И весть печальную узнал!
Больная мать твоя лежит!
Совсем с постели не встает
Врач поселковый говорит:
«Не ровен час, вот-вот умрет!»
.
Ног быстрый топот за окном
Метнулась от порога тень
Родная!
Ишь, влетела в дом,
Как будто ждут ее весь день!
Степан подсел к вдове больной:
Вот и вернулись мы домой!
И дочка шепчет, «ну, вся в мать!»:
Не заставляй нас горевать
И радостно смеётся зять:
Пора гостей на свадьбу звать!
Вдова бурчит, сама тайком
Все трет глаза свои платком,
Сморкаясь, мол от сквозняка,
А у самой дрожит рука
Простыла я В груди болит
А он о свадьбе говорит!
.
Утро нового дня!
И друзья, и родня,
Рады вести такой,
Что Степан, вот какой,
И вдовы дочь сберёг,
(Что «украл» не в упрёк!),
И вернулся как раз!
Можно смело сказать,
Что Полину он спас,
(Врач, де, сельский сказал,
Чем помочь, и не знал,
Горемычной вдове )
А теперь, живы все!
.
Гомонит всё село
Время свадьбы пришло!
Не до смерти вдове!
Сто хлопот в голове
Лучший давний наряд молодых своих лет
Бережливо вдова вынимает на свет
И Степана вдова всюду хвалит:
Каков!
Тракторист!
Гитарист!
И красавец, нет слов!
И гуляло село,
Благо осени дни,
Всё с полей свезено,
В закрома, в погреба,
Для зимы снесено
...................
Наступила зима, снег пушистый кругом!
У Полиры-вдовы светел радостью дом!
Промелькнула зима, буйным цветом весна,
Много в поле хлопот для сельчан припасла
А Полине всё так, всё по-сердцу кругом
И нет краше в селе, чем вдовы «грозной» дом!
Вот и месяц июнь, лету тёплому срок,
Гонит стадо коров на лужок пастушок
И Полине опять время радость сулит,
Её дочь, срок придёт, им младенца родит
Снова радость в избе, больше счастья в сердцах,
И Полина в мыслях с малышом на руках,
Будет внука качать или внучку как знать,
Жизнь, ведь, радость сулит,
Вера снова родит
Будет много внучат и девчат, и ребят
И про счастье вдовы не смолкал разговор
.
Но крадется, как вор, издалека во двор,
На все счастья одна черной тенью ВОЙНА
Остаётся одна, молодая жена
Не услышит Степан первый крик первенца
И кружит по дворам лихоимка война
И в притихших домах от родного крыльца
Провожают в селе: сына, брата, отца
.
Часть 4. Разлука
.
Скрылся вдали грузовик и Степан
Всех обездолил войны ураган
Вера шептала тоскливо в поля:
«Стёпа, родной, не погибни от ран!
Милый, любимый, останься живой,
И возвращайся ко мне хоть какой
Только вернись! Только, милый, вернись!
Ты мой единственный! Ты моя жизнь».
.
Степной дороги пыль осела,
Что за полуторкой летела
Ушёл на фронт Степан с друзьями,
А Вера верить не хотела,
Что и за дальними холмами
Степана нет, он так далёко
Под градом пуль, в огне, в дыму
Побед желая там ему,
И чтоб вернулся к ним живой!
«Вернись, Степан! Вернись, родной!»
.
Вот уже ночи спустился покров
Долго стояли мать с дочкой без слов
А в голове всего несколько слов:
«Выйди живой из смертельных боёв!»
Ночью под кров свой вернулись они,
И потянулись, в тревоге, все дни
.
Притихли вечерами сёла,
О фронте с думой невесёлой
И почтальон теперь страшит
С какой он весточкой спешит
И день не радостно проходит,
А жуть военную наводит,
Едва с ума тоской не сводит
Так лето в страхах на исходе
Уж краски осени в природе
.
Клубятся тучи над полями
Грозя дождями и снегами
И ветер, вея холодами,
Шуршит осенними листами
.
В избе Полины, во дворе,
Не смех, как в прошлой той поре,
А тягостная тишина,
И царствует теперь она
И в неуютной тишине
Висит гитара на стене
И мысли только о войне
Как там, Степан, где он, родной
Остался только бы живой
Берёзы, ветки опустив,
Вершины-головы склонив,
Дождинки-слёзы на ветвях,
Делили с Верой боль и страх
Родная милая земля
Леса, селенья и поля
Всё переполнилось тоской
И словом горестным ВОЙНА
И мысль, и день и ночь, одна -
Вернись, Степан, вернись, родной!
Останься в том огне живой
.
В страхах прошёл сорок первый весь год,
К сорок второму добавив забот
К Новому году двоих малышей,
Сына и дочку, двух милых детей,
Благополучно Полинина дочь,
Мужа, любя, родила в одну ночь
Лютой морозной военной годины
Снегом покрыты у сосен вершины
Снегом покрыты луга и поля
В лютом морозе застыла земля
И похоронка Убитый Степан!
Умер от множества вражеских ран
Не возвратится с победой домой!
Не назовёт уж жену «дорогой»!
Не приласкает ни сына, ни дочь!
Как эту тяжкую боль превозмочь
Нет их у Веры нигде таких сил,
Кто бы об этом её не просил
Эту палящую боль не стерпеть!
Только могила, скорей умереть!
Под, овдовевший вдвойне теперь, кров,
Тяжкое горе ворвалось для вдов
.
Тёмного неба полоска в окне
Волком Полине завыть бы в избе
Но надо силы в себе ей найти,
Дочку от думы о смерти спасти
Вера и слушать не хочет её,
В стенку уткнулась и в мыслях своё:
«Гром ударь с высоты,
Раз погибли мечты!
Разорви мою грудь!
Вечным сном дай уснуть!»
.
Черное горе свой черный покров
В доме раскинуло, молча, без слов
Вера угрюмо глядит в потолок
Хоть уж младенцев кормить вышел срок
Не пеленает, не греет детей
Смерть умоляет прийти к ней скорей!
Губы кусает вдова как ей быть?!
Может быть, дочь за младенцев избить
Может, стегнуть её крепко кнутом
Черное горе заполнило дом
Долго сидела вдова у окна,
Вспомнила то, как осталась одна
Тоже и ей больше жить не хотелось
Но колесо жизни дальше вертелось
Если совсем было сердцу невмочь,
Нежно сжимая в руках свою дочь,
Пела ей песню свой горестный стон
Время уплыло, как призрачный сон
Тихо Полина младенцев качала
Слушая плачь
И как Вера кричала,
Смерть призывая быстрей к ней прийти
Где на всё это ей силы найти
Может прикрикнуть на дочку, поднять
Вдовой Полине ли дочь не понять
Руки вдова для добра сберегала,
Тенью о прошлом на стенке гитара
Помнит Полина неплохо играла,
Песен хороших немало певала
Грустная песня на память пришла
В руки Полина гитару взяла
Тихо коснулась струны
И печаль,
Звуком чуть слышным серебряным вдаль,
Дом переполнив, подворье, село,
С голосом горестным вдаль унесло,
К соснам и елям,
К далеким холмам,
Ввысь поднялась
И приникла к снегам
А-а-а-а-а-а-а-а-а-а
На звуки гитары из сельских домов
Соседки пришли и присели без слов.
Кто-то положил молчанью конец:
Сыночек, ну, вылитый, точно отец!
А доченька, доченька, копия мать!
Ты, Вера, уж что тут сказать молодец!
Младенцы голодные тонко пищали,
Соседки их бережно нежно качали
И тут уж зашлась горьким плачем и Вера!
Жить без Степана она не хотела!
Степан, забери и меня! Поскорей!
А кто же накормит Степана детей
С печалью Полина чуть слышно сказала,
Неужто ты мужа любить перестала?
Теперь ты не властна над жизнью своей
Согрей и утешь своих малых детей
И кто-то уже наклонялся над Верой
Касался щеки её, пепельно-серой
И кто-то ей слезы с лица вытирал,
Подложив подушку, удобно сажал
А кто-то сыночка, в другой руке дочка,
К груди подносил, и кормить как, учил
Вцепились ручонки в разбухшие груди!
От радости плакали бедные люди
Над каждым гремела убийца война,
Вдовой из соседок была не одна
Но все они Вере спешили помочь
Осилить в душе беспросветную ночь
Степан наш о двойне совсем не мечтал!
Он дочь или сына, конечно же, ждал
Скрепи, Вера, сердце, чтоб всей твоей воли
Хватило, не сникнуть от горя и боли,
И выбрось о смерти из мыслей отраву,
Ведь дети Степана должны жить по праву!
Отец их за это отдал свою жизнь.
И ты, хоть и плачь, но в печали крепись!
Тебе надо много терпенья, ты мать!
Степана детишек тебе поднимать
И Вера, кричать перестав, замолчала,
Детей своих бережно, нежно качала
И дети, приникнув к соскам и вдвоём
Взахлёб насыщались ее молоком
И тихо соседи сидели кругом
И вместе с Полиной пел старенький дом
И ветер уныло стонал за окном,
Вобрав в себя горе и боли людские,
И нес за плетни, за овраги крутые,
К синеющим соснам, к холодным снегам,
В таёжные дебри
И плакался там
А-а-а-а-а-а-а-а-а
О-о-о-о-о-о-о-о-о .
У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у .
.
Часть 5. На краю
.
Многих искалечила война
Тимофею от нее сполна.
И с победой вместе на порог
Без руки и без обеих ног
В первом, добровольческом бою.
И сидит безногий на краю
Смотрит Вера, грустная, в тоске!
«Хоть какой, Степан, вернись ко мне!
Хоть какой, Степан, вернись живой!
Не бросай меня одну, вдовой »
Но Степана нет, и не придёт,
И из сердца горе не уйдёт,
«Так и буду, втайне от детей,
Плакать по ночам »
И жутко ей
Мужа представлять как мертвеца,
Для своих детишек двух, отца
И вновь Вера просит: «Мой родной,
Окажись живой над всей войной »
А в шкафу бумага в уголке
И Луны печальный лик в реке
Вера, зачерпнув ведро воды,
Прошептала:
Нет конца беды
.
Снова день прошёл, как жуткий сон,
Горемычный поглотивший стон
Пламенел закат между ветвей,
Под вербой печальный Тимофей
Во дворе у дома вспоминал,
Как он здесь с мальчишками играл
В клуб спешили девушки села
И одна сказала не со зла:
Тимофей, чего ты всё грустишь
Одиноко под вербой сидишь
Возвратился Прохор-баянист,
Он на весь район был активист,
В клубе танцы нынче под баян!
Ничего, что Прохор полупьян!
На неё прикрикнул строго дед,
Старенький полу-глухой сосед:
Что ты привязалась к пареньку?!
Некуда девать свою тоску?!
Молока надои меньше всех,
Только и годна, что для потех
Тимофей уехал вглубь двора
Но примчалась шумно детвора,
По селу тележку повозить,
Своему герою удружить
Тимофей заехал в сени, в дом,
Где он жил с заботливым отцом
Ночью Тимофей совсем не спал,
Сам с собой тоскливо рассуждал:
«Хоть не спи, хоть спи, или проснись
Ну скажите, разве это жизнь?!
На подшипниках три досточки
Кусочек чурбачка
И детишки за веревочку
Как на лужок бычка
На краю селенья плотина
Там в воде, большая глубина »
.
Над посёлком солнышко всходило
Из-за синих сосен, на простор
Несколько коров вдали бродило,
На жнивье пастись им не в укор
А по дамбе Тимофей спешил
Изо всех имеющихся сил
К месту, где канал реки сужался
Глубина! Мальчишка засмеялся,
Смахивая горький пот с лица:
«И без ног я до тебя добрался.
Жаль вот только старого отца »
С края дамбы в воду осыпались
Комья твердой ссохшейся земли
Чурбачок с тележечкой остались,
С Тимофеем в воду не пошли
.
Помогите! Люди! Караул!
Тимофей Куделин утонул
Вера, озираясь. закричала
Но у дамбы, в поле, никого
Женщина одна к реке бежала,
Вспоминая мужа своего:
«Ах, с какой бы радостью любого
Как бы я лелеяла, родного »
Долетев до дамбы быстрой птицей,
Женщина с разбега с головой
В воду погрузилась и тигрицей
К Тимофею: «Бедненький! Живой!».
Не понять, откуда взялась сила
У тростинки-женщины, одной?!
Как её вода не поглотила?!
Как сумела справиться с волной?!
Тимофей на самом дне лежал
И как мог, так Вере и мешал
Все одной рукой за дно цеплялся,
Жизни бедный юноша боялся.
Словно став в воде в сто раз сильнее,
Женщина вцепилась в Тимофея,
И втащила на пологий вал,
Он бороться с ней за смерть устал
Сев на дамбу с ношею своей,
Где всё так же не было людей,
Вера понемногу отдышалась,
Удивляясь как жива осталась
Как неосторожно, Тимофей!
Ездишь почему, где нет людей?!
Воду с кос отжала:
Повезло!
Ведь кругом всё пусто, как назло!
Избежали смерти мы с тобой!
Ты тяжелый, Тимофей, какой
Засмеялась:
Ила смой следы
Ты совсем как выдра из воды
Ты ж смотри, не долго до беды
Хорошо я мимо дамбы шла,
На жнивье корову прогнала
Ну, а если б рядом никого?
Меньше на калеку одного
Горестно ответил инвалид.
Женщина опешила, глядит
Да ты что, никак с обрыва сам?!
Знаешь, ни к чему теперь всем вам
Здесь ходить, ответил Тимофей,
Только ты калеку не жалей.
Вера застыла в тоске над калекой:
«Мальчишка совсем, не прожил четверть века»
Весной, Тимофей, девятнадцать тебе?
Да
Только дальше считать их не мне
Смертной тоской сердце Веры объяло,
Словно братишку, мальчишку жаль стало!
Это оставь! Знаешь, нынче в селе
Сапожное дело в высокой цене!
Сиди и под тенью на стуле работай
Всех женщин в деревне, согреешь заботой!
Смотри, у нас все на селе босиком,
Сиди и по лапке стучи молотком
.
У Полины посреди двора,
Уж спилить хотели на дрова,
Яблоня ветвистая растёт
Неизвестно уж который год
И под ней прохладно в зной любой
Вот здесь и наладим мы с тобой,
Для тебя «сапожную» в жару
Говорила Вера поутру
И для Тимофея началось:
«Тимофей, возьми зубами гвоздь».
«Лапку крепче между ног держи».
«Тимофей! Протезы вот пришли!».
Но протез не подходил к руке
Швы кроваво вздулись на «ноге»
Деревянной делалась спина
А в сухих глазах тоска одна
Не смогу я, видишь, я устал
Тимофей, в который раз, сказал,
Отшвырнул подальше молоток
И шпагата крепкого моток,
Отшвырнул и лапку, и иглу
Лучше я куда-нибудь уйду,
Чтобы ты не мучилась со мной
Прикоснулась женщина рукой
До плечей согбенных Тимофея
Задохнулся Тимофей, робея
Вера со слезами прошептала:
Тимофей, я тоже ведь устала
С той бедой, которая во мне
Ты вот помнишь только о себе:
Что без ног, без пальцев .
Но живой!
Если бы Степан мой, хоть какой,
Но живой сидел вот так и шил,
Как бы жизнь он и меня любил!
Как бы счастлив был и полон сил,
Но он где-то голову сложил,
Может, и за то, чтоб ты живой
Возвратился в отчий дом родной.
И ты жив. Здоровая рука.
Что одна беда не велика.
Видишь, слышишь, голова цела
Для тебя по силам все дела
Тимофей на Веру взгляд поднял,
Виноватым голосом сказал:
Вера, ты, конечно же, права,
(Как нужны мне все твои слова),
Пододвинь, пожалуйста, шпагат
И прости, я сам себе не рад
Женщина присела в холодке
А ты шей, не думай о тоске
Позабудь, что ты без ног сидишь
Тимофей, ты, что это кроишь?!
Ты решил сшить тапочки котенку?
Вера, нет .
Я это, я ребенку
Я вперед на детских поучусь,
Может и для взрослых наловчусь
Тимофей на Веру посмотрел
И до слез румянцем заалел,
И склонился к лапке и шпагату
Женщина опять свою утрату
С болью вспомнив, молча, отошла
Сколько б нужных слов она нашла,
Самых нежных, милому, родному
Степушке любимому своёму!
Как ей жить?! Скажите, как ей жить?!
Без Степана, как живой ей быть?!
Но детишки босоного, вскачь
Подбежали:
Мамочка, не плачь!
Вера сына с дочкой приласкала
И за них на сердце горче стало
«Маленькие! А уже грустят
Жалко им меня И есть хотят
И вот мама Очень постарела,
Но минуты не сидит без дела,
Всё хоть чем-то хочет мне помочь,
Накормить хоть как-то внуков, дочь
И ободрить словом Тимофея
А, ведь, с каждым годом всё слабее
Так что вытри слёзы и работай,
Всю семью согрей своей заботой.
Старенькая мама, дочка, сын
Да и Тимофей совсем один
В опустевшей без отца избе,
С тягостной заботой о себе
Обо всех подумать надо мне »
Вера встала много дел на ней
Дома
Во дворе
И в жизни всей
.
Тимофей под яблоней стучал
Целый день он «тапочки тачал»
Вера с коромыслом у крыльца,
Тимофея вспомнила отца
Нет недели, как ушёл навечно,
Сына, завещая ей сердечно,
Холодея в смерти, всё просил:
«Доченька, придай сыночку сил
Помоги за жизнь ему бороться
Ведь один теперь он остаётся.
Вся надежда на тебя, родная.
Ты у нас ведь сильная такая
Для меня давно родная дочь,
Можешь только ты ему помочь »
Горе съело старого вдовца
Любящего доброго отца,
Не договорил, похолодел,
Горестно сказав всё, как сумел.
«Всем моим печалям нет конца »
Вера слёзы вытерла с лица
.
Пастухи давно коров пригнали
Девушки у клуба счастья ждали,
Тихо, под гармошку, напевали
Дети с Верой рядышком дремали
Вечер, Тимофей домой собрался,
Но протез с руки всё не снимался
И смотрел из глаз мальчишки страх:
«Нет, не выжить, видно, мне никак
В опустевшей горестной избёнке ».
Вера грустно, словно о ребёнке,
Думала: «Не выжить одному,
Хватит места в доме и ему »
И за чаем с теплым молоком
Все сидели долго вечерком
Робко Вера в сонной темноте
Подошла к гитаре на стене,
В руки со стены её взяла
И печаль с напевом поплыла
В серебро одела свиток ран
Будто возвратился в дом Степан,
Окликая: «Милая, встречай!
Я как раз успел прийти на чай,
Убежав от всех смертей к тебе,
Не рыдай ночами обо мне,
Счастье возвратилось в дом со мной,