«Всего за годы Великой Отечественной войны органами военной контрразведки было проведено свыше 180 радиоигр с противником, ставших, по сути, единой Большой игрой в эфире. Во время радиоигр было выявлено и обезврежено свыше 400 агентов и официальных сотрудников немецкой разведки»[74].
Не менее впечатляющие данные можно привести и в отношении зафронтовой работы:
«За первые десять месяцев существования ГУКР Смерш в германские разведывательные органы и школы было внедрено 75 агентов, из них 38, то есть половина, возвратились, успешно выполнив свои задачи. Они представили сведения на 359 сотрудников германской военной разведки и на 978 шпионов и диверсантов, подготавливаемых для переброски в наш тыл. В итоге 176 разведчиков противника были арестованы, 85 явились с повинной, а пятеро завербованных сотрудников германской разведки оставались работать в своих подразделениях по заданию Смерша. Под влиянием нашей агентуры ряды власовской Русской освободительной армии покинули 1202 человека»[75].
«В период с 1 сентября 1943 по 1 октября 1944 г. фронтовыми управлениями Смерша было заброшено на вражескую территорию 10 групп, включающих в себя 78 человек (31 оперработник, 33 агента и 14 радистов). Им удалось привлечь к сотрудничеству 142 человека. Шестеро агентов внедрились в немецкие разведорганы. Было выявлено также 15 агентов противника»[76].
Шестеро агентов, внедрённых в разведорганы противника за год, это много или мало? Не вдаваясь в тонкости, уточним, что гитлеровцам не удалось внедрить в нашу разведку ни одного «своего человека» в первую очередь это опять-таки заслуга сотрудников и руководства Смерша.
Можно рассказать и о других направлениях работы контрразведки «фильтрации» побывавших в плену военнослужащих, поиске вражеской агентуры в нашем тылу, но мы ограничимся такой весьма показательной информацией: «Количественные и качественные показатели работы Смерша, даже после самой их тщательной партийно-прокурорской ревизии на предмет соответствия истине и закону, остались не превзойдёнными ни одной из спецслужб времён Второй мировой войны: 43 477 разоблачённых агентов противника, 183 радиоигры»[77]
Да, это, разумеется, успех всей службы, но это, в частности, и большая заслуга её организатора и единственного руководителя Виктора Семёновича Абакумова. Сталин не поскупился на награды для своего заместителя: три ордена Красного Знамени (впрочем, один довоенный и один послевоенный), ордена Суворова 1-й и 2-й степени, орден Кутузова 1-й степени и орден Красной Звезды. Хотя высшую награду Страны Советов орден Ленина он не получил. А вот генерал-лейтенант Фитин, несмотря на очень серьёзные успехи советской внешней разведки, к своему довоенному ордену Красного Знамени за все четыре года войны добавил лишь второй такой орден и орден Красной Звезды. И всё!
Что называется, «аппаратчиков», пребывавших в Центре, Верховный награждал не слишком щедро в отличие от тех сотрудников, которые находились в непосредственной близи от фронта. Хотя Абакумов, даже будучи заместителем самого Сталина (скажем так), на Лубянке не засиживался.
«В 1944 г. Виллис Виктора Семёновича обстреляли бандеровцы. Это произошло в тылу тринадцатой армии 1-го Украинского фронта. Но в этот раз ранили адъютанта начальника контрразведки. И снова Виктора Семёновича спасло чудо»[78].
А может, возвращаемся к вопросу о наградах, это непосредственные начальники заботились о подчинённых? И тому вот пример:
«В конце сентября 1944 г. начальник ГУКР Смерш НКО СССР В.С. Абакумов с личного согласия И.В. Сталина подготовил проект постановления Совнаркома СССР о присвоении воинского звания генерал-лейтенант (то есть на ступень выше, чем предусматривалось штатами по занимаемой должности) девяти руководителям военной контрразведки фронтов, а также УКР Смерш Московского военного округа. Ещё три человека были представлены к званию генерал-майор. В.С. Абакумов указывал, что все перечисленные в документе сотрудники за время Отечественной войны проявили себя как хорошие и опытные контрразведчики. Такая оценка базировалась на тех результатах, которые были достигнуты фронтовыми аппаратами Смерша в деле обеспечения стратегических наступательных операций советских войск»[79]
Далеко не каждый начальник рискнёт обращаться «наверх» (тем более к такому руководителю, как Иосиф Виссарионович) с предложением о «нестандартном» поощрении своих подчинённых. И вообще, многие начальники свято верят, что высшее счастье для подчинённых служить под их руководством. Какие уж там награды, при таком-то счастье?
Абакумов придерживался иной точки зрения.
Если же говорить непосредственно о его «функционале», то вот ещё такой момент:
«Нельзя не сказать о том, что Виктор Семёнович Абакумов показал себя талантливым организатором и руководителем военной контрразведки.
К числу его достижений следует в первую очередь отнести разработку в кратчайшие сроки ряда инструктивно-методических документов для действий оперативного состава подчинённых органов: Инструкции по организации ведения радиоигр с противником и Инструкции по организации розыска агентуры разведки противника. Данные документы рационализировали работу военных контрразведчиков, способствовали повышению её эффективности и результативности.
К числу важных информационно-аналитических документов, подготовленных в кратчайшие сроки ГУКР Смерш НКО, следует отнести и сборники справочных материалов Органы германской разведки, действующие на советско-германском фронте (август 1943 г.) и аналогичный справочник об органах финской разведки (март 1944 г.), которые также широко использовались в работе НКВД и НКГБ СССР»[80].
«В первой половине 1944 г. под руководством начальника Главка В.С. Абакумова состоялось инструктивное совещание организаторов работы в тылу врага во фронтовых и армейских аппаратах военной контрразведки. <>
Указанное совещание можно считать этапным, поскольку обсуждались результаты работы за период от начала планирования зимне-весенней кампании и конкретных стратегических операций конца 1943 г. до первых месяцев 1944 г. и меры по повышению эффективности зафронтовой работы как составной части деятельности военной контрразведки по обеспечению безопасности войск Красной армии и прифронтового тыла. <>
Одной из мер, выработанных на совещании и утверждённых В.С. Абакумовым, явилось расширение практики заброски в тыл врага оперативно-чекистских групп с включением в их состав опытных контрразведчиков, способных направлять и управлять работой конкретных агентов. Результаты, достигнутые на этом направлении 4-м Управлением НКГБ СССР, подталкивали военных контрразведчиков к восприятию опыта коллег. Анализ архивных документов позволяет сделать вывод о достаточно активной реализации указанной выше меры»[81].
Война между тем вносила в происходящее свои коррективы. После того как войска Красной армии пересекли государственную границу СССР, возникла необходимость, как указывалось в документах, «обеспечить твёрдый порядок на освобождённых от фашистов территориях, нейтрализовать все попытки немецко-фашистских спецслужб активизировать разведывательно-подрывную работу в тылу Красной армии». Поэтому в начале января 1945 года было принято решение о создании на фронтах «института уполномоченных НКВД СССР». Таковыми были назначены высшие руководители НКВД и НКГБ. В частности, В.С. Абакумов был назначен уполномоченным на 3-й Белорусский фронт, а его заместители генерал-лейтенанты П.Я. Мешик[82] и Н.Н. Селивановский[83] на 1-й и 4-й Украинские фронты. Всё это время, до начала марта, работой центрального аппарата Смерша руководил генерал-лейтенант И.Я. Бабич.
«Работа уполномоченных НКВД на фронтах велась примерно по одной схеме. Она просматривается на основе отчётных документов В.С. Абакумова, направленных в адрес наркома внутренних дел СССР Л.П. Берии. Так, согласно его докладу от 15 января 1945 г., в пределах 3-го Белорусского фронта было создано шесть оперативных групп для проведения чекистской работы на участке каждой армии фронта. Группы состояли из начальника, двух заместителей (один из них по войскам НКВД), 20 человек оперсостава и двух переводчиков. Каждой группе был придан полк НКВД. Кроме того, в распоряжении Абакумова находился резерв из оперсостава и войск НКВД для выполнения специальных заданий. Созданные оперативные группы приступили к выполнению приказа.
В органах военной контрразведки изменений не произошло»[84]
Ну а с 6 сентября 1945 года Виктор Семёнович, уже переименованный из комиссаров госбезопасности в генерал-полковники, входил в состав Комиссии по руководству подготовкой обвинительных материалов и работой советских представителей в Международном военном трибунале по делу главных немецких военных преступников. Затем, после того как 25 февраля 1946 года ГУКР «Смерш» НКО СССР было переименовано в Главное управление контрразведки «Смерш» Наркомата Вооруженных сил СССР, Абакумов был вновь утверждён его руководителем. Но ненадолго: 15 марта было образовано Министерство государственной безопасности СССР и 4 мая 1946 года, Указом Президиума Верховного Совета СССР, генерал-полковник Абакумов был назначен министром госбезопасности. А Смерш выполнил свою задачу и 5 мая 1946 года был включён в то самое МГБ СССР в качестве 3-го Главного управления.
«Принижать заслуги Абакумова в успешной работе ГУКР Смерш несерьёзно, думаю, что этого не позволит себе ни один контрразведчик военного времени, писал генерал армии Пётр Иванович Ивашутин[85]. Практические результаты деятельности Смерша оказались выше, чем у НКГБ, что и стало причиной выдвижения Абакумова»[86].
Мог ли он, человек многоопытный, отказаться от «высочайшего доверия» то есть от должности министра? Ведь знал, что в стране вновь начинают «закручивать гайки», весьма ослабшие в годы войны А кому положено заниматься этим неблагодарным делом? Разумеется спецслужбам, считавшимся «главным орудием советского народа в борьбе с иностранными разведками, с их агентами шпионами, вредителями, диверсантами, террористами»[87].
Вот только в послевоенное время этих «агентов» развелось на удивление много, причём в самых неожиданных местах. Так что отказаться от того, чтобы выйти на передний край борьбы с ними точнее, возглавить эту борьбу, Абакумов не мог. Мягко скажем, в Кремле не так бы поняли.
О том, что происходило далее, написано множество книг, хотя истина по большинству вопросов так до сих пор и не открыта. МГБ, как и положено «боевому отряду партии», выполняло приказы высшего политического руководства: «Дело врачей» «Дело авиаторов» «Ленинградское дело» «Дело еврейского антифашистского комитета» Наивно было думать, что чекисты вдруг самочинно начали «перетряхивать» верхушку страны, людей, ближайших к самому Сталину.
«Отец считал, что Абакумов, да и, к сожалению, Меркулов позволили превратить себя в бездумных исполнителей, за что, в конечном счете, и поплатились. Партийная верхушка в очередной раз попыталась списать свои грехи на конкретных людей»[88], писал сын Берии.
Вскоре произошло нечто совершенно непонятное:
«2 июля 1951 года ЦК ВКП(б) получил заявление старшего следователя следственной части по особо важным делам МГБ СССР т. Рюмина[89], в котором он сигнализирует о неблагополучном положении дел в МГБ со следствием по ряду весьма важных дел крупных государственных преступников и обвиняет в этом министра Государственной безопасности Абакумова.
Получив заявление т. Рюмина, ЦК ВКП(б) создал Комиссию Политбюро в составе тт. Маленкова, Берии, Шкирятова[90], Игнатьева[91] и поручил ей проверить факты, сообщенные т. Рюминым»[92].
Кто бы знал, сколько подобных «сигналов» от подчинённых на начальников прямиком отправляется в мусорные корзины! Но в данном случае «Если звёзды зажигают значит это кому-нибудь нужно», писал поэт. Вот и здесь загорелось, да ещё как! Была составлена комиссия из высокопоставленных функционеров, и уже 11 июля 1951 года принято постановление ЦК ВКП(б) «О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР». Если сумели разобраться во всём за девять дней значит, всё это действительно было кому-то очень и очень нужно.
(Уточним, что 19 октября того же года уже полковник Рюмин стал заместителем министра государственной безопасности, но расстреляли его раньше, чем Абакумова 22 июля 1954 года. «Сам невероятно жестокий он напоследок сознался, что всё в его доносе неправда, он всё придумал от начала до конца»[93]. Что ж, «мавр сделал своё дело»)
12 июля Абакумов, недавний фаворит Сталина, был арестован по обвинению в государственной измене и сионистском заговоре в МГБ.
То, что глава военной контрразведки а в то время уже руководитель Министерства государственной безопасности, всей контрразведки страны был изменником Родины, это ни у кого в голове не укладывается! рассуждает генерал Кириллов. Поэтому у нас, ветеранов, разговоры идут о том, что это было сделано на потребу времени, кому-то нужно было найти крайнего. В том числе и самому Сталину, который ранее Виктору Семёновичу очень и очень доверял. Абакумов исполнял все его указания за это он и пострадал
А далее были три с половиной года Лефортовской тюрьмы допросов, психологического воздействия, даже избиений. О его прежних заслугах, о званиях и государственных наградах никто не вспоминал. Одновременно с мужем была арестована и жена, тридцатилетняя Антонина Николаевна Смирнова, причём, что самое страшное, не одна, а с трёхмесячным сыном Игорем, раннее детство которого три года! прошло в тюремной камере.
За эти три с лишним года многое изменилось в нашей стране. Умер Иосиф Виссарионович Сталин. Был расстрелян Лаврентий Павлович Берия. Первым секретарём ЦК КПСС стал Никита Сергеевич Хрущёв, началась «оттепель». Это коснулось и Виктора Семёновича Абакумова теперь его обвиняли в фабрикации «Ленинградского дела» и в принадлежности к «банде Берии».
Знал ли он, что других участников этой «банды» его боевых соратников, недавних руководителей легендарного Смерша и органов государственной безопасности, уже покарала тяжёлая рука новой власти? Были расстреляны генералы Всеволод Николаевич Меркулов, Павел Яковлевич Мешик, Сергей Арсеньевич Гоглидзе[94], скончался в тюрьме Лаврентий Фомич Цанава[95], лишены генеральских званий и боевых орденов Александр Анатольевич Вадис[96], Михаил Ильич Белкин[97], Николай Андрианович Королёв[98], Николай Кузьмич Ковальчук[99] много ещё кого вспоминать можно
В декабре 1954 года Абакумова привезли на суд в Ленинград.
«Виновным себя генерал-полковник Абакумов не признал и заявил в последнем слове, что он остаётся честным человеком, преданным Центральному Комитету. <>
В 12 часов 15 минут 19 декабря 1954 года в Ленинграде сразу же после оглашения приговора Военной коллегии Верховного Суда СССР бывший руководитель советских спецслужб был расстрелян. При исполнении приговора присутствовал Генеральный прокурор СССР Роман Руденко[100]. <>
Абакумова я не оправдываю. Но расстреляли-то его за мифические преступления Он был обречён уже тогда, когда согласился возглавить органы государственной безопасности. Нисколько не сомневаюсь, что, убрав опасного свидетеля, партийная верхушка лишила историю очень многих признаний, которые мог бы сделать Абакумов. Думаю, о многом мы до сих пор не догадываемся»[101]