил заготовленными словами:
Машина пойдет штату, так как завещания не было. А пока не определят наследника, никто не имеет права ею распоряжаться. И да, сотовый телефон Дина хотели бы забрать его дочери. Освободи его, пожалуйста, от ваших совместных фотографий и отдай его Матильде и Люсильде.
Вот-те на, подумала я, и телефон придется им отдать, это ведь последняя память о моем муже.
С каждым его словом мне становилось все теснее и жарче в моей коже, я чувствовала себя загнанным в угол тараканом Даже не мышью, а именно ничтожным насекомым, которого сейчас раздавят до кишок.
Я осознавала своим спутанным от трагических событий мозгом, что со смертью мужа жизнь начинает меняться кошмарным для нас с дочкой образом, что все наши прежние домашние устои, налаженная за четыре года семейная жизнь, наши маленькие радости и созданные нами традиции в одночасье превратились в прах. И превращал сейчас все это в прах некто мерзкий и отвратительный, какой-то мужик, которого я даже не хочу называть по имени, он его не заслужил. Он просто сожитель той женщины, которая родила когда-то дочерей Дину.
Ради своей Кики (бывшей жены Дина) он готов унижаться перед другими, обманывать, красть, оскорблять людей, которых он считает ниже себя, и пойдет на все, чтобы заслужить снисхождение своей королевы. Таких в народе называют «ополиз».
Остальные Адамсы сидели в ряд, плечом к плечу, по левую руку сожителя и дружно поддакивали каждому его слову. Это были младшая дочь Дина Люсильда, два года назад закончившая школу и живущая со своим бойфрендом на побережье Атлантики, на неделю приехавшая в родной город, ее парень Рон, ставший из-за отношений с Люси негласным членом семьи с 15 лет, и родной брат мужа Луи, с которым мы встречались вживую всего два раза за время нашего брака с Дином. Старшая дочь, 25-летняя Матильда, не явилась на семейные разборки, выказывая неприязнь и ненавистное отношение к нам с Ванессой. Она уже год жила в доме матери недалеко от нас, так как в очередной раз поссорилась со своим несостоявшимся парнем.
Я сидела на своем стуле и невидящим взором смотрела прямо перед собой. Рядом со мной все это время была моя дочь Ванесса, которая морально и психологически поддерживала меня во всем и старалась принять весь удар на себя, считая, что таким образом смягчает мое стрессовое состояние. В этом она была права: мы стали друг для друга единственной поддержкой и опорой в этом новом, жестоком для нас мире. Если раньше за мужем я чувствовала себя, как за каменной стеной, то теперь у нас не осталось никого, кроме друг друга.
Дальнейшие слова гнусного упыря звучали еще более зловеще:
Мы подготовим кое-какие документы, которые ты должна будешь подписать. Там всего-навсего нужно будет отказаться от твоей доли имущества, решим все миром, зачем нам распри? А в ответ на твою подпись я буду щедр и выплачу все больничные долги твоего мужа, а это без малого 500 тысяч долларов! Ты должна знать, что медицинская страховая компания отказалась покрывать расходы Дина за все время его обследования и лечения.
Тут у меня все похолодело внутри: «Неужели супруг не только не написал завещания, но ещё и оставил миллионные долги?» Казалось, что я стала героиней какого-то страшного голливудского триллера, я отказывалась верить в происходящее.
И, в то же время, хотелось ухватиться за соломинку: Не такой уж он и противный, этот сожитель, он только что проявил благородство и предложил неплохой выход из ужасной ситуации он готов оплатить долги Дина в обмен на мою подпись! Мой мозг продолжал лихорадочно соображать: Но к чему такая щедрость с его стороны? Почему он это делает? В чем подвох? Я копошилась в своих мыслях и не находила ответа, пока не задала вопрос напрямую:
Зачем ты это делаешь для нас?
Тут надо отдать должное артистическому таланту чувака: его глаза театрально намокли, лицо скривилось в плаксивую гримасу, а голос почти задрожал. Подняв лицо кверху и положив руку на сердце, он скорбно произнес:
Дин был мне почти братом, я готов на все ради него.
В тот момент я успела подумать: Странно, мой муж никогда не говорил о новоявленном братце в лице сожителя бывшей жены.
И, в довершение к своей речи, адвокат в третий раз за это утро задал нам свой коронный вопрос:
И когда же вы покинете этот дом?
Мне казалось, что я должна спасать наши шкуры от греха подальше: чем быстрее мы отсюда уедем, тем сохраннее будем и дольше проживем. Мне было страшно за наши с дочерью жизни!
Мы постараемся как можно быстрее отсюда выехать, спешно сообщила я. Дайте нам две недели!
На этом гнус и семья успокоились, забрали кипу папок с нашего обеденного стола и отчалили на своей машине в сторону дома бывшей жены.
Таким образом, за один только день я потеряла мужа, а вместе с ним налаженную жизнь, подверглась оскорблениям, унижениям и шантажу, моя дочь стала жертвой нападения и успела подраться, нам с ней угрожали убийством и расправой, и, напоследок, нас обокрали. Но об этом я расскажу чуть позже. А пока вернемся к началу моей американской истории.
Глава 2. Таня Адамс
Прошлая жизнь
Меня зовут Таня Адамс, свою фамилию я получила от моего теперь уже покойного мужа Дина Адамса. А до встречи с ним я была Таней Романовой и жила в далеком сибирском поселке городского типа под названием Усть-Орда, который притаился в долине реки Куда недалеко от озера Байкал в Иркутской области.
С отцом моих детей у нас не заладилось с самого начала это был студенческий брак, обреченный на провал. И протянув девять невыносимых лет, мы мирно разошлись. Помню, я пришла в суд и подала заявление на расторжение брака. Моего супруга в тот момент не было в Иркутске, он путешествовал по городам и весям России и никогда не интересовался жизнью семьи. Через 6 месяцев после заявления я уже радостно размахивала свидетельством о разводе и устроила в честь этого события небольшой семейный праздник. Бывший супруг узнал о нашем разводе через пару месяцев, когда соизволил позвонить из какого-то города. Вещей много собирать не пришлось все свое бывший супруг забрал в поездку. Остатки я собрала в посылку и выслала в его далекое путешествие.
После развода с первым мужем я имела статус разведенки с прицепом, а после рождения второго ребенка, с отцом которой мы не регистрировали отношений, стала матерью-одиночкой с двумя прицепами.
Будучи врачом по образованию, я после получения диплома добросовестно отработала несколько лет в гинекологии. Моя первая зарплата составляла 100 долларов США, а с ночными дежурствами и увеличением стажа возросла до 200 долларов в месяц и сравнялась с зарплатой санитарок. Денег хватало только на самое необходимое.
За годы одиночества научилась делать всю мужскую работу по дому. Прибить гвоздь к стене да запросто, вставить дверной замок в дверь легче простого, отремонтировать утюг раз плюнуть.
О своем прошлом говорить не люблю, потому что в нем не так много светлого, хотя советское детство было счастливым. Помню прыжки во дворе в нарисованные мелом классики, закрытые крышкой из фольги стеклянные бутылки с молоком и кефиром, многометровые очереди в булочную за свежим хлебом и пломбир в стаканчиках, который всегда был в дефиците и оттого казался еще вкуснее. То время вспоминается с ностальгией, потому что было беззаботным.
Молодость проходила в лихие 90-е. Холодными зимами после учебы приходилось каждый день стоять на остановке в очереди на автобус, который всегда набивался битком. Люди лезли в него так, будто это последний автобус в их жизни, а до следующего не доживут. Студенчество мне запомнилось как борьба за выживание: с людей на улицах срывали меховые шапки и воротники, снимали дубленки и золотые украшения приходилось пришивать норковый головной убор сзади к воротнику пальто или волосам. Мы считали, что так надежнее, и никто не догадывался, что если вору нужно, то никакая резиночка, скрепляющая шапку и пальто, не спасла бы. В сумке носили нож или газовый баллончик, потому как хулиганом мог оказаться любой прохожий. А квартиры в 90-е грабили ежедневно.
До сих пор вспоминаю то время с содроганием и благодарю бога, что все остались живы. Но нет, ошибаюсь, не все Многие так и остались там навечно, не дожив и до 25 лет. Во время дежурств в больницу, где я проходила студенческую медицинскую практику, постоянно привозили 20-летних парней с огнестрельными ранениями, полученными в бандитских разборках. Но чаще их не довозили живыми они умирали в каретах скорой помощи либо на операционном столе. Это коснулось и друзей: мой одногруппник, который втянулся в опасный криминальный бизнес, застрелился из собственного пистолета, хранившегося под подушкой. Кругом творились хаос, беспредел и мракобесие.
Молодость омрачилась еще одним событием личной жизни. Был у меня тогда лучик света: моя радость, счастье и лучшее творение девочка, старшая дочь, которая родилась вместе с сыном, Артуром. Они были двойней. Диана была жизнерадостным, прелестным ребенком, не по годам умной и мудрой. Ее лицо украшали тонкие восточные черты: аккуратный, правильной формы идеальный носик, огромные черные все понимающие глаза и сложенные красивым бантиком точеные губки. Она напоминала красавиц-актрис индийских фильмов, которых перещеголяла бы по красоте. Ее восточная внешность привлекала внимание всех прохожих, где бы она со мной ни появлялась: люди нередко подходили рассмотреть ее поближе и не могли оторвать глаз. Какая красивая девочка! невольно вырывалось у них. Но за внешней красотой моей дочери скрывалась страшная правда: она была обречена.
При рождении у Дианы была выявлена патология одного из внутренних органов, которая в дальнейшем привела к неизлечимому заболеванию. Много врачей нам тогда пришлось пройти, и традиционных, и нетрадиционных, и шаманов, и тибетских лекарей, и буддийских лам, и знахарей, но болезнь продолжала прогрессировать, а дочь как будто ее не замечала. Она цвела и пахла, играла с детьми в догонялки, кричала и смеялась, бегала по детской площадке, имела много подруг. Она радовалась жизни, как никто другой, а внутренний недуг никак не сказывался на красивом личике. Мой ангелочек принес мне и моим родителям столько радости, что не передать словами, но одновременно с этим столько же печали.
Диана прожила ровно 5 лет и умерла ранним июньским утром 2000 года в больнице скорой помощи города Улан-Удэ. Перед смертью она много раз повторяла: Мама, я так сильно тебя люблю!..
Мы похоронили ее на родине моего отца, в крохотной деревушке под названием Толодой в Эхирит-Булагатском районе Иркутской области. На ее маленьком надгробии из розового мрамора написали две фамилии: мою, девичью, и ее, по отцу, который был родом из далекой Индии. С тех пор мы отмеряем время длиной ее жизни: с ее смерти прошло четыре жизни.