Бессмертие, Возможное, Душа, Удивление, Чудо
Вечность
Все происходит в первый раз, но так, чтобы это было вечно.
Хорхе Луис Борхес. Счастье
Под вечностью обычно понимается бесконечная длительность, не имеющая начала и конца, неподвластная ходу времени. Предполагается, что вечность симметрична и в равной степени простирается вперед и назад, в прошлое и в будущее.
Симметричная вечность
На этой общей предпосылке основаны два противоположных верования:
1. Вечной жизни вообще нет, душа рождается и умирает вместе с телом. Если бы душа была вечной, то у нее был бы опыт предыдущих существований и какая-то память о них. Но поскольку мы, как правило, ничего не помним о своей предыдущей жизни, то нет никаких оснований верить и в будущую жизнь.
2. Вечная жизнь есть, и она безначальна и бесконечна. Душа существовала и до ее пребывания в теле, она проходила через ряд перевоплощений и продолжит их после смерти. Некоторые люди помнят свои прошлые воплощения, но даже отсутствие такой памяти не исключает, что душа была и будет вечно.
Из представлений о симметричной вечности, таким образом, складываются два мировоззрения, одно из которых граничит с материализмом, неверием в иную жизнь, а другое утверждает закон реинкарнации, переселения душ. Если есть вечная жизнь после, то она должна быть и до. Если ее нет до, то ее не может быть и после.
Так рассуждает Николенька Иртеньев в «Отрочестве» Л. Толстого (гл. 19):
Стоя перед черной доской и рисуя на ней мелом разные фигуры, я вдруг был поражен мыслью: почему симметрия приятна для глаз? что такое симметрия? Это врожденное чувство, отвечал я сам себе. На чем же оно основано? Разве во всем в жизни симметрия? Напротив, вот жизнь и я нарисовал на доске овальную фигуру. После жизни душа переходит в вечность; вот вечность и я провел с одной стороны овальной фигуры черту до самого края доски. Отчего же с другой стороны нету такой же черты? Да и в самом деле, какая же может быть вечность с одной стороны, мы, верно, существовали прежде этой жизни, хотя и потеряли о том воспоминание[61].
Хотя Николенька, отвлекшись от этой «симметрической» мысли, уже через минуту находит ее «ужаснейшей гилью», она не лишена философской глубины. В пользу такой симметрии ясно высказывается А. Шопенгауэр:
Ибо разумный человек может мыслить себя непреходящим лишь постольку, поскольку он мыслит себя не имеющим начала, то есть вечным, вернее, безвременным. Тот же, кто считает себя происшедшим из ничто, должен думать, что он снова обратится в ничто, ибо думать, что прошла бесконечность, в течение которой нас не было, а затем начнется другая, в течение которой мы не перестанем быть, это чудовищная мысль[62].
Асимметрия вечности. Есть начало, нет конца
Но именно эта «чудовищная мысль» и воодушевляет волю к бессмертию в религиях авраамова корня[63]. Христианство учит о вечной жизни, всегда чаемой и предстоящей, но не допускает никаких предыдущих воплощений души. Вечность впереди, но ее нет сзади. В Послании апостола Павла говорится прямо: «человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр. 9: 27). На Втором Константинопольском (Пятом Вселенском) соборе была осуждена идея предсуществования душ, как и смежные «переселенческие» идеи множественных перевоплощений, в том числе из ангельских в человеческие тела и наоборот. Как можно помыслить, что нечто, имеющее начало, не имеет конца? Древним грекам это представлялось невозможным. То, что имеет начало, необходимо имеет и конец[64]. Согласно Платону, «если то, что движет само себя, есть не что иное, как душа, из этого необходимо следует, что душа непорождаема и бессмертна»[65].
На это раннехристианский мыслитель Тертуллиан отвечает в своем трактате «О душе»: «Нам, признавшим душу происходящей из дыхания Бога, следует приписать ей начало. Платон это исключает, утверждая, что душа не рождена и не сотворена. Мы же на основании утверждения о ее начале учим, что она и рождена, и сотворена»[66]. При этом, согласно Тертуллиану, она и бессмертна.
Тогда возникает вопрос что же это за такая половинчатая вечность: только впереди, но не сзади? Ответ на этот вопрос в тайне творения мира. Бог сотворил мир из ничего. И наша Вселенная, как показывает наука, тоже возникла в определенный момент времени, и само время возникло вместе с ней. По библейским представлениям, мир, сотворенный Богом, имеет начало, но не имеет конца.
О начале мира сказано в самом начале Библии (Быт. 1: 1). В начале сотворил Бог небо и землю.
О бесконечности мира сказано в самом конце Библии, в Откровении Иоанна Богослова:
И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет (Откр. 10: 5, 6) И седьмой Ангел вострубил, и раздались на небе громкие голоса, говорящие: царство мира соделалось царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков (Откр. 11: 15).
Отсюда можно понять, что мир бесконечен, но не безначален во времени. Само выражение «времени уже не будет» глубоко парадоксально, потому что оно помещает вечность в будущее время, то есть исчезновение, исчерпание времени совершается внутри самого времени. В иудеохристианском мировоззрении вечность все полнее раскрывается во времени. Вечное асимметрично, оно прибывает с каждым актом творения.
Одно из главных направлений западной мысли ХХ века философия и теология процесса, в истоке которых стояли Альфред Норт Уайтхед и Чарльз Хартсхорн. Главный элемент мироздания, с этой точки зрения, не материя и не идея, а событие. Теология процесса противоположна как идеалистической теологии, так и материалистическому атеизму, которые сходятся в том, что Бог есть некая идеальная, самотождественная субстанция. Идеализм признает ее существующей в основании всех вещей; материализм отрицает ее существование. Но именно против субстанциальности восстает философия процесса, которая настаивает, что становление несводимо к бытию. Вопреки традиционному представлению о вечном, неизменном и всесовершенном Боге, теология процесса говорит о становлении самого Бога, подобно тому как художник меняется с каждым своим произведением. Воплощая свой замысел, «опустошая» себя в очередном творении, Бог наполняется новой энергией, которая позволяет ему не повторять себя, но творить нечто небывалое.
И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое (Откр. 21: 5).
Творящий новое сам не может не обновляться. Собственно, первый теист, египетский фараон Эхнатон (XIV в. до н. э.), уже провозгласил, что Бог сам себя создает[67]. В теологии процесса креационизм получает более углубленное толкование: не только мир сотворен Богом, но и Бог творит себя непрестанно, и мы все участвуем в его самотворении. Бога нет вне событий его становления.
Соответственно меняется представление о вечности и ее соотношении со временем. Собственно, творение и означает, что все вечное имеет начало, входит в мир, где его раньше не было, и навсегда остается в нем. Творение это постоянное расширение и пополнение бытия, отсюда и заповедь «плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю». Это полнота не только в пространстве, но и во времени, высшая полнота которого и образует вечность. Не все, что рождается, подвластно смерти. Рождений больше, чем смертей. Родящегося больше, чем умирающего. Душ, входящих в бытие, становится все больше и больше. Бытие, каким оно создано Богом, несет в себе преизбыток, изобилие небывалого. Концепция переселения душ предполагает не акт их сотворения, а превращение, переплавку, круговорот. Напротив, концепция творения из ничего предполагает качественное прибавление нового, сотворение новых душ и личностей, которые уже никогда не умрут (если сами не изберут смерть).
Быт. 2: 7: И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою.
Быт. 2: 17: От дерева познания добра и зла, не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь.
Согласно Библии, у человека, созданного из праха земного, есть начало, причем даже более позднее, чем у других тварей (последний, шестой день творения). Но он не обречен смерти и может выбрать вечную жизнь. Созданное однажды создается навеки. Человек (и как род, и как индивид) приходит во времени и уходит в вечность. Таков изначальный замысел Бога: рожденному не умирать. И через отступление и возвращение, через первочеловека Адама и Богочеловека Христа, этот замысел, пусть прерванный и отсроченный, все-таки исполняется. Таков поступательный образ вечности в иудаизме и христианстве. Не симметричный, не статичный, а возрастающий, победительный. Безначален один только Бог, но сотворенное, имея начало, может не иметь конца. «Се, творю все новое», и это новое «не прейдет». Так же сказано в Символе веры и о втором пришествии Иисуса Христа: «И паки грядущего со славою судити живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца» Начало Царствия отнесено к будущему, в котором у него уже не будет конца.
Вечное и временное
Владимир Набоков начинает книгу своих воспоминаний «Другие берега» с различения «вечностей» до и после времени жизни не исключено, что это полемический отклик на размышления Николеньки Иртеньева в толстовском «Детстве»:
Колыбель качается над бездной. Заглушая шепот вдохновенных суеверий, здравый смысл говорит нам, что жизнь только щель слабого света между двумя идеально черными вечностями. Разницы в их черноте нет никакой, но в бездну преджизненную нам свойственно вглядываться с меньшим смятением, чем в ту, к которой летим со скоростью четырех тысяч пятисот ударов сердца в час.
Хотя рассудок, с его склонностью к симметрии, подсказывает нам, что две равно непроницаемые вечности простираются по обе стороны жизни, но что-то вопреки здравому смыслу побуждает нас относиться к вечности «после» иначе, чем к вечности «до»; больше тревожиться об исходе, а не об истоке, «куда», а не «откуда». Это и есть чувство творческой асимметрии, которая прибавляет больше, чем отнимает. Сама асимметрия времени, стрела которого направлена из прошлого в будущее, указывает, что вечность, не сводясь ко времени, вместе с тем может прирастать временем, то есть быть динамическим процессом, а не бесконечным продолжением или полной остановкой времени.
Примечания
1
Характерно признание одного из самых разносторонних российских ученых XX в. Н. Н. Моисеева, специалиста в области математики, теории управления, динамики биосферы, философии естествознания: «О том, что такое жизнь, написано множество работ, но ни в одной из них нет достаточно полного определения этого феномена. <> Я тоже не могу дать определение феномена жизни, и, как мне кажется, его удовлетворительного и достаточно полного определения просто не существует. Но в то же время мы всегда можем отличить живое от неживого». Моисеев Н. «Жизнь» еще одно «первопонятие» // Моисеев Н. Универсум. Информация. Общество (2001). URL: https://fil.wikireading.ru/107411 (дата обращения: 05.01.2022).
2
Wallace D. F. This is Water (2005). URL: https://fs.blog/2012/04/david-foster-wallace-this-is-water/ (дата обращения: 05.01.2022).
3
Августин Аврелий. Исповедь. Кн. 11, XIV / пер. М. Е. Сергеенко. М.: Республика, 1992. С. 167.
4
Шведова Н. Ю. Теоретическая основа словаря. URL: http://slovari.ru/default.aspx?s=0&p=5486 (дата обращения: 05.01.2022).
5
Даже в базовом определении Н. Шведовой разница концепта и понятия остается не вполне ясной: «Концепт это содержательная сторона словесного знака (значение одно или некий комплекс ближайше связанных значений), за которой стоит понятие (то есть идея, фиксирующая существенные умопостигаемые свойства реалий и явлений, а также отношения между ними) <> Понятие, лежащее в основе концепта, имеет свой собственный потенциал» (Шведова Н. Ю. Русский язык: Избранные работы. М.: Языки славян. культуры, 2005. С. 603). Если за концептом стоит «понятие, то есть идея», если понятие «лежит в основе» концепта, то в чем состоит принципиальное различие между ними? Впрочем, это не отменяет возможности далее плодотворно разрабатывать и артикулировать это различие, пользуясь терминологическим «дуплетом», специфическим для русского языка.
6
Приведем ряд предложенных ими определений. Один из первых русских мыслителей, обратившихся к исследованию концепта, С. А. Аскольдов-Алексеев. «Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» (Аскольдов С. А. Концепт и слово (1928) // Русская словесность: Антология. М.: Academia, 1997. С. 267280). Д. С. Лихачев предлагал «считать концепт своего рода «алгебраическим» выражением которым мы оперируем в своей письменной и устной речи, ибо охватить значение во всей его сложности человек просто не успевает, иногда не может» (Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Лихачев Д. С. Очерки по философии художественного творчества. СПб.: Рус.-балт. информ. центр «Блиц», 1996. С. 139156). Согласно Ю. С. Степанову, «концепт это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. <> Концепты не только мыслятся, они переживаются. Они предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений» (Степанов Ю. С. Константы: Слов. рус. культуры: Опыт исследования. М.: Шк. «Языки рус. культуры», 1997. С. 40, 41; анализ структуры концептов на с. 4076 этой книги один из самых фундаментальных в российской науке). По определению Е. С. Кубряковой, концепт это «единица ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека; оперативная держательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга всей картины мира, отраженной в человеческой психике» (Кубрякова Е. С., Демьянков В. З., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов / под общ. ред. Е. С. Кубряковой. М.: Филол. фак. Моск. гос. ун-та, 1996. С. 90).
7
Из вышеперечисленных признаков, в частности, следует, что первопонятия антиномичны, сочетают в себе противоположные черты, такие как аксиоматичность и дискуссионность, константность и потенциальность. Они воспринимаются как интуитивно ясные, самоочевидные, но за их присвоение, «апроприацию» ведется борьба, их истолкование вызывает споры.
8
Wortman R. The Power of Language and Rhetoric in Russian Political History: Charismatic Words from the 18th to the 21st Centuries. London; New York: Bloomsbury Academic, 2019. P. 24.
9
Русский идеографический словарь: Мир человека и человек в окружающем его мире / отв. ред. акад. РАН Н. Ю. Шведова; Рос. акад. наук, Ин-т рус. яз. и лит. им. В. В. Виноградова. М.: Азбуковник, 2011. 1032 с. Словарь включает 80 концептов, относящихся к духовной, ментальной и материальной сферам жизни человека.
10
Ключевые идеи русской языковой картины мира: сб. ст. / Анна А. Зализняк, И. Б. Левонтина, А. Д. Шмелев. М.: Языки славян. культур, 2005; Константы и переменные русской языковой картины мира: сб. ст. / Анна А. Зализняк, И. Б. Левонтина, А. Д. Шмелев. М.: Языки славян. культур, 2012.
11
Наиболее полно такой подход представлен в издании: Антология концептов / под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. Т. 18. Волгоград: Парадигма, 20052011.
12
Как отмечает В. З. Демьянков, «даже в философских текстах Средних веков, например у Тертуллиана (160220), у св. Августина (354430), у Боэция (480524), conceptus употребляется чаще всего как причастие со значением зачатый <> История употребления термина концепт в разных языковых ареалах демонстрирует сохранение исходной мотивации, метафоры, исходно лежавшей в образе, идею зачаточной истины. Эта метафора, как справедливо указывает Н. Ю. Шведова, сохраняется в той трактовке, при которой концепты рассматриваются как эмбрионы мысленных операций». Демьянков В. З. Термин «концепт» как элемент терминологической культуры // Язык как материя смысла: сб. ст. к 90-летию акад. Н. Ю. Шведовой / Рос. акад. наук; Ин-т рус. яз. и лит. им. В. В. Виноградова; отв. ред. М. В. Ляпон. М.: Азбуковник, 2007. С. 607, 621.