Назира продолжала буравить взглядом чиновника.
А знаете, Василий Ефимович, Инок подался вперёд и внимательно заглянул девушке в глаза, у меня складывается впечатление, что сие наивное дитя вовсе не так наивно, как хочет показаться. Мне кажется, что дитя прекрасно представляет, с кем ведёт беседу. Знает, кто мы и какие у нас возможности. И то, чем мы попробуем её придавить, ей тоже было понятно, так ведь, дитятко?
Назира перестала хмуриться и спокойно опрокинула в себя остатки кофе.
Есть немного, Инок Сильвестр.
Хорошилов удивлённо хмыкнул.
Что же, в таком случае, вы хотите нам предложить, не столь наивная леди?
Дьявола.
То есть?
Вы правы, мне прекрасно известна ваша репутация. Ваш Орден имеет бешеную популярность среди местного населения, вполне, впрочем, заслуженную. Вы не только объявили войну наркотикам, вы выиграли её. Но есть проблема: теперь это уже не заголовок в газете, а всего лишь маленькая галочка в вашем резюме.
А когда проблема исчезает, люди перестают ценить её отсутствие. Им нужно об этом постоянно напоминать. И вот с этим я могу вам сильно помочь.
Инок с чиновником переглянулись.
Самим работать по обе стороны опасно. А в соглашение со мной, представительницей другой конфессии, никто не поверит. Я стану вашей карманной оппозицией, вашим дьяволом, если можно так сказать, и буду только рада поделиться доходами за аренду угодий. В сухом остатке, вы получаете великолепный и стабильный пиар, да ещё и доход в бюджет. Назовите мне хоть одну хорошую причину, почему вам стоит отказываться от такой сделки?
Могу назвать сразу несколько, не задумываясь, заметил Инок и начал загибать пальцы. Вы молоды и импульсивны, а значит, при возникновении конфликтной ситуации, что неизбежно, вас будет сложно утихомирить. Первый палец. Закрыв глаза на ваш бизнес, я автоматически порчу отношения с людьми, которым я в своё время «вежливо отказал» в схожих предложениях. Второй палец. Не говоря уже о том, что ваш пример послужит сигналом для остальных глупых и амбициозных молодых предпринимателей. Третий палец. Но, положа руку на сердце, причиной отказа послужит совсем не это. Отказали мы вам ещё до того, как вы проснулись сегодня утром.
Назира, сощурившись, переводила взгляд с одного на другого.
Вас не устраивает то, что я женщина?! голос девушки зазвенел от напряжения: казалось, она сейчас расплачется или кинется в драку. Хотя, вероятнее всего, и то, и другое.
Инок улыбнулся. Хорошилов, снова набирающий что-то в телефоне, гнусаво засмеялся:
Очередная воинствующая феминистка.
Назира Абельхановна, то, что вы женщина, замечательно. Мы с Василием Ефимовичем женщин любим и уважаем.
Христианство в этом вопросе ничем не лучше мусульманства! И там, и там женщин не считают за людей!
Ты нарк, дорогуша. Хорошилов решил сворачивать беседу, пока Инок не начал проповедовать. А дела с торчками чреваты проблемами. Им нельзя доверять и ими легко манипулировать.
Назира выглядела как кошка, на которую только что вылили ведро воды. Иноку было её даже жалко. Он знал, как далеко порой заходят дети, пытаясь впечатлить своих родителей. Тем не менее, он не мог помочь всем.
Товарищ Хорошилов немного перегибает палку, но, в целом, он прав. Мы не ведём дел с людьми, которым не можем доверять. В данный момент, полиция арестовывает восьмерых ваших подручных. Не знаю, все ли это люди, которых вы привезли, но думаю, большая часть. Им будут предъявлены соответствующие обвинения. Что касается вас, у нас есть два варианта.
Не надо лирики, тихо проговорила Назира. Она поставила всё на одну карту, и теперь не было смысла плакать. Нужно было платить за ошибку и надеяться отыграться в будущем. Просто скажите, что я должна делать, чтобы вы ничего не говорили Деду.
Инок и Хорошилов переглянулись. Чиновник пожал плечами, показывая Сильвестру, чтобы он решал сам.
Вы позволите просто по имени? несмотря на сложившуюся ситуацию, Инок спрашивал, а не приказывал. Назира пока не поняла, издевается он или нет. Судя по прочитанному о нём, скорее нет. Она кивнула.
Назира, я не хочу вас топить. Но вы поставили под сомнение некоторые негласные законы Новгорода, и теперь мне нужно показать, что так делать нельзя. Вы сами всё понимаете. Поэтому сегодня вы покинете наши, как вы выразились, угодья и больше сюда не вернётесь. Ваш, с позволения сказать, «товар» будет изъят и уничтожен. Ваши люди понесут наказание по всей строгости закона. Это будет вашей платой за ошибку. Кроме того, у нас останется видеозапись этой нашей беседы. Сильвестр махнул рукой в сторону ближайшей видеокамеры, в углу бара. Без звука, конечно, но самого факта будет достаточно, чтобы ваш родственник поверил.
Слышал, первый вопрос, который он обычно задаёт, когда говорят о тебе, «Что она опять натворила?» Хорошилов старался уколоть побольнее, честно отрабатывая роль плохого полицейского. Тем неожиданней оказалась реакция Назиры, пропустившей укол мимо ушей.
Людей отпустите. Они просто выполняли приказы. Мои приказы. Каждое предложение девушка буквально выталкивала из горла. Если вам нужен козёл отпущения, то это буду я и никто другой.
Какая самоотверженность! Василий Ефимович ни на секунду не поверил в искренность девушки. Ты ещё слезу пусти, и добрый дядя монах тебя пожалеет.
Назира окатила Хорошилова холодным взглядом и, достав телефон, толкнула его на середину стола.
Дед на пятёрке. Позвоните прямо сейчас, по громкой связи, и я сама ему всё расскажу. Людей отпустите. Я за них отвечаю.
Чиновник уже собирался что-то сказать, но Инок остановил его едва заметным движением руки. Заглянул в глаза Назиры и увидел там абсолютную уверенность и непреклонность, совершенно не вяжущуюся с репутацией задиры и наркоманки. Сильвестр редко встречал людей, которых не «видел» целиком. Казалось бы, классическая представительница пресловутой золотой молодёжи. Уйма возможностей и мозгов, необходимое образование, связи всё что нужно, для того чтобы состояться как личность. А вместо этого вся полезная энергия уходит на борьбу с внутренними демонами. Но вот не видел Инок этих демонов. Хоть убей не видел. А обычно они хорошо просматриваются.
Ваших людей оформят и выпустят под залог. Крупный. Вы будете должны Ордену одну услугу. Хорошую такую услугу, не мелкую. И вы дадите мне слово, что больше никогда не будете переходить нам дорогу.
Желваки на скулах Назиры заиграли, она глубоко вздохнула и выдавила:
Согласна. Она протянула Иноку руку. Даю слово, что, как только мои люди и я отсюда уедем, строить вам козни и воевать с вами я не буду.
Инок аккуратно пожал руку и улыбнулся, почувствовав, что девушка сжала ладонь намного крепче, чем тот ожидал.
Сильвестр и Хорошилов встали из-за стола и направились к выходу, по дороге к ним присоединился Максим, всё это время осторожно прислушивавшийся к разговору.
Инок, окликнула монаха Назира и, когда тот оглянулся, со всем возможным уважением в голосе добавила: Спасибо.
Сильвестр улыбнулся в ответ и кивнул.
Когда парадные двери сошлись за спинами вышедших, Хорошилов достал пачку сигарет и повертел её в руках, но закуривать не стал:
Думаешь, попытается вывернуться? Её формулировка обещания была очень открытой к интерпретации.
Думаю, всё ещё хуже. Кто с ней общался по контракту?
Колесников.
Инок перехватил руку чиновника, по-прежнему перебирающего сигаретную пачку, и посмотрел на его дорогие часы. Было почти девять, но Владимир жил по законам биржи, а значит, как минимум встал, чтобы успеть привести себя в порядок к открытию торгов.
Позвони ему, пожалуйста. Пусть своё мнение о ней выскажет. Он мужик проницательный.
Пока шёл дозвон, все трое уселись в автомобиль, отрезавший их от шума просыпающегося города. Хорошилов переключил телефон на громкую связь.
Доброе утро, Володя! Мы тут вместе с Иноком с девушкой пересеклись, зовут Шарипова Назира. Знаком?
Встречался. Тебя её фирма интересует или сама?
Скорее сама.
Умная. Для её возраста производит очень хорошее впечатление в разговоре. Явно хотела выгрызть этот контракт, но очень искусно это скрывала. Будь она постарше, посчитал бы, что она получила большую выгоду, чем я сам. Но думаю, просто была рада угодить начальству своему деду, кстати.
Угу. Слышал, краем уха, она дурью интересовалась
Было дело. Но, скорее всего, не для себя.
Почему так говоришь?
Хм. Знаешь, был там, на встрече, один человечек с плохой репутацией в этом плане. Так она на него с таким отвращением глянула, когда он отвернулся, что сложно заподозрить её в том же грехе. Она наркоманов за людей-то вряд ли считает.
Уверен?
В чём можно быть уверенным в этом чудовищном мире, Василий? Но у меня работа такая, правильно людей «взвешивать». Иначе ты бы мне звонить не стал, так ведь? Чего тогда спрашиваешь?!
Ну-ну! Чего заводишься сразу? Уж и уточнить нельзя.
Этим вопросом ты потратил 10 секунд моего времени. По существу вопросы есть?
Один. Что на тебе сейчас надето?
Связь оборвалась.
Теперь будешь ему подарок посылать с извинениями. не то укорил, не то посочувствовал Инок.
Так и так послал бы. Теперь хоть есть за что, весело ответил чиновник. Максим начал подозревать, что тот просто любил портить людям настроение. Итак, что мы имеем. Умная девочка с большими возможностями приезжает к нам в город, чтобы заключить контракт для фирмы своего деда, не последнего человека в другом регионе и влиятельного мусульманина. Как бы узнаёт, что наркотики у нас в дефиците, и через несколько недель возвращается с партией и бригадой для налаживания бизнеса. Как бы ожидает нас в гости и готова сделать деловое предложение, показав незаурядную проницательность. И вместе с тем подставляется, выставляя напоказ свою зависимость, которой, как мы косвенно узнаём, у неё может и не быть. Кстати, она даже не пыталась отрицать это обвинение.
Но и не подтвердила, задумчиво заметил Инок.
Верно. А что тебя изначально зацепило?
Да ничего особенного. Фильм один процитировала. Старый. Там вся суть, грубо говоря, в социальном неравенстве. Как говорят англичане, она выросла с серебряной ложкой в одном месте, а значит, её больная тема не бедность, а отношение мусульман к женщинам.
Точно, задумался Хорошилов. На теме феминизма она всполошилась.
Ну, вот это-то и не сходится. Если она с детства пытается показать, что она ничем не хуже мужчин, если постоянно добивается благосклонности своего Деда и презирает слабость характера в любом её проявлении, то сложно представить, что она сидит на отраве.
А ты чего молчишь, журналист? Василий Ефимович приглашающе махнул рукой. Поделись мнением со стороны.
Мне показалось важным, что она пытается вытащить своих людей.
Это была простая попытка разжалобить Инока. Типа, «я хоть и наркоманка, но ничего человеческое мне не чуждо! Я своих не бросаю!»
Не скажите, Василий Ефимович. Этот трюк с телефоном большой риск. Инока ничего не останавливало взять и позвонить. Это многое поменяло бы, кроме одного.
Людей бы тоже пришлось отпустить, подтвердил Сильвестр. Действительно, в этом вопросе ей был важен результат. Почему?
Да спит, наверное, с кем-то из них. Втюрилась, молодая же.
Знаете такое выражение «Если в первом акте, на стене висит ружьё?» журналист не закончил фразу.
«Значит, в последнем акте оно обязательно выстрелит.»
Стереотипно. Это, прежде всего, значит, что перед спектаклем его кто-то туда повесил! обрадовался журналист возможности подколоть чиновника.
Думаете, Дедушка в теме? Хорошилов потёр подбородок. А зачем ему это надо? Ты же с ним не пересекался, Сильв?
Нет. Но, как сказала сама девочка, в договорённость между представителями разных конфессий никто не поверит.
То есть, ты хочешь сказать
Инок не стал отвечать на недосказанный вопрос, а достал телефон. К удивлению Максима, тот у него был. Старая потрёпанная Nokia производила неизгладимое впечатление на тех, кто пропустил времена зарождения мобильной связи. Люди же обременённые опытом и прожитыми годами знали, что агрегат сей неспроста назывался в народе «неубивайкой».
Саша, всё нормально, но возникли вопросы. Дедушка нашей гостьи Инок задумался, пытаясь на ходу сформулировать запрос, разузнай, где он был от трёх месяцев до трёх недель назад, и посмотри, не пересекался ли с ним кто из списка наших московских «доброжелателей». Думаю, если кто-то и был, то из первых пяти или их доверенные лица. Если найдёшь, позвони на этот номер. Спасибо. Инок опустил руку с телефоном, так что кисть на секунду исчезла в рукаве, а когда снова появилась, телефона уже не было. Ну что ж, люди добрые, по этой истории нам остаётся ждать ответов или продолжения развития сюжета. А чтобы не терять время зря, вернёмся, как говорится, к нашим баранам.
Ты про Асокина что ли? встрепенулся Хорошилов. Ну, наконец-то! Давно хочу его кровушки попить.
И чем же именно этот индивид тебе не угодил, учитывая, что общаешься ты исключительно с ему подобными?
Есть тонкая грань, Сильв. И почти все, кого я знаю, её не переступят. А такие, как Асокин, за скидку по ипотеке бабушку родную на шаурму пустят.
Не поясните? Мне не доводилось слышать это имя, Максим решил, что раз уж для него устроили открытый урок, то глупо будет не выжать из этого максимум информации. Даже если эту информацию нельзя будет пустить в ход, иметь дополнительные сведения для понимания общей ситуации никогда не помешает.
Да есть тут один строительный магнат В устах чиновника слово «магнат» имело глубоко уничижительное значение. Разные ЖК строит последние лет восемь. Подрос, заматерел, жирку нарастил. И всё бы ничего, да дюже жадный наш магнатишка. Пару раз на некачественных материалах заработать пытался. Но у меня со строительными профсоюзами связь хорошо налажена: мы ему по рукам надавали и пальчиком погрозили. На какое-то время хватило. А теперь слух прошёл, что проигрался гражданин Асокин в пух и прах в одном респектабельном заграничном заведении. Должен оказался людям, которые таких магнатиков пачками под пирс отправляют. А теперь задачка на сообразительность: есть гражданин Асокин, которому срочно нужны деньги. Есть жилищный проект, деньги на который уже частично поступили из федерального фонда и от частных инвесторов, Хорошилов ткнул в Сильвестра пальцем. Деньги эти как раз поступили Асокину на счёт компании, чтобы он мог начать закупать материал, оплатить работу специалистов и арендовать технику. Вопрос: станет ли гражданин Асокин делать то, что ему положено делать, или же предпочтет одним махом решить свои личные проблемы за счёт бюджетных денег в надежде на светлое будущее?
А он разве не может взять кредит в залог компании?
Говорю же, жадный. Берёшь чужие, отдаёшь свои. А тут всё за счёт страны, а потом хопа банкрот. Подождал годик на Мальте, подмаслил пару человек в нужных кабинетах и делай всё по новой. В худшем случае просто в другом регионе. Тем более, что он уже давно на юг смотрит. Душно и тяжко ему тут с Орденом бодаться.
Великий Новгород, Плотницкий конец.
Асокин нажал кнопку питания, и дорогая беговая дорожка начала плавно замедлять ход. Прижав два пальца к артерии на шее, предприниматель отсчитал тридцать секунд и, удовлетворённый результатом, отправился в душ. Освежившись, он облачился в костюм-тройку, по цене мало уступавший утомлённому часовой пробежкой «тредмилу», и, дождавшись мелодичного перезвона соковыжималки, опрокинул в себя стакан свежего овощного микса. Утреннему ритуалу он никогда не изменял. Как говорила его мама, «сам о себе не позаботишься никто не позаботится», и маленький Витя твёрдо и навсегда запомнил эту непреложную истину. Более того, она стала его знаменем и гимном. Смыслом жизни. Вряд ли любящая мама представляла себе, как сильно одна эта фраза повлияла на жизненный путь Виктора.