И что он сказал?
Мне пришлось спасать свою лодыжку в одиночестве. Но он, как благородный человек, дал ключи от своей машины.
Вы уже не вместе? я постарался задать этот вопрос, как можно спокойнее, но у меня ничего не вышло.
То есть тебя не волнует, как я доехала до больницы, выжимая газ и тормоз левой ногой?
Прости, я отвел взгляд в сторону.
Ладно, забудь, Кристина глубоко вздохнула и взглядом предложила войти в дом.
Я послушно последовал за ней.
Кристина привела меня на задний двор, на террасу и усадила за плетенные из ротанга кресла, где недавно я попивал пиво и жарил стейки с Марком. Я вспомнил, тот день, когда Макс на пороге моего съемного дома появился с Кристиной. Ужасное было чувство. А теперь я в доме Марка, исполняю роль Макса. Я испытал ощущение неприязни к самому себе, которое можно сравнить с осознанным действием направленное на предательство конкретного человека.
Кристина поставила крепко заваренный Пуэр. Чай, который я пил перед концертом, чтобы быть бодрым. Я налил себе и ей по чашке. Сделав первый глоток, заглянул в глаза Кристины, и забыл о муках совести.
Марк сказал, что сделал тебе предложение. И ты ответила: скоро.
Марк удивительный человек и, наверное, я его люблю, но знаешь, если бы не та история с Максом, я бы выбрала тебя.
Я почувствовал, как мое горло передавила боль.
И ты выйдешь за него?
Кристина отпила чай и пожала плечами.
Я кое-что сегодня нашла, Кристина разблокировала экран телефона и зашла в фото галерею.
Я взял телефон из ее рук.
О, это же мы исполняем песню «Сон».
Листай дальше.
Наш полный состав группы, с горечью проговорил я.
Басист и барабанщик всегда у нас менялись. А вот я, ты и Макс были верны мечте.
Кто бы мог тогда подумать, что мы не станем знаменитыми?
Да, все нам обещали славу и вот как получилось.
Кристина положила руку поверх моей руки и большим пальцем начала листать фотографии. Пользуясь коротким расстоянием между мной и ею, я втянул цветочный аромат ее духов, который всегда дарил мне внутреннее спокойствие. Почувствовав прикосновение ее пальцев, я замер от нежности. Все, что тревожило меня, ушло прочь, стало бесцветным, маленьким и ничтожным. Кстати, другим особям мужского пола аромат ее духов сносил голову и возбуждал. Может быть, поэтому я так всегда боялся за нее?
Когда Кристина пролистала все фотографии, она взяла телефон из моих рук, села в кресло напротив, и отвела взгляд в сторону, где открывался маленький живописный вид на синее безымянное озеро. На песочном пляже бегали дети, играли в мяч. И Кристина с неподдельным чувством тревоги наблюдала за ними. До тех пор, пока я не встал и не прикоснулся губами к ее щеке, она не отрывала взгляда от места, где смеялись счастливые дети. Потом она обхватила мою шею руками и прижалась губами к моим губам, но я решил, что первый наш поцелуй должен быть наш, а не ворованный у Марка. Я через силу, высвободился из ее объятий, и ушел прочь.
Глава 10
Пока я болел, Максима по-прежнему мучил большой и бесчувственный Аид. Каждый день Макс, обдумывая план нападения на Аида, получал все новые и более изощренные порции издевательств. Плевок в лицо стал уже обычным и даже безобидным методом Аида. А вот нырок головой в школьный унитаз смотрелся очень кстати. Когда все задиры в классе, как обычно рассыпались в стороны, Макс остался с глазу на глаз с Аидом. Сжимая крепко в правой руке заточенный гвоздь, Максим понимал, что если сейчас он не проткнет этой жирной скотине живот, он превратится в лепешку, в настоящее посмешище. Хотя о последнем он уже давно перестал думать. Куда важнее было сохранить собственное здоровье. Кстати Аид умудрялся грамотно бить по затылку, чтоб на лице не оставлять синяки. А выкрученные пальцы могли еще долго ныть, но следов ссадин на них не было. А вот с ушами он переигрывал, на чем собственно и попался. Но отец Максима узнав, что над его сыном потешаются в классе, решил, что сам вмешиваться не будет. Еле вытянув эту информацию у сына, отец Макса, перебирая варианты помощи, обратился ко мне. Вот так и родилась группа «Пилигрим».
Ну а пока, Максим пересиливая собственный страх, отходил на шаг назад от надвигающейся туши Аида. Потирая толстые лопасти-руки Аид, противно улыбался, разрисовывая в красках новую изощренную казнь, в общем туалете. Макс отступал назад до тех пор, пока не уперся в книжный шкаф, и Аид с лютой ненавистью кинулся на тонкого и щуплого Макса. На какой-то миг весь класс, стоящий позади, замер. Когда Макс издал неимоверный крик: класс засуетился, зашумел. Кто-то побежал за учителем. А сам Аид отпрыгнул в сторону, держась за живот.
Макс решился на серьезный поступок, который должен был вернуть ему место фаворита, борца за свои права. Возможно, оно все так и было бы, не будь у Аида на животе толстой жировой ткани. Укус комара только подогрел ненависть слона к противным насекомым. Аид наполнился праведным гневом и, замахнувшись, снес пару толстых книг с полки. Деревянный шкаф наклонился и упал на школьную парту, разнесся в щепки.
Учитель английского языка появился тогда, когда Максим, скрученный в три погибели, лежал рядом со шкафом. Не желая вставать, он отмахивался на все просьбы одноклассников. Аид, затерявшись в классе, тут же притих. Прозвенел звонок и все сели на свои места. Максим чувствуя боль в спине от шкафа и полное поражение перед Аидом, прикусив нижнюю губы, смирился с тем, что нужно будет пожаловаться отцу. Наябедничать, расплакаться, расхныкаться не важно. Не важно, как это будет выглядеть, но Максим больше так не мог.
Вечером этого же дня, меня выписали из больницы, и я помчался зарабатывать деньги на мойку, к отцу Макса. Альберт Викторович был высок и статен. В любую погоду носил черный кожаный плащ с поднятым воротником, что говорило о его причастности к определенной касте. Но ко мне он относился дружелюбно.
После тяжелых девяностых Альберт Викторович сумел сам встать на ноги и открыл мойку на Ленинградском шоссе. Всю историю я знаю только понаслышке, но то, что Альберт Викторович был человек, который не боялся рэкетиров, это я видел сам.
Как-то на мойку зашли высокие и рослые ребята, в кожаных куртках, как у Альберта Викторовича. Я как раз домывал черный тонированный Мерседес Альберта Викторовича и услышал, как разбили стекло на кассе. Я, недоумевая, что произошло, кинулся сразу туда. Обойдя машину, я услышал угрозы в адрес Альберта Викторовича.
Падаль, если ты сейчас же нам не выложишь заработанные бабки за прошлый месяц, считай, что ты потерял всю прибыль за год. Усек?
Мальчики, спокойно отвечал Альберт Викторович. Когда в девяносто втором вы ходили в школу, таких быков, как вы, называли рэкетирами. Сейчас ваша профессия начинает тускнеть. Москва преобразовывается, и пора начать честно работать. Я предлагаю стать моей личной охраной, он обвел их взглядом. Но не найдя в глазах согласия, тем не менее, сказал: а что работа не пыльная. Ломать головы почти не надо. Ну, так что, приступите к должности?
В кабинете Альберта Викторовича наступила резкая тишина. Я нащупал правой рукой монтировку и подкрался к входной двери. Не знаю, что мной тогда руководило, но я хотел помочь Альберту Викторовичу.
Не прошло и минуты, как дверь со звоном вылетела с петель. Я стоял, как пораженный молнией, на месте. Первым выпал громила поменьше, а за ним тот, что больше.
И впредь, запомните, наставляя пистолет на вымогателей, пригрозил Альберт Викторович. В узких кругах Бутырки меня называют Алик. Запомнили? А теперь проваливайте!
Увидев меня, Альберт Викторович, подмигнул мне и жестом показал, чтоб я быстро прошмыгнул в его кабинет. Я перепуганный до смерти кивнул головой и прошел в его кабинет. Когда все утихло, я принялся воспевать отцу Макса оды, но Альберт Викторович сказал:
Денис, каким бы ты сильным не был, тебе придется считаться с тем, что ты слаб и ограничен.
Потом он поведал свою трагическую историю о сыне. И что он, как отец обязан его защитить. Но как человек, который сам мог идти на таран, и знает, что у Макса есть эти качества, усвоенные генами по наследству, он не хотел помогать напрямую сыну.
Глава 11
Когда прозвенел звонок с урока. Аид, уже без угрызений совести за шкаф, потирал руки. Его затея опустить голову Макса в унитаз приводила его в восторг. Он в буквальном смысле слова сиял, тыкая острым кончиком карандаша Максиму меж ребер.
Время расплаты, Шпала, шипел он. Заказывай похоронную музыку! Обещаю, буду петь громко!
Макс, стараясь не обращать внимания, чувствовал, как трясутся его колени. Он пытался подавить в себе страх, но ничего не выходило. И как только учитель английского языка встал из-за стола, и попрощался с классом: Goodbye! И вышел из кабинета. Мощная тень накрыла Макса. Как вдруг тут же исчезла.
Привет, протягивая руку Максу, сказал я.
Макс недоумевая, ожидая новой издевки, не сразу пожал мне руку.
Привет, тихо ответил Макс, разглядывая ладонь на наличие клея или жвачки.
Ну что я, надеюсь, ничего не пропустил? спросил я, усаживаясь на свое место, за парту к Максу.
Макс измерил меня взглядом и не найдя во мне подвоха дружелюбно улыбнулся: вообще-то произошло.
Например?
Почему эта толстая скотина не трогает меня в твое присутствие? Макс повернулся к Аиду, который с придыханием злого зверя томился в клетке, ожидая, когда его выпустят на волю, и брюзжал слюной. Когда я подходил к своему месту, Аид широко замахиваясь, целился Максу в темечко, но я успел схватить Аида за запястье. И на языке жестов объяснил, что теперь ему придется нелегко, если он, Аид, решит издеваться над Максом.
На провокационный вопрос Макса я ничего не ответил, а лишь искренне рассмеялся. И впрямь говорит ровно, как отец. Только вот постоять сам за себя Макс не в состоянии.
После школы мы отправились на футбольное поле погонять мяч. А после футбола, я предложил Максу позаниматься на турниках.
А где ты так накачался? спросил меня Макс, пытаясь потянуть время перед тренировкой.
Я в семье один. И мать говорит, что я глава семьи. Поэтому надо соответствовать.
То есть ты еще и куришь?
С чего ты это взял?
Все взрослые курят.
Перестань. Мои сигареты спорт.
А где твой отец? спросил Макс, приминая ногами траву около турника.
Мама говорит это длинная история.
И что у тебя не хватило сил ее выслушать?
Слушай, давай лезь на турник. Слишком много задаешь вопросов.
Извини, но я стесняюсь.
Либо ты полезешь на турник, либо Аид однажды убьет тебя.
А ты знаешь, что надо мной издевался Аид?
Вообще его зовут Мурат. И знаешь, он многих обижал. Просто ты
Похож на дрыща? перебил меня Макс.
Пожалуй, да.
А ты научишь меня быть таким же сильным, как и ты?
Я научу тебя взвешивать опасность на глаз, рассмеялся я. Но Максу эта шутка не пришлась по душе. Он отвернулся от меня и что-то пробурчал себе под нос.
Ладно, сказал я. Но придется бегать по утрам, перед школой.
Договорились! подхватил Макс и протянул мне руку.
Я решил проводить Макса до дверей квартиры. И как оказалось, мы жили по соседству. До недавнего времени Макс жил с родителями в районе метро Аэропорт. Но отец Макса, Альберт Викторович, решил продать трехкомнатную рядом с центром Москвы и купить двухкомнатную квартиру в Бирюлево. А на оставшиеся деньги открыть вторую мойку для машин.
Когда я вошел к Максу домой, моему восхищению не было предела. Макс жил с крутым ремонтом и двумя телевизорами. А в его комнате стоял личный компьютер. А на стене, выше компьютера, висела черная электрогитара фирмы Yamaha.
Охренеть! не сдержав эмоций, воскликнул я.
Тебе и вправду нравится?
Конечно. О такой я могу только мечтать.
Смотри сюда, Макс показал на другую стену, где висела еще одна электрогитара, обожженная языками пламени.
Охренеть! еще громче прокричал я.
Ты играешь? поинтересовался Макс.
Немного. У меня дома старая акустика.
Так может быть, ты меня подтянешь в уроках физкультуры, а я научу тебя играть на музыкальном инструменте.
Я немного застопорился. Отец Макса обещал мне платить, за то, что я буду оберегать его сына. А спустя пару часов я понимал, что сам нуждаюсь в таком классном друге, как Макс.