Они прошли на кухню, где за столом сидела Лили с огромной кружкой горячего шоколада, еле помещавшейся в ее маленьких ручонках, и с еще большей тарелкой печенья перед ее маленьким носиком, уплетая все это с огромным удовольствием и рассыпая крошки по всему столу.
Ах ты, маленький поросенок. Вкусно? Это тебе передала твоя крестная.
Очень! весело отозвалась девочка, довольно подчавкивая. А она приедет к нам на праздники? Я ее давно не видела.
О да, это точно, почти две недели! с доброй усмешкой заметил отец. Нет, детка, она не приедет уезжает в другой город, но обязательно позвонит, чтобы тебя поздравить.
Девочка все никак не отрывалась от тарелки.
Ты что, собираешься одна все это съесть? Мне кажется, в тебя не влезет, раздался голос второго мужчины.
Можешь мне помочь, она пододвинула тарелку на другой край стола, где расположился ее собеседник. А ты к нам приедешь? спросила у него девочка.
Ну, мы с твоим папой еще не говорили на эту тему, но ничего нельзя исключать.
Поначалу мы хотели поехать к родне, но, скорее всего, все же останемся дома, так что, если вдруг у тебя нет никаких планов, можешь смело присоединяться, снова влился в разговор отец девочки. Помимо нас, будет еще несколько человек. Приходи, может, мы тебе там подружку подберем, подметил он. Или у тебя уже кто-то имеется на примете? Если так, то можете прийти вместе.
Да нет я не Не знаю, подумаю. Его накрыло необъяснимое волнение, такое же, как пару часов назад, когда увидел куклу. Еще нужно кое-что успеть, так что в общем, я дам знать, но спасибо за приглашение.
Хорошо, как знаешь, пожал плечами отец девочки и снова обратил свое внимание на дочь. Так, а тебе не пора спать?
Нет, еще мало времени А почему ты не идешь спать? Я тоже не хочу.
Вот подрастешь и будешь не хотеть, а сейчас быстро в кровать! Малышка со смехом пыталась убежать, но попытка была безуспешной, отец очень быстро ее настиг и, взяв на руки, понес наверх в ее комнату.
Я сейчас вернусь, только уложу ее. Девочка все так же вертелась и смеялась, стараясь вырваться. По крайней мере, попытаюсь это сделать ах ты, маленькая непоседа!
Мужчина наблюдал за происходящим с улыбкой, успев на прощание сказать лишь пару слов.
Спокойной ночи, принцесса.
Спокойной ночи, Джаред, немного успокоившись, ответила она.
Ожидая прихода друга, он прогуливался по гостиной. Начало темнеть, и он включил свет. Взгляд почти сразу наткнулся на фотографию, висевшую на стене над диваном: мама, папа, дочка счастливая семья все улыбаются. Девчушка еще не умела стоять, и мама ее поддерживала. На заднем плане ясное солнечное небо все так безоблачно, кто бы мог предположить, что до конца идиллии оставалось всего пару месяцев. Он помнил этот день. В городе его тогда не было, и около шести вечера его практически оглушил звонок друга. Джаред застыл, смотря на фотографию, будто снова проматывая этот день, как кинопленку, у себя в голове. Вспомнился последний с ней разговор, это было буквально за несколько минут до аварии, от этого становилось еще тяжелее он так и не сказал, что любит ее, и больше никогда не сможет этого сделать Хотя, может, оно и к лучшему. Воспоминания заглушали все вокруг, ему было не слышно шагов, и он вздрогнул, когда его окликнул друг, спускавшийся по лестнице.
Джаред! Послышался голос уже совсем близко. Я ее уложил. Пойдем на кухню.
Да, сейчас, иду.
Спускавшийся подошел ближе к Джареду, смотревшему на фотографию.
Я решил ее не снимать, руки не поднимаются. Последнее время Лили все чаще спрашивает о маме, смотря на фотографию. Наверное, это единственное, что осталось из ее воспоминаний о ней.
Сколько уже прошло? Три? Он прекрасно помнил, сколько прошло времени, но почему-то все же задавал этот вопрос.
Три года и два месяца. Почти одновременно с его мыслями была произнесена фраза. Слушай, давай не будем сегодня предаваться грустным воспоминаниям, праздники же, вспомнил он, отводя глаза в сторону и скрывая все тот же поблескивающий налет на них. Зря я эти коробки достал, нужно было разобраться в них, когда Лили отправится к дедушке с бабушкой. Давай поговорим о другом. И слегка помедлив, добавил: О тебе, например. Ты уже месяца-полтора где-то пропадаешь все дела, дела у него.
Да так, на работе завал, с утра до ночи торчу там, ничего интересного, а как твой магазинчик поживает?
Потихоньку. Люди стали меньше читать, это заметно. Особенно классика, бывает, задерживается на полках месяцами. В основном берут романы да бульварные детективы, ну и детская литература идет в ход. Я постоянно таскаю домой Лили что-то новое. Читать она, конечно, пока не очень умеет, но от картинок ее не оторвать. Когда заходит со мной в магазин, все сметает с полок. Она меня скоро разорит! он рассмеялся. Ребенок, что поделаешь. Недавно наткнулся на магазинчик, не для ее возраста, в большинстве своем коллекционные вещи, мелочи разные, так она там увидела куклу, не из дешевых, я тебе скажу. Все уговаривала меня ее купить. Не думаю, что в таком возрасте из нее выйдет ценитель прекрасного. Разобьет в первый же день и сама же потом слезы лить будет. Маловата она пока еще.
Да, я видел. Она мне ее сегодня показывала.
Не вздумай покупать! Я серьезно. Она еще со своими плюшевыми не наигралась. Не знаю, может, ей щенка подарить. А что? Пусть приучается к ответственности, будет за ним присматривать, и повеселее им будет вдвоем. Детей здесь в округе немного, да и постарше они ее Последнее время я все больше думаю, не переехать ли нам, но, с другой стороны, это место нас словно держит. Черт его знает, наверное, воспоминания, которые я и сам не могу отпустить.
Понимаю, покачав головой, ответил собеседник.
Отец Лили открыл ящик над головой и достал оттуда бутылку коньяка.
Я же тебе обещал кое-что покрепче. С широкой улыбкой, протягивая Джареду стакан, он продолжил: Надеюсь, ты не откажешься? Одному пить не очень охота, а расслабляться иногда следует.
Полностью с тобой согласен. Не откажусь, последнее время столько всего навалилось.
Вот-вот Да, кстати, насчет мыслей о переезде. Знаешь, меня несколько беспокоит наш сосед, не то чтобы слишком, но все же. Мысль немного сбилась, и он, поставив стакан, чуть шепотом сказал: Сейчас, подожди, пойду проверю, заснула ли Лиллиан, а то она, бывает, любит подкрадываться, когда я не сплю, шарахаюсь здесь ночью. Мне показалось, что я что-то слышал. С этими словами он вновь поднялся наверх, чуть приоткрыв дверь дочки, затем спустился. Нет, показалось, спит как младенец, хотя что я говорю она он и есть. Так, о чем это я. Ах да! Знаешь, последнее время меня не слишком радует соседство с одним старичком. Не, он всегда, конечно, был с прибабахом не заметить это было сложно, но мне казалось, у каждого свои тараканы в голове. Раньше он был приветлив и дружелюбен, а сейчас и вовсе нелюдим стал ходит, шепчет что-то себе под нос, никого не замечая. У него, по всей видимости, совсем крышу снесло, бывают просветы иногда снова улыбается, конфеты Лили предлагает, но меня эти приступы щедрости от городского сумасшедшего вовсе не радуют. Я запрещаю ей к нему приближаться. Жалко, конечно, дедулю, наверное, это просто старческий маразм, но мало ли что там у него в голове творится, сколько его помню, он всегда жил один, вряд ли за ним кто-то присматривает. В общем, от нашего соседства у меня мало восторга, если не сказать больше.
Так мужчины просидели еще пару часов, болтая о всяких мелочах, ничего особенного, просто разговор двух старых друзей. Затем решили расходиться. Отец Лили проверил ее еще раз заглянул, поцеловал и ушел в свою комнату. Немного захмелев от выпитого коньяка, он сразу уснул, как только прилег на кровать и закрыл глаза. Вернувшегося домой Джареда тоже быстро сморил сон, но все же несколько минут он пролежал, смотря в темный пустой потолок. Перед глазами стоял образ Камилы, той, что так недавно видел на фотографии в доме своего лучшего друга. С этим образом он и погрузился в сновидения.
Глава 7
Зимой рассвет достаточно поздний. Часов у нее не было, но она уже интуитивно могла примерно определять время. Было часов пять или шесть, когда она проснулась. Девушка уже не ежилась от холода и не была голодна, он ей самой позволял растапливать огонь, но сам, разумеется, не забывал о предосторожностях. Еду и воду незнакомец приносил достаточно часто, чтобы пленница не страдала от голода в его отсутствие. Они так до сих пор практически и не разговаривали с того раза, как она забилась в истерике, а он просто выбежал из дома и не возвращался туда несколько дней, как ей показалось, дня три-четыре. В тот день она и сама подумала, что сходит с ума, теряя рассудок. Даже некоторое время спустя, вспоминая тот вечер, девушка как будто видела и слышала себя со стороны крики и всхлипы сумасшедшей, казалось, даже произносимые не ее голосом. Часто становилось жутко от этих воспоминаний, поэтому девушка старалась как можно меньше думать о тех часах, проведенных словно в забвении. Хотя после той истерики в ней будто что-то прорвалось, лопнуло, так мешавшее ей все это время. Да, она все так же чувствовала и ощущала происходящее, но уже словно издали, не так восприимчиво, по крайней мере, моментами. В ней проснулось нечто похожее на смирение. Больше не хотелось кричать не было сил, и в дни его присутствия было уже не так страшно. Единственное, что ей оставалось, это ждать, просто ждать прихода следующего дня, и так каждое пробуждение.
Она не слышала, как он подъехал к дому, слишком глубоко была погружена в свои мысли, но звук глушащегося мотора вернул ее в реальность. «Это он», почти без эмоций подумала девушка, продолжая сидеть около заколоченного окна, сквозь щели вглядываясь в темноту леса, освещенную еле заметным светом восходящего солнца, отраженного на снежном серебристом покрывале зимы.
Девушка не вздрогнула и не обернулась, когда он вошел, как это происходило раньше. Глаза ее были пустыми, ничего не выражающими. Окно, перед которым она сидела, находилось прямо напротив входной двери, поэтому он сразу ее увидел, но так же, как и в предыдущие дни, не сказав ни слова, начал распаковывать принесенные им вещи. Девушка сидела неподвижно, не подавая ни единого признака жизни, словно манекен. В доме было тепло. Она поддерживала огонь в печи с того самого дня, а он лишь заново его разжигал, когда совсем все прогорало. Дрова лежали в комнате, так что она периодически просто подбрасывала их в топку. После тех сцен мужчина, заходя в дом, чувствовал себя неуверенно. Странное переменчивое ощущение переходило от растерянности до желания ударить ее, но он сдерживал себя, боясь, что не в силах будет остановиться. Многие убийцы получают удовольствие, причиняя боль другим людям, желая почувствовать себя на вершине, словно наделенными только им данной властью, это похоже на самоутверждение за счет другого человека. Но этот был не такой нет Скорее, убивая, он чувствовал что-то вроде собственного разрушения, ненависти к себе, тем самым одновременно на некоторое время освобождаясь и снова ныряя все дальше и дальше в глубину своего больного сознания. Да, он это прекрасно осознавал, волоча за собой чувство вины и наказания за счет своей собственной и чужой боли. Это было замкнутым кругом, из которого невозможно вырваться. Он пытался вспомнить и осознать, когда все это началось, но чем ближе ответ к нему приближался, тем скорее он хотел отогнать его как можно дальше, так и не сумев заглянуть внутрь.
В голове будто тикали секундные стрелки часов, разрывая так плотно окутавшую этот дом тишину. Девушка так и сидела неподвижно, изредка поворачивая голову на треск дров в печи.
«Нужно снова вернуться к началу. Это он здесь хозяин», вертелось у него в голове.
Я смотрю, ты стала совсем самостоятельная. Она никак не отреагировала, лишь слегка вздрогнула, не ожидавшая после долгих дней молчания снова услышать его голос. Для него и самого эти слова разразились громом в ушах, оглушая его на долю секунды.
Он подошел к ней, дотронувшись до ее головы, и собрал за плечи ее грязные, сбившиеся в колтун волосы. Запекшаяся кровь окрашивала пару прядей в какой-то коричневый цвет. Мужчина наклонился, чуть коснувшись холодными кончиками пальцев ее шеи, и тихо, почти ласково проговорил, обращаясь как к ребенку.
Думаю, нам сегодня нужно привести тебя в порядок. Сделаем из тебя красивую девочку.
Он отошел и начал заниматься приготовлениями внес достаточно объемных размеров таз, напоминавший небольшую ванну, приобретенный незадолго до приезда сюда, и наполнил пару ведер водой, поставив их нагреваться. Прошло не больше получаса, прежде чем он взял их и вылил теплую воду в таз. Мужчина успокоился, злость растворилась, и появилась возможность вполне спокойно разговаривать, разыгрывая нежность. Подойдя к ней, он присел рядом на корточки. Она не оборачивалась, но глаза ее заметно забегали, ища выход из ситуации. Незнакомец приподнял свою руку и ладонью осторожно развернул ее лицо в свою сторону. Девушка не почувствовала в нем никакой агрессии, несколько секунд они непрерывно смотрели друг на друга, потом ее передернуло, иона машинально пыталась спрятать взгляд. Дыхание перехватило, ей хотелось стать невидимой, не привлекать к себе никакого внимания. Сидевший рядом и сам опустил глаза, но снова их поднял на мгновение.
Надеюсь, получится не так, как в прошлый раз? Ты же понимаешь, о чем я? Он коснулся рукой ее подбородка, вопросительно взглянув. По-прежнему чувствуя на себе его взгляд, девушка кивнула. Вот и отлично. Предварительно закрыв дверь, мужчина принялся снимать оковы с ее ноги, затем кофту, оставляя ее полуобнаженной.
Может быть, ты мне поможешь?
Она привстала, пытаясь прикрыться одной рукой и продолжая раздеваться второй, подходя к воде. Девушка смущалась, но старалась, чтобы много времени это у нее не заняло, прекрасно понимая, что деваться некуда, да и тело все зудело от жесткой колючей кофты. Полностью раздевшись и встав в импровизированную ванну, тут же получила указание сесть в нее. Она так и сделала, стараясь не смотреть в его сторону.
Закатав рукава своей рубашки, мужчина начал водить губкой по ее телу не спеша, нежно, но ей было неприятно от этих прикосновений. Он это заметил и протянул губку ей.
Хочешь сама?
Да, я сама, донеслось в ответ из чуть приоткрытых дрожащих губ.
Девушка привела себя в порядок минут за десять, только с волосами возникли проблемы, они никак не хотели распутываться, и она в бессилии оставила их в покое, просто сполоснув как могла, и быстро встала из ванны, пытаясь как можно скорее отделаться от его пристального взгляда, который прожигал ее все это время. Он поспешил остановить ее, чтобы та оставалась на месте.
Стой, стой, стой, быстро проговорил он. Подожди, я тебе помогу.
Девушка стояла, уже дрожа, было прохладно. Он подошел, вылил на нее еще немного воды, чтобы ополоснуть, и протер мягкой губкой так медленно, еле прикасаясь, стирая капли с тела девушки. Его это так возбудило, что он и сам этого не ожидал. Не ожидал того, что не сможет справиться со своим желанием. Мужчина никогда не насиловал девушек, у него не возникало такой потребности, если они изначально были против близости, и как бы это нелепо ни звучало в его ситуации он этого совсем не уважает. Да, он убийца он убивает, но он не насильник. У него не было желания брать ее силой, ему внезапно захотелось, чтобы она тоже этого хотела, чтобы не сопротивлялась, наоборот, он хотел ее ласки. Некоторое время он стоял рядом, промакивая ее влажное тело полотенцем, чувствуя, как желание возрастает. Больше не было сил сдерживаться. Она вышла из воды, встав на небольшой, постеленный им коврик, но мужчина не спешил укутывать ее в полотенце, погруженный в собственные мысли и словно не видя ничего вокруг, начал скользить пальцами по ее животу, опускаясь все ниже. Пленница сжала ноги как можно плотнее, чувствуя, чем это может закончиться. Заметив это, он вернулся снова к бедрам. Ему не хотелось, чтобы она кричала и пыталась выбраться, он желал, чтобы они оба получали удовольствие.