Взобравшись на велосипеды, они покатили вниз по улице.
Осмотр дома
Не отдавая себе отчета в том, что наслаждается запахами мастики, пропитавшими коттедж, Диана, словно воришка, выглядывала в окно. Сын, с сияющей улыбкой и хохотом, покатил за новыми знакомыми. Недоверие внушало абсолютно все даже собачка, показавшаяся бы в любое другое время милой.
Хочешь, чтобы он тебя возненавидел? спросил Лео.
Груженный двумя сумками, он заглянул в спальню, в которой им предстояло спать ближайшие недели.
Что? Ради Бога, нет! Конечно же, нет! Диана взяла себя в руки и отошла от окна. Где Эрик?
Возится с замком в Димкину комнату.
Они вышли в коридор. Ковровое покрытие заглушило их шаги, и Эрик, орудовавший отверткой у белой двери, вздрогнул. Затем улыбнулся и бросил инструмент в чемоданчик, который заблаговременно занес в дом.
Я знаком с Эджилом, отцом Арне, того паренька с серым элкхаундом. Они живут неподалеку, на Трольфарет. Эджил рыбачит, а Сигни, его жена, держит пекарню, о которой упоминал Кристофер. Если хотите, я могу показать, где их дом, как только закончим. Он еще раз взглянул на подкрученный замо́к. Здесь живут хорошие люди. Как бы инспектор ни нахваливал Лиллехейм, он не врал. По крайней мере, у меня сложилось именно такое впечатление.
Они спустились на первый этаж и остановились на открытой кухне у обеденного стола, блестевшего свеженанесенным лаком. Сумки, сброшенные у двери, напоминали последствие сошедшей багажной лавины.
Давно здесь живешь? поинтересовался Лео у Эрика.
С ноября прошлого года, как ввели в эксплуатацию «Химмелфангер». Приличный срок, чтобы возненавидеть морепродукты и признаться в любви к быстрорастворимой лапше. Метеоролог открыл дверь в подвал, включил свет и первым зашагал по лестнице. Давайте пройдемся по всему еще раз. Здесь газовый котел отопления. Инструкции, номера телефонов все здесь же. Холодно добавили, жарко уменьшили.
Принято.
Иногда сюда будут забираться крысы, так что все кожаное держите наверху.
Крысы? Голос Дианы истончился, словно она предприняла неудачную попытку мимикрии под голохвостого паразита.
Значит, заведем крысобоя крысу-каннибала, произнес Лео с мечтательным видом.
Только попробуй и спать будешь с ней в одной клетке!
Крысобой? с интересом спросил Эрик.
Городская легенда, отмахнулся Лео, оглядывая просторный подвал, в который вполне можно было впихнуть пару-тройку бильярдных столов. Дюжину грызунов запирали в железном ящике и ждали, пока останется только один самый злобный и голодный. Такая крыса могла питаться только плотью соплеменников. Она и становилась крысобоем каннибалом, охотившимся на себе подобных.
Лицо Эрика залила бледнота, отчего его рыжая борода напомнила неестественную ухоженную кочку.
Надеюсь, до этого не дойдет. Он откашлялся, и на его щеки вернулся румянец. В общем, в подвал без необходимости лучше не соваться. Режим котла выставлен с учетом дневной и ночной температуры, так что проблем возникнуть не должно.
Вернувшись на первый этаж коттеджа, все испытали облегчение. Упоминание злобной крысы-каннибала, рыскавшей в полумраке, чтобы отыскать и сожрать слабых сородичей, кого угодно могло насторожить. Кто поручится, что следующим этапом после каннибализма не станет людоедство?
Подытожим. Первый этаж кухня-столовая, гостиная, санузел, две спальни и выход в гараж. На втором три спальни, еще один санузел и свободное помещение, которое вполне можно использовать в качестве кабинета.
Лео кивнул. Он уже представлял, как засядет за новый роман в новом месте. Если, конечно, белая страница опять не начнет слепить его, лишая пальцы уверенности, а разум всех слов.
А что на чердаке? Диана против воли задрала голову, будто могла узреть темноту под крышей сквозь межэтажные перекрытия.
О, чердак. Эрик смутился. Там свалены вещи предыдущего владельца коттеджа, не востребованные его родственниками.
Лео и Диана с любопытством уставились на него, ожидая продолжения, и метеоролог сдался.
Это лучший дом из свободных в Лиллехейме. Он принадлежал Магне Хеллану, директору угольной шахты «Гунфьель». Дом, как видите, просторный, уютный и светлый.
Эрик, мы его не покупаем, так что зря не распинайся, заметил Лео. Что стало с этим Магне Хелланом, раз его обитель так никто и не занял?
Он пропал без вести. Вместе ну
Ну, договаривай.
Вместе со своей семьей женой и сыном.
О Боже! Диана прикрыла рот ладонью. И ты решил поселить нас именно сюда?!
Я ничего не решал! Вам отдали самый невостребованный дом! И он же самый лучший!
Этого следовало ожидать. Диана, продолжая держать руку у рта, нервно зашагала взад-вперед. Этого, черт возьми, следовало ожидать! И это, по-вашему, тихое и спокойное место?! Где Димка?!
Тише, малышка, тише. Успокойся. Лео вперил в смутившегося Эрика взгляд, под завязку заправленный укором. Нам стоит обо всем этом беспокоиться?
Нет.
Громче, будь добр.
Господи, нет! Лиллехейм самое мирное место, что мне доводилось видеть! Что я могу сделать? Хотите переехать ко мне? Я занял ближайший к «Химмелфангеру» дом. Один этаж, гараж, рассохшееся крыльцо, под которое я периодически роняю чертовы сигареты.
Упоминание метеостанции отрезвило Диану. В конце концов она здесь в служебной командировке. Если что-то пойдет не так, Лео и Дима всегда смогут вернуться в Россию, а она переберется в какой-нибудь закуток Лиллехейма, где не будет пропавших семей и крыс-каннибалов, размышляющих, не стать ли им людоедами.
График дежурств на «Химмелфангере» уже составлен? поинтересовалась она невыразительным голосом.
Сместим его, как только ты выберешь дату своего первого суточного дежурства, с готовностью отозвался Эрик. Он уже отошел к парадной двери и теперь мялся, ища предлог, чтобы уйти. Кстати, на Шаферс тоже есть где перекусить, если проголодались с дороги. Кафе «Мохнесс». Хелен будет рада вас видеть.
Хорошо, Эрик, спасибо.
Тогда до завтра?
Да.
Распахнув дверь, Эрик с выдохом признался:
Я узнал об истории дома, когда предупреждать о ней было уже слишком поздно.
Лео кивнул ему, и метеоролог вышел. Снаружи донесся шум заработавшего движка, и синяя шкода вырулила на дорогу, чихнув напоследок из глушителя черным облачком.
Я была готова его прибить, произнесла Диана.
И это отличная мысль! Лео бросился вверх по лестнице.
Что? Ты куда? Не хочешь покипеть со мной на пару?
Но Лео ее уже не слышал. Он ворвался в их будущую спальню, отыскал сумку с ноутбуком, которой уделял повышенное внимание, и, схватив ее, помчался в кабинет. Просторная комната, выходившая единственным окном на дорогу и коттеджи Гренсен, так и просилась стать утробой, в которой начнет зреть настоящий литературный шедевр.
«Асус» включился без промедлений, будто ощущая нетерпение владельца. Расположив ноутбук на письменном столе из красного дерева, Лео подтянул под задницу стул. Провел руками по гладкой, лакированной поверхности стола. Вот уж непростительная роскошь. Пальцы нависли над клавиатурой и остались висеть в воздухе.
В кабинет вошла расстроенная Диана.
Мне нужна ласка, с порога заявила она, зная, что только этим можно растормошить мужа.
Лео поджал губы и медленно закрыл ноутбук. Повернулся к жене, раскрасневшейся от желания и злости.
Сделаем это на сумках?
И не рассчитывай: здесь есть кровать.
Перебравшись в спальню, они скинули с кровати пластиковый чехол и упали на голый матрас.
По пути
Катить по Лиллехейму на велосипеде оказалось чертовски приятно. Хотелось хохотать и подпрыгивать в седле, но Дима держал странную радость в узде, опасаясь насмешек.
Нечто подобное происходило и с Арне. Он ехал чуть впереди по велосипедной дорожке и то и дело привставал на педалях, отчего его волосы, казалось, вспыхивали на солнце. Иногда Арне заезжал на тротуар, пытаясь распугать пешеходов, но его выходки лишь вызывали улыбки. Дэгни замыкала их колонну и громко извинялась за сумасшедшие повороты их лидера. Бежавший рядом Тор брызгал слюной и лаял на пролетавших чаек.
Дима вдруг понял, что в Лиллехейме не так много детей, раз им позволяли своевольничать на дороге. К счастью, машин встречалось немного. В основном это были грузовички, тащившие улов трески. Иной раз проскакивал какой-нибудь седан. И все водилы относились к ним как к стихийному бедствию: потерпи, и шторм воплей отправится дальше, валить чужие заборы.
Эй, эй! Куда намылились?
Кричал плотный краснолицый мальчишка, развалившийся на скамейке у парикмахерской под названием «У Херста». Лицо его напоминало лежащий прямоугольник, в боку которого сделали широкий разрез, чтобы напихать туда множество зубов. Горчичного цвета ботинки, линялые джинсы и футболка с рекламой боулинг-клуба: «ПУТЬ ВИКИНГА ПУТЬ ШАРА». У скамейки валялись два велосипеда зеленый и зеленый, который не очень-то аккуратно попытались перекрасить в синий.
Завидев крикуна, Арне хохотнул.
Да вот хотим твою старую галошу ограбить! проорал он и направил колонну к скамейке.
Только не пугайся, когда увидишь Анде́ша, шепотом предупредила Дэгни, когда они подъехали.
А кто это? Дима следил за Тором, и дружелюбные действия лайки успокоили его. Элкхаунд принялся скакать чуть ли не на задних лапах перед краснолицым мальчишкой.
Его старший брат.
Знакомьтесь-знакомьтесь! прокричал Арне, слезая с велосипеда. Дима Хегай, такой крутой, что его выперли из собственной страны! И Франк Ну́рдли, такой спелый, что его по утрам мажут на хлеб!
Дэгни прыснула со смеху, а Дима со смущенной улыбкой протянул руку. Однако рукопожатия не дождался: Франк налетел на Арне и принялся наминать ему бока. Впрочем, все это происходило под хохот обоих парнишек. Наконец Франк выпустил стенавшего от смеха Арне и дал Диме громкую «пятюню», от которой заныла ладонь.
Ты прямо ходячая новость, Дим, заявил Франк. Наша Полицайка уже всем уши прожужжала: «Приедут чертовы русские, так что ведите себя прилично!»
«Не хулиганьте!» подпела Дэгни.
«Не поминайте чужую страну всуе!» поддакнул Арне.
«И не ковыряйте в носу!» на удивление синхронно выкрикнули они, и все трое всунули по указательному пальцу себе в нос, после чего расхохотались.
Дима и без пояснений понял, что речь шла о Кристофере, который поприветствовал их у дома вместе с Эриком. Он тоже рассмеялся и всунул палец в нос, чем заслужил всеобщее одобрение.
А вы куда, кстати? спросил Франк.
Арне сделал хитрое лицо:
К Шакальнику.
Ого! Чур, я с вами.
Ладно. Бросим тебя ему под ноги, если он за нами побежит.
Скорее рельсы вместо сигарет курить начнут, чем ты меня обгонишь.
Дверь парикмахерской скрипнула, и на улицу вышел парень самого жуткого вида.
Дима против воли уставился на широкий лоб, похожий на шлепок желтоватой глины, на которую нахлобучили кривой парик с вполне современной стрижкой. Ото лба вокруг головы шли шрамы, похожие на белые бесплодные грядки. Возраст парня явно приближался к семнадцати годам, но разума в его рассеянном взгляде не набралось бы и для шестилетнего. Одет он был почти так же, как Франк, за той лишь разницей, что его футболка оповещала о графике работы того же боулинг-клуба «Папа Шар».
Это и есть Андеш, произнесла Дэгни с неясной тоской.
Хорошая стрижка. Говорил парень так, словно проталкивал наружу не слова, а мельничные жернова. Выглядел он при этом как шахматный гроссмейстер, решающий сложнейшую задачу на клетчатом поле.
Что, уже растрепали? Франк с обидой посмотрел на Арне и Дэгни.
Ничего мы не трепали! огрызнулся Арне и отвернулся.
Франк растерялся и вперился в Диму:
Да, это мой старший брательник. Ему почти семнадцать, но в уме он остался пятилеткой, потому что наш папаша как-то зажал ему голову входной дверью. И держал так до тех пор, пока Андешу все мозги не застудило.
Андеш, подтвердил тот.
Охренеть, пробормотал Дима.
Подобная жестокость, особенно со стороны взрослых, была для него чем-то необъяснимым и диким, как внезапное вторжение марсиан.
Такая реакция понравилась Франку, и он воспрял духом, но продолжить не успел. В рассказ вклинился Арне:
Франку тогда было три года, Андешу пять. Чем они папане не угодили загадка. Может, тем, что остались, тогда как мамаша померла. В общем, батю прописали в лучшей психушке Норвегии, а ребята отошли на попечительство старой галоши А́нне-Ли́се.
Заткнись! вскипел Франк.
Они опять сцепились, мутузя друг друга. На этот раз ни один не смеялся. Каждый защищал свое право рассказа. Андеш издал нечленораздельный звук и разнял драчунов. Франк при этом получил затрещину.
Дружба! прогудел Андеш.
Да дружба, дружба! отмахнулся Арне, подходя к своему велосипеду.
Зато мы теперь носим футболки за купоны бесплатной игры! вдруг похвастался Франк. Как-нибудь сыграем, Дим.
Конечно.
Вот с такими петухами я вожусь, заявила Дэгни, будто себе под нос. Мы к Шакальнику едем или нет?
Спрашиваешь! фыркнул Арне. Надо бы только Тора домой забросить, а то Шакальник нас за километр услышит.
Так пускай Андеш и забросит, предложил Франк. А что? Тор умный, Андеш двуногий. Вместе как-нибудь доберутся.
Решено! Арне присел перед элкхаундом, и тот тоненько заскулил, ожидая команды. Побежишь за Андешем, понял? Покажешь ему, где живешь, а потом останешься дома, ясно?
Тор гавкнул, и Арне просиял. Франк сел на велосипед, ни слова не сказав брату.
А разве Андешу не нужно что-нибудь пояснить? спросил Дима, чувствуя ужасную неловкость. Он понятия не имел, как общаться с людьми, имевшими определенные проблемы с развитием. Ну, там, как добраться и куда ехать.
Андеш умный, заверил его парень.
Смешно шаркая ногами, он поднял велосипед и не спеша повел его в руках. Элкхаунд сейчас же засеменил рядом, заглядывая в напряженное лицо сопровождающего.
Вот видишь? Франк выглядел довольным, хоть и слегка встревоженным.
Без тормозов! вдруг взревел Арне и первым помчался вниз по Гренсен.
Дэгни и Франк заорали, что так нечестно, и припустили следом. Едва не запутавшись в ногах, Дима принялся усиленно крутить педали, пытаясь их догнать. В голове мелькнула беспокойная мысль: как выглядит Шакальник и чем он так примечателен, что заслужил внимание этой стайки ребят?
Ответы лежали где-то на Пил-стрит.
Обычные дела
Микаэль Скоглунн отвернулся от окна и около десяти секунд ничего не мог разглядеть. Бухта Мельген, отражая солнце, слепила так, что хотелось вырвать собственные глаза и запрятать их в сливной бачок.
Наконец зеленовато-желтые пятна отступили, и Микаэль обозрел собственное жилище.
Порванный линолеум кухни покрывала стружка. Тут и там валялись березовые чурки. Казалось, кто-то натащил дров, чтобы набить ими электрический камин в гостиной. Полки, стулья и шкафчики занимали фигурки волков. Микаэль делал их из блокнотной бумаги, вил из медной проволоки и вырезал из древесины. Бо́льшая часть зверей из обработанной березы имела разбухшие молочные железы.
Бросив на разделочную доску две таблетки обезболивающего, Микаэль растер их в порошок стаканом, после чего ссыпал в емкость и залил пивом. Лекарство поднялось отвратительными комками. Заглотив порцию получившейся дряни, Микаэль заулыбался.
Сегодня, сегодня, я знаю, ты придешь сегодня, пропел он с улыбкой. Смесь алкоголя и обезболивающего ошпарила его нервные окончания. Под луной, под бледной луной мы займемся любовью. А потом твой поцелуй осчастливит меня, крошка.
Выбрав березовый обрубок постройнее, Микаэль взял нож для резьбы по дереву и вышел на задний двор. Прохладный ветер северного лета обжег его оголенную грудь. Но приступить к обработке древесины Микаэль не успел. Руки его затряслись, едва он ощутил близость каменной волчицы. Обрубок и нож отправились на пластиковый столик, где с ночи валялась пустая бутылка из-под виски.