Эмма Клайн
Папуля. Рассказы
EMMA CLINE
DADDY
Copyright © 2020 by Emma Cline
Книга издана при содействии Anna Jarota Agency и The Clegg Agency, Inc., USA
© Марина Извекова, перевод, 2022
© «Фантом Пресс», издание, 2022
Что делать генералу
Линда ушла в дом поговорить по телефону с кем это, в такую рань? Джон, лежа в гидромассажном бассейне, смотрел, как она расхаживает взад-вперед в халате и выцветшем купальнике с тропическим узором наверное, у кого-то из девочек взяла. Приятно нежиться в бассейне, держа над водой чашку кофе; тебя чуть сносит в сторону, со дна поднимаются пузырьки. Фиговое дерево уже месяц как облетело, а у хурмы ветви отяжелели от плодов. Пусть девочки, как приедут, печенья напекут, подумал он, с хурмой. Линда, кажется, такое пекла, когда дети были маленькие. Можно и что-нибудь еще приготовить варенье сварить? Столько фруктов пропадает, безобразие! Пусть садовник в ящики ее соберет, а детям останется только приготовить. А рецепт у Линды есть.
Хлопнула сетчатая дверь. Линда скинула халат, залезла в бассейн.
Сашин рейс задерживается.
До скольких?
До четырех-пяти, наверное.
В этот час под праздник пробки будут страшные час туда, два обратно, если не дольше. Прихватить права Саша не додумалась, машину в прокате ей не дадут.
А Эндрю, она сказала, не приедет. Линда состроила гримасу: она уверена, что Сашин парень женат, хоть Саша ни разу об этом не спрашивала.
Линда выловила из бассейна листок и устроилась в воде с книгой. Читала она много: о святых и об ангелах, о чудачках-миллионершах из далекого прошлого. Воспоминания матерей «школьных стрелков», труды целителей, утверждавших, что причина рака в нелюбви к себе. На этот раз она читала воспоминания девочки, которую в одиннадцать лет похитил маньяк и почти десять лет продержал в сарае.
Зубы у нее при этом были в порядке, сообщила Линда. В таких-то условиях. Она их ногтями скребла каждый вечер. В конце концов он ей дал зубную щетку.
Боже! Джон надеялся, что не промахнулся с ответом, но Линда уже снова уткнулась в книгу, мирно покачиваясь в воде. Когда перестали подниматься воздушные струи, Джон молча встал и снова включил.
Первым из детей приехал Сэм из Милпитаса, на подержанном седане, что купил прошлым летом. Перед покупкой он позвонил миллион раз, взвешивал все «за» и «против»: что лучше купить авто с пробегом или взять что-нибудь поновее в аренду, скоро ли «ауди» потребуется ремонт. Как Линда на это время находит, дивился Джон сыну уже тридцать, а он машину сам выбрать не может, но она исправно отвечала на звонки, уходила с телефоном в другую комнату, бросив Джона. В последнее время он пристрастился к сериалу про двух старушек, которые вместе живут, одна строгая, чопорная, другая легкомысленная. И это хорошо, что конца сериалу не видно длинная история об их нехитрых радостях и горестях в безымянном приморском городке. И время над ними не властно, будто они уже умерли, хоть действие, судя по всему, происходит не в раю, а где-нибудь в Санта-Барбаре.
Следом приехала Хлоя, из Сакраменто, сказала, что датчик топлива у нее полчаса мигал, если не дольше. Она проходила стажировку бесплатную, разумеется. Съемную квартиру ей до сих пор оплачивают Джон с Линдой, она же младшая.
Ты где заправлялась?
Я еще не заправлялась, ответила Хлоя. Успеется.
Тебе надо было остановиться, нахмурился Джон. Нельзя с пустым баком ездить. И колесо у тебя переднее спущено, ворчал он, но Хлоя не слушала, а уже, стоя на коленях посреди гравиевой дорожки, обнималась с собакой.
Ах ты мой сладкий! приговаривала она, тиская Зеро; очки у нее запотели. Ты мой хороший!
Зеро вечно дрожал кто-то из детей вычитал в интернете, что у джек-расселов так бывает, но Джона все равно это беспокоило.
* * *
Встречать Сашу поехала Линда Джону с больной спиной долго за рулем сидеть нельзя, да и Линда сама вызвалась, хотела побыть с дочерью вдвоем. Зеро следом за Линдой полез в машину, стал тереться о ее ноги.
Без поводка его не выпускай, предупредила она. Береги его, ладно?
Джон отыскал поводок, пристегнул к ошейнику аккуратно, стараясь не задеть распухшие швы у Зеро жутковатые на вид, как паучьи лапы. Зеро пыхтел. Еще пять недель надо будет следить, чтобы он не поворачивался с боку на бок, не бегал, не прыгал. С поводка не спускать, без присмотра не оставлять, а то кардиостимулятор не приживется. Джон раньше не знал, что бывают кардиостимуляторы для собак, да и вообще считал, что собаке место не в доме, а во дворе, а сейчас вот ковыляет за Зеро следом, пока тот обнюхивает деревья.
Зеро дотащился до забора, постоял немного и поплелся дальше. Задний двор у них размером в два акра, соседи вроде бы далеко, и все равно один из них как-то звонил в полицию собака, мол, лает. До всего-то им дело есть, даже до чужих собак. Зеро остановился, понюхал сдутый футбольный мяч, старый-престарый, похожий на ископаемое, и затрусил дальше. Наконец, с жалким видом оглянувшись на Джона, присел, оставил полужидкую кучку ядовито-зеленого цвета.
Внутри у песика невидимое устройство, поддерживает в нем жизнь, заставляет биться сердце. «Робопес», бормотал под нос Джон, забрасывая кучку землей.
Уже четыре. Самолет, наверное, заходит на посадку, Линда кружит по зоне прилета. Можно уже и винца выпить.
Хлоя, составишь компанию?
Хлоя отказалась.
Я на вакансии отвечаю. Она сидела по-турецки на кровати. Видишь? И на секунду развернула к нему ноутбук на экране документ, а судя по звуку, сериал.
Хлоя до сих пор кажется подростком, хоть и окончила колледж почти два года назад. Джон в ее годы уже работал у Майка, а к тридцати у него была своя бригада. И Сэм тогда уже родился. А у нынешней молодежи десяток свободных лет прибавился и для чего? Без дела слоняться, по стажировкам бегать.
Джон попытался уломать дочь:
А может, пойдем? Во дворе посидим, там сейчас хорошо.
Хлоя уставилась в экран.
Дверь закрой, сказала она сухо.
Иногда их грубость убивала наповал.
Джон соорудил себе закуску: ломтики сыра (плесень пришлось срезать), салями, залежавшиеся оливки, скукожившиеся в рассоле. Вышел с бумажной тарелкой во внутренний дворик, плюхнулся в одно из кресел. Подушки совсем отсырели прогнили, наверное, изнутри. Вырядился он чучелом: белые кроссовки, белые носки, джинсы и Линдин свитер домашней вязки сразу видно, женский. В его годы уже все равно, как он выглядит. Кому какое дело? Подошел Зеро, ткнулся ему в ладонь; Джон скормил ему кружочек салями. Пес еще ничего, когда смирный. Надо бы поводок на него надеть, но поводок где-то в доме, да и Зеро разомлел, вряд ли станет бегать-прыгать. Задний двор весь зеленый, но по-зимнему. Под большим дубом яма для костра, кто-то из детей еще в школе вырыл, по краю обложил камнями, а сейчас она забита мусором и сухими листьями. Наверное, это Сэм выкопал, пусть он и убирает, подумал Джон. В нем вспыхнула ярость, но тут же отхлынула. Что же теперь, наорать на Сэма? Дети сейчас в ответ на его гнев только смеются. Еще кусочек салями псу, кусочек себе. Колбаса была холодная, отдавала холодильником и пластиком. Зеро смотрел на него мраморными глазами, дышал голодной пастью, пока Джон его не шуганул.
Он знал, что будут пробки, но Линда с Сашей добирались даже дольше, чем он ожидал. Услыхав, что они подъезжают, Джон вышел на крыльцо. Садовник по его просьбе всюду заранее развесил гирлянды на заборе, на окнах, вдоль края крыши. Гирлянды новые, светодиодные лучились холодным белым сиянием. В синих сумерках было красиво, но Джон тосковал по цветным фонарикам детства, по этим мультяшным лампочкам красным, синим, оранжевым, зеленым, и плевать, что красили их ядовитой краской.
Саша открыла переднюю дверь, выбралась из машины с сумочкой и бутылкой из-под воды.
Чемодан мой в аэропорту потеряли. Я так расстроилась, прости. Привет, папа.
И обняла его за плечо. Немного грустная, чуть располнела с прошлого приезда. И брюки дурацкие, слишком широкие, и с косметикой перестаралась, щеки так и лоснятся.
Пожаловалась куда следует?
Все как надо. То есть да, оставила свои данные и все такое. И номер квитанции, отслеживать на сайте. Не найдут, куда им!
Посмотрим, сказала Линда. Не найдут, так ущерб возместят.
Пробки были? спросил Джон.
До сто первой трассы все забито, ответила Линда. Безобразие.
Будь у Саши чемодан, Джону было бы чем руки занять. Он обвел жестом темную подъездную дорожку, ярко освещенное крыльцо:
Ну вот, теперь все в сборе.
* * *
Совсем другое дело, одобрил Сэм. Правда ведь, лучше? Он был на кухне, подключал Линдин планшет к колонке, что привез в подарок. Теперь можешь слушать все что захочешь.
Он же, кажется, сломан, отозвалась Линда, хлопотавшая у плиты. Планшет. Спроси у папы, он скажет.
Разрядился, вот и все, объяснил Сэм. Видишь? Надо в сеть включить, вот так.
Кухонная стойка ломилась от еды: Маргарет, секретарша Джона, принесла тарелку домашних пирожных «картошка» в прозрачной пленке, давние клиенты прислали жестянку макадамии и корзинку с инжирным вареньем ему самое место в чулане, будет пылиться рядом с прошлогодним. Тут же, в корзине, лимоны из сада в этом году уродились на славу. Куда же их девать? Хоть часть садовнику отдать, пускай забирает. Хлоя, устроившись на табуретке, вынимала из конвертов рождественские открытки, Зеро жался к ее ногам.
А это еще кто? Хлоя поднесла к глазам фотографию: трое веселых белобрысых мальчишек в джинсах и синих рубашках. Смахивают на сектантов.
Сыновья твоей двоюродной сестры. Джон забрал у нее фото. Дети Хейли, славные ребята.
Славные, кто бы спорил.
И умные к тому же. В гостях у них все трое вели себя хорошо, а младший визжал от смеха, когда Джон его кружил вниз головой.
Линда тогда умоляла, едва не плача: отпусти ребенка! Чуть что, сразу волнуется. Ему же нравится! уверял Джон. И был прав когда он поставил малыша на ноги, румяного, ошалевшего, тот попросил: еще!
Спустилась Саша лицо влажное, подбородок поблескивает, намазанный каким-то желтоватым лосьоном. Сонная, недовольная, в одежде с чужого плеча тренировочные штаны, толстовка с эмблемой колледжа, где училась Хлоя. С Сэмом Линда созванивается каждый день, с Хлоей тоже, и видятся они часто, а Саша не была дома с марта. Джон видел, Линда так и сияет рада, что дети здесь, под одной крышей.
Джон предложил: не пора ли выпить?
Все будут? Давайте белого.
Что будем слушать? Сэм ткнул пальцем в планшет: Мама? Выбирай песню.
Что-нибудь рождественское, попросила Хлоя. Найди рождественскую станцию.
Сэм будто не слышал.
Мама?
А мне нравился лазерный проигрыватель, сказала Линда. Я к нему привыкла.
А здесь у тебя будет и вся музыка с дисков, и много чего еще, нахваливал Сэм. Все что захочешь.
Да выбери уже что-нибудь и включи, поторопила Саша. Ради бога.
Взревела реклама.
Если оформишь подписку, пустился объяснять Сэм, никакой рекламы не будет.
Да ну, сказала Саша, не станут они с этим возиться.
Сэм надулся, убавил громкость и молча уткнулся в планшет. Линда сказала: мне нравится колонка, спасибо, что настроил, вон сколько места на кухне освободилось, а вот и ужин готов, выключаем музыку.
* * *
Хлоя накрыла на стол: бумажные салфетки, матовые бокалы. Надо бы мастера вызвать, подумал Джон, что-то посудомойка барахлит плохо спускает, посуда не моется, а квасится в теплой воде с объедками. Линда во главе стола, дети на своих местах. Джон осушил бокал. С тех пор как Линда бросила пить на время, ради эксперимента, ему казалось, что он стал пить больше.
Саша выудила из миски листик салата и принялась жевать.
Погоди, остановил ее Джон.
А что?
Надо помолиться.
Саша скривилась.
Давайте я прочту, вызвался Сэм. И прикрыл глаза, склонил голову.
Джон поднял взгляд Саша что-то набирала в телефоне. Выхватить бы у нее эту штуку да растоптать, так ведь нет, надо держать себя в руках, а то Линда разозлится, все перессорятся. Как же легко все испортить! Джон долил себе вина, положил макарон. Хлоя то и дело лезла под стол, скармливала Зеро кусочки курицы-гриль.
Саша поковыряла вилкой макароны.
Там сыр? И, как назло, даже не попробовала, на тарелке у нее лежали только влажные листики салата и ошметки курицы. Она поднесла к носу стакан с водой: Чем-то воняет.
Линда округлила глаза.
Ну возьми другой.
Понюхай. Саша протянула Хлое свой стакан. Чуешь?
Возьми другой. Линда выхватила у нее стакан. Давай заменю.
Нет-нет, я сама, не надо.
Когда дети были маленькие, ужинали они сосисками или спагетти, детям наливали по стакану молока. Линда потягивала белое вино со льдом, Джон тоже сидел с бокалом, то прислушиваясь к общей беседе, то отключаясь. Дети ссорились, Хлоя пинала под столом Сэма, Саше все казалось, будто Сэм нарочно на нее дышит: «Мама, скажи Сэму, чтоб не дышал на меня. Скажи. Сэму. Хватит. На меня. Дышать». До чего же легко возникает завеса между ним и этими людьми, его близкими, он видит их будто сквозь уютный туман, черты их сглаживаются, так ему проще их любить.
Жаль, Эндрю не смог приехать, вздохнула Линда.
Саша пожала плечами:
На Рождество ему все равно улетать, к нему сын приезжает.
Хотелось бы все-таки с ним познакомиться.
Что это с Зеро? встрепенулась Хлоя. Смотрите!
У пса под носом кусок курицы, а он на нее и не глядит.
Он у нас теперь киборг, сказала Саша.
Может, он ее не видит? предположила Хлоя. Вдруг он ослеп?
Со стола ничего ему не давай, нахмурился Джон.
Теперь-то уж все равно.
Не говори так.
А вы представьте себя на месте собаки, сказала Саша. Когда уже готов умереть и вот на тебе, вспороли брюхо, вставили какую-то хрень, и живи себе дальше! Может, ему это в тягость.
Джон и сам об этом думал однажды, на прогулке с Зеро. Посмотреть на него страдалец, тащится на поводке, приминая бледно-розовым брюхом сырую траву; ужас берет при мысли, что люди творят с животными делают их рабами своих прихотей, насильно держат в живых до Рождества. И детям, если вдуматься, на собаку плевать.
Не в тягость, а в радость. Сэм небрежно потрепал Зеро за ухом. Ему хорошо.
Полегче, Сэмми, полегче.
Хватит, ему же больно! возмутилась Хлоя.
Ради бога, угомонись! Сэм так качнулся на стуле, что тот жалобно скрипнул под ним.
Ну вот, взял и разозлил собаку, нахмурилась Хлоя. Зеро поплелся к замызганному креслу, служившему ему постелью, и улегся на подстилку из искусственного меха, поглядывая на них и вздрагивая.
Он нас ненавидит, сказала Саша. Лютой ненавистью.
* * *
Каждый год под Рождество они смотрели один и тот же фильм. Джон откупорил бутылку красного и отнес в гостиную, ну и пусть никто уже не пьет, только он с Сашей. Линда сделала на плите попкорн, он чуть подгорел. Джон достал со дна миски несколько целых зернышек и перекатывал на языке, высасывая соль.
Включаем, сказал он. Пора начинать.
Все готовы? Где Саша?
Хлоя, сидя на полу, дернула плечом.
С Эндрю разговаривает.
Открылась входная дверь, Саша зашла в гостиную заплаканная.
Говорила же, начинайте без меня.
Вот что, Саша, съездим-ка завтра, приоденем тебя, предложила Линда. Торговый центр открыт.
Посмотрим, отозвалась Саша. Можно и съездить. И растянулась рядом с Хлоей на ковре. Телефон подсвечивал ей лицо, пальцы так и бегали, набирая текст.
Джон и забыл, что фильм такой длинный, совсем не помнил начало Флориду, побег с поезда. Один из актеров голубой, кто бы теперь сомневался! Генерал в отставке, гостиница, заснеженный Вермонт; Джон разомлел от удовольствия: гостеприимное Восточное побережье, где все здоровьем так и пышут. Почему они с Линдой не уехали из Калифорнии? Может, в этом и дело растили детей в слишком мягком климате, где времена года все на одно лицо. Куда бы лучше им жилось где-нибудь в Вермонте, или в Нью-Гемпшире, или в одном из соседних штатов, где нет такой дороговизны; дети вступили бы в молодежную организацию, окончили бы двухгодичный колледж, привыкли бы к простой, скромной жизни о такой он для них и мечтал.