Миледи.
Хубер распахнул дверцу, помогая выйти. Крупный, затянутый в черную пару дворецкий выглядел внушительным и немного зловещим. Все-таки раньше я никогда не видела огров так близко, и сейчас изо всех сил сдерживала любопытство, стараясь не разглядывать Хубера слишком уж пристально. А посмотреть было на что. Круглое скуластое лицо с маленькими голубыми глазками, хоть и походило на человеческое, но все же неуловимо отличалось. Выражением, крошечными рожками, виднеющимися на лбу у самой линии роста волос, большими клыками, мелькающими каждый раз, когда дворецкий открывал рот. Да и фигура слуги больше напоминала медвежью. Ну, это если бы медведь вздумал ходить на задних лапах.
Милорд, негромко пробасил Хубер, обойдя моб и придерживая дверцу.
Правда, помочь хозяину не торопился, видимо, хорошо зная его характер.
И действительно, Стейн справился самостоятельно, а шофер, за всю дорогу не проронивший ни слова, тут же тронулся с места. Через пару минут мобиль исчез за углом, и мы остались на выложенной красивым желтым камнем площадке перед домом под любопытными взглядами слуг.
С возвращением в Рендолл, милорд, торжественно провозгласил дворецкий.
Слуги, словно дождавшись неслышного сигнала, дружно поклонились. Стейн подъехал ко мне и оглядел выстроившуюся шеренгу.
Леди София Стейн, ваша хозяйка, представил меня прислуге и взял за руку таким собственническим жестом, что я на мгновение действительно ощутила себя супругой хозяина Рендолла. Хубер, через полчаса обед в Малой столовой, распорядился Стейн и подъехал к ровной узкой полосе, идущей параллельно ступеням.
Без труда преодолев подъем, лорд въехал в распахнутые двери. Я шагнула за ним и остановилась, пораженная окружающим великолепием. Мать-Заступница, какая красота! Бронзовые люстры заливали огромное пространство ярким электрическим светом, в котором сияли и переливались позолоченные рамы картин, зеркала в простенках, старинные бронзовые канделябры, высокие окна и идеально отшлифованный мраморный пол. В первый момент мне даже захотелось зажмуриться, правда, потом глаза привыкли, и я смогла спокойно оглядеться. Ну что тут скажешь? Обстановка замка ничуть не уступала в роскоши императорскому дворцу, каким его изображали на магографах в журналах. Да и количество драгоценных предметов искусства говорило само за себя мирнские вазы, золото арнирских подсвечников, мраморные скульптуры, цветные плафоны из кифрской стеклянной мозаики. Выходит, слухи не лгут, и Стейн действительно очень богат.
Прошу, миледи.
Хубер проводил меня наверх, в покои, расположенные рядом с комнатами Стейна. И там мне снова пришлось постараться, чтобы не показывать своего удивления. Я думала, что Гровенор роскошный особняк? По сравнению с Рендоллом он казался жалкой лачугой.
Ваши горничные, миледи, Эванс и Браун.
Дворецкий представил двух хорошеньких гномочек в синих форменных платьях, и те слаженно поклонились.
Я Эванс, миледи, пискнула та, что была поменьше ростом.
Светлые кудряшки девушки выбивались из-под белоснежной наколки задорными колечками и обнажали круглые ушки с легким светлым пушком на мочках.
А я Браун, миледи, в тон Эванс произнесла вторая, и на меня уставились две пары блестящих темных глаз.
Если будут какие-либо распоряжения, миледи
Хубер не договорил, ожидая указаний, но я заверила его, что ничего не нужно, и отпустила. А потом с помощью горничных переоделась, ненавязчиво расспрашивая их о жизни в Рендолле, взяла рабочую сумку и вышла из комнаты. Путь до Вакарии оказался неблизким, и Стейну были необходимы массаж и отдых. Поэтому я не стала долго бродить по замку, а почти сразу отправилась в кабинет.
Муж ожидаемо оказался именно там. Как и в Гровеноре, он уже успел погрузиться в бумаги, но одно отличие все-таки было здесь их ему подавал щуплый, похожий на хорька человек. А Стейн привычно не замечал никого и ничего вокруг. Меня, кстати, всегда поражала эта его способность полностью сосредотачиваться на деле.
Извольте видеть, милорд, все бумаги в порядке, на одной ноте бубнил «хорек», одетый в глухой серый сюртук и узкие штаны, слишком плотно обтягивающие тонкие ноги.
Судя по рвению и цепким рукам, передо мной был управляющий.
И вот это, милорд, доставая из пухлой папки очередной документ, тем же тоном добавил он, и, чуть повернув голову, мазнул по мне быстрым взглядом. Отчет за последний месяц, отвернувшись, еще быстрее затараторил он, и его тонкие длинные уши заметно порозовели. Как вы и распорядились, дома арендаторов отремонтировали, зерно к посевной закупили, на дальних лугах распахали еще несколько новых участков.
Стейн внимательно читал бумаги, а я положила сумку и устроилась на диване, ожидая, когда муж разберется с делами. После бессонной ночи ужасно клонило в сон. Под монотонный бубнеж управляющего глаза сами собой закрывались, и я едва не уснула, но в какой-то момент голос «хорька» зазвучал иначе, и это заставило меня очнуться.
Тут еще, милорд, как-то неуверенно проблеял управляющий. Относительно Западного крыла.
Что? Негромко спросил Стейн.
Коридор продолжает разрушаться.
Бригса вызывал?
Он ничего толком не говорит. Сказал только, что подумает, ответил управляющий, и в его голосе отчетливо прозвучала тревога. Я, конечно, передал слугам ваше распоряжение, чтобы они туда ни ногой, но вы бы все же сами посмотрели, милорд? Уж больно быстро в этот раз разрушается.
Хорошо. Вечером, ответил Стейн, и я не выдержала.
Дорогой, вам нужно принять лекарство.
Я решила прервать затянувшуюся работу и поднялась с дивана.
Дайте мне несколько минут, Софи, не поднимая головы от бумаг, произнес Стейн. Мы скоро закончим.
Боюсь, это скоро может растянуться еще на пару часов, усмехнувшись, ответила мужу и достала из сумки бутыль с массажным маслом.
Я зайду позже, милорд, захлопнув папку, проявил чудеса понятливости управляющий Не буду вас отвлекать.
Секунда и тер бесшумно испарился из комнаты, а Стейн поднял на меня глаза и улыбнулся.
Похоже, все в Рендолле поняли, что с вами лучше не спорить. Скажите, Софи, как вам это удается?
Что именно, милорд?
Вы провели в доме меньше часа, а мои слуги и работники уже готовы выполнять ваши приказы. Да что там! Я и сам их выполняю.
Стейн посмотрел на меня с легкой усмешкой и принялся расстегивать рубашку.
Просто в Рендолле работают очень понятливые люди, пожав плечами, сказала в ответ и добавила: А вы Вам лучше прилечь, милорд.
Ну вот, о чем я говорил? Вы из меня веревки вьете, хмыкнул Стейн, но возражать не стал.
Полагаю, только в тех случаях, когда вы это позволяете.
Думаете?
Уверена в этом. Ложитесь, милорд. Хватит заговаривать мне зубы.
Я дождалась, пока муж снимет одежду и устроится на диване, и внимательно осмотрела рубцы. Выглядели они гораздо лучше, чем еще несколько дней назад. Да и потоки магии определялись отчетливее. Мне даже показалось, что края разошедшегося контура стали немного ближе.
Постойте, неожиданно сказал Стейн, когда я размяла голени и поднялась выше.
Он сосредоточенно нахмурился.
Что-то случилось?
Вот здесь, муж накрыл мою руку своей и надавил. Да, точно. Кажется, я что-то чувствую.
Что именно?
Тепло.
А так?
Я передвинула ладонь чуть ниже.
Нет. Здесь ничего.
А вот так?
Нет. Только в одном месте.
Стейн старался говорить спокойно, но я почти осязаемо ощущала его волнение.
Как думаете, это что-то значит? Спросил он, и в черных глазах мелькнули алые всполохи.
Конечно. То, что появляется чувствительность очень хороший признак.
Я собиралась добавить, что нужно закреплять результат и продолжать ежедневный массаж, но подняла глаза на Стейна и заметила на подлокотнике дивана Олли.
Ну и чего вытаращилась? Недовольно буркнул тот. Рот закрой, а то ворона залетит.
Мне хотелось спросить, как здесь оказался вредный духовик, но я вспомнила, что Стейн его не видит, и промолчала.
А ты что думала, Олли хозяина бросит? Продолжал мелкий ворчун. Да я за своим лордом, если понадобится, к ресу в пекло спущусь! Да я
Олли разошелся и принялся перечислять, на какие подвиги готов ради любимого хозяина, а я задумалась, как духовик оказался в Рендолле. Выходит, он привязан не к дому, как мне казалось раньше, а к самому Стейну?
Вот, снова, напряженно сказал муж, когда я взялась разминать вторую ногу. Но теперь не только тепло. Я чувствую ваши прикосновения.
Сердце радостно встрепенулось. Все-таки я была права, когда надеялась, что выздоровление возможно!
Это очень хорошая новость, милорд, сдерживая сбившееся дыхание, ответила мужу. Главное, не прерывать лечение, и у нас обязательно все получится.
Я настроилась на магическое зрение, внимательно разглядывая места разрывов контура, и задумалась. А что, если не стягивать их, как положено в таких случаях, а попытаться нарастить? Да, так никто и никогда не делал, но, может, попробовать?
Я сосредоточилась, поднесла руки к месту разрыва и закрыла глаза. А потом принялась по капле вливать свою силу, представляя, что штопаю дыру на одежде. Сначала укрепить края. Потом соткать новое полотно, наложить заплатку и закрыть рваную дыру. Медленно, ниточка за ниточкой. Кулон нагрелся, сдерживая проявление магии, но я упорно создавала тонкие слои, напитывая их своей силой. И остановилась, только когда невыносимо закружилась голова.
Мне даже пришлось ухватиться за подлокотник дивана, чтобы сохранить равновесие.
Софи?
Встревоженный голос Стейна заставил меня открыть глаза.
С вами все в порядке? Озабоченно нахмурившись, спросил муж, а я отстраненно подумала, что с каждым днем он проявляет все больше эмоций, становясь похожим на человека, а не на тот бездушный механизм, что встретился мне в первый день работы.
Да, все в порядке, солгала, глядя в напряженные черные глаза и тут же поймала себя на мысли, что мне начинает нравиться их бездонная тьма. И что она меня больше не пугает.
Софи
Стейн хотел что-то добавить, но так и не договорил. Он замер, глядя на меня с каким-то непонятным выражением, а потом взял мою руку и сжал ее в своих ладонях.
Софи, снова повторил он, и меня окатило горячей волной.
Она поднималась изнутри, заставляя сердце биться быстрее, окрашивая щеки румянцем, притягивая к лежащему на диване мужчине так сильно, что, казалось, сопротивляться этому просто невозможно.
Я подалась вперед, наклонилась, Стейн стремительно приподнялся И мои губы попали в плен. Муж целовал напористо, жадно, не давая отстраниться, да мне и не хотелось. Наоборот. Я сама не заметила, как обвила руками его шею, и как стала отвечать на поцелуй с таким пылом, какого и заподозрить в себе не могла.
Мать-Заступница! В памяти всплыла картина недавнего танца, и ласковая тьма снова закружила меня в своих объятиях, заставляя забыть обо всем.
Стейн зарылся пальцами в мои волосы, избавляя их от шпилек. Я повторила его жест, ощутив под руками жесткие пряди. Сердце застучало громко и быстро. Тело окатило жаром. Муж коротко рыкнул и принялся целовать так, что у меня ноги подогнулись, и я опустилась на кушетку. А он, словно только того и ждал, тут же обнял за талию и притянул еще ближе
Ох ты ж трубы-дымоходы! Пробился в сознание удивленный возглас, заставивший очнуться. Вот, значит, как оно все!
Я замерла. Рес! Что же я творю?
Обнимающие меня руки напряглись, но я аккуратно расцепила их, быстро поднялась и отступила на шаг, не доверяя самой себе.
Софи? Позвал Стейн, глядя на меня напряженными посветлевшими глазами.
Я отступила еще на шаг и почувствовала, как к щекам приливает жар.
Софи, я вас смутил? Спросил Стейн и, не дождавшись ответа, добавил: Не нужно. Вы ведь современная женщина, а это всего лишь обычный поцелуй. Такое иногда случается.
Вот так. Всего лишь поцелуй, который для самого Стейна, похоже, ничего не значит.
Осознать это оказалось неожиданно горько.
Видимо, лорд что-то заметил по моему лицу.
Софи, вы хорошо себя чувствуете? Нахмурившись, спросил он. Вы побледнели.
У меня просто закружилась голова, ровно сказала в ответ. Вам помочь одеться?
Я отвела взгляд, чувствуя, что не в силах больше смотреть на мужчину, который оказался для меня слишком большим искушением.
Нет, не стоит, с небольшой заминкой ответил Стейн, и мне показалось, что у него тоже сбилось дыхание.
Это чего это? Взволнованно спросил духовик. Ты ведь теперь не уйдешь? Ты же останешься, да? А я говорил
Я не успела узнать, что собирался сказать Олли, потому что его неожиданно перебил незнакомый женский голос скрипучий и ужасно раздраженный.
Ты гляди, говорил он, негодник! Хорошо устроился. Только и болтает! А работать кто будет? Ну-ка живо наверх, все чердаки паутиной заросли, а этого бездельника все где-то носит! Расходилась невидимая тера. Оллилен, ты меня слышишь?
Тетушка Амброуз, ну что вы опять горячитесь? Это ведь ужасно вредно в вашем возрасте. И потом, мы с хозяином только приехали, а вы уже ругаетесь, пролепетал Олли, и мне показалось, что он стал меньше ростом.
Оллилен! Грозно проскрипела тетушка Амброуз.
Да иду я, иду. Не сердитесь. Вот, глядите, меня уже нет, торопливо пробормотал духовик и растворился в воздухе, а невидимая тера затихла ненадолго, а потом задумчиво произнесла: Хм. А это у нас кто? Ишь ты, магией подземных как фонит Ну-ка, милочка, дай на тебя посмотреть.
Моего лица коснулся легкий ветерок.
Как интересно, послышалось через минуту тихое бормотание. Значит, ткач. Очень интересно, снова повторила тера и добавила: Похоже, у нас все-таки есть надежда. Впрочем, пока рано об этом, перебила она саму себя.
Ветерок прошелся по моим плечам и исчез, как и голос невидимой тетушки Амброуз. А мне нестерпимо захотелось найти Олли и как следует его расспросить. Точнее даже, допросить.
Если я вам больше не нужна, я пойду, Рольф.
Я посмотрела на мужа, и тот, как мне показалось, неохотно кивнул, а у меня внутри все перевернулось. Мать-Заступница, что же я делаю?! Только влюбиться в высшего не хватало! Матушка была бы в ужасе, узнав, что я натворила.
Идите, Софи, сказал Стейн и добавил: Ужин у нас в восемь, не опаздывайте.
***
Олли! Дойдя до своих покоев, позвала духовика.
Мне не хотелось сейчас думать о том, что произошло в кабинете Стейна и когда все успело выйти из-под контроля, поэтому я решила переключиться на что-то более понятное.
Ну, чего раскричалась? Появляясь на спинке кресла, проворчал духовик. Не видишь, работаю я. Некогда мне попусту языком трепать.
Ничего. Уж будь так любезен, удели мне пару минут своего драгоценного времени, съязвила в ответ и спросила: С кем ты разговаривал в кабинете? Кто такая эта тетушка Амброуз?
Кто, кто буркнул Олли и насупился. Тебе какое дело? Много будешь знать, плохо будешь спать, повторил он свою любимую присказку, и недовольно крутанул носом.
Что ж, хорошо.
Я подошла к столу и сняла крышки с принесенных служанками блюд. По комнате поплыл аромат дартской выпечки. Кремовые трубочки, завитушки из сахарного теста, румяные, истекающие вишневым соком открытые пирожки чего тут только не было!
Эх, придется съесть все самой, с притворным вздохом посмотрела на Олли, и тот громко сглотнул, глядя на сладости голодными глазами.
И что, даже не поделишься с бедным уставшим духовиком? Пролепетал Оллилен.
Сладостями делятся только с друзьями, Олли, деланно равнодушно сказала в ответ и взяла с блюда трубочку. О, тут мой любимый ванильный крем!