После очередной сильнейшей волны старую, потрепанную временем баржу перевернуло. От плота впоследствии даже щепок не нашли. Юган схватил бревно, смытое с палубы, и с его помощью удерживался на поверхности. Хорошо, не успело утянуть на дно и не набрал воды. Искал, звал Эвальда изо всех сил, но сквозь рев ветра и волн это было бесполезно. В столь жуткую непогоду что-либо увидеть или услышать просто невозможно. Знал, чуял, берег недалеко, но в какую сторону плыть, не понимал. Гигантские волны хлестали по израненному телу, морскими перекатами полностью перекрывая все звуки. От холода Юган заснул
Глава 3
Маша смотрела на мужчину, внезапно ворвавшегося в ее тихое размеренное настоящее. В сердце защемило, когда нашла его на песке и везла с Сашей домой. Подобное она испытывала по отношению к Ване, брату Полинки. Всегда чувствовала его приближение, а случайные (возможно, и нет!) прикосновения обжигали. Была ли это любовь, Маша не знала, слишком юной была. После смерти супруга вела совершенно отшельнический образ жизни. Разбавлял одиночество китаец Саша, давно живший в семье мужа. Конечно, он мог уехать на родину, но был предан покойному Всеволоду до глубины души. Тот его во время охоты вытащил из когтей самого леопарда, и Саша боготворил своего спасителя. Всех китайцев, живших во Владивостоке, называли хунхузами, так уж повелось. Хотя это глубоко неверно. Если быть точнее, хунхузы китайские морские пираты, иногда промышлявшие и сухопутным разбоем. Началось все с тех времен, когда разбойники, по слухам, закапывали на Русском острове свои награбленные несметные сокровища.
Детей у Маши не было. «И уже не будет», горько вздыхала она, смотря на свои тридцать пять в зеркало. В отражении видела стройную, хрупкую, приятную женщину с темно-русыми длинными, спадающими густыми волнами волосами и серо-зелеными, сверкающими искорками глазами. Почему Бог не дал им с мужем детей неизвестно, может, северо-западный ветер виноват, как говорили здесь местные жители. Многие советовали, когда осталась одна, уезжать. Деньги есть, села тайно по договоренности с кем-либо на пароход и была такова где-нибудь в Америке. И чем чаще она задумывалась, тем все яснее в голове прорисовывался четкий и обдуманный план
Постучали в дверь. Маша быстро закрыла кладовку, куда разместила Югана. Про себя называла его Ваней, как свою скромную девичью симпатию. Низкую дверь заставила полупустым шкафом и направилась к вошедшему; с ним разговаривал Саша, оттягивая драгоценные секунды. Пришел сосед Сергей, давно желавший не только чай с Машей распивать. Он смотрел пристальным и одновременно вопросительным взглядом, об истинном значении которого она пока не догадывалась.
Недалеко от острова перевернулась баржа с арестантами-уголовниками. Ищут уцелевших. Ты же знаешь, к нашему берегу сильное течение ведет, вечно все прибивает, полушепотом ронял слова Сергей, глубоко обнажая нижние зубы. Широкий, приземистый, с круглым лицом, он смотрел на людей исподлобья, подозревая всех и вся в немыслимых грехах. С Машей они давно были на «ты», сразу после знакомства на ее свадьбе.
«Ах, вот чего! Пришел с разведкой!» молниеносно поняла Маша.
В одном месте увидел, будто по берегу тяжелое волокли, Сергей подозрительно смотрел Маше в глаза.
Она знала, этого не может быть. От сильной волны на берегу не должно было остаться ни одного камешка, тем более следов. Маша, не отводя взгляда от Сергея, спросила:
Теперь среди нас уголовники будут ходить?
Настал черед Сергея. А ответ держать надо! Ведь как-никак замглавы острова!
Вот мы и ищем, спрашиваем, кто чужих видел, оправдываясь, ответил тот.
Ладно, заходи, чаю попьем. Сегодня Саша вкуснейшие булочки испек! С маком! смеясь, пригласила Маша.
По мне бы лучше с мясом, еле слышно пробурчал Сергей.
Ты что-то сказал? весело переспросила Маша.
Да нет, ничего, я о своем, и, приняв приглашение, быстро юркнул в столовую.
Глава 4
Юган понял: в дом кто-то пришел. «Выдадут не выдадут?» гадал он. Китаец сделает то, что ему хозяйка скажет, а он ее пока не знает. Но если спасла его, лечит, была надежда не выдаст.
Лежал не шелохнувшись. Затекли руки и ноги, хотелось пошевелиться, но страх, что услышат, был сильнее. Юган представил, как косит траву, а жена с детьми граблями собирают маленькие стога: сначала завинчивают траву в дорожки, затем складывают их толстым «рулетиком», а после скрутки ставят одну на другую, пирамидкой. Земли у эстонцев было предостаточно; держали коров, коз, свиней, кур, уток, индюков. Между огородами с соседями заборов не было, только межа. Растили картошку, морковь, свеклу, горох, фасоль, чеснок. У многих были пасеки. Юган вспомнил вкус жареной картошки с мясом, приправленной густой желтой сметаной. К картошке всегда полагались соленые, с бахромой по краям, грузди (в Сибири их видимо-невидимо!) и огурцы. Еще любил смотреть на Иду, когда та рукодельничала: она вязала самые красивые на свете варежки, шапочки, носки, шарфы и салфетки; шила на всю семью одежду и постельное белье. Любимым платьем его кудесницы было шелковое, летящее, с неяркими красными цветами на темно-синем фоне. В доме постоянно мирно жужжала машинка «Зингер». Ида называла ее своей лучшей подружкой и искусной помощницей, ежедневно протирая бархатной подушечкой, которая ни для чего больше не использовалась
Эти мысли помогли Югану лежать не двигаясь. Примерно через час за дверью раздался легкий шум отодвигающегося шкафа В проеме показался китаец, его смешливые узкие глаза на круглом и плоском, похожем на луну лице внимательно смотрели на Югана.
Повесло! Хосяйка доблая у меня!
Приблизился к Югану и сделал ему легкий массаж ступней и кистей рук, одновременно нажимая на определенные точки на теле мужчины.
Не, не пойдет! Надо иголки! с этими словами китаец удалился, но вскоре вернулся, держа в руках железную банку.
Лези тихо! приказал китаец, подняв палец вверх. Нисего не бойся, довелься мне! и Саша ловко начал ставить Югану иголки в руки, ноги, лицо, голову, уши, грудную клетку
Тот лежал и следил за всеми манипуляциями. «Ладно, живы будем, не помрем! Ведь не зря сюда притащили, надеюсь, это не опыты» пронеслась очередная мысль в голове Югана, и он заснул.
Снился тот же сенокос, вспоминавшийся намедни: Ида пряталась вместе с детьми в стог сена. Пустая телега ехала прямо на него, он стоял посреди поля и не мог отойти в сторону ни руки, ни ноги не шевелились
Глава 5
Юган был немногословен, но иногда как прорывало: начинал с горячностью рассказывать о своем селе, родителях, жене, детях у него были две девочки и мальчик, описывал дом, лес, сколько живности разной, рыбы Перескакивал с одной темы на другую, затем замолкал. Потом про арест, односельчан, что к лету стали забирать мужиков и с соседних деревень А он думал, корил себя, что все случилось из-за неотданного урожая
И у нас по краю аресты начались, сетовала Маша, а китайцев собираются депортировать на историческую родину.
Но у меня историческая родина не Магадан и не Сахалин, да и семья есть Зачем же так со мной и остальными? недоумевал Юган.