В-третьих, в обстановке неослабевающей военной угрозы со стороны западных государств и развязанной ими «холодной войны» не были найдены оптимальные соотношения между развитием оборонного комплекса страны и другими насущными задачами социально-экономического развития. Коллективному Западу удалось втянуть наше государство в процесс военного противостояния и безудержной гонки вооружений. Это привело к чрезмерной милитаризации советской экономики, затормозившей технический прогресс гражданских отраслей и рост народного благосостояния.
В-четвертых, не был преодолён догматический подход к общественным наукам, не обеспечено их должное творческое развитие, что привело к застою обществоведения и деформации сознания многих ученых-обществоведов. Отсутствовал глубокий критический анализ происходящих в стране социально-экономических процессов, а те новаторские научные разработки, которые все же появлялись, не востребовались руководящими органами.
Имелись и другие серьёзные ошибки и просчёты. Так, например, не было достигнуто необходимое соответствие между мерой качества и результативности труда, с одной стороны, и мерой потребления, с другой, что стало особенно ощутимым в условиях резкого увеличения доли высококвалифицированного и интеллектуального труда. Недооценивалось значение мелкого производства и индивидуальной трудовой деятельности, которые, несомненно, являются необходимым дополнением крупной машинной индустрии и должны играть важную роль в удовлетворении многообразных потребностей людей. Такая недооценка была одной из причин возникновения теневой экономики. Серьёзное негативное влияние на настроения людей, их отношение к обществу и государству оказало вошедшее в практику постоянное расхождение между словом и делом, между обещаниями и их реализацией.
По мере развития негативных тенденций в стране возродились и активизировались неолиберальные антисоциалистические западнические силы. Их ядро составляли прежде всего дельцы теневой экономики, которая возникла как естественная реакция на экономические неурядицы. Другой их составляющей стала даже часть партийно-государственного аппарата, попавшая под западное влияние и очарованная его «витринным» благополучием. Третьим элементом антисоциалистических, а, следовательно, и антироссийских сил стали некоторые представители «элитарной» интеллигенции. Руководствуясь узкоэгоистическими интересами и ориентируясь на «ценности» западного мира, именно, в первую очередь, они развернули активную антисоветскую кампанию, оказавшую существенное влияние на умонастроения значительной части общества, не сумевшей разобраться в реальных процессах, происходящих в стране. Постепенно эти силы прибрали к рукам ключевые позиции в политической, экономической и духовной жизни страны. При активной поддержке Запада и его спецслужб они в 1991 году совершили государственный переворот и разрушили Советский Союз первое в истории общенародное государство, заметно сократив тем самым территорию Большой России с 22,4 млн км2 до 17,1 млн км2, а население с 281,7 млн человек (на начало 1987 года) до 145,3 млн человек (на тот же период) [9].
Под лозунгом перехода к якобы спасительной рыночной экономике в Советском Союзе был осуществлён последовательный демонтаж основ социалистической системы и реставрированы порядки, характерные для западной цивилизации неравенство (социальное, экономическое, культурное), а также политическая и военная конфронтация. Разумеется, оба этих явления не есть порождение только Запада, они всегда присутствовали в жизни человечества вплоть до утверждения на Земле социалистического жизнеустройства. Но именно на Западе указанные явления приобрели глобальные масштабы и совершенно новое качество. С одной стороны, они стали реальными стимулами экономического развития западных стран, а с другой, породили противоречия, достигшие критического уровня, полностью противопоставив человечество той природной среде, которая его и породила.
Основной целью сил, пришедших к власти на волне справедливого общественного недовольства, был полный демонтаж советского строя и реставрация в стране капитализма [10]. Главными шагами в этом направлении стали прекращение деятельности КПСС, разрушение СССР, приватизация общественной собственности, практически уничтожившая государственный сектор экономики, либерализация цен, ликвидация системы планового управления. Завершающим актом этого сценария стали расстрел Верховного Совета Российской Федерации в октябре 1993 года и принятие ельцинской конституции.
В настоящее время в России в основном сформировалась система капиталистических отношений в их худших проявлениях. Однако, как ни стремятся ее создатели копировать капиталистические страны Запада, как ни усердствуют они, выполняя указания Международного валютного фонда, МБРР, Давосского форума и других глобальных организаций, современный российский капитализм в силу специфических условий существенно отличается от своих западных образцов.
Во-первых, он по преимуществу остаётся капитализмом непроизводительным, спекулятивно-ростовщическим. Основной источник доходов новоявленных российских капиталистов не прибыль от производственной деятельности, а доход от распродажи национальных ресурсов, коммерческих и финансовых спекуляций. Поэтому преобладающая форма эксплуатации трудящихся в современной России не промышленная, а более изощренная и завуалированная торгово-ростовщическая эксплуатация, инструментами которой являются механизм цен, кредиты, финансовые махинации.
Во-вторых, российский капитализм является олигархическим. Основная часть богатства страны и соответственно основная масса доходов попала в руки кучки крупнейших финансовых воротил различными неправедными способами. Именно они сделали их реальными хозяевами России, в интересах которых проводится внутренняя и внешняя политика правящей верхушки.
В-третьих, российский капитализм насквозь криминальный. Значительная часть народного богатства находится под контролем уголовных и полууголовных структур, которые все более интенсивно продолжают сращиваться с государственным аппаратом, оказывая активное воздействие на все стороны общественной жизни страны.
В-четвертых, российский капитализм остаётся компрадорским. Экономика страны все в большей мере ставится в прямую или косвенную зависимость от иностранного капитала, функционирует в интересах крупных империалистических государств и транснациональных корпораций Запада.
Достаточно сказать, что, как утверждает первый заместитель председателя Комитета по экономической политике Государственной Думы Н.В. Арефьев, уже сегодня в России 65 % промышленности принадлежит иностранному капиталу, ему же 90 % торговли, 76 % железнодорожного машиностроения, 77 % предприятий цветной металлургии, во всех остальных отраслях 4560 %. А промышленная империя «Русал» вместе с алюминиевыми заводами, гидроэлектростанциями принадлежит теперь США. Ясно, что в таких условиях Россия может быть втянута в катастрофу, которая станет пострашнее эпидемии COVID-а, которой так все опасаются.
Разрушение общенародного государства и возврат России на путь капиталистического развития нанесли сокрушительный удар по ее народному хозяйству, научно-техническому, оборонному и духовному потенциалу. По сравнению с 1990 годом объем национального дохода и промышленного производства упал более чем в 2 раза. Ущерб, нанесённый стране «рыночными реформами», по абсолютному размеру в 11 раз превышает ущерб, причинённый Советскому Союзу немецко-фашистскими захватчиками в годы Отечественной войны.
Специфика момента, переживаемого Россией, и (ее единственно возможная альтернатива
В наши дни можно услышать, что «мы живем в смутное время», время исторического регресса. Думается, оценки эти грешат неточностью, поскольку они базируются на попытках объяснить современные процессы с помощью традиционных подходов.
В действительности мы наблюдаем такую форму исторического регресса, которой раньше в истории не было, хотя регрессивные периоды практически никогда не выпадали из общего исторического контекста. Сегодня регресс (кризис экономики, разрушение Большой России СССР) не укладывается в привычную схему (прогресс-регресс-прогресс). То есть человечество столкнулось со специфической формой регресса, реализуемой в рамках схемы «история антиистория». В этом случае приостановление и развал СССР носят не просто регрессивный характер, а представляют собой антиисторическое и, следовательно, временное явление. Совершенно очевидно, что воссоздание пространственно-временных параметров жизни народов, т. е. восстановление исторического вектора развития общества, неизбежно будет вести к формированию предпосылок для выхода на новый формационно-цивилизационный уровень.
Западная цивилизация, как уже отмечалось, основывается на индивидуализме, конкуренции, алчности, экспансивности, антигуманизме. Не случайно крупнейший западный теолог Юрген Мольтманн изобразил эту систему, как подрывающую истинную общность людей, сводящую все отношения между ними к безличным связям, приучающую к мысли о том, что человек человеку волк. Русская же цивилизация предполагает наличие системы гуманистических ценностей, а именно: справедливости, равенства, соучастия, общности.
По мысли даже некоторых западных исследователей, распространение гуманизма «оказывается для Запада неожиданным, побочным эффектом, в то время как для россиян в массе своей это главная цель. Солидарность, коллективизм для Запада явления случайные, тогда как для России они неизбежны.
Следовательно, «советский проект», реализуемый в условиях жёсткого противостояния Большой России (СССР) с западной цивилизацией и ее ценностями потерпел временное поражение не как проект, основанный на идее «с негодными средствами», а только как проект, ставший первой попыткой воплощения в жизнь гуманистической идеи в ее конкретно-исторических условиях.
Само это поражение оказалось во многом связанным с тем, что, открыв дорогу развитию мощных производительных сил, сформировав колоссальный интеллектуально-личностный потенциал и тем самым создав условия для перехода от индустриализма к новым технологиям, жизнеустройство советского образца (будем называть его «ранний социализм») выполнило свою миссию и исчерпал свои возможности. Созданный в стране потенциал пришёл в противоречие с индустриальным производством, в котором не оказалось места для его использования и реализации. Разрешение этого противоречия настоятельно требовало технологического прорыва и перехода к следующей цифровой, кибернетической фазе развития производства, которого, к сожалению, не последовало. Вместо этого, производственные отношения стали опускаться на территории СССР до уровня даже не капиталистических, докапиталистических отношений, что и обернулось запуском механизма социального и исторического регресса.