Михаил посмотрел на часы, поднял руку, все остановились и услышали негромкий голос командира: Всё! Привал, прием пищи и спать. Большой в караул. Два часа. Через два часа тебя сменит Малой, а я Малого. Ясно?
В группе было два Ивана один повыше ростом по прозвищу Большой, другой чуть пониже Малой.
Оба Ивана тихо ответили: Есть, Большой Иван с банкой тушенки в руках и ножом отошел к небольшому бугорку, устроился там на ранце, автомат пристроил на коленях.
Гюнтер, дай Большому часы, приказал Михаил.
Только у двоих из группы были немецкие часы. Гюнтер снял с руки часы, отнёс Большому, усмехнулся и со словами «Не проспи, доннерветтер, и не разбей, ферфлюхтен! Нельзя оберштурмфюреру СС без часов», вручил их Ивану. Тот тоже усмехнулся и шепотом ответил: Отвали, фашистская морда! Иди, иди!
Через полчаса все спали мертвым сном. Кто, привалившись к кочке, кто на прошлогодней сухой полегшей траве. И только Большой, борясь со сном, иногда вскакивал с места и делал небольшие пробежки вокруг своего бугорка.
Михаил, как только закрыл глаза, провалился в ощущение приятного свободного полета с радостным предвкушением чего- то хорошего, светлого, долгожданного. Это предвкушение скоро проявилась в слышимом где- то вдали: «..в парке Чаи- ир распускаются ро- озы», и тут же Михаил увидел себя на истринском пляже, а у кромки воды знакомую тонкую девичью фигурку. Он кричит ей: Маша! Маша! Но она не слышит его. Он бежит к ней, она оглядывается, узнает и со смехом пускается прочь. Вот пляж заканчивается, она выбегает на луг, они бегут по мягкой, теплой, напитавшейся солнцем зеленой траве. Наконец, он догоняет девушку, и оба падают в высокую, пахнущую цветами траву. Он целует ее волосы, лоб, нос, губы, его рука ласкает девичью грудь ии в этот сладкий момент сон улетает оттого, что Малой Иван теребит плечо спящего и шепотом говорит: Командир, время! Михаил садится и недовольно бормочет: Черт бы тебя.. не договаривает, окончательно просыпается, и увидев перед собой удивленно- обиженное лицо, хлопает Ивана по плечу и тихо говорит: Не бери в голову, это я со сна.
Михаил трясет головой и осматривается. Короткую летнюю ночь на востоке уже вытесняет пока еще робкое серое утро. Михаил вскочил на ноги и задрал голову. Небо было чистым, кое- где еще просматривались потускневшие звезды.
«С погодой повезло, подумал Михаил и развернул карту, всматриваясь в даль, где темнела полоса, «ага, вот она эта роща, до нее километра три. Но в общем вышли точно, а время? Время 4.20».
Подъем, подъем! Михаил стал обходить ребят, кого потрёпывая по плечу, а кого и поддергивая за ноги или, особенно крепко спящих, нежно пиная по заднице. Когда все встали Михаил коротко скомандовал: На прием пищи, сборы и всё остальное двадцать минут. Потом марш- бросок вон к той роще. Сергей и Малой передовая группа!
Михаил глянул на часы: Время! Все готовы? Вперед!
Роща была небольшой по площади, эллипсовидной и вытянутой с запада на восток.
Петр, подойди, достав карту, обратился Михаил к одному из пилотов планеров, вот, смотри. Мы вот здесь. А вот это Нойхаузен, вот от него дорога на юго- юго запад. Она примерно в пяти километрах от восточной оконечности этой рощи. Местность ровная. Вот здесь твой пост наблюдения за дорогой и восточным сектором. Ясно? Выполняй. Остальным готовить костры. Вот здесь и в ста метрах вон там. Хвойные ветки складываем отдельно их побросаем в костры для задымления в последний момент. Сначала ломаем сухие ветки и собираем валежник. За дело!
В ход пошли саперные лопатки и ножи. Большой Иван и пилот второго планера по имени Борис, тоже мужчина немалой силы, руками ломали толстые длинные ветви.
Всё, достаточно, крикнул Михаил, оценив размеры четырех куч веток, посмотрел на часы и объявил: Шесть пятьдесят! Пора! Сухой спирт! Костры медленно разгорались, выбрасывая клубы белесого дыма, тотчас сносимые ветром к югу. Ребята отдыхали подле одного из костров, а Михаил нервно ходил туда- сюда, то посматривая то на часы, то вглядываясь в небо.
Слышу, я слышу, Иван Малой резво поднялся с земли и замер, ну, слышите? Теперь уже все уловили наплывающий с северо- востока гул множества моторов.
Вижу! Вон они! воскликнул Большой Иван и выкинул в сторону и вверх руку.
Все увидели вдалеке на северо- востоке группу всем показалось как бы висящих в воздухе неторопливых самолетов, а чуть позади и над ними небольшой рой мелких мошек истребителей сопровождения.
Командир, почему они летят не на нас, а мимо? спросил кто- то из ребят.
Ветер! Они учитывают ветер! ответил Михаил. Все одновременно посмотрели на дым от костров, гонимый резвым морским ветерком к югу.
Костры! крикнул Михаил, подскочил и бросил охапку хвойных веток в костер, все тотчас последовали его примеру. Повалил густой желтовато- коричневый дым.
Сержант Колдасов достал ракетницу, вопросительно посмотрел на командира, запустил в небо две красные ракеты и выкинул ненужную теперь ракетницу в костер.
Уходим! За мной! Бегом! Михаил рванул, по ходу выкрикивая: Если не успеем уйти, нам конец. Свои перестреляют, никто разбираться не будет.
Михаил бежал и слышал за спиной тяжелое дыхание и хруст веток под сапогами. Роща такая небольшая на карте наяву оказалась не такой уж маленькой. Но вот, наконец, впереди появились просветы, и группа выскочила на открытое пространство. Вдали, и теперь уже за рощей, виднелась россыпь парашютных куполов.
Надо же! Похоже точно к нашим планерам присоседятся, предположил Гюнтер. Да, глядя на карту, согласился Михаил, а нам надо присоседиться вот к этой ферме. Километра три будет. Петр, ты замыкаешь! Вперед! и все цепью скорым шагом последовали за командиром.
Приближение фермы все определили не только зрительно, но и обонятельно по запашку. Большой Иван потянул носом: Свинюшки где- то рядом. Говнецо рядом, уточнил Борис- планерист, воняет мерзко.
Бекон любишь? обращаясь к нему спросил Гюнтер.
Чего- о? не понял тот.
Я говорю: сало любишь? уточнил Гюнтер.
Сало? Сало люблю, расплылся в улыбке Борис.
Гюнтер ухмыльнулся и хотел сказать что- то, но не успел.
Тихо! прервал разговорчики и остановил всех командир.
Впереди метрах в двухстах все увидели низкое, длинное, покрытое черепицей деревянное строение с узкими окнами и воротами по торцам. За строением раскинулся большой сад с ровными рядами невысоких, но раскидистых с сочными зелеными листьями деревьев. За деревьями сада просматривались несколько аккуратных кирпичных домов с островерхими крышами.
Из правых торцевых ворот несколько молодых мужчин вывозили груженые тачки, закатывали на деревянный помост и с него опорожняли их в большой, стоящий на телеге под помостом короб.
Заметив ребят, рабочие побросали тачки, сбились в кучку, немного потоптались, что- то оживленно обсуждая, успокоились и продолжили работу.
Тихо! сказал кто- то из ребят, и все замерли, вслушиваясь. Из- за домов послышался далекий шум моторов.
Ложись! скомандовал Михаил. Все попадали в траву, а Михаил пристроился между невысоких кустиков с биноклем, вглядываясь в ландшафт.
Что там? тихо спросил кто- то из ребят.
Колонна. Следует на юго- запад. Логично. Они хотят и прикрыть Кенигсберг с востока, и блокировать десант, Михаил глянул на часы, девять часов. Хм, быстро фрицы собрались, но все равно опоздают. Хрен им, а не десант. Ищите ветра в поле.
Гул моторов приблизился и теперь уже невооруженным глазом была видна колонна из пяти тяжелых тентованых грузовиков в сопровождении колесно- гусеничной бронированной разведывательной машины.
Пдуйте, господа! Вы на юг, а мы рванем на север! Гюнтер, Малой, ко мне. Видите, от крайнего дома вправо уходят столбы. Михаил передал бинокль Гюнтеру со словами: Взгляни, по- моему, там на столбах не только электрические провода, но и телефонный кабель.
Да, точно! подтвердил Гюнтер.
Пока Гюнтер пялился в бинокль колонна пропала вдали. Наступила тишина.
Михаил посмотрел в глаза Гюнтеру и Малому: Вы знаете, что надо делать. И транспорт, проверьте есть ли на ферме транспорт? Вперед!
Гюнтер и Малой встали и с оружием наизготовку направились к длинному строению.
Михаил тоже встал и развернулся с биноклем назад. Метрах в трехстах командир рассмотрел Петра, который увидев, что группа остановилась, тоже остановился и присел на бугорок, глядя то вперед, то оглядываясь на рощу.
«Где же этот Лобанов, черт побери?» мысленно начал волноваться Михаил.
Недалеко от островерхих домов что- то грохнуло, и все увидели, как один из столбов накренился, словно задумался, удерживаемый проводами, но всё же, оборвав их, рухнул.
Из- за длинного строения появился бегущий Малой. Подбежал, несколько раз глубоко вдохнул, выдохнул, восстанавливая дыхание, и быстро начал: Эта свиноферма принадлежит одной семье. Их восемь человек: двое мужчин в возрасте и шесть женщин разных возрастов. А еще пятнадцать рабочих это польские военнопленные. Есть транспорт грузовичок «Опель» типа нашей полуторки и мотоцикл с коляской. Гюнтер остался там, чтобы хозяева на этом транспорте не сбежали. Когда мы столб взорвали, они сразу поняли кто мы, и теперь требуют встречи с русским командиром.
Требуют? Ладно, встретимся.
Командир, вон Петр с командой!
Михаил оглянулся и увидел группу десантников, скорым шагом следующих за Петром.
Здорово, фашисты, негромко поприветствовал всех и отделился от группы один из десантников. Безошибочно определив командира, подошел к Михаилу и представился: Командир группы старший лейтенант Лобанов. Группа в составе двадцати бойцов прибыла в ваше распоряжение.
Старший лейтенант Крюков, ответно представился Михаил и спросил: А звать- то как? Александром меня зовут, ответил тот. Мужчины обменялись рукопожатием.
Слушай Александр, дядя Макс, я помню, говорил, что ты прибудешь с ротой?
Верно. Однако в последний момент дядя Макс урезал состав. Почему? Не знаю, ему видней. А сейчас надо выйти на связь и доложить, что мы встретились, получить данные по обстановке и подтверждение задания.
Лобанов махнул рукой десантнику с рацией за спиной, и тот тотчас снял ее и начал приводить в рабочее состояние.
Ну, а что там на фронте? спросил Михаил и все ребята замерли.
Что на фронте не знаю, а вот что было на нашем аэродроме в Кретинге мы все видели сами. Вчера туда пригнали еще две эскадрильи штурмовиков «илов». Они вместе с «сушками» («Сушки» штурмовики СУ- 2. Прим. авт.) вчера пополудни успели по пять- семь боевых вылетов сделать и сегодня с самого с ранья по столько же. Надо видеть это чёртово колесо! Здесь проверяют масло, заправляют самолеты топливом и снаряжают боеприпасами; тут взлетают, там приземляются. Поврежденные и кое- как севшие машины оттаскивают под маскировочную сетку в ремонт или на разборку, раненых и обгоревших пилотов и стрелков тащат в санчасть. Шум, гам, крики, мат! В общем дьявольская кухня! Вчера, когда уже смеркалось, появилась двойка «Мессеров». Один сбили прямо над поляной аэродрома, другой ушел. Сбитого летчика изловили, допросили откуда он взялся такой прыткий и тут же в темень по полученным координатам отправилась эскадрилья ночных бомбардировщиков. Девчата наши взялись за дело. Вот так! Больше немцев мы не видели. Ну, что там, Петров? командир повернулся к радисту. Тот снял наушники и доложил: Задание подтверждено. Получена информация: немцы начали отход из Мемеля в Восточную Пруссию по Куршской косе.
Твою дивизию! вырвалось у Михаила, так быстро? Черт, чёрт!
Да в чем дело? спросил Лобанов
Дело в том, Саня, что если началась эвакуация Мемельской группировки Вермахта, то немцы могут эвакуировать и группу «Роланд» из замка Розен и вообще всех и все, что там есть. Мы можем не успеть. Понял? Где твоя карта? Лобанов достал из полевой сумки- планшета и развернул карту: Вот.
Смотри, начал Михаил, ты со своими ребятами с запада обходишь по этому леску Нойхаузен и следуешь на север. А вот здесь плохой участок примерно пять километров по открытой местности. Дальше проще. Вдоль левого берега вот этой речушки, видишь, она впадает в Куршский залив, следуете вот до этой точки. Михаил сверился со своей картой, ткнул карандашом в карту Лобанова и продолжил: Местность по ходу местами болотистая, но проходимая и есть возможность в случае чего укрыться в камыше или кустарниках. От этой точки ты поворачиваешь на северо- запад и обходишь городок Кранц, вот он прям в основании Куршской косы, обходишь его с востока. Куршская коса здесь широкая и лесистая, вы должны следовать по западному берегу косы по границе леса и берегового песка. Вот здесь примерно в пяти километрах и считай на берегу и находится замок Розен. В лесу он находится, здесь он в основном сосновый. Замок окружен высокой крепостной стеной, но со стороны моря есть скальный выход. С его макушки просматривается почти вся территория замка и хозяйственные постройки. На противоположной стороне ворота и за ними по лесу идет дорога протяженностью примерно три километра, упирающаяся в основную Куршскую дорогу. Я со своими ребятами рассчитываю оказаться там раньше. Но война есть война. Если по прибытии на место нас там не окажется, принимай решение самостоятельно. Цель операции тебе известна.
Твой радист пойдет с нами. Все ясно?
Погодь, Миша, погодь! А откуда тебе известно про скальный выход и что с него просматривается почти вся территория замка? А? Михаил рассмеялся: От дяди Макса. Он гостил там когда- то. Живы будем расскажу, а сейчас времени нет. Вперед!
Когда Лобанов с командой скрылись вдали, Михаил сложил свою карту в планшет и сказал Малому: Ну, пошли! Русского командира им подавай!
Гюнтер сидел в грузовом «Опеле» с автоматом на коленях и разбирался с рычагами управления машины, поглядывая на уходящую от домов дорогу. При приближении командира и Малого он выпрыгнул из кабины, а Малой тут же занял его место.
Машина старенькая, я таких и не видел, но находится в идеальном состоянии, сообщил Гюнтер.
Хорошо! Так чего хотят немцы? спросил Михаил.
Не знаю, может жаловаться будут.
Жаловаться? опешил командир.
Да не знаю я. Нам сюда. Здесь у них что- то вроде конторы.
Михаил шел, осматривался и удивлялся. Большой сад полуподковой окружал дома и примыкал к ним почти вплотную, оставляя перед ними небольшое пространство, занятое клумбами и цветниками с яркими красивыми цветами. И никаких заборов. Надо же? Вообще нет заборов. К торцу последнего в ряду дома примыкал большой пруд в окружении гордых тополей и акаций и грустных, склоненных над водой ив. «В красоте живет немчура» определил Михаил, и поймал себя на том, что испытывает что- то вроде зависти с порцией черняшки.
Вошли в дом и через большую прихожую попали в контору с двумя столами с телефонами и стеной, заставленной шкафами с папками. На стульях вокруг одного из столов и расположилось всё семейство. Михаил кивнул всем, обвел взглядом и подумал: «Не иначе три поколения: двое мужчин в возрасте и вероятно их жены- бабульки, две дамы среднего возраста, поди дочки, и две молодки что ли внучки? А где же остальные мужики?» Одна из девушек чем- то напомнила Машу. Михаил почувствовал, как защемило сердце и вдруг увидел перед собой огромные голубые глаза смеющейся Маши, уловил запах ее волос и где- то вдалеке летящие слова « в парке Чаир распускаются ро- озы..». Отогнав видение, Михаил обратился к Гюнтеру: Спроси, чего хотят? Только коротко!
Гюнтер обратился к одному из мужчин, выслушал ответ и перевел: Они боятся, что мы посчитаем их ферму военным объектом, поскольку они поставляют сало, вяленое мясо, мясные консервы и кожу тыловой службе Вермахта, и потому уничтожим ее, ферму, как уничтожили столб, и они останутся нищими и голодными. А еще он казал, что сегодня утром они слышали по радио обращение Сталина к немецкому народу и там было сказано, что Красная Армия воюет не с немецким народом, что Красная Армия освободит немецкий народ от власти человеконенавистнической идеологии и нацистских преступников, стремящихся сделать немецкий народ исполнителем и соучастником преступлений, имеющих целью уничтожение целых народов.