Убрав все по местам, Дима выходит из кладовки, прижимая к себе слона и фотоаппарат, и выглядит как ребенок, только что получивший подарок на Новый год.
* * *
На часах пять тридцать утра. Будильник противно пищит уже в пятый раз. Вечером Дима специально поставил будильники через каждые пять минут, чтобы наверняка проснуться.
Парень с трудом открывает глаза. Несколько секунд он ворочается, ничего не понимая спросонья. Потом до него доходит, что уже утро, сегодня второй день его раннего подъема, а значит настало время отскребать свою задницу с кровати. Он отключает будильник и прислушивается. Родители еще спят. В доме полная тишина и от этого звук его шагов, когда он идет на кухню, звучит громко и отчетливо.
Он делает себе крепкий кофе и пару бутербродов, затем возвращается в комнату, открывает окно, пьет кофе и курит.
За окном утренний свежий воздух, наконец нет осадков, но асфальт все еще мокрый. На нем отражаются блики оранжевых фонарей, освещающих их частный сектор. Холодно. Тихо. Умиротворенно.
В паре домов уже загорелся свет их хозяевам на работу в несусветную рань. Кто-то, нервно покуривая, выгуливает собаку. На темном небе нет туч и все еще видны слабые огоньки звезд и бледный серп луны на западе.
Дима глубоко вдыхает и закрывает глаза. Его переполняет щемящее чувство в груди, какая-то легкая грусть одновременно с радостью. Все еще спят, а он уже нет, и этот мир сейчас только для него. Ветер слегка обдувает его лицо. Когда он последний раз вот так стоял у окна ранним утром и просто наслаждался моментом? Он и не помнит. Никогда, кажется.
Дима закрывает окно и подходит к шкафу. Надевает чистые джинсы, футболку, толстовку. Берет с собой фотоаппарат, для которого вчера вечером успел купить батарейки и пленку.
Накидывает сверху куртку и зашнуровывает ботинки. Он выходит на улицу в шесть утра.
Он бродит по району часа три. Фотографирует все подряд, не особо заботясь о качестве снимка. Сегодня он просто гуляет. Дима жалеет, что не взял с собой MP3. А еще, неожиданно для себя, жалеет, что не взял блокнот и ручку, потому что в голову, как ни странно, лезут дельные мысли.
* * *
XXXTENTACION the remedy for a broken heart
Они снова встречаются. На этот раз в гипермаркете, и это уже больше похоже на закономерность, чем на случайность. Дима видит знакомую спину в соседнем отделе. «Наверное, показалось». Думает он. А в следующий момент Андрей оборачивается и застывает с удивленным взглядом.
«Не показалось».
Дима идет прямо к нему.
Привет. Парень протягивает руку.
Привет. Немного изумленно жмет ее психотерапевт. Вот так совпадение.
Не думаю, что это совпадение.
А что же это?
Может, ты мне послан высшими силами. Задумчиво рассуждает Дима, резко переходя на «ты».
Или ты мне. Это как посмотреть.
По крайней мере, после твоего совета мне действительно стало легче.
Мда? И что же ты делаешь по утрам?
Дима задумывается. Легче перечислить того, чего он не делает теперь по утрам.
Прошло всего две недели с начала его ранних подъемов, и Дима не пропускал ни дня. Первые дни он просто шатался по округе с фотоаппаратом. Потом стал брать с собой ручку и блокнот и записывать мысли. Потом пришлось взять и скетчбук, так как Дима нашел удивительно красивый дом, который так и хотелось зарисовать. В некоторые пасмурные дни ему пришлось остаться дома, и тогда школьник убрал всю свою комнату дочиста. Стал делать зарядку по утрам. Попробовал медитировать и частенько записывал наблюдения в дневник. Пару раз он просто читал книгу или слушал музыку, и это тоже было необыкновенно, классно и умиротворяюще. Вообще-то, все, что он делал по утрам в одиночестве казалось ему умиротворяющим.
Я каждый раз нахожу себе новое занятие, но в основном, гуляю по округе с фотоаппаратом и блокнотом с ручкой. Я записываю свои мысли или щелкаю то, что мне понравится. Недавно вот еще начал рисовать, но выходит пока не очень.
Я бы посмотрел на твои фото и рисунки. Улыбается психотерапевт.
Кстати, насчет этого Я хотел сходить на прием к тебе. Я не особенно разбираюсь во врачах. Психолог, психотерапевт, психиатр для меня все одно Не суть. В общем, хочу поговорить по душам, а ты вроде как понимаешь меня Вот. Не скажешь, где ты работаешь или дай мне свой номер.
Номер дам. Но тебе не нужно приходить ко мне на прием. Мы могли бы просто посидеть где-нибудь в кафе. Где-нибудь, где можно курить или выпить. Или съесть бургер. Снова улыбается Андрей.
Это даже лучше. Дима тоже улыбается.
Они обмениваются номерами и договариваются встретиться в субботу утром. Затем каждый из них расходится по нужному отделу, возвращаясь в свою жизнь.
* * *
Hollywood Undead Hear me now
Дима стоит перед зеркалом, бездумно глядя на свое отражение. Он уже успел натянуть мешковатую серую толстовку и джинсы. Осталось только обуться и накинуть куртку, и в целом, он готов. Внутри него завязался клубок из нервов, он начинается в районе солнечного сплетения и идет дальше, вниз живота, обрывается в районе паха и так противно тянет внутри. Дима не знает, о чем будет говорить с врачом. В прошлые выходные, когда они встретились в супермаркете, у него было столько вопросов, а сейчас внутри пустота. А еще немного страшно.
В общем-то, бояться нечего. Бар, где они договорились встретиться совсем рядом с домом, на часах только-только перевалило за одиннадцать утра, Андрей его знакомый, и, уж если на то пошло, он не пятнадцатилетняя школьница. Все однозначно будет в порядке.
Дима выходит из дома, забыв придержать дверь, так что она громко хлопает, извещая о его уходе.
* * *
В баре, несмотря на раннее время, царит полумрак и витают клубы сигаретного дыма. Посетителей всего трое: два байкера, видимо, опохмеляющиеся после пятницы, и Андрей, устроившийся за столиком в самом углу зала.
Я опоздал? Дима плюхается на стул напротив Андрея.
Мы же не на свидании. Все в порядке. Ухмыляется психотерапевт.
Так наоборот же, если бы были на свидании, все было бы в порядке. Разве нет?
Ну если тебе так будет легче, можем сделать вид, что у нас свидание.
Нет! Дима чувствует, как клубок внутри него завязался еще сильнее. А еще как загорелись его щеки.
Не знал, что я настолько хорош. Комментирует его смущение Андрей. Ты что будешь? Я пиво.
Остынь, я по девочкам. И откуда в нем столько дерзости?
Дима тоже заказывает пиво и орешков для закуски. Оба молча закуривают, ожидая своего заказа.
Итак? Андрей смотрит в упор, словно сканирует.
Ну, начать сложно. Тем более, что первая и единственная беседа с психотерапевтом у него состоялась недели три назад в школе. Твой совет мне помог. Я чувствую себя лучше, но Я все еще недостаточно хорошо. Просто, я не знаю, что делать дальше. Все пугают этими экзаменами и учителя, и родители. А я не хочу ничего сдавать. То есть сдавать, конечно придется, от этого никуда не деться. Но я не хочу. Не могу себя заставить что-то учить. Да и вообще еле встаю с кровати. И настроение плохое всегда. Раньше радовали еще какие-то события, любимые игры, день рождения, а теперь не хочется ничего. Только спать.
Диму прорывает мгновенно. Оказывается, ему нужен не столько психотерапевт, сколько свободные внимательные уши. Они закуривают. Дима рассказывает про то, как еще недавно его ничто не волновало. Как он без стеснения мог высказать свое мнение по любому поводу и без, как творил всякие безумства в школе и после уроков. И как сейчас тяжело просто быть. Просто ходить в школу. Делать уроки. Как редко он видится с друзьями. И как уже сомневается, что у него вообще есть друзья. Как перестал разговаривать с родными, рассказывать им о своих переживаниях, потому что Ну а зачем? Что, у них своих проблем недостаточно что ли? Пивные бокалы опустошаются минут за пятнадцать, а следом за ними и еще одни. Дима чувствует, что язык перестает его слушаться, и замолкает.
Знаешь, Андрей говорит тихо и смотрит куда-то в сторону, затягиваясь очередной сигаретой. Ты, наверное, будешь удивлен, но сейчас я чувствую то же самое. Меня одолевают все большие сомнения по поводу своей жизни. Туда ли я иду? Тем ли занимаюсь? Это ли я хочу делать? Есть ли у меня друзья? Это все сложно. Хорошо, что ты это понял сейчас, а не в двадцать шесть, как я. Или в сорок пять, что еще хуже. У тебя гораздо больше шансов исправить все это сейчас.
Говоришь так, как будто у тебя нет шансов. Морщится Дима.
Шансы-то есть. Желания нет. Я как будто сломался. Осталось доучиться полгода, и я дипломированный врач, поздно поворачивать уже.
Когда я шел сюда, то и представить не мог, что буду утешать психотерапевта, который по идее должен утешать меня. Дима ухмыляется. Погоди-ка. Не двигайся.
Андрей замирает с сигаретой в одной руке, повернувшись лицом к залу. Не задает вопросов. Дима несколько секунд копается в рюкзаке, после чего достает оттуда мыльницу, еще пару секунд наводит объектив. Щелкает вспышка, и Андрей расслабляется.
Просто кадр красивый. Мне понравилось, как ты сидишь.
Кажется, ты уже нашел себя. Улыбается Андрей, подзывая официантку. Повторите, пожалуйста.
Дима убирает мыльницу обратно в рюкзак.
«Не знаю» думает он.
* * *
Будильник звонит в 5:30 утра. Сказать, что Диме тяжело разлепить глаза, значит не сказать ничего. Это невыносимо вставать в несусветную рань, когда за окном темно хоть глаз выколи, когда в доме холодно как в склепе, когда в общем-то ты еще должен спать. Но почему-то парень упорно встает каждый день в 5:30 утра, не позже, выгребает себя из постели и сразу застилает ее, чтобы не было соблазна лечь обратно. На улице становится слишком холодно для утренних прогулок. Обычно в это время Дима включает свет и рисует или пишет что-то в дневник, а последнюю неделю он просто стал делать уроки по утрам. В маленьком ящичке его стола лежит несколько коробочек с пленкой, которую надо бы проявить и распечатать. За три недели он успел сделать много кадров, правда подозревал, что половина из них или даже больше получились никудышными.
Сегодня он не знает, чем займется. Можно было бы принять ванну, но там его опять разморит, и он уснет. Можно было бы сделать зарядку, но двигаться лень. А еще можно
Дима не успевает додумать мысль телефон разрывает утреннюю тишину нежданным звонком.
Не спишь? Раздается в трубке бодрый голос Андрея.
А ты как думаешь? Язвительно отвечает Дима, подходя к зеркалу.
Тогда собирайся, я у твоего дома.
Это зачем еще?
Прокатимся. Андрей вешает трубку, а Дима застывает перед зеркалом в ступоре.
Они прокатятся в половину шестого утра?
* * *
Aaryan Shah Dissociation
Андрей ждет у машины. Как всегда одет с иголочки фирменное песочное пальто и свитер с высоким воротником и начищенные ботинки. Волосы тоже хорошо уложены. Сам же Дима немного стесняется своего вида треники и толстовка, немного грязные кроссовки и дутая куртка сверху. Разумеется, никакой укладки у него нет, его лохмы торчат в разные стороны. Черт, да он даже умыться не успел!
Клево выглядишь! Усмехается Андрей.
Заткнись. Дима щелкает зажигалкой. В сумеречной темноте оранжевый огонек сигареты кажется маяком. Единственным источником тепла, проводником, соединяющим парней и весь остальной мир.
Опять твои дурацкие сигареты.
Ну извините, на Ричмонд Клан не зарабатываю!
Тишина не всегда бывает гнетущей. Иногда она бывает залогом спокойствия. Иногда она соединяет крепче любых разговоров. Смотреть в глаза не обязательно. Достаточно лишь стоять рядом и дышать одним воздухом. Дима чувствует, как внутри у него все успокаивается. Через два с половиной часа нужно идти в школу, но это время еще далеко. А сейчас утро, затянутое тучами небо, прохладный ветер и чужая машина, летящая по шоссе со скоростью сто двадцать в час. Окна чуть приоткрыты и слышно, как воздух стучит по лобовому стеклу. Андрей включает музыку на полную мощность. Разговаривать под такой аккомпанемент невозможно, но кажется сейчас это и к лучшему. Они сидят рядом, но каждый в своей раковине, как будто в одиночестве, но все равно вместе. Музыка заглушает даже собственные мысли. Дима закрывает глаза. В голове пустота. Боль, терзающая его изнутри, сомнения, разрывающие словно саму его душу, отступают. Есть только он, шоссе и музыка. И сейчас это целый мир.
Когда машина останавливается, Андрей выключает колонки. Они стоят на обочине дороги, километрах в сорока от города.
Мне плохо. Тихо говорит Дима и опускает голову.
Укачало? Заботливо спрашивает Андрей.
Нет. Внутри плохо. Мне дышать тяжело, понимаешь?
Понимаю. У меня также.
Я уже говорил это, но сейчас не знаю, как объяснить. Мне так плохо!
Школьник чувствует, как по его щеке скатывается слеза. Он хочет, очень хочет сказать о том, что сейчас у него внутри, освободиться, но не может выдавить и слова. Просто тихо плачет. Андрей тоже молчит.
Если бы Дима поднял сейчас голову, то увидел бы, он тоже плачет. Сейчас это не стыдно. Андрея колотит еще сильнее, чем школьника, руки сжимают руль до побелевших пальцев, губы сжаты в одну линию, а покрасневшие глаза смотрят куда-то вдаль. Тишина отсчитывает минуты.
Помоги мне. На грани слышимости, словно предсмертный вздох.
Андрей смотрит на паренька. Тот наклонил голову к коленям и обхватил ее руками, сжался в комок, но плакать перестал. Психотерапевт дотрагивается рукой до Диминой спины, и тот разгибается. У обоих заплаканное лицо, красные глаза и ни тени веселья на лице.
А ты? Ты мне поможешь? Андрей сжимает плечо школьника и смотрит в глаза. Брови нахмурены, а губы по-прежнему сжаты.
Да. Выдыхает Дима и кладет свою руку на плечо Андрея, сжимая в ответ. Помогу.
* * *
Кажется, на красные дорожки от слез смотрит вся школа. Ресницы слиплись от соленой воды, а нос заложило, из-за чего Дима постоянно шмыгает носом. Он, конечно, никогда не строил в голове образ крутого парня. В последнее время ему вообще было глубоко наплевать на собственный образ, имидж и все такое Но все-таки эти жалостливые взгляды неприятны. Дима спиной чувствует, что на него смотрят.
Тусклые коридоры, окна только в начале и в конце. Обшарпанные салатовые стены зеленый полезен для психики. Вздувшийся линолеум родители летом купят новый. Дребезжащие лампы, которые, кажется, бесят только Диму. Крики и топот младшеклассников и ублюдский звонок, который словно душу вытряхивает. Его парень ненавидит больше всего.
У него, как и у многих сверстников, не очень с друзьями. Не очень с родителями. С самим собой вообще все плохо.
Дима заходит в класс и привычно плюхается на третью парту в среднем ряду. Первый урок биология. А в общем-то, плевать какой
У тебя не занято? Привет. Звонкий голос где-то на периферии сознания. Дима поворачивает голову на звук. Девчонка. Ярко-мандариновые волосы, карие глаза, худющая как палка. Она стоит, скрестив ноги, и внимательно изучает парня.
Да вроде нет. А мы знакомы?
Неа. Я новенькая. Только от директора. Я Света.
Дима. Приятно познакомиться.
Он не протягивает руки, потому что сейчас никто не протягивает руки девчонкам. Света садится рядом и спокойно достает учебники.
Переводиться в 11 классе странно. Не проще было доучиться в старой школе?
Папу перевели по работе в этот город. Нам всем пришлось переехать. Только брат остался в том городе, он уже студент живет один.
Сколько ему?
Девятнадцать.
Молодец. Равнодушно бросает Дима и снова утыкается носом в тетрадь. Только где-то глубоко внутри чувствует почти невесомый укол зависти, который сразу же проходит.
Почему ты плакал?
Дима надеялся, что этого вопроса не последует. Он не хочет на него отвечать. Какое ей дело, какое им всем дело, почему он плакал?