Отчасти вы правы, Андрей Андреевич. Да, действительно, списки изначально могли быть написаны при Грозном, о чем свидетельствует этот факт. Посмотрите на это описание, Сергей постучал указательным пальцем в лист.
Дарственная, блаженной памяти вклад, прочитал Князев.
Все правильно. А так упоминались дарственные царя или же его бояр. Но те, кто составлял эти списки, немного просчитались и допустили одну ошибку.
Князев с удивлением посмотрел на своего собеседника.
Вы так хорошо разбираетесь в грамматике старославянского языка? спросил он.
Ну, что вы, Андрей Андреевич! Нет, конечно же, улыбнувшись, ответил Сергей. Ошибка здесь не грамматическая, а, я бы сказал, стилистическая. В эпоху Ивана Грозного русский человек не знал слова «оклад». Оно появилось гораздо позже и окончательно вошло в обиход только в 17 веке. Как вы правильно заметили, при Алексее Михайловиче. Отсюда я и делаю вывод, что списки, в том их виде, в котором они и лежат перед вами, был написан в 17 веке.
Мне нечем даже возразить. Однако почему вы решили, что эти списки были написаны в разных монастырях?
Так это же видно из них самих, Андрей Андреевич. Зачем людям из одной обители, составляя списки, вносить в них одни и те же книги по три раза? Ну, судите сами: Служебник, Молитвослов или же Псалтырь, Сергей провел рукой по спискам, встречаются на всех трех листах. А это свидетельствует о том, что монахи описывали только свои, известные им, книги.
Вы правы. Как это я не заметил, пробурчал Князев, просматривая списки.
Тем более что эти книги не являются дарственными, добавил Григорьев.
А это еще почему?
Андрей Андреевич. Сергей снисходительно улыбнулся. Мне кажется, что это и так понятно. Что этот Служебник, что вот этот Молитвослов или же Псалтырь, это настольные книги любого священника или монаха. Его, так сказать, рабочий инструмент. Поэтому они и не могут быть даром. Более того, в те времена никому и в голову бы не пришло дарить такие книги монастырю. Да и в самих списках, как вы видите, они упоминаются, как бы вскользь, без каких-либо сопровождающих эпитетов, в отличие от других.
Да, интересно! Интересно! проговорил Князев, почесывая подбородок. Вы мне на многое открываете глаза, Сергей Алексеевич. Но, простите, что заставил вас отвлечься на мои расспросы. Продолжайте, пожалуйста, дальше.
Ну, что вы, Андрей Андреевич! Для этого вы меня и пригласили. Но если у вас больше нет вопросов, тогда поехали дальше.
Да, конечно! Общая картина с книгами мне теперь ясна. А вот по самому содержанию, если так можно выразиться, что вы можете сказать, Сергей Алексеевич?
Я полагаю, что эти списки были частью, каких-то отчетов по переписи монастырского инвентаря, так называемые «ревизорские сказки», откуда они, впоследствии, и были или же выдраны, или же утеряны.
А с чего вы взяли, что они были выдраны из этих отчетов?
Опять-таки из самих списков, Андрей Андреевич. Посмотрите. Все три списка обрываются, не закончив описания. Первый, на фразе: «А также по Вашему указанию провел я смотр дарственной, блаженной памяти вклад». Второй «По Вашему указанию был проведен смотр дарственных, блаженной памяти вкладов». Ну и третий практически также на дарственном вкладе.
Простите, Сергей Алексеевич. Может я и не совсем сведущ в старославянской грамматике, но я не вижу здесь, как вы выразились: обрыва.
Андрей Андреевич, дарственная это какой-то дар от кого-то.
Это я понимаю.
Следовательно, он должен бы быть указан.
Сергей Алексеевич, если для вас это элементарно и просто, то для меня это настоящая китайская грамота. Поэтому не ходите вокруг да около, а просто объясните старику, что да как.
Андрей Андреевич, да не собираюсь я вам морочить голову. Ну, посмотрите сами. При таком тщательном описании книг, вплоть до количества жемчугов на них, ни слова об их дарителях. А такого просто не могло быть. Монахи были еще те крючкотворы, любая мелочь была на учете. Все ими тщательно фиксировалось в специальных ведомостях. Благодаря чему мы сегодня и можем, в принципе, судить о быте наших предков того или иного периода. А здесь такой богатый вклад и ни слова далее. Поэтому я и говорю, что эти списки часть от общего, когда-то существовавшего отчета.
Хорошо, допустим, согласился Князев. И что из этого следует?
А ничего, спокойно ответил Сергей.
Как так? растерялся Андрей Андреевич, от такого неожиданного ответа.
Григорьев только развел руками.
Подождите, Сергей Алексеевич! Подождите! Вы хотите сказать, что это простые ничего не значащие бумажки? Так что ли?
Ну почему же, Андрей Андреевич. Все-таки 17 век.
Я имею в виду их содержание.
А что содержание? Чудный список уникальных книг, которые когда-то украшали монастырскую библиотеку. Ну, а сегодня, наверняка, украшают какие-нибудь архивные запасники.
Ну да. Вы правы, усмехнулся Князев. Где же им сегодня еще находится. Но я вас спрашиваю о другом. Если, как вы говорите, что это простые отчеты, зачем нужно было усложнять их составление?
В смысле?
Сергей Алексеевич, ну вы же сами говорили, что в 17 веке старославянский стиль письма практически не использовался. И я не могу понять, зачем тогда простую, обычную перепись книг составлять на мертвом уже языке?
Хороший вопрос, Андрей Андреевич. Я и сам себе задавал его не раз. Но вразумительного ответа так и не нашел. Одни только предположения, да ерунда всякая в голову лезет.
И каковы же ваши предположения?
Андрей Андреевич, если ранее в своих доводах я оперировал фактами, то, еще раз повторяю, это только мои предположения.
Я понимаю. И все же, мне интересно было бы послушать их.
Ну что ж, проговорил Сергей, склонившись над столиком, поправляя бумаги. Давайте посмотрим на эти списки с другой стороны. Не как на часть общего отчета, а как на самостоятельные бумаги. На эту мысль меня наводит одно обстоятельство. Перечисленные в них книги упорядочены, а не хаотичны, как обычно бывает, когда просто переписываешь, что тебе попадается под руку. Смотрите. Они записаны в строгой исторической хронологии. Можно было бы, конечно, отнести это к случайности, но это прослеживается во всех трех списках.
Да, если это случайность, то весьма странная, согласился Князев.
Далее, продолжил Григорьев. Меня все-таки смущает то обстоятельство, что в списках нет имен дарителей. Ну, предположим, в одном нет. Могу допустить даже в двух. Но, чтобы сразу в трех! Это вызывает уже не вопрос, а подозрение. Зачем было их вырывать из списков? Или же возникает другой вопрос: а были ли они вообще в списках?
Ну и последнее. Как вы правильно заметили, касаемо самого стиля написания. Старославянская письменность в 17 веке не только не использовалась, она практически уже была забыта. И даже монастырские «ревизорские сказки» к этому времени писались в синодальном стиле.
И каков ваш вывод в этом случае?
Хотя у меня и нет доказательств, но я почему-то уверен, что эти списки составлялись с определенным умыслом. В них скрыт, какой-то тайный смысл, который запрятан в этих противоречиях.
Андрей Андреевич поднялся с кресла и прошелся по комнате. Он боялся показать радость на своем лице. «Браво, молодой человек! Браво!» кричало все у него внутри, «Всего три часа понадобилось ему, чтобы раскусить этот орешек». Подойдя затем к книжным шкафам, Князев постарался взять себя в руки.
Не хотите ли выпить, Сергей Алексеевич? неожиданно предложил он.
В смысле? растерялся Григорьев.
В самом прямом. У меня есть чудный коньяк, и я думаю, по стаканчику нам не повредит.
Андрей Андреевич подошел к бару и достал бутылку коньяка. Усевшись в свое кресло, стал разливать напиток.
Итак, вы полагаете, что эти списки больше похожи, скажем так, на закодированную карту? спросил он, протягивая хрустальный стакан.
Можно в принципе и так выразиться, ответил Сергей, беря коньяк.
М-да. Интересно, интересно, проговорил Князев, делая глоток. Вы меня прямо-таки ввергли в юношеский азарт. Но, как я понял с ваших слов, узнать ее истинное предназначение нереально. Жаль, конечно! Жаль!
Я вам такого не говорил, в свою очередь, отпив, спокойно ответил Григорьев.
Ну, как же, Сергей Алексеевич. Вы же сами говорили, что без дальнейшего продолжения, или же, скажем так ее второй части, понять весь смысл не возможно.
Андрей Андреевич, я вам говорил, что за такое короткое время, я не дам вам полный расклад.
То есть, вы хотите сказать, что даже в таком варианте, будь у вас больше времени, ее можно было бы прочитать?
Вполне, может быть, уклончиво ответил Сергей.
Прекрасно! улыбнувшись, сказал Князев. Тогда я предлагаю вам поработать на меня.
Не понял? В каком смысле?
Да в самом прямом. Двести баксов в день вас устроит?
Андрей Андреевич, вы шутите?
Нисколько!
Андрей Андреевич, во-первых у меня есть работа
Это не проблема, перебил Князев. С вашим начальством я все улажу безо всякого ущерба для вас.
Во-вторых, продолжил Сергей, не обращая внимания на его слова, полный анализ может занять неделю, может месяц, а может даже еще больше.
Ничего страшного. Главное результат.
Григорьев с удивлением и растерянностью смотрел на Князева.
Итак, вы согласны? продолжал настаивать Андрей Андреевич.
Что я могу сказать? произнес Сергей, сдаваясь. Давайте попробуем.
Прекрасно. Тогда я вас познакомлю со своим помощником.
С этими словами Князев нажал кнопку мобильного телефона. Но не стал включать связь, а тут же выключил его. И уже через несколько минут раздался стук в дверь.
Входи Виктор Михайлович, любезно предложил он.
В комнату вошел невысокий, коренастый мужчина средних лет. Остановившись посреди комнаты, он вопросительно посмотрел на хозяина.
Познакомьтесь Виктор Михайлович, это Сергей Алексеевич. Он будет заниматься одним важным для меня вопросом. И если вдруг ему что-то или что-либо понадобится, я вас очень прошу оказать ему самую максимальную помощь или поддержку.
Подойдя, затем вплотную к Филину, он дружески похлопал его по плечу.
Мы с тобой не ошиблись относительно этого молодого человека, произнес он, улыбнувшись. Детали разберем позже. А пока все понятно? добавил он уже громче.
Абсолютно. Можете, не беспокоится Андрей Андреевич. Я все проконтролирую.
Ну и замечательно. Итак, Сергей Алексеевич есть вопросы или же какая либо просьба, говорите сейчас. А то потом мне просто будет некогда.
Что ж, тогда у меня к вам действительно будет одна просьба, Андрей Андреевич.
Слушаю вас!
Раз уж мне придется и дальше заниматься анализом этого списка. Мне, поймите меня правильно, необходимы тогда копии, для работы.
Я не вижу в этом какой-либо крамолы. Более того, я даже предполагал подобный вопрос.
Подойдя к столу, Князев достал из верхнего ящика папку и протянул ее Сергею.
В этой папке цветные копии, отличного качества. Затем улыбнувшись, добавил. А также конверт. Думаю, пара штук возместит вам потраченный на меня сегодняшний вечер.
III
Заседание Законодательного собрания длилось уже около двух часов. Антон Романович Богданов томился в своем кресле, ожидая закрытия сессии перед летними каникулами. Последние заседания, ему всегда казались, почему-то невероятно долгими и нудными. Какая разница, считал он, когда примется это дополнение к закону, сейчас или же осенью? Сколько можно из пустого в порожнее? Но вот, наконец-то, спикер поздравил всех с успешным принятием поправок к закону и окончанием очередной сессии. Пожелав всем приятного проведения летних каникул, покинул зал.
Поднявшись со своего места, Антон Романович стал укладывать в свой портфель документы, заботливо розданные всем депутатам еще в начале заседания. Что было обсуждать, а затем принимать, когда уже и так все принято? Покачав головой, он направился к выходу.
Антон Романович! Простите! услышал он знакомый голос своего помощника в дверях. Подняв усталые глаза, он вопросительно посмотрел на Михаила.
Антон Романович! В вашем кабинете вас ожидает
К черту! Всех к черту! прервал его Богданов.
Но!
Миша, ты, что не слышал? Всех к черту! Я устал как раб на галерах.
Так там, это, Фомичев!
О, Господи! Что это сегодня за день такой? закатив глаза, промолвил Богданов и направился в сторону своего кабинета.
В кабинете его ожидал Егор Фомичев, как всегда с иголочки одетый. На лоснящемся от довольства лицом, играла блаженная улыбка.
Добрый день Антон Романович! встав со стула, почтительно поприветствовал он. Как прошла сессия?
Как всегда паршиво, ответил Богданов, протягивая ему руку. Ну? Что узнал?
Все, что было возможно.
Хорошо! Пошли, проводишь меня до машины и по дороге все расскажешь.
Выйдя из кабинета в коридор, запруженный всякого рода людьми, Богданов неторопливой поступью направился к выходу. Фомичев почтительно шел рядом.
Ну, что молчишь как сыч? Рассказывай, прервал молчание Антон Романович.
Прямо здесь? удивился Фомичев. Может, лучше в машине?
Егор, коридор это, наверное, единственное место, где можно спокойно поговорить, не опасаясь быть услышанным. Мне даже иной раз кажется, что в моей машине жучков больше чем болтов и гаек. Ну? Что ты там разузнал?
Наш человек рассказал мне в общих чертах. Полный доклад он предоставит после того, как вы с ним расплатитесь.
Давай хоть в общих чертах. А там посмотрим.
Интересующие вас бумаги находятся у Князя.
О, черт! Он их все-таки упустил.
Но здесь не его вина. Князь, по всей видимости, что-то заподозрил и прислал своих головорезов для сопровождения бумаг.
В принципе этого можно было ожидать, раздраженно сказал Богданов. Ну и что теперь?
Ну, не так уж все и плохо, босс.
Фомичев! Богданов остановился и строго посмотрел на Егора. Сколько раз я тебе говорил не называть меня этим дурацким словом. У меня есть имя!
Простите, Антон Романович.
Вот так-то лучше! Ну, что ты там хотел сказать?
Человек Князя, в церкви перегнул палку и
В смысле? перебил его Богданов.
Он убил священника.
Вот идиот! И?
И дело взяла под контроль прокуратура, но не наша, а Московская.
Даже так!?
Да.
Это хорошо. Те спуску не дадут. Что еще?
Есть еще один плюс для нас. Князь не смог сам раскусить эти бумаги, как вы и предполагали, и нанял для этого одного спеца.
Кто такой?
Пока, к сожалению, мне о нем ничего не известно. Наш человек говорит, что его поздно вечером привез и увез личный шофер и телохранитель Князя. А в особняке сопровождал сам Филин. Всех же остальных Князь распорядился выставить на улицу.
Все?
Да.
Ну что ж! подходя к машине, произнес Богданов. В принципе не так уж и плохо обстоят дела. Господи! Хоть какие-то хорошие новости за весь день. Итак, сколько мы ему должны?
Полтинник.
Сколько? удивился Богданов, уже было, открыв дверцу.
Он просил больше, но я сбавил его пыл.
Это ты называешь, сбавил?
Антон Романович! Он ради вас рискует своей шкурой. Вы же знаете. Если Князь узнает, он закатает не только его в асфальт, но и всю его родню. А этот человек нам еще, ой как пригодится.
Ладно! Езжай к Зое Васильевне в бухгалтерию. А я ей позвоню, чтобы она выдала тебе необходимую сумму.
А, это немного замялся Егор. Антон Романович! А я как?
Ох, жучок! Ладно, езжай. Я дам распоряжения и по твою душу.
Спасибо, Антон Романович!
Давай, пока! усаживаясь в машину, произнес Богданов. И держи меня в курсе.
Все будет в лучшем виде! уже вдогонку крикнул Фомичев.
Глава II
В просторном шатре гетман Ян Сапега, склонившись над картой, размышлял над своим неудачным наступление на Москву. Откуда у этих клятых москалей нашлись силы дать отпор? Ведь он, вроде бы, все продумал и учел. И слабое войско, и нелюбовь к Шуйскому, и даже поддержку тущинских бояр. Однако на деле все оказалось наоборот. Не поймешь этих русских!