А чего бы вы хотели?
Винокуров взял меня под руку:
Прошу на свежий воздух, вам с непривычки в парной сидеть нельзя Вон кожа пошла мраморными разводами Это дело тренировки требует. Сейчас в бассейн, делаем купцы-купцы, и передышка Плавный отдых с прохладительными напитками
Мы нырнули с бортика в круглый зеленоводный бассейн, и острое ощущение физического счастья в каждой клеточке возвестило мне о том, какое удивительное благо ненормированный рабочий день, позволяющий эталонному работнику с решительностью разведчика и вдохновенной самоотдачей коллекционера средь бела дня нырнуть из раскаленно-сладкого ада парилки в райские прохладные струи.
Вылезли из воды, и Винокуров сказал:
Вы уж мне разрешите, Борис Васильевич, быть вашим проводником на этих девяти кругах блаженства Сейчас кратковременный отдых
Кто-то из его шестерок распахнул дверь, и мы оказались в помещении, похожем на декорацию оперетты из средневековой жизни: гранитный камин с жарящимся бараном, высокие резные стулья, дубовые панели стен и стол.
Стол! Он показался мне размером с теннисный корт, но вместо бессмысленных линеек поля он был разделен ровными шпалерами бутылок, блюд и приборов. Я такой стол видел только на цветной фотографии в старой книге о вкусной и здоровой пище. Пунцовые мячи помидоров, пупырчатая изумрудность огурцов, лохматая мятая зелень кресс-салата, фиолетовый мрак рейхана, алые и шафранные конусы перцев, вазы пряных корейских солений, хохочущий золотисто-розовый поросенок, треугольные пирожки-самсы, дымящееся блюдо телятины, осетрина под орехами и гранатовыми зернами, поднявшие от восторга лапки копченые куры, холодный нарез мяса всех видов
Лысоватый розовый человек с приятной улыбкой, будто сам соскочивший со стола, ринулся нам навстречу и взволнованно-радостно доложил:
Эдуард Николаевич, для вас и вашего гостя стол накрыт
Винокуров коротко зыркнул на него, будто из дробовика пальнул, а я невинно спросил:
Так вы, выходит, ждали меня к обеду?
Радушный хозяин дорогого гостя всегда ждет к обеду, любезно сообщил Винокуров и добавил: Вы, Борис Васильевич, забываете о моей профессии я прирожденный потомственный ресторатор. В ресторане «Замок» мой отец был шеф-поваром, дедушка буфетчиком, а прадед половым. Мы все, из поколения в поколение, работаем в ресторане. Мы любим профессию и знаем в ней толк. И настоящий ресторатор всегда смотрит на человека как на своего будущего гостя
Один из винокуровских добрых молодцов подал нам с хозяином нагретые махровые халаты, я уселся, поджав ноги, на глубокий уютный диван, а Эдуард Николаевич, радушно-гостеприимный, видящий во мне, как во всяком прохожем, будущего гостя, танцующей легкой походкой прошел по залу, включил тычком пальца серебристую коробку магнитофонной «гармошки», и томно звенящий голос какой-то тропической певицы вспугнутой птицей полетел над нами.
Винокуров предложил:
Прошу за стол, выпьем по рюмке аква-винтэ. Он засмеялся и показал экспортную водку на винте.
Я водку не пью, даже если она «винтэ», сказал я и огляделся в поисках сигарет; вещи остались в общей раздевалке я же не рассчитывал стать таким высоким гостем.
После парной и бассейна рюмка водки первейшее дело, восстанавливает силы действительно как живая вода, заверил Винокуров и повел бровью в сторону обслуги.
Из небольшого картонного короба вынырнул, как по щучьему велению, блок «Мальборо», с хрустом лопнула обертка, быстрые пальцы массажиста добыли пачку, соскочил целлофан, содрана фольга, ловкий щелчок пальцем в дно пачки точно одна сигарета вышла наружу, как патрон из обоймы.
Слева возникла на тумбочке пепельница, справа предупредительно чиркнула зажигалка и первая, самая сладкая затяжка. А когда напился вдосталь синего тягучего ароматного дыма, твердо сообщил:
Спасибо, я пока повременю. За стол садиться я не стал, а удобно прилег на своем кожаном глубоком диване. Так что насчет большого дела? Вы ведь не ответили мне, чего бы хотели
О-о-о! воздел Винокуров руки, прогуливаясь по залу и совершая в темпе музыки гимнастические упражнения. Я бы хотел многого. Я бы хотел кормить весь город. У меня такое призвание кормить людей
В своем длиннополом халате, с воздетыми руками и тоном, полным убежденности и страсти, он походил на трибуна, обещающего народам благоденствие.
С моей точки зрения, существует три вечные профессии: лечить людей, учить людей, кормить людей. Все остальное нанесено временем и человеческой суетливостью.
Я с интересом спросил:
Ну и как вам удается реализовать эту вечную задачу?
Винокуров сделал несколько глубоких приседаний, и воздетые руки опустились, потому что их пришлось скорбно развести.
С воплощением мечты пока, к сожалению, есть перебои, хотя у меня большие задумки, планы, и я надеюсь, что со временем во всех инстанциях их поймут и меня поддержат
А в чем сложности? спросил я. В чем вас недопонимают?
В общей концепции идеи. В частностях никаких возражений нет, но очень трудно разъяснить ее конечный социальный смысл.
Он устало рухнул в кресло и сокрушенно помотал головой, скорбя о косности тех, кто мешает ему реализовать свою социально-кулинарную мечту. Его досада была так чистосердечна, что я опечалился от разрыва между философской воспаренностью ресторатора Винокурова и бюрократической ограниченностью разрешающих инстанций.
Затушил в пепельнице окурок и задал ему назревший вопрос:
А в чем социальный смысл вашей концепции?
И Винокуров рванулся в атаку, как десантник на прорыве:
По моему глубокому убеждению, надо уничтожить вздорный предрассудок, будто общественное питание это возможность среди работы набить желудок в столовке или в торжественный день напиться, как дураку, в ресторане. Общепит это система, которая должна проникать во все элементы, обстоятельства и эпизоды жизни каждого человека Это доставка еды домой, чтобы облегчить жизнь хозяек
Я представил себе, что азу, биточки и готовые котлеты преследуют меня не только на работе, но и дома, что вместо обедов моей тещи Валентины Степановны мы все ходим в столовую, и меня объял ужас. Я поднялся с дивана и с мольбой попросил:
А может быть, начнем осуществлять идею со столовых, кафе и шашлычных?
Винокуров снисходительно махнул рукой:
Конечно! В первую очередь недорогое и вкусное рабочее питание. Затем комплекс предприятий типа «бистро», где кормят разнообразно и быстро. Наконец, это возможность устроить прекрасный товарищеский ужин, банкет или гулянку, которая будет тебе по карману
Винокуров, расхаживая по залу, говорил-пел. Он же сама аудитория. Ему не нужны слушатели прекрасный тип человека, полностью поглощенного красотой своего собственного повествования.
Для этого мне нужна целая сеть точек общепита, которую бы я мог контролировать, обеспечивая себя сырьем и отвечая за качество блюд. Нужен бригадный подряд. Нужна комплексная система от закупки мною барана до продажи горячего чебурека или пирожка
Видимо, для наглядности замкнутого цикла, для пущей убедительности Винокуров взял с блюда румяный треугольный пирожок, высоко подкинул и очень ловко поймал его зубами, белоснежными и наверняка острыми.
Я подошел к «гармошке», которая в это время истошно завопила «Глория Гейнорз сонгс», нажал кнопочку «стоп». И отвратительно будничным голосом сказал:
К сожалению, Эдуард Николаевич, высокая миссия вашей замечательной профессии в представлении многих людей снижается регулярным жульничеством отдельных прохвостов. Что же нам делать?
Никакое большое дело не обходится без потерь и издержек. А такое сытное особенно. Хотя я не сомневаюсь, что это безобразие можно и должно изжить
Я зааплодировал:
Ах, если бы всем работникам общепита такое высокое понимание вашей задачи и такую твердую уверенность в успехе моей
Не обращая внимания на мою ухмылку, Винокуров сказал:
Да-да-да! Со временем так и будет. Избыток продуктов и вкусно приготовленной еды ликвидирует базу для всех жульничеств и махинаций.
Ах, как я надеюсь на это, смирно заметил я. Помимо гражданского удовлетворения я испытываю корыстный интерес к этому вопросу, поскольку ликвидация хищничества в общепите и торговле сильно облегчит мою производственную жизнь.
Винокуров с огорчением развел руками.
Ничего не поделаешь, пока об этом говорить не приходится. Как заявил один мудрец, «все люди рождаются подсудимыми, некоторым к концу жизни удается оправдаться».
Я обратил внимание на забавное обстоятельство: судя по всему, в общепите с дисциплиной и субординацией обстоит лучше, чем в других учреждениях. Во всяком случае, никто из свиты Винокурова, этой боевой гопки очень ловких, разбитных людей, ни разу рта не раскрыл, пока витийствовал их пророк и теоретик. У них, скорее всего, была роль античного хора, который в нужном месте трагедии грянет на всю мощь осанну и благословение нашей возникшей так неожиданно, но крепнущей на глазах дружбе.
Пока Винокуров не давал им места в спектакле, а мне душевно напомнил:
Да что мы с вами все о делах да о делах! Пора бы и за стол. А то водка греется, из шампанского живая сила уходит
Он сел во главе стола, указав мне место напротив. Я же снова угнездился на своем уже насиженном уютном диванчике:
Да мы, по-моему, пока еще о делах-то наших маленьких и не говорили. Все больше о глобальных проблемах общепита
Винокуров горячо воскликнул:
Больше и серьезнее дел не существует! Да и вообще, как разделить большие государственные и свои личные задачи? Я вот сейчас бьюсь на всех уровнях пробиваю дело общественное. Предлагаю безвозмездно свою голову, руки, энергию, но пока никто не хочет воспользоваться.
Я заинтересовался:
А в чем, если не секрет, дело?
Хочу создать торгово-промышленный комплекс, объединение, ну, под условным названием «Вкусный пирожок». Это будет предприятие, которое само заготавливает продукты, не являющиеся дефицитом: муку, рыбу, овощи. Я хочу печь пирожки десяти видов, со всеми известными фаршами и начинками, и через свои же фирменные точки их продавать, чтобы в любой момент, в любом месте можно было купить десяток самых свежих, хрустящих, золотых пирожков, и цена каждому пятак, ну гривенник. Потребители будут довольны, а мы получим миллионы.
«Мы» это кто? счел я нужным уточнить.
Винокуров улыбчиво покосился на меня:
Мы это государство. А государство это мы. Только вопрос пока не решается.
А почему же не решается?
К сожалению, не все проявляют заинтересованность в деле. Хорошо и так, без пирожков. Приходится доказывать очевидное.
Достаточно внезапно я перебил поток деловой фантазии Винокурова вопросом:
Скажите, пожалуйста, Эдуард Николаевич, хорошо ли вы знаете Степанова?
Винокуров удивленно воздел бровь:
Степанова? Какого? А-а-а, убийцу этого? Ну как вам сказать, да, собственно, видел его пару раз Какие у меня могут быть с ним дела? Говорить всерьез ни разу не приходилось, хотя он обслуживал мое предприятие
Я присел на низкую скамейку у камина, посмотрел на пляшущее, переливающееся пламя.
Мне интересно ваше мнение, сказал я ему. Мнение житейски умудренного человека с определенным общественным горизонтом и пониманием суммы проблем. Как вы считаете, хороший человек Степанов или плохой?
Винокуров снисходительно засмеялся:
Я вообще не понимаю этой категории хорошие люди, плохие люди С моей точки зрения, нет людей плохих и хороших. А есть люди, которые ко мне хорошо относятся, и есть люди, которые относятся плохо. Что касается Степанова, то, судя по тому, что он учинил, он, должно быть, совсем неважный человек.
Ясно, удовлетворился я его разъяснением.
А Винокуров между тем жестами, мимикой, незначительными движениями приводил обслугу в непрерывное движение вокруг себя.
Ну что такое, Борис Васильевич?! взмолился он жалобным тоном. Быстрее, быстрее, быстрее за стол! Сейчас мы устроим вам сеанс каскадного питания.
Это еще что такое?
О-о-о, каскадное питание это гастрономический рай! Это питание на уровне искусства. Начинаем стол с холодных закусок, трав, зелени, рыбы. Затем нам подают фунчозу баранину с овощами и тончайшей рисовой лапшой. Потом к нам приходит каурдак рагу из свежайших потрохов. Затем едим манты двоюродных братиков пельменей и хинкали. После этого у нас на блюде закричит жалобным голосом шашлык из ягнятины и возвестит приход короля всех блюд настоящего плова
Я обреченно склонил голову:
Один человек это все должен съесть?
Еще как! В этом и состоит идея каскадного питания, то есть усиление напора каждым следующим блюдом за счет нарастания вкусовой гаммы.
Я встал и спросил его негромко:
Идею насчет каскадного питания в бане вам протелефонировал Карманов?
Винокуров посмотрел на меня в упор и сказал:
Ну что ж, вы догадались, откуда я вас знаю. Да, это наш друг Карманов попросил меня поощрить вас за все хлопоты и усилия. Лучший способ показать нашу продукцию в натуре. Итак, шашки в руки, все к бою
Я завернулся в простыню и сказал:
Благодарю покорно, Эдуард Николаевич, но, к сожалению, не могу воспользоваться вашим приглашением. Дело в том, что, будучи новичком в банно-помывочных процедурах, я запомнил рекомендацию из передачи «Здоровье»: «Никогда нельзя купаться или париться в бане на полный желудок» Разрешите сейчас откланяться, и надеюсь встретиться с вами еще раз
Глава 10
Настоящая добротная осенняя непогодь должна быть скроена из серой ваты низких облаков, простегана мелким дождиком и подбита резким ветром, тогда этот унылый наряд природы начинают мерить гектопаскалями. Как-то неубедительно звучали в устах жены Шатохина гектопаскали, когда она с телевизионного экрана рассказывала нам в чудесные весенне-летние вечера о погоде на завтра. А в эту мокреть и холодрыгу гектопаскали стали естественным элементом жизненной нескладицы, и поскольку ни один мой знакомый не мог пересчитать окаянные гектопаскали на нормальные, понятные мерки, то мы все стали их воспринимать просто как индекс плохой погоды.
И сегодняшнее утречко накачало бы немало гектопаскалей, кабы их внезапно не отменили с недавних пор. Видать, не только мне, но и Шатохину самому было неудобно пересчитывать эти непонятные единицы непогоды велел их ликвидировать, и теперь его жена, красиво складывая пухлые губы, роняла мне обкатанно-круглые словечки: «незначительные осадки, северо-восточный умеренный ветер, температура ночью плюс девять плюс одиннадцать градусов днем до шестнадцати градусов»
Мне достались скудные утренние 911 градусов, потому что я приехал на автобазу ни свет ни заря, чтобы застать шоферов до разъезда по их путаным городским маршрутам. Мой непромокаемый плащ жадно впитывал не такие уж незначительные осадки, а умеренный северо-восточный ветер пихал меня в спину, как коленом, когда я суетливой пробежкой паркинсоника пересекал бесконечный пустырь от автобусной остановки до ворот автобазы.
Неслыханным комфортом и уютом пахнула на меня поэтому контора с проникающим всюду запахом бензина, старой резины, металла. Ощущение машинного масла на руках оставлял разговор с начальником эксплуатации Мандрыкиным все было скользко-жирно, текуче, несъедобно.