А теперь он пишет про трехочковый.
Зачем? Где и что я должна забивать?
Я уже забыла с какой стороны к мячу подходить.
Ответы на все эти вопросы настигли меня с утра. В виде сногсшибательной улыбки Марка Синицына.
* * *
Утро. Все куда-то спешат. А я плелась, словно кто-то тащил меня на учебу на аркане. Неприятные мурашки страха и неизвестности стекали тоненькой струйкой пота по спине.
Я зашла в вуз, постоянно оглядываясь и ожидая очередного удара в спину. Но вроде бы все было тихо.
Да и Марк, болтающий со своей компанией выглядит вполне мирным.
Но я все равно не решалась выйти из-за угла, ждала, когда он зайдет в кабинет и сядет на самый дальний ряд.
Но он все не уходил, а трель первого звонка оповестила о начале занятия. Через пять минут прозвучит второй, так что народ начал растекаться из коридора, словно косяки рыб в океане.
А Марк, в отличие от своих дружков, оставался все там же.
Он стоял возле аудитории, невероятно привлекательный в своих излюбленных джинсах с принтами ММА и чуть обтягивающей черной футболке. Не хватает банданы, биты и можно идти на «дело».
«Так хочется, чтобы это дело было с тобой, правда Даша?» шепчет мне голос, и я усиливаем воли, которой как вы уже успели убедиться не обладаю, заталкиваю подальше.
Марка, как скалу вода, обтекали студенты, спешащие на первую пару. До прихода нового преподавателя оставалось буквально пять минут.
Я хотела тоже показаться рекой, незаметной, прозрачной, но скала неожиданно передвинулась, преграждая мне дорогу.
Это разумеется, вызвало недовольство и создало пробку.
Правда один, не слишком добрый взгляд Синицына, словно появление полосатой палки регулировщика, быстро все разрулило.
И теперь эта палка явно была направлена на меня.
И меня вообще жуть как смутило, что я думаю о его палке. Поэтому стойко держу взгляд прямым, чтобы не показать дикого желания сорвать к черту, с него джинсы и посмотреть на то, чего я случайно лишь коснулась.
Или не только посмотреть.
Ты так и будешь пялиться на мою ширинку, или мы поговорим? усмехнулся Марк уголком губ, и я поняла, что, черт возьми, поднимаю взгляд.
Глава 9
Вот же идиотка, озабоченная.
Нам есть, о чем? вспоминаю вчерашнюю перепалку. Я помнится
Хорошо, что я не злопамятный, беспечно пожимает он плечами и прислоняется к косяку двери в истинно мужской позе. И готов взять тебя в сегодняшнюю игру.
Какую игру? слабо соображаю. В голову почему-то приходят только постельные.
Баскетбол, Малышева. А ты, о чем подумала? снова ухмыляется он, а меня уже начинает трясти.
Значит сообщение было не шуткой?
Ты же любишь? допытывается он.
«Тебя? Ни капельки», думаю я, стоя прямо, не двигаясь. Теряюсь в зелени его глаз, словно в джунглях, где длинные лианы обвивают мое горло и сдавливают. И дышать почти нечем.
Малышева, ты играла в школе? наседает он, а во мне вспыхивает раздражение.
Что ему нужно?
Как же проще было хотеть его на расстоянии. Потому что еще ближе, и я просто накинусь на него с мольбою меня поцеловать.
Даже не представляю с кем тебе пришлось переспать, чтобы узнать, чем я занималась в школе.
Он хохочет, откинув голову, привлекая к себе немало женского внимания. И остро раздражая меня эти. Выбить бы ему зуб. Один маленький зубик.
Точно не с твоей мамой, смеется он, а вот мне уже не до веселья.
Потому что мама у меня очень стройная и привлекательная, как раз в его вкусе.
Я нахмурила лоб и стала протискиваться в свободное пространство двери, но он упер руку, и я невольно засмотрелась на сетку вен и длинные пальцы.
Мне даже жаль, что он так и не прикоснулся к моим волосам, не перебирал их, как я мечтала.
Неудачная шутка?
Бинго! как и с чулками.
Ну бывает, тянет он руку ко мне, убирает выбившуюся прядь за ухо, гипнотизирует взглядом. И голосом хриплым разносит мурашки по телу: Я хочу с тобой сыграть
Что?
В баскетбол, Малышева.
Ну какая из меня спортсменка? уже не выдержала я и хотела руку его оттолкнуть, ну вот только не решилась. Просто шаг назад сделала. Я не могу играть.
Почему? сказал он так, как будто искренне недоумевал. Он просто издевается!
Потому что у меня грудь Четвертого размера! сказала на выдохе и старалась не замечать, как несколько проходящих мимо студентов обернулись. И тот молодой мужчина, что болтает с нашим деканом. Фиг знает, кто это.
Вернула взгляд Марку, и открыла рот от изумления. Он в наглую пялился на мою грудь, соски на которой предательски заныли. Сволочи. Никогда вас больше не потрогаю. Не приласкаю.
Я заметил, неохотно поднимает он взгляд и делает его таким притягательным, словно он только что эти соски вылизывал.
Марк, уже устало начала объяснять я и заметила, как он дернулся при звуке собственного имени. А взгляд из насмешливого стал откровенно злым. Очень странная трансформация. Я не могу играть в игру, где нужно бегать и прыгать, потому что моя грудь Больно трясется.
Марк выслушал и снова опустил глаза и застыл о чем-то думая. А мне вдруг захотелось прикрыться.
Так, молодые люди. Вы решили свои проблемы? прозвучал у меня над ухом мужской бас, и я вздрогнула.
Это был тот незнакомец, и судя по строгому взгляду и официальной одежде, он и есть наш новый преподаватель.
Я знаю, что делать! воскликнул Марк и резко сорвался с места. Побежал, крича мне через плечо: Не уходи после пар! Ты будешь играть!
Боюсь даже представить, что он придумал. Боюсь даже представить, что подумал преподаватель экономической истории, который вежливо показал мне рукой на аудиторию.
Куда я собственно и сразу же зашла. И тут же услышала:
Как фамилия вашего молодого человека?
Глава 10
После слов нового преподавателя, в ожидании моего ответа, замерла вся аудитория. Даже бежевые жалюзи на окнах и те, перестали колыхаться.
Он мне не парень, только и буркнула я, быстро усаживаясь на свое место. И тут же закрыла пылающее лицо руками. И думала. Думала. Думала.
Что мог придумать, Марк? Принести или отобрать у кого-нибудь спортивный топик?
Но это не поможет. Я же не дура, пыталась.
Мы с мамой перебрали больше десятка, но ничего не делало прыжки и бег безболезненным.
Я не хотела сдаваться. В условиях нависающих тучами проблем, помимо булочек хорошо бы помог спорт, но мама устала выбирать.
Я вот думаю, заговорила она со мной, пока мы выходили из очередного спортивного магазина. Может быть тебе заняться все-же гимнастикой?
Не хочу.
Если один раз не получилось, это не значит
Ты видела там девочек?! уже не выдержала я. Они худые. Все как одна. Я чувствую себя там коровой!
Мама взглянула так, как обычно глядят на детей, когда они говорят ерунду. Но мне тогда показалось она скажет: «Ты и есть корова.»
На это было много намеков. Меньше ешь. Больше ходи. На твою грудь никогда не подобрать нормальный бюстгальтер.
То, что мне подходило, выглядело старушечьим, а то что выбирала мама жало со всех сторон.
Она вообще интересно подбирала мне одежду. Сначала мерили ее на меня, и когда она оказывалась тесной, мама с грустной, но прозорливой улыбкой забирала ее себе.
Очень жаль, доченька. Красивая блузка.
Платье, комбинезон, футболка. А мне доставались широкие балахоны.
Ну вот видишь. Тебе же удобно? радовалась она, смотря при этом в зеркало на новую маечку и поправляя свои темные идеально уложенные волосы.
Удобно, устало вздыхала я, осматривая мешок, в котором выглядела огромной. Безразмерной. Уродиной.
Да и зачем тебе вообще кружки? Учись. Тебе это очень нужно, заявила она как-то, когда читала журнал и делала вид, что слушает мои стенания о баскетболе.
Нужно? подняла я брови, потому что мама так и не пошла учиться. Она родила меня сразу после школы. А когда отец сказал, все-таки поступить, совершенно неожиданно родила Костю. Когда он пошел в садик, мама уже настолько привыкла к дому.
Ну, дочка, неловко рассмеялась мама, прижимая меня к себе и поглаживая по голове. Только вот ласки я уже тогда не чувствовала. Мамы любят своих дочерей. И говорят, что они красивые. Но я не такая. Я тебе врать не буду. Чтобы потом какой-нибудь подонок не растоптал твоё большое и чистое сердце.
Подонок кстати, так и не появился на последней паре. Физкультура, о наличии которой в расписании я искренне недоумевала, уже подходила к концу.
Я, как всегда, сидела на дальней скамейке, правда все-таки переодетая в форму. Не потому что собиралась заниматься, а потому что так было правильно.
Но вот пялиться на выход в ожидании Марка, совсем не правильно. Еще не правильнее представлять, что же такого он мог придумать. И самое главное, почему, почему он это решил сделать?
Что им движет?
Неужели, только желание загладить свою вину? Или, может быть Что-то большее?
Может быть те два дня и его симпатия мне не показались? Может быть он действительно считает мои губы сладкими, а глаза бездонными.
Между ног тут же заныло и стало влажно. Я сжала бедра, понимая, что мысленно окунаюсь в наш так и не состоявшийся поцелуй.
Его губы так близко, его глаза смотрят так пристально, словно он высчитывает какую-то задачу по высшей математике. И я теряюсь, плавлюсь, как метал, что растекается по венам, делая дыхание все глубже и прерывистей, а сердце, заставляя, заходится, словно от бега.
И я уже готова.
Да.
Да.
Готова ощутить на губах касание! Готова воспарить в небеса, исполнить долгожданную фантазию, как вдруг все разрушается его хриплым шепотом:
Хочу, чтобы ты завтра пришла в универ в чулках. Порадуешь меня, Булочка?
Глава 11
И я ведь тогда даже не задумалась над тем, как это звучит. Не поняла, зачем он это просит.
Я просто хотела сделать для него все. Чулки? Ерунда.
Хочешь, даже голой приду. Только побудь со мной еще пару минут. Смотри только на меня. Рассказывай о том, как ты выиграл очередной бой, как будто я не знаю Как будто я не присутствую там и не слежу за тобой последние два года. Как будто я не изучила каждую интонацию, пробегающую на твоем лице. Как будто я не люблю тебя.
Из мыслей меня буквально вытолкнули. Вырвали с корнем, как вырвал Марк желание что-то для него делать.
Парни из команды баскетбола, чей капитан так и не появился, убирали скамейку, а огромный спортивный зал начал заполняться людьми. Причем так быстро, занимающими места на трибунах, что казалось это случилось по щелчку пальцев.
Сменили кадр.
Пора сменить кадр и пойти домой.
Съесть шоколадку, позаниматься экономической историей, по которой новый преподаватель задал целый доклад, а мне еще почему-то назначил дополнительное занятие в субботу, через три дня. Потом я буду глазеть в инсту Марка.
Раз сегодня мне его увидеть не светит.
А так хочется, правда? Хотелось все же узнать, чего он там придумал.
И уже выбираясь из душного спортивного зала, чтобы дойти до пустой раздевалки, меня дергает на себя тяжелая рука.
Глава 12
И я могла бы даже закрытыми глазами определить чья По запаху, по искрам, пронзившим все тело. По дыханию, которое коснулось щеки, опаляя ее сотней огненных иголочек.
Вот они женщины. Даже, обещания не выполняют, говорит Марк, и я вижу, насколько он замыленный.
Бегал? Ради меня? И куда?
А главное, почему меня грызет впечатление, что все это ненастоящее. Улыбка эта его. Пакет в руке. Желание исполнить мечту, хоть раз снова забить трехочковый.
Наверное поэтому сдерживая тисками желание прижаться к Марку ближе, я все-таки вырываю руку из его захвата.
Я ничего не обещала, хочу пройти. Уйти. Бежать. Подальше. От него. От себя!
Не успеваю сделать и шаг, как Марк со смешком разворачивает меня по полукругу и резво заталкивает в нишу между коридором и женской раздевалкой. Скрывает нас от любопытных глаз. Прижимается всем телом, ставит руку так, словно эта поза для него самая привычная, закрывая мне при этом не только доступ к кислороду, но даже свет.
И почему я не удивлена, что он знает об этом местечке?
Допустим. Но если ты еще здесь, значит ждала меня, снова веселится он, а я уже представляю, как он зажимался здесь с другой. Признайся, ждала?
Он что-то говорит, приближает чуть изогнутые губы, давит коленом в промежность, а я не могу сосредоточиться. Не могу полностью отдаться столь необходимым чувствам.
Ревность шипами бордовой розы впивается в сердце, обвивает и сдавливает. Заставляет его кровоточить. Все это мысленно, вот только боль реальная. И от нее нет спасения. Дышать тяжелее. Глаза щипет от слез, в горле комок размером с кулак. И ударить Марка жуть как хочется. Лицо его красивое расцарапать.
Потому что не мой.
Не мой!
Я тебя не ждала! крикнула резко, надрывно.
Оттолкнула его от себя так сильно, что он даже опешил. Отступил, давая свету и воздуху хоть немного наполнить душное пространство между нами.
Да, я оттолкнула тебя, не удивляйся.
Потому что, не подходи, Синицын! Потому что твой запах наркотик, потому что вдохнув раз, я не могу избавиться от желания умереть, им задохнуться.
Мне вообще насрать, что ты там придумал! Вали к своим красоткам, а меня оставь, наконец, в покое!! Я кричу, но и Марк в долгу не остается.
Лицо темнеет быстрее, чем предгрозовое небо, а тело становится напряженным. Мне тут же прямо в грудь прилетает пакет, причем с такой силой, что я ахаю.
Да, пошла ты! Хочешь и дальше быть тупой, толстой соплей, флаг в руки. Я блять, звоню, бегаю пол дня ради тебяРади тебя! орет он и я вижу, как он действительно злится. Устал. Буквально пышет обидой и агрессией. Да, похуй. Варись и дальше в своем жире, пока другие люди будут наслаждаться реальностью. Играть в баскетбол, трахаться, жить!
С этим он и ушел, еще раз опалив меня диким, злым взглядом.
И в нем было столько презрения, столько разочарования, что я не смогла сдержать всхлип. Прикрыла лицо руками, ощущая, как кожа стремительно нагревается. Одна за другой волны отчаяния накрывали меня, душили, увеличивали комок в горле.
Правильно.
Я жирная.
Я не достойна внимания такого парня как Марк.
Не достойна!
И слез пелена перекрывают доступ зрению, и я стекаю по стене, содрогаясь от рыданий, чувствуя, как футболка увлажняется все сильнее.
Шмыгаю, стираю с глаз нескончаемые слезы. И сквозь туман безысходности вижу брошенный пакет с торчащей из него синей тканью.
Пожимаю плечами.
Ерунда.
Понимая, что точно, ничего делать не собираюсь. Просто встану. Просто пойду куплю себе коробку пончиков разных цветов и начинок. Или копченой курочки с колой. Идеальное сочетание. Или еще можно банку мороженного с орешками.
Но, несмотря на стойкие решения в голове, мозг почему-то дает другую команду.
И трясущаяся рука сама тянется посмотреть, что же принес для меня любимый.
Глава 13
Марк
Больная. Ни с чего, просто начала орать.
Я для нее в лепешку разбиваюсь, чтобы эта пухлая задница смогла сыграть в баскетбол. Это при том, что я даже не знаю, умеет ли она.
Вчера стало вполне ясно, что так просто эта девка не сдаться. Не встанет на колени, как я того хотел. Не откроет свой рот, чтобы опалить запахом вишни мой хер.
Даже сейчас, живо переодеваясь в университетскую форму, ощущая на коже ее запах. Даже помыться хочется.
Потому что меня и так заебало думать о ней, чуть ли не каждую минуту, если еще и запах ощущать. Начнется реальная паранойя.
Именно она заставила вчера меня дойти до деканата, построить глазки администратору. И спереть дело Малышевой, пока худая, гремящая костями Марта Леонидовна принесла мне конфет к чаю.
Которых, по счастливой, для меня случайности не оказалось в кабинете.
Умение Малышевой играть в баскетбол оказалось настоящим подарком. Ведь можно не только предстать рыцарем, исполнившим мечту детства, а еще продемонстрировать свое тело в майке с номером восемь.