К сыну хочу, прошептала зачем-то уже в машине. Марк воспринял это по-своему и прибавил газу.
Послушай, Сандра начал было он, привлекая моё внимание.
Мм? я смотрела на пробегающие мимо огни большого города и понемногу успокаивалась.
Я хотел бы он выдохнул, будто не зная, как продолжить начатую фразу, а затем быстро проговорил: Я хотел бы остаться сегодня у тебя. Это возможно?
Я прикусила щеку изнутри, прикрыла глаза. Знала, что он смотрит на меня в этот момент и ждёт ответа. И да, я могла бы отказать, и Марк понял бы. Он ни за что не стал бы настаивать или обижаться, давить на меня. Нет. А завтра он сделает вид, что всё нормально и ничего не случилось. И продолжит ждать, как и обещал.
Но мы оба этого хотим. Марк хочет меня. А я Я хочу просто жить. Любить и быть любимой. А если не получится полюбить, то хотя бы напомнить себе, что я женщина. Молодая, красивая баба, у которой и отношений-то нормальных не было. Так, мудачьё одно.
А Марк не такой. Он красивый, он добрый. В нём нет звериных замашек, нет злобы. Он надёжный в конце концов!
Я согласна, выдохнула с улыбкой и повернулась к нему. Оставайся сегодня у меня.
Глава 3
Ты нервничаешь, улыбается Марк, наблюдая за тем, как я пытаюсь отпить сок из бокала, но рука так дрожит, что слышно, как стекло ударяется о мои зубы.
А ты? Ты не нервничаешь? смотрю на него и понимаю, что, нет. Не нервничает. Он спокоен, как гребаный удав. Как обычно. Хвалёное американское самообладание, блин. А я вот трясусь, словно осиновый листочек, и места себе никак не найду. То и дело ёрзаю на диване, будто у меня в заднице с десяток иголок.
На самом деле мне страшно. Да, именно так. До дикости, до крика. Я знаю, что Марку можно доверять, он ни за что меня не обидит и не причинит боль, но Но. Но я отвыкла доверять людям. Особенно мужчинам. Особенно красивым мужчинам. И я всё так же боюсь близости.
Знаешь, нам не обязательно торопиться, Сандра. Мы можем подходить к этому маленькими шагами. Позволить друг другу привыкнуть это лучшее решение, отставив свой бокал с вином на столик, гладит мою скулу костяшками пальцев.
Думаешь? немного отпускает после его слов о том, что нам не обязательно заниматься сексом прямо сейчас.
Сандра, вздыхает Уилсон и притягивает меня к себе. Неужели я похож на насильника, мм? Прошу тебя, не оскорбляй меня. Я не похож на твоего На твоего бывшего.
Прости, я знаю. Я не сравниваю тебя с ним. И он не бывший. То есть, он вообще никто. Они.
Они? Марк даже дёргается от неожиданности и, схватив меня за лицо обеими ладонями, заглядывает в глаза. Они?!
Да Их было двое, опускаю взгляд, чтобы не видеть в глазах Уилсона жалость. Это явно не то, что мне хотелось бы сейчас вызывать у него.
Наверное, правильнее было бы сказать, что их было трое. Причём третьей была моя сестра. Но это уже лишняя информация. Марк не поймёт меня. Не примет то, что я простила её и впустила в свою жизнь. Да я сама не была уверена, что смогу. Слишком всё запутанно, слишком
И что стало с этими уродами? Они же в тюрьме сейчас?
А вот и тот самый вопрос. Он должен был задать его рано или поздно.
Нет. Они не сидят в тюрьме. Одного я убила. А где сейчас второй, отец Дэниэла я не в курсе.
Тишина. Такая звенящая, страшная тишина. Я понимаю, что Марк сейчас может встать и уйти, и винить его будет сложно. Не каждый спокойно отреагирует на информацию, что девушка оказалась убийцей. И я даже готова к этому. Можно, конечно, было бы промолчать или не говорить правду. Но это как-то подло по отношению к нему. Марк хороший и не заслуживает такого.
Время идёт, но он не уходит. В глаза друг другу не смотрим, каждый занят собственными мыслями. Я снова возвращаюсь к тому, что случилось, казалось бы, давно, хотя по ощущениям будто вчера. О чём думает Уилсон сложно сказать. Наверное, принимает решение для себя. И это правильно.
И ещё, добавляю спустя время. Я должна тебе сказать, что их семья очень влиятельная в России. Думаю, и за её пределами они тоже способны на многое. Я не знаю, ищут ли они меня или нет Не знаю, найдут ли когда-нибудь Но точно знаю, что они звери. И если однажды
Я не дам тебя в обиду, Сандра. Здесь, в США ты защищена от насилия. То, что было в прошлом должно остаться там. А сейчас я хочу, чтобы ты знала, он снова ловит моё лицо в свои ладони, силой поворачивает к себе. Ты сделала это, потому что была вынуждена. Я знаю тебя. Знаю, что тебя заставили это сделать. И не смей себя обвинять. Иди ко мне, он усаживает меня к себе на колени и, покачивая, словно ребёнка, целует. Целует щеки, губы, виски, лоб. Но в этих поцелуях нет сексуального подтекста, и я очень благодарна за это Марку.
Так и засыпаем, обнявшись на диване, в одежде и обуви. А ночью я вскакиваю от крика Дани. Он голоден и требует грудь в своей манере громко и агрессивно. Сегодня особенно отчаянно. Будто чувствует конкурента в доме.
Эта мысль вызывает улыбку, и я не сразу замечаю, что Марк тоже проснулся и теперь стоит в дверях детской, наблюдая за тем, как я кормлю сына.
Прости, смущается, когда я замечаю его. Я думал, что-то случилось. Он очень кричал.
Он всегда так кричит, когда хочет есть, улыбаюсь.
Ясно Тогда я пойду, включу какой-нибудь фильм.
Да, я скоро.
Данька, услышав мужской голос, беспокойно сучит ножками, больно прикусывает сосок.
Ну-ну, тише, властный ты мой собственник, целую его в макушку, на что сын довольно агукает и принимается за еду.
Глава 4
Утро застаёт нас на диване. Мы во вчерашней одежде, в объятиях друг друга, сонные и смешные. Ночью смотрели какой-то совершенно дурацкий фильм, а потом вырубились. Дверь в детскую открыта, но сын так орёт, что я бы услышала его, даже находясь в соседнем штате.
Пока я кормлю и купаю Даню, Марк готовит нам завтрак и кофе. И это так мило, что у меня невольно слёзы наворачиваются. Вот бывают же мужики, а. Нормальные, без закидонов, без бешенства. Мне даже не верится, что это происходит со мной. Что я, наконец, встретила хорошего парня. И не просто хорошего. Идеального!
Спасибо, это очень вкусно. Ты же вроде юрист, а готовишь, как настоящий повар, лести в моих словах нет. Марк, оказывается, из тех людей, которые даже яичницу с беконом могут приготовить так вкусно, что начинаешь подозревать их в колдовстве.
То, что я юрист совершенно не мешает мне учиться готовке. Как знал, что пригодится, улыбается своей ослепительной белозубой улыбкой, и мне в этот момент кажется, что я смогу его полюбить. Пусть не сейчас, немного позже Но я смогу.
О вчерашнем разговоре Марк не заикается. Вообще делает вид, что ничего не произошло. И не задаёт никаких вопросов, даже отдалённо подводящих к теме моего прошлого. Я же со своей стороны очень ему за это благодарна. Мне так легче, проще выбросить из головы всё, что мешает начать жить.
После завтрака Марк спешит на работу, а я, упав на диван, раскидываю руки в стороны и улыбаюсь. Впервые за долгие месяцы улыбаюсь искренне и радостно. Мне хорошо, меня не мучает моя паранойя и не хочется сидеть дома, как обычно. Мне хочется выйти на улицу, подставить лицо солнечным лучам и просто посидеть в парке.
Ну что, мистер Дэниэл? Пойдём гулять? подхватываю сынишку, поднимаю вверх, чему он безумно радуется, широко ухмыляясь беззубыми, розовыми дёснами. Ты мой сладкий! Мой красивый мальчик! глаза Даньки загораются восторгом, словно маленький прохиндей понимает, что я говорю. А когда начинаю его одевать на улицу и вовсе заходится смехом.
Гуляем долго, пока у меня не устают ноги, а малыш не засыпает в слинге под мои неспешные шаги. В парке сажусь на зелёную травку и, достав из сумки сэндвич, принимаюсь за еду. Но кусок вдруг застревает в горле, потому что я очень явственно ощущаю на себе чей-то взгляд. Взгляд, владельца которого не вижу, но чувствую это нехороший человек. Мурашки по коже, зудящие, неприятные. Меня всю передёргивает и чувство комфорта тут же угасает. Что-то не так
Я оглядываюсь вокруг, но так и не нахожу того, кто бы смотрел на меня. Мимо прогуливается какая-то парочка, неподалёку сидит ещё одна мамочка с двумя детьми. Несколько рабочих убирают мусор. В общем-то, ничего подозрительного, но мне до слепой паники хочется вернуться домой и снова закрыться на пять замков.
Я понимаю, что это глупо, что нет смысла снова прятаться и скрываться. Да просто не от кого! Если бы отец Имрана хотел меня отыскать, уже давно бы это сделал. Но паранойя растёт внутри, поднимает свою безобразную голову и мне не остаётся ничего другого, кроме как вернуться домой. Что ж, я хотя бы попыталась. Возможно, мне когда-нибудь удастся задушить этот проклятый страх. Но, увы, не сегодня.
Дома уютно, хорошо, спокойно. В своих стенах мне даже самые страшные враги кажутся уже не такими ужасными. И даже если Басаев однажды выберется из ада и вернётся, чтобы удавить меня, я смогу постоять за себя. Мой дом моя крепость. Что-то вроде того, да.
Так я себя успокаиваю. На деле же, до сих пор чувствую тот взгляд. Что это? Новый симптом моего тревожного расстройства? Или, и правда, там кто-то был. Кто-то смотрел на меня, а может следил?
Нет. Ничего нет. Всё хорошо. Меня никто не найдёт. Я надежно спряталась, у меня другое имя, даже причёска, невесело усмехаюсь, разглядывая себя в зеркало. Меня никто не найдёт и не узнает.
Проходит несколько дней прежде, чем я снова выбираюсь из дома. И то, выйти одной мне не хватило смелости. Машка забрала у меня сына и потащила нас на улицу. Без разговоров и полностью игнорируя мои возражения.
Если я тебя не вытащу, так и будешь киснуть там, озвучивает очевидное. И племянника моего в неврастеника превратишь.
Тут я с ней согласна. Данька не виноват, что мамаша у него шуганная на всю голову. Ему детство нормальное нужно. Что же я буду делать, когда придётся его в школу отдавать? Хотя, если честно, до того времени мне хотелось бы победить свои страхи.
Спасибо, без особого энтузиазма благодарю сестру. Хоть и понимаю, что она поступает правильно, а всё же
Резко оборачиваюсь назад, потому что именно сейчас, в этот же момент я снова чувствую тот взгляд. Нет, ну это бред какой-то. Может я вообще двинулась по фазе? С ума сошла? Сзади, как и ожидалось, никого нет. Проезжает несколько машин, на встречу бегут задорно хохочущие подростки. Никого, кто бы мог ТАК смотреть.
Что это с тобой? Машка напрягается, улавливая мою реакцию. Знать бы ещё, на кого у меня такая реакция.
Да нет Ничего, отвечаю рассеянно.
Нет, мать, так не пойдёт, качает головой Машка. Ты же так скоро тронешься в своей квартире. Посмотри на себя, ты так не дёргалась даже когда мы бежали из России. Ты с психологом занимаешься?
Да всё нормально, Маш, отвечаю чуть громче, на что тут же реагирует сын. Поворачивает ко мне головку и пристально заглядывает в лицо. Он тоже это чувствует? Правда, всё хорошо. Мне уже намного легче, добавляю спокойнее, чтобы не пугать Даню. Кстати, Марк вчера остался у меня. На ночь, пудрю мозги сестре, чтобы она не продолжала углубляться в тему моей паранойи. Я и так в курсе, что ненормальная.
Да ладно? Машка останавливается посреди тротуара, округлив глаза в неверии. Ты серьёзно? Было что?
Так, я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь. Просто сказала, чтобы ты понимала, что со мной всё в порядке, отмахиваюсь, на губах появляется улыбка, а страх я усилием воли засовываю поглубже.
Так было что, нет? нагло влезает в личное пространство Машка, прикусывая в нетерпении губу. Знаю, что она переживает за меня.
Нет. Пока не было. Но мы к этому идём. Со временем
Ну ясно, вздыхает сестра. Нет, я, конечно, тоже долго лечилась после Булата. Имею в виду, психическое здоровье. Мне тогда казалось, что я никогда не стану нормальной, прижимает к себе Даньку, а в глазах боль появляется. Такая знакомая Но это только кажется, Злат. Всё пройдёт и это тоже. Ты дай себе шанс, слышишь?
Сандра, поправляю её. Я Сандра, а ты Мэриэн. А он, киваю на сына. Дэниэл. Запомни уже наши имена и не ори на всю улицу, что я преступница, убившая человека и скрывающаяся под другой личиной. Нам это на пользу не пойдёт, если что.
Если что, Сандра? вздыхает Машка и, не дождавшись моего ответа, качает головой. Ты всё ещё ждёшь, что по наши души кто-то придёт?
А ты нет? Забыла уже, кого я прирезала? не сдержавшись, перехожу на русский и опять на английский. Давай просто будем соблюдать правила.
Ладно, я тебя услышала, сдаётся Машка и вдруг заворачивает в кофейню. Пойдём посидим? Кофе так с пирожным захотелось. У окна присядем?
Со вздохом следую за ней, хотя про себя отмечаю, что здесь мне будет намного легче отследить тот взгляд. Если, конечно, это не мой глюк.
Делаем заказ, Маша играет с разгулявшимся Даней, а я незаметно осматриваю всех, кто входит в кофейню. И вдруг, словно гром посреди ясного, солнечного дня, в дверь проходит он. Не проходит, нет. Врывается, как ураган. Высокий, широкоплечий, в абсолютно белом, едва ли не вызывающим слепоту костюме. Смуглый, темноволосый, но что-то в этом идеальном образе не так Ах да, он хромает. И на виске шрам рваный, некрасивый. А в остальном В остальном привлекательный мужик. На латиноса чем-то смахивает. Может он и есть.
За ним следует целая стая охраны. В чёрных, наглухо застёгнутых костюмах, обтягивающих горы мускулов. И мужик этот, их главный, проходя мимо нас, взгляд на меня бросает. Мурашки И страх в глотке застрял огромным комом. И жутко писать захотелось Да уж. Вот и не верь после такого предчувствиям.
Время будто замедляется. Словно патока тянется. И мужчина, проходя мимо, успевает осмотреть меня оценивающим взглядом.
Опасный! Страшно красивый, но жутко пугающий! Я уже видела такой взгляд. Взгляд хищника, жестокого самца. Взгляд чудовища, которое в один момент решает сломать тебя и превращает своё обещание в реальность. В страшную, жуткую реальность.
Он проходит к соседнему столику, швыряет на него лэптоп и небрежно садится на стул. Щелкает пальцами, привлекая внимание официантки.
Двойную порцию эспрессо! И побыстрее! голос у него очень хриплый. Словно он простужен. Жёсткий, отрывистый. Открывает лэптоп, пока его охранники устраиваются за другим столом, а посетители кофейни взирают на него, как на сошедшего с Олимпа Тора. Мужчины растерянно, кто-то с завистью. А женщины едва тёплой массой не стекают по диванчикам на пол. И я их понимаю. Понимаю, но осуждаю. Потому что они не знают, на что такие мужчины способны.
Ничего себе, экземплярчик, произносит негромко Машка и я резко поворачиваюсь к ней.
Маш, давай уйдём, прошу её тихо, на что сестра недовольно поджимает губы.
Что, Имрана тебе напомнил? Или Булата? Уймись, Зла Сандра, поправляется с усмешкой. Ты ещё много всяких разных людей встретишь. Что ж теперь, от всех бежать? Сейчас кофе попьём и неспеша пойдём, ладно? Вот и Дэни уснул. Давай посидим пока.
Я соглашаюсь с ней, потому что моя паника, и правда, выглядит по-дурацки. Машка права, мне нужно привыкать к обществу. А иначе как я буду дальше в нём существовать?
На мужчину сбоку больше не смотрю. Всячески отвлекаюсь на Машкины рассказы о том, как она обустраивает свой новый дом. Она же, пользуясь временной капитуляцией, успевает вытащить из меня обещание как-нибудь приехать, погостить. И я соглашаюсь, особо не раздумывая, потому что все мои мысли, несмотря на яростное отрицание, занимает тот, что сидит за соседним столом и допивает уже третью по счёту чашку кофе.
А когда он поднимается, громко царапая стулом пол, вздрагиваю. Вздрагиваю ещё раз, когда перед нашими лицами ложатся две чёрно-белые бумажки. Что-то вроде пригласительных. И охранник, положивший их на наш стол, склоняется к обалдевшей Машке.