Атлантикс
Максим Милосердов
© Максим Милосердов, 2022
ISBN 978-5-0056-7816-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Лоботомия (Роджер)
Искрящийся фейерверк и мириады звёзд. Резкая боль, а за ней тишина. Затем чернота. И абсолютный мрак.
Проснись! Милый, проснись! Я здесь.
Голос. Мелодичный, звенящий в темноте голос. Он казался знакомым. Он был приятным, и он исчез сразу же, как появился. И снова ночь, бесконечная и тяжёлая.
Темень понемногу расступалась. Сквозь ватное серое марево я услышал отдалённые голоса. Они нарастали и приближались, проявляясь из блёклого рассвета посреди небытия. Теперь их было два. Мужской бархатистый и задумчивый. Женский чуть хрипловатый и слегка грустный.
Возможно, придётся применить хирургические методы
Удалить эти ужасные мозговые наросты, профессор Гарри?
Удалить наросты Боюсь, что да
Я открыл глаза и тут же зажмурился стало больно от резкого света. Где я и кто я этого я не помнил. Всё тело ныло, во рту пересохло. Я прислушался.
Значит, электрошок не помог, профессор?
Не то чтобы совсем не помог. Конечно, некоторое количество клеток разрушить удалось, но их всё равно сейчас раза в четыре больше, чем должно быть по норме, так что, боюсь, только скальпель, произнёс мужчина.
Неожиданно разом включились болевые рецепторы, и я застонал.
Он просыпается!
Очнулся. Мария, дайте ему воды.
Чья-то мягкая рука коснулась моего лба.
Бедолага!
Я снова открыл глаза и, щурясь, попытался осмотреться. Комната плыла передо мной по спирали, то приближаясь, то удаляясь. Совсем рядом кружилось чьё-то размытое лицо. Я зажмурил один глаз, и оно замедлило движение. Так хотя бы удалось осмотреться. В полуметре от меня стояла женщина в белом халате. Широкие скулы. Близко посаженные глаза. Слегка вьющиеся жёсткие чёрные волосы прикрывают узкий лоб.
Как ты се-бя чув-ству-ешь? отчётливо по слогам произнесла женщина.
Я попытался пошевелиться и понял, что руки и ноги притянуты к кровати ремнями.
Где я? собственный голос показался незнакомым. Хриплым и пустым.
Всё в по-ряд-ке! Мы твои дру-зья. Выпей.
Мария приоткрыла мой рот, и я почувствовал мягкую пластмассовую трубочку между губ. Тонкая струйка тёплой чуть сладковатой жидкости ударила в иссохшееся нёбо.
А ведь успехи и в самом деле несомненны, доктор Гарри! Он уже может говорить!
Седовласый мужчина склонился надо мной. Низкий лоб и выдающиеся надбровные дуги придавали его лицу туповатое выражение, но глаза казались живыми и проницательными.
Да. Универсальный язык наш маугли освоил. Надо дать ему время прийти в себя перед лоботомией.
При этих словах в моём мозгу вдруг вспыхнули яркие картинки: операционная, люди в масках и синих халатах. Пациенты в инвалидных креслах с перекошенными лицами и капающей слюной из уголков рта.
«Нужна лоботомия? словно услышал я чей-то голос в голове. Обращайтесь в клинику доктора Гарри. Уже пять тысяч успешных операций».
И тут же следом: «Лоботомия? Это вчерашний день! Доктор Альберт знает, как заставить ваш мозг работать!»
Кто я, кто такой Альберт и зачем мне лоботомия? спросил я.
Гарри и Мария переглянулись.
Работает! на их лицах обозначилось выражение искренней радости.
Маугли! Ты идёшь на поправку!
Дальше меня так и называли Маугли. Сначала в мозгу вспыхнуло, что это персонаж из старинной сказки ребёнок, воспитанный волками, а также образ социального инвалида дезадаптированного и неспособного к нормальной жизни существа. Потом звучащий в голове голос подсказал, что «Маугли» это кафе неподалёку от больницы, где можно недорого пообедать.
Первые пару дней голоса и постоянно возникающие в голове картинки-образы пугали меня. Я не знал наверняка, но откуда-то, вероятно, из своей прошлой жизни, помнил, что такие голоса чаще всего являются симптомами психической патологии неизлечимого умственного недуга. Быть может, из-за расщепления сознания я и оказался здесь?
Каждая новая вспышка в мозгу утомляла. Чужие мысли перемешивались с моими собственными, и очень скоро я терялся не мог понять, где заканчиваюсь я и начинаются голоса. Поэтому я много спал большую часть суток, постепенно привыкая к подсказкам в своей голове. На третий день ремни, связывающие мои запястья и щиколотки, сняли, и я попробовал встать с кровати. Посмотреть на это собрался целый консилиум доктор Гарри, Мария и ещё несколько врачей. Пара крепких гориллообразных санитаров стояла наготове, то ли для того, чтобы помочь мне, то ли чтобы защитить от меня медицинский персонал в случае, если я задумаю выкинуть какую-нибудь штуку.
Первый шаг дался нелегко. Во мне словно жили два человека. Один тот, кем я был раньше до двадцати пяти лет, я вдруг вспомнил, что мне именно двадцать пять, второй чуждый невидимка, командующий моим телом. Нельзя сказать, что их представления о том, как следует ходить, противоречили друг другу, но отличались они достаточно сильно. Если мне хотелось развернуть плечи и пойти лёгкой, пружинистой походкой, то безмолвное чужое я заставляло ссутулиться, подобрать локти и делать аккуратные крадущиеся шаги шкодливого подростка.
Я поднял ногу, покачнулся, схватился за хромированную спинку кровати. Доктора смотрели на меня с живым интересом, санитары с безразличием.
Ну же, Маугли! Мы верим в тебя. Просто ни о чём не думай, подбодрила Мария. Следуй приказам тела.
«Легко сказать! пробормотал я. А если тело даёт противоречивые команды?»
Лоб покрылся испариной. Чужой во мне был явно сильнее. Я попытался расслабиться и не сопротивляться его жёсткой воле. Шаг Ещё один Так было намного легче. Неровной походкой я пересёк больничную палату доковылял до умывальника у двери, облокотился о его кафельный край и посмотрел в висящее на стене зеркало.
Лицо в отражении показалось знакомым. Оно мне, пожалуй, даже понравилось. Красивые глаза стали ещё более пронзительными из-за худобы. Высокий лоб казался ещё более высоким потому, что меня обрили наголо.
Перед глазами замелькали мои фотографии и газетные заголовки: «Маугли из джунглей», «Человек без ID и с опухолью вместо мозга», «Излечение возможно: Маугли пойдёт под нож»!
Спустя миг я знал не помнил, но именно знал, что я поразительное существо, каприз природы, человек без паспорта, случайно обнаруженный где-то в Африке и спасённый то ли туристической группой, то ли этнографической экспедицией.
«Спасённый? ехидно спросило меня моё настоящее я. Стукнули по башке, привезли в дурку и вскрыли черепушку, Роджер».
Роджер меня действительно зовут Роджер! Я провёл правой ладонью по бритой голове. Пальцы проползли по колючей щетине и вдруг в районе макушки заскользили по совершенно гладкой полоске кожи. Это был след хирургического шва!
«Вживление чипа прошло успешно», «Маугли научился говорить и откликается на голос», «От былой агрессивности не осталось и следа» снова замелькали перед глазами заголовки.
«Сукины дети! Они что-то вставили тебе в мозг, Роджер, а сейчас хотят вырезать остальное, осознание происходящего пришло моментально, я покрылся липким потом. Думай! Думай же! Вспоминай!»
Я повернулся к стоящим метрах в трёх врачам и скорчил идиотскую улыбочку.
Профессора, Мария все кроме санитаров улыбнулись в ответ и разразились аплодисментами.
Я кивнул, оторвал руку от раковины и сделал шаг в направлении окна.
«Ты псих и нуждаешься в новой порции электрошока, а лучше удалить излишние мозговые наросты», зашептал голос чужого на универсальном языке.
«Все вокруг банда дегенератов, надо выбраться отсюда и пробираться к своим», совершенно отчётливо подумал я и понял, что знаю ещё один язык. Красивый и мелодичный, отличающийся от универсального богатыми оттенками смыслов. Я понял, что это и есть мой родной язык!
На универсальном языке я приказал телу идти к окну, при этом полностью расслабился и попытался не мешать чужому управлять моим вестибулярным аппаратом. Каждый следующий шаг давался легче, хотя походка дёрганая походка неуверенного в себе идиота, резко размахивающего руками и покачивающего головой, раздражала.
Окно. Третий этаж. Забор метра три, а за ним большой город бетонные джунгли высоток. Никаких шансов выбраться! Я оглянулся на врачей. Их лица стали серьёзнее.
Мне кажется, коллеги, чип ещё недостаточно прижился, протянул незнакомый мне доктор. Надо ли торопиться с операцией?
Без вариантов! сухо заметил Гарри.
Журналисты ждут! вмешался долговязый доктор в очках в толстой чёрной оправе, придававших низколобому лицу обезьянье выражение. Его надо продемонстрировать публике, иначе о Маугли забудут.
Доктор Гарри! Может быть, покажем его в таком виде? предложила Мария. Он уже может ходить, отзывается на имя. Дадим людям возможность наблюдать за становлением Маугли это только усилит интерес к вашей работе.
А вдруг он опять начнёт кусаться или испугается телекамер? Гарри с сомнением покачал головой.
Я не буду кусаться, вдруг сказал я неожиданно для себя. Я хороший.
Люди в белых халатах рассмеялась, а Гарри сделал шаг вперёд и потрепал меня по щеке.
Если хочешь, кусайся! Топай ногами и даже иногда вопи тарабарщину. Полное превращение Маугли в дееспособного гражданина после лоботомии лишь подтвердит эффективность наших методов лечения!
Присутствующие удовлетворённо закивали.
***
Пресс-конференция была намечена на вечер. Для шоу в прямом эфире, которое обещало собрать миллионы зрителей, дали прайм-тайм на одном из популярных каналов. В обед ко мне в камеру загнали журналистов, призванных подготовить душещипательный анонс для разогрева аудитории. Толпа кривоногих, сутулых, низколобых существ заполнила палату. Я почувствовал отвращение к происходящему, но тут же перед глазами вспыхнула надпись: «Плеяда самых популярных журналистов Парижа! Ими восхищаются все!» Осознание причастности к великим людям привело к выработке эндорфинов, и в груди возникло какое-то тёплое чувство, сладкой волной растекающееся по телу. Это было удовольствие от лицезрения настоящих звёзд. И тут же противоположное ощущение, рождённое другой настоящей частью моей личности, вызвало прилив негодования гипофиз выбросил в кровь порцию норадреналина.
«Эти перепады настроения и противоречивый гормональный коктейль вряд ли пойдут на пользу моему организму», отметил я про себя.
Маугли, как вы себя чувствуете? У вас есть другое имя? Вы уже научились говорить? вопросы сыпались один за другим.
Я не мог определить, какую стратегию поведения избрать. Уж точно, я не Маугли. Судя по всему, я неплохо образован. Даже похудевший и с разрезанной головой я куда красивее окружающих людей. Из-за электрошока и, вероятно, вивисекции я впал в амнезию, но, если не допускать эту банду к своей голове, возможно, мне удастся вспомнить, кто я такой на самом деле, мозг очень пластичная штука!
Я Ещё не совсем освоился Господа Взрыв аплодисментов.
Ты что-нибудь помнишь о жизни в джунглях?
Нет Я сейчас ничего не помню
Твоя голова она всегда была такой или наросты появились недавно?
Пусть лучше доктор э-э-э Гарри или женщина, которая ему помогает, расскажут об этом.
Господа! Пресс-конференция окончена! Маугли устал, доктор Гарри с сияющей улыбкой выдворил толпу репортёров за двери, и я услышал, как его обступили с вопросами в коридоре.
В палате остались Мария и безразличный санитар. После того как меня отвязали, он не отходил ни на шаг.
Мария, прошу вас! Я ничего не помню. Помогите разобраться, что у меня за болезнь?
Мария посмотрела на меня с сочувствием.
Бедный Маугли, конечно, ты ничего не помнишь. Доктор Гарри удивлён, как ты вообще мог передвигаться и не забывал дышать. Ведь у тебя не было подключения к внешнему мозгу.
Подключения? А разве собственного мозга недостаточно?
Мария засмеялась!
Ты же не животное, Маугли, хотя и был воспитан каким-то диким и жестоким племенем. Но даже у дикарей сегодня есть биочипы.
«Мозг народа большой Земли атрофировался за ненадобностью. Люди рожают трёхмесячных младенцев и выкармливают их в барокамерах. Вместо мозга довольствуются подключением к компьютерной сети, хранящей память, чувства и решающей, как следует себя вести в различных жизненных ситуациях», вдруг вспомнил я не увидел подсказку перед глазами, а именно вспомнил! Значит, я всё-таки не сумасшедший. Я просто родился не здесь, а там, где в ходе эволюции мозг не уменьшился катастрофически и не требовал использования искусственного сетевого интерфейса для реализации базовых функций!
Может быть, я с другой планеты?
Мария засмеялась.
Маугли, все твои реакции совершенно земные. Ты просто мутант, подброшенный родителями африканскому племени. Избыточная мозговая ткань, быть может, и позволила тебе выжить, но ты инвалид! В городе ты не проживёшь и часа заблудишься или попадёшь под машину.
А с биочипом не заблужусь?
Конечно! Теперь ты зарегистрирован, и в компьютерной сети для тебя выделена ячейка памяти. Она хранит необходимые воспоминания и выдаёт подсказки. Ну а если ты всё же потеряешься, мы всегда сможем подключиться к твоим глазам и понять, где ты есть!
Биочип у меня в голове? я снова ощупал гладкие шрамы на затылке. Это такой передатчик, да?
Ты рассуждаешь уже почти здраво! Всё же доктор Гарри был прав: не следовало бояться. Надо было сразу вырезать всю лишнюю мозговую ткань, глядишь, процесс излечения пошёл бы быстрее. Но мы опасались навредить тебе и попытались умертвить лишние клетки с помощью электрошока. Без этого чип никак не приживался.
Чёрт, и много вы от меня отрезали?
Граммов триста мозговой ткани! Половину того, что есть у обычного человека. Но у тебя ещё осталась тысяча восемьсот кубических сантиметров мозговых наростов. Ты же мутант!
«Вот почему я ничего не помню. Меня превратили в идиота. А эти голоса во мне рекламные подсказки, в то время как моё мышление отдано на аутсорс компьютеру».
Я попытался улыбнуться, чтобы расположить к себе эту садистку-вивисектора, а заодно узнать что-нибудь о своём прошлом.
Я, наверное, очень плохо себя вёл, да?
Мария покачала головой.
Выкрикивал ругательства на непонятном языке. Бросался на полицейских. Одним словом, настоящий дикарь. Лучше об этом не вспоминать, но ты должен быть благодарен прессе. Если бы не трогательные фотографии, как ты сидишь, обхватив голову руками, ну точь-в-точь испуганная обезьянка в зоопарке, общественное мнение сложилось бы иначе, и тебя бы просто пристрелили.
От гримасы Марии, призванной означать улыбку, по коже побежали мурашки.
***
Перед шоу меня накачали успокоительным, в результате чип работал несколько хуже, но на моих собственных мыслительных способностях лекарства почти не сказались врачи неправильно рассчитали дозу наркотика: они учитывали только массу тела, но совершенно не принимали во внимание тот факт, что у меня куда больше клеток мозга, чем у других людей.
Не понимая, как следует себя вести, под смех и аплодисменты зала я мычал какую-то бессмысленную ерунду на универсальном языке. Полагаю, по большей части, это были ответы той части моей личности, что находилась вовне существовала где-то на удалённых серверах и по беспроводным каналам связи посылала подсказки сживлённому с мозгом биочипу. Интересно, что после того, как телестудия заполнилась людьми, биочип, бойко подбрасывавший мне образы-ответы в больнице, стал работать хуже. То ли сигнал экранировался, то ли пропускная способность канала упала. «А ведь в огромной толпе местные жители и вовсе должны превращаться в идиотов, способных только на самые примитивные реакции», подумал я.