Ружей видно не было, но замотанные в болонь длинные тубы не оставляли других версий для фантазии. Впрочем, бородачи вышли из автобуса раньше, и только Паша с Никитой, да какая-то круглолицая местная бабка продолжали трястись в автобусе, добираясь до деревни. Летом Никите дорога показалась быстрее. Может, потому что его разморило на солнце, и он проспал половину пути? Кто знает.
Деревня выглядела пустой.
Ты предупредил своего друга, что мы приедем? запоздало сообразил спросить Никита. И, судя по виноватому лицу Пашки, он зря не спросил этого раньше.
Серьезно? Никита почесал лоб и поправил лямку рюкзака, немедленно ставшую еще тяжелее. Ну ты хоть знаешь его адрес?
У меня есть его фамилия и номер телефона! бодро ответил Паша. Да и ты погляди, какая деревенька, ну! Тут любой укажет, где Егор живет! В крайнем случае, спросим у продавщицы в сельпо. Она уж точно знает!
Ага, а что если он уехал куда-нибудь? Никита всё сильнее начал злиться. И где мы тогда ночевать будем? Тоже в сельпо? Отлично отметим новый год!
В голове у него лихорадочно вспыхивали мысли, успеет ли он на последний автобус и вернуться в Горно-Алтайск. И что он там будет делать, потому что менять билеты и улетать не хотелось.
Где ночевать, где ночевать! передразнил его Пашка, тоже заводясь. Приехал маменькин сыночек в глухую деревню к диким-диким людям. Очнись! Летом на турбазе останавливались и сейчас там остановимся! Зарабатывать люди и зимой хотят, а желающих мало!
Он достал телефон и написал что-то.
Пошли в магазин, погреемся и поесть купим. Я Егору написал, что мы его там ждем. Не ответит, тогда будем волосья на голове и на жопе рвать. Не раньше.
Хорошо, буркнул Никита. Ему стало немного стыдно за истерику, но не настолько, чтобы извиняться. Да и холод на улице не способствовал хорошему настроению. В поселке было пусто, словно все впали в спячку или уехали. Только Пашку это нисколько не волновало.
Смотри, какая красотища! он обвел руками горы, возвышающиеся над поселком. Летом нет такого ощущения сказки, скажи?
Сказать и вообще как-то отреагировать Никита не успел. Им навстречу из одного двора вывернул мужик с топором и такой зверской рожей, что Никита от неожиданности отпрыгнул в сугроб.
Паша, какого лешего ты творишь! незнакомый мужик, судя по голосу, был довольно молод и оказался тем самым Егором, судя по тому, как он сейчас напустился на Пашу. Зачем вы сейчас приехали? Я же сказал, надо летом!
Надо, не надо, сейчас ничем не хуже, рявкнул в ответ Паша, не иначе как доведенный тем, что все его песочат. Я, может, сначала хочу на твои трофеи взглянуть, прежде чем деньги на ружье тратить. И Кит тоже. Верно, Кит?
Никита кивнул и поспешил выбраться из сугроба. Он даже протянул руку заросшему бородой Егору и тот откровенно нехотя её пожал.
Егор, представился он. Не, парни, так дела не делаются. Поохотиться сейчас не получиться, к тварям по снегу не подберешься никак. Чудовища в лесу как в доме родном, а мы там гости.
Да мы не за трофеями сейчас приехали, расслабься, друг, хлопнул его по плечу Паша. Потусуемся тут у вас, новый год отметим, рыбки-дичи поедим, все дела.
Охотиться сейчас только на косулю можно, Егор почесал подбородок. Но раздобуду вам дичи, не вопрос.
Он заметно оживился, когда понял, что охотиться на чудовищ вести не придется.
А на косулю я бы с вами сходил, робко заметил Никита, немедленно представив фото себя с трофеем. То, что стрелять он не умел, его не смутило.
Они как раз зашли в магазин, поэтому Егор не ответил. Он, похоже, даже не слышал сказанного, потому что застыл у стойки с чипсами, пялясь на девушку у прилавка. Никита уставился на незнакомку. Пожалуй, он мог понять Егора.
Девушка была невероятно красива. Настолько, что Никита оглянулся, подспудно готовый увидеть охрану, мужа с дубинкой или оператора с камерой. Но в сельпо кроме них троих, продавщицы и красавицы никого не было. Девушка не походила на местных, её лицо было искусно вылеплено, острые скулы очаровательно смотрелись в сочетании с гладкими иссиня-черными волосами, нос, губы, кожа без единого изъяна А когда незнакомка оглянулась и встретилась взглядом с Никитой, он понял, что эти несколько мгновений не дышал. И такого глубокого зеленого цвета глаз не видел ни у одного человека в мире.
Он не влюбился, нет. Но теперь он понял, как можно испытывать неподдельное восхищение рядом с невероятным творением природы или человека.
Про себя он решил, что поездку уже можно считать удавшейся. Увидеть такую красотку в глуши дорогого стоит. Уж Никита это прекрасно понимал. Да что Никита, даже вечный болтун Пашка и то замер в восхищении, а уж этот диковатый Егор просто как верная псина следил за каждым движением красавицы, поворачивая и провожая носом каждый пакет, что она ставила на прилавок. Никита помотал головой, приводя себя в чувство. Для такой стройной, пусть и высокой девушки набор был прям-таки совершенно неподходящим. Если только девушка не кормила семью человек из двадцати. Но тогда почему она тут одна. Приехала на машине? Тогда бы не складывала сейчас все покупки в столитровый рюкзак. Или сколько в нем литров? Никита прикинул издалека ему рюкзак был бы по плечу, а он ведь не низкий парень. И ладно бы набить его спальными мешками и другими легкими вещами! Но незнакомка складывала пакеты с сахаром, масло, хлеб
Васса, милая, давай, помогу, неожиданно обрел дар речи Егор и потянулся рукой к рюкзаку.
Без тебя справлюсь, холодно ответила девушка, даже не повернувшись к нему лицом. До леса донесу, а там помощников хватит.
Зря ты от меня нос воротишь, неожиданно агрессивно ответил Егор. Паша и Никита переглянулись. Судя по тому, какую зверскую рожу скорчил их знакомый, он совсем позабыл о свидетелях его разговора. Казалось, они с этой Вассой одни. Впрочем, продавщица смотрела словно сквозь них и скучающе зевнула. Может, это его обычное поведение?
Пожалеешь!
Сам не пожалей, не осталась в долгу Васса. Она сложила все покупки, наглухо завязала рюкзак и протянула продавщице вместо денег какой-то клочок бумаги. Та повертела клочок, прочитала что-то и кивнула.
Девушка потянула рюкзак за лямки, Никита только и успел дернуться помочь, но не пришлось она надела его, поправила так, чтобы лямки не тянули назад и двинулась к выходу из сельпо. Егор загородил ей дорогу.
Отойди, спокойно произнесла она. Не испытывай нашего терпения, Егор. Ты и без того по краю ходишь.
И почему-то мне кажется, что сейчас речь идет о чем-то неизвестном слушателям! театральным шепотом произнес Паша и подмигнул Никите.
Девушка медленно повернула голову в его сторону и смерила взглядом.
Туристы? спросила она так, словно быть туристом величайший грех. Поздравляю, Егор, ты переходишь уже все границы. А вы нечего зимой делать в горах. Снегом засыплет не откопают.
При этом она перевела взгляд на Никиту и тот нервно сглотнул. Уж больно её слова были похожи на предупреждение.
Да расслабься, дорогая, никто не собирается глубоко в ваши горы лезть, мы немного погуляем. До ворот даже не дойдем, снова разулыбался Егор, но девушка даже не смотрела в его сторону, продолжая словно сканировать взглядом то Пашу, то Никиту.
Не забывайте, что тут заповедник, что попало творить нельзя. Редкие виды, веско добавила она и двинулась прямо на Егора. Тот отскочил в сторону и едва не уронил стойку с сувенирами.
Паша и Никита тоже поспешили отойти в сторону. В окно магазина они видели, как девушка пешком идет по дороге и наконец скрывается за домами.
Стерва, сплюнул Егор, едва Васса скрылась из виду. Опасная стерва. И заносчивая. Я ей видите ли нехорош!
Извини, друг, но девчонка не из твоей лиги, это невооруженным глазом видно, заметил Пашка. Он мечтательно смотрел в ту сторону, куда скрылась девушка, и Никита поморщился. Этот ловелас тоже, между прочим, даже близко не дотягивающий до такой красотки, определенно уже раздумывал насчет того, чтобы приударить за ней.
Она местная? Не похожа на местных.
Ну такая местная, Егор набычился. Приютская. А строит не пойми что из себя. Даже объяснить ничего не дала.
А не надо было тебе той блондиночке из геологов звезды показывать, да учить палатку ставить, неожиданно проснулась продавщица. И Никита понял, что она только делала вид, что ничего не замечает. Думаешь, такая как Васса не почует измену? Если та девица проездом, да в Акташе остановилась, то всё можно?
Да откуда она бы узнала, в голосе Егора послышалась злость. И страх? Виноватым он себя точно не чувствовал, а Никита еще сильнее пожалел, что они связались с этим человеком. Разве что кто-то вроде тебя разболтал!
Ты и сам знаешь, что ей и говорить не надо было, пожала плечами продавщица. Злобный оскал Егора её ничуть не напугал. Просто врешь и себе и этим мальчикам.
Нечего было мне авансы раздавать, а потом хвостом вертеть, рыкнул Егор. Я мужик простой. Долго рассусоливать не буду.
Да куда проще то, фыркнула продавщица и демонстративно повернулась к Пашке и Никите:
Мальчики, вы где остановились? Простите, что спрашиваю, но темнеет рано зимой, холодно. А у нас тут одна турбаза и ту старый Санаш закрыл, когда ушел провожать геологов дальше по тракту.
«Я же предупреждал!» взглядом просигнализировал Никита Паше. Останавливаться у Егора, даже если тот предложит, страшно не хотелось. Просто до ужаса.
Нет, мы что-то не сообразили забронировать жилье, растерянно произнес он вслух, видя, что Паша никак не реагирует, а лишь смотрит на Егора, словно тот должен был немедленно решить все проблемы. А когда последний автобус до Горно-Алтайска?
Продавщица окончательно проснулась и возмущенно тряхнула головой.
Вы с ума сошли, молодой человек! повысила она Никиту с «мальчика». Зачем вам несколько часов трястись? До Акташа всего ничего на машине, а там этих гостиниц куча! Хотите, я прямо сейчас в одну позвоню, за вами сюда машину пригонят, рублей двести возьмут сверх. Как вам?
Под суровым взглядом Паши Никита проглотил рвущейся на язык «дешево» и вроде как нехотя кивнул.
Гостиница хоть хорошая, не просто самая дорогая? вклинился Пашка. Похоже, он наконец-то отвлекся от мыслей о прекрасной незнакомке и вспомнил о том, что отвечает за их пребывание здесь. Ведь если что-то пойдет не так, Никита просто откажется ехать сюда летом, вот и всё! От этой мысли ему сразу стало легче. Правда же, достаточно провести тут несколько дней, не помрет же он от плохих условий и со скуки? А потом можно всё оставшееся время колоть Пашку своим «я же предупреждал».
Хорошая, вам понравится, пообещала продавщица и достала телефон.
Если вы что-то купить хотели, то выбирайте! спохватилась она.
Никита нехотя подцепил пакет с дубовыми пряниками и банку колы. Пить газировку в такой холод не хотелось, но что если в гостинице не будет вообще ничего кроме воды с колонки? Кто знает, что в этой глуши понимают под гостиницами.
Нормально продуктов берите, там столовой нет, только общая кухня, буркнул Егор, подтверждая самые худшие опасения Никиты. Так что он стал хватать всё, что казалось ему съедобным: чипсы, вяленое полосками мясо, сосиски и зачем-то пачку макарон, которые не собирался варить.
Он нормальный вообще у тебя, не? недостаточно тихо спросил Егор у Паши. Никита оглянулся. Пашка тоже собирал продукты: положил бутылку масла, соль, спички, яйца, большой пакет нарубленного и замаринованного мяса и целую упаковку пива.
Нормальный, охотно ответил Пашка, не понижая голоса. Просто совсем городской. Не дави на него, ему нужно освоиться.
Погодь, это разве не тот чудила, что летом чуть не утоп на Бегемоте? вдруг спросил Егор. Никита навострил уши, но сделал вид, что выбирает чай. Чай всяко нужнее пива! Его еще Солунай слепуха спасла!
Он, согласился Пашка. Как будто на этом пороге все идеально проходят, и никто никогда не вываливается за борт! А почему слепуха? Видишь ли, я сам спасительницу не видел, только наслышан о ней
И он многозначительно посмотрел в сторону Никиты, скрывшегося за полками. К счастью, чувства самосохранения в нем было достаточно, чтобы не рассказать, что на самом деле Никиту спас спутник этой девушки. Солунай Какой удивительной имя. И прозвище ей совершенно не подходит.
Из-за очков, с удовольствием пояснил Егор. Она же всё время в этих темных очках, даже в дождь. Я сам её видел пару раз, она вблизи поселка нечастый гость. От них обычно Васса сюда ходит или Ырыс. Ну и сам Амыр, конечно.
Почему «конечно» Никита не понял, как и что это за Амыр. А спутника девушки звали не так, он точно помнил. Так что он ушел к прилавку оплачивать покупки, пока за ними не приехала машина.
И уже тут снова мысленно проговорил «Солунай». Словно холодная вода перекатывалась через камни под солнечными лучами. Красиво.
4 глава. Ходить сквозняками
Найка ненавидела свое имя. Нет, когда её звали коротко, как удар ладони по воде «Най!», «Найка!» это она любила. Но только не «Солунай». Её так назвал сам директор, и если когда-то это заставляло гордиться, то теперь приносило сплошные неудобства. Она уже устала остерегаться директора, как и говорила Банушу. И слышать от него шелестящее «Солунай», полное неодобрения, тоже устала. Вот и сейчас она легко двигалась по приюту, не забывая остерегаться, хотя хотелось уже плюнуть на всё и ходить как все.
Всё спокойно.
Скрипнули ставни. Где-то выше этажом, а то и в другом крыле, но Найка успела сделать шаг, второй, третий. И снова оказалась в тени. Ходить сквозняками вот как это называли приютские. А Найка была приютской почти с самого рождения. По крайней мере, серые холодные стены приюта и его ночные сквозняки были тем, что Найка помнила всю жизнь.
Сейчас она стояла в тени и шевелила пальцами ног, чтобы холод от каменных полов старого скального здания не поднимался выше к щиколоткам, оттуда к коленям. Стоит только начать мерзнуть, и можно не услышать следующий сквозняк, да так и застрять на чужом этаже, а то и хуже попасться воспитателям. Тогда воспитанникам не видать корок, которые Найка прятала за пазухой.
Зимой выходить часто за хлебом в поселки было опасно, так что они все питались в основном супами с курятиной да пахучими травами и сухими грибами, которые без устали собирали летом почти все дети приюта. Но хлеба хотелось так, что слюной наполнялся рот при одной мысли о сухой корочке.
Сегодня был удачный день. На кухне была одна Марта, добродушная толстуха, которая не жалела времени и сама пекла для директора и воспитателей булочки вместо длинных тяжелых хлебов. Серые булки были хороши только горячими, потом они превращались в сухие твердые корки. Целые две из каждой. И вот эти корки могли заполучить дети. Достаточно было подлизаться к Марте, а это Найка умела в совершенстве. Из-за очков с толстыми мутными стеклами, которые девочка носила в приюте и через которые едва видела, некоторые воспитатели и кухарка считали её тихоней. Темные красивые очки были для походов в поселок. Найка их берегла, редкий подарок. Вещь, которая только её и ничья больше. Даже одежда у приютских переходила от одного к другому, обувь носили, пока не снашивали до пяток. А это личное.
Что до воспитателей, то они знали, конечно, что она такое. Но внешность, с этими очками и облаком кудрявых волос, помогала обмануть, хотя последние годы на это поддавалось всё меньше людей.
Тпр-н! Что это? Хлопнула вдалеке дверь. Шаг, шаг, еще один. И Найка замерла рядом с дверями в спальню малышей. Отсюда до спальни старших девочек сквозняка четыре, не больше. Она справится.
Найка снова зашевелила пальцами. Толстые носки грубой вязки совсем не спасали от этого холода, а носить башмаки из толстой кожи на деревянной подошве в приюте не стала бы даже дурочка Берта. Кроссовки и сапоги приютские берегли, их достать было непросто, и особо ценилось, если тебе есть что передать малышам. Совсем уже беззлобно Найка подумала, что свои сапоги может передать малышке Аэлле. Говорят, гарпии очень быстро растут.