Ну, что, поехали на поминки? спросил Паша.
Если можно, без меня. Я видела здесь Изотову, хочу с ней поговорить, вздохнула я.
Окей, согласился Пашка.
Я вернулась в зал с прахом усопших. Как я и ожидала, Ирина была там.
Ванечка, прости меня, пожалуйста, прости, тихо плакала она, прислонившись лбом к плите.
Я постояла в нерешительности. Потом кашлянула, Ирина обернулась.
Алена? ЯЯ хотела проститься, я уже ухожу, торопливо вытирая глаза, сказала она.
Давайте прогуляемся, предложила я, только не здесь.
Доехав до ближайшего парка, мы не спеша побрели по аллеям. Ирина сокрушенно молчала и выглядела очень подавленной.
Ирина, можно нескромный вопрос? решилась я.
Задавайте, безучастно отозвалась Ирина.
Вы влюбились в Кожемятова? без обиняков спросила я.
Ирина грустно улыбнулась.
Ален, Вы можете посчитать меня глупой фантазеркой, но мы с Ваней действительно полюбили друг друга. Я всегда считала, что для каждого человека существует своя половинка и вот свою я нашла. И потеряла, она снова заплакала.
Если не считать, что все было продумано заранее, то познакомились они весьма романтично. Кожемятов сбил ее машиной, выезжая из ворот собственного дома, когда она совершенно случайно проезжала мимо. Ну как случайно, ее просто выпихнули из кустов под колеса машины.
Вообще, за тот месяц, что мы были знакомы с Кожемятовым, я могла бы его охарактеризовать как «неплохой мужик». Ирину он таскал почти на все встречи, но в отличие от многих своих товарищей по миллионам, относился к своей спутнице уважительно и требовал этого от окружения.
Я усадила ее на скамейку и подождала, пока она немного успокоится.
Может за месяц, что вы провели вместе, рано говорить о любви? попробовала я вразумить горевавшую девушку.
Алена, Вы любили? и, не дождавшись ответа, продолжила, разве для любви существуют сроки, чтобы определить ее подлинность? Ваня был самым настоящим, самым добрым, самым искренним человеком, которого я встречала. Мы ведь так похожи, мы с Никиткой сироты, Ваня сирота и нас это как-то по-настоящему сблизило, мы говорили на одном языке. И я предала его. Я предала того, кого так любила.
Вы спасали брата, попробовала я ее убедить.
Да, ноЯ не знала, что Ваню убьют. Я думала, что его просто посадят. А я бы дождалась его. Правда.
Ирина, Вам всего 28 лет, Ваню посадили бы минимум на десятку, Вы готовы были убить десять лет на ожидание человека, который виновен во многих грехах? Да Вы знаете, что Вашему Ване шьют ОПГ? не выдержала я.
ОПГ? не поняла Ирина.
Я только рукой махнула.
Пусть. Для меня его деятельность ничего не меняла.
Ирина, давайте я направлю Вас к нашему психологу? Вам необходима реабилитация, предложила я.
Она покачала головой.
Спасибо, Алена, Вы и так очень помогли нам.
Ирина, а Иван никогда не говорил, что ему кто-то угрожал? Что кто-то хотел его смерти?
Он так всегда про Петрова говорил, своего финансового директора: «Ты моей смерти хочешь», но я думала, что это просто фигуральное выражение.
Петров был не лучше Горбенко, зама Кожемятова. Тоже был готов сделать, что угодно, лишь бы его за шарики не подвесили самого.
Больше ни о ком не упоминал в этом контексте?
Ирина снова покачала головой.
Хотя знаете, был один звонокВроде бы и ничего особенного, он говорил междометиями, но, когда положил трубку, обернулся ко мне и вроде как в шутку спросил: «А если меня не станет, ты будешь тосковать?», я испугалась, а он засмеялся.
Когда это было?
Дайте подуматьВо вторник. Да, это было точно во вторник. Чувствовал, Ванечка
Я задумчиво посмотрела в пространство. Чувствовал или знал? И если знал, почему ничего не предпринял? Или предпринял, но не удалось?
Единственное, что Вы еще можете сделать для Вани, это помочь найти его убийц, сказала я Ирине, если что-то вспомните, то обязательно позвоните.
Она кивнула, и я попрощалась.
Я поехала к ребятам. Пока я гуляла с Ириной, поминки, по старой русской традиции, начинали постепенно переходить в гуляния. Скорбящих родственников не было, урезонить подвыпивших «настоящих друзей» было некому, и взрывы смеха звучали все чаще.
Ну что тут у нас? спросила я у Димы, подходя к ним.
Да все как обычно, еще час и вдова исполнит на столе канкан, кивнул он на девицу.
Я посмотрела в направлении его кивка и заметила, что экс мадам Кожемятова успела хорошо подкрепиться спиртным и практически висела на том же товарище, который провожал ее из крематория.
Чувствовал он, говорю вам, чувствовал, рассказывал Петров, приходит он ко мне, где-то месяц назад, и говорит: «Иваныч, а вот помру я, кому мои миллионы достанутся, вам что ли?» Я давай его убеждать, что мол ты мужик молодой, еще детей наделаешь, а он и не слышит будтоДа, жаль его, жальХороший мужик был
Но не так жаль, как себя, прокомментировал Пашка, сложив руки на груди, я только улыбнулась.
Когда большая часть гостей разъехалась, мы решили, что и нам пора.
Заехали в фаст-фуд перекусить и обсудить дела наши скорбные.
Ну, что у тебя? спросил Пашка.
Я пересказала наш разговор с Ириной.
Интересные дела, задумался Пашка, получается, что ему кто-то угрожал, если откинуть весь этот бред про предчувствия собственной смерти?
Получается так, кивнула я, а у вас что-то интересное было?
Да в общем-то нет. Поминки, по сути, превратились в корпоратив. Какие-то случайные знакомые и провожающие, не связанные с корпорацией, на поминки не поехали, а половина тех, кто там были, уже успели у нас побывать до. Знаете, ребят, о чем я подумал, а ведь те, кто искренне мог с ним попрощаться просто не пришли, посчитав, что не по Сеньке шапка. А те, кто пришли Пашка только рукой махнул.
Ну, двое пришли, возразила я, Ирина по-настоящему горюет. Еще был какой-то тип Джованни, который тоже был поражен фальши происходящего.
Это тот, с которым ты разговаривала? Что за тип?
Да мутный какой-то тип. Сказал, что вместе занимались спортом и имели какие-то незначительные дела. Он очень хорошо говорит по-русски, но живет не в России. Во-первых, акцент, во-вторых, внешность.
А что с внешностью? не понял Дима.
Ну, он слишком ухожен для россиянина, пожала я плечами, у нас так только геи за собой следят. А на западе это вполне себе норма.
Слушай, Винокурова, неожиданно сменил тему Пашка, а чего ты в пресс-службу не пошла? С твоей мордахой тебе там самое место.
Чтоб подпрыгивать, чтобы в камеру попасть? Нет, спасибо, усмехнулась я.
Мой рост был 157 сантиметров.
Глава 5
Я спокойно занималась делами, когда мне позвонила Ирина.
Алена, простите, что я снова Вас беспокою, но это какой-то ад, рыдала она в трубку.
Что случилось? нахмурилась я.
Никиту отчисляют. В деканате сказали, что такие студенты позорят университет. Алена, он же отличник, он же мальчик совсем, куда ему теперь, в армию? Как же так, что же нам делать?!
Я разозлилась. Не на Ирину, а на себя за то, что я была частью той системы, что ломала жизни таким, как они.
Для начала успокоиться, никто Никиту не отчислит, я Вам обещаю, резко ответила я ей и положила трубку.
Подумав пару минут, я поднялась и поехала к отцу.
Когда я была маленькая, я очень любила бывать у отца на работе и ощущать гордость за него. Конечно, я многого не понимала, но чувствовала, как окружающие его уважают. А много ли надо ребенку? Поэтому я с важным видом рисовала за его столом для совещаний и с удовольствием грела уши, когда кто-то входил в кабинет.
Здравия желаю, товарищ генерал! сказала я, улыбаясь, входя в кабинет.
Привет, капитан, какими судьбами? удивился отец, поднимаясь мне на встречу.
Дай, думаю, зайду, давно я папу не видела, пошутила я.
Так, понятно. Пришла за кого-то просить, отец хорошо меня знал, Чаю хочешь?
Хочу, кивнула я.
Татьяна, позвал он свою помощницу, с которой работал уже много лет, сделай моему ребенку чаю. И найди мне номеркого?
Ректора строительного, ответила я.
Татьяна кивнула и вышла.
Отец сел обратно за стол:
Только коротко, попросил он.
Я вкратце обрисовала ситуацию с Ириной и Никитой. Отец вздохнул.
Маленькая была, котят с улицы таскала, теперь вот фигурантовАлена, когда ты выйдешь замуж? резко сменил тему отец.
Позвонила Татьяна, сказала, что ректор на линии.
Роман Андреевич, Винокуров беспокоит Да вашими молитвами, не беспокойсяСлушай, я чего звоню, есть у тебя такой студент, отец посмотрел на меня, забыв фамилию.
Изотов. Никита Изотов.
Никита Изотов. Так вот парень у нас был важным свидетелем, и мы егоУкрыли, так сказать. Да. А теперь парнишку отчисляют. Что говоришь? Недоразумение? И я тоже так считаю. АгаДа. Ну, бывай, Роман Андреевич.
Татьяна принесла мне чай с бутербродами, как делала это в моем детстве, улыбнулась и вышла.
Довольна? спросил отец, вздохнув.
Очень, честно ответила я.
Так ответь мне, Алена, когда ты выйдешь замуж? Тебе скоро тридцать.
Ну не завтра же, попыталась я отшутиться.
И все же. Вон, отец показал рукою в направлении коридора, половина главка на нее облизывается, а она все выбирает. Любого бери, я из него генерала сделаю, а ты сиди дома и рожай мне внуков.
У тебя есть двое внуков, имея в виду мальчишек Леши, возразила я, улыбаясь.
А я, может, внучку хочу, упрямо заявил отец, ну, серьезно, детка, ты хотя бы с кем-нибудь встречаешься?
Вадик Самойлов на днях в кино звал, вздохнула я.
Иди, обязательно иди, посоветовал отец.
Ну, пап, заканючила я.
И не спорь, это приказ, отрезал отец.
По дороге домой я задумалась над словами отца. Мне действительно скоро тридцать, а у меня и парня-то нет. Нет, периодически я с кем-то знакомилась, ходила на свидания, но мне было как-тоНеинтересно, что ли. Не то, чтобы я была прямо помешана на работе и ничего кроме нее не видела, нет. Просто мне была как-то неинтересна моя личная жизнь. Все казалось да ничего, еще успею. Может действительно сходить с Самойловым в кино? Папа из него генерала сделает, а я рожу детишек, буду ждать его с работы и забирать китель из химчисткиАга, а потом я однажды неожиданно зайду к нему на службу и увижу, как он старлеткуУчит основам оперативной работы. И все, папа его к нанайцам, я с детьми к папеБоже мой, какая чушь. Но и заводить сорок кошек мне совершенно не хотелось. Ирина вон ждала свою любовь и дождаласьВ общем, ну ее, любовь эту.
Глава 6
Войдя утром на работу, я привычно кивнула дежурному и уже собиралась пройти дальше, как меня окликнул женский голос. Я повернулась и с удивлением уставилась на Ирину. Она сиротливо стояла у стенки, прижимая к груди пакет.
Алена, я к Вам.
Доброе утро, Ирина. Что-то случилось?
Нет, слава Богу, ничего. Просто, хотела поблагодарить Вас.
Да не стоило беспокоиться.
Нет, нет, что Вы, Вы же буквально жизнь Никите спасли, если бы его отчислили Я, у меня ничего нет, чтобы я могла по-человечески Вас отблагодарить, да и Вам нельзя ничего брать, я знаю, но пирожки же можноОни по маминому рецепту. Я пораньше встала, чтобы они еще теплые были.
Я во все глаза смотрела на молодую женщину передо мной. Во сколько же она встала, если сейчас половина восьмого утра?
Пойдемте. Она со мной, кивнула я дежурному, чтобы не терять время на оформление пропуска.
Заходи, решила я снова перейти на «ты».
Парни уже были на работе и поприветствовали нас официально.
Ребята, это Ирина Изотова. И она напекла нам пирожков. Ставьте чайник.
Ирина застенчиво улыбнулась. Она была из породы женщин, к которой относилась Наталья Водянова, встретишь такую в трениках без макияжа в соседнем магазине и внимания не обратишь, а при наличии правильного макияжа и правильных шмоток, такие женщины совершенно преображались. Рядом с Кожемятовым, она выглядела весьма эффектно, при следующих наших встречах, конечно, выглядела она ниже среднего. Сегодня, видимо, поверив, что неудачи закончились, она робко улыбалась и выглядела весьма милой в нюдовом макияже и деловом костюме.
На работу можно опоздать? без обиняков спросила я.
Ирина снова робко улыбнулась.
Думаю, разочек можноЯ же все же, как никак, начальник отдела.
Вот это поворот. Нет, надо все же внимательно знакомиться с делами задействованных гражданских.
А кто ты по специальности?
Строитель, улыбнулась она.
Представить эту даму на стройке, я решительно не могла.
Ну, собственно, мой отдел занимается договорной работой, я скорее офисный планктон, но заканчивала я промышленное и гражданское строительство.
Вот это да. Честно, удивлена, покачала я головой.
Я тоже очень удивилась, когда узнала, что Вычто ты полицейский. Я думала, такие девушки в принципе не работают, а их содержат папы, а потом мужья.
Я подняла бровь, когда парни заржали, услышав упоминание о папе. Ирина непонимающе обернулась.
Мой отец тоже хотел бы так думать, объяснила я ей.
Так, а по поводу такой подгон с утра? жуя, спросил Пашка, Ирина, пальчики оближешь, очень вкусно!
Спасибо! Алена не сказала? Алена просто ангел хранитель нашей семьи. Она мне так помогла с Никитой. То есть с братом. Сначала она добилась, чтобы его выпустили, как и обещали, послеПосле произошедшего с Иваном. А вчера Никиту хотели отчислить, и я позвонила в истерике Алене, и я не знаю, как ей это удалось, но к Никите на пару пришел сам ректор и публично извинялся за недоразумение с отчислением и говорил, что такие ребята гордость института
Парни посмотрели на меня, я состроила физиономию, дав понять, что объясню потом.
Дима, как холостой, заигрывал с Ириной, она смущалась и вскоре отбыла.
Когда за ней закрылась дверь, в кабинете повисла тишина. Паша громко вздохнул и спросил:
Винокурова, я даже не буду спрашивать, как ты это все проделала, потому что и так понимаю, у меня другой вопрос: зачем ты с ней возишься?
Я пожала плечами.
Я не знаю, мне ее жалко. Несправедливо с ней
Паша вторично вздохнул и сказал:
Алена, я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся. На нашей работе с жалостью вот такой делать нечего. Ты не перебивай, послушай, сказал он, видя, что я рот открыла, вот ты понимаешь, что с тобой будет, если ты всех жалеть начнешь? Какой из тебя оперативник с трезвым умом и объективным подходом, если ты их, как котят, жалеешь? Знаешь, как иногда обвиняемых жалко бывает? Хоть волком вой. Ты реши кто ты: оперативник или Мать Тереза от полиции. Поэтому послушай доброго совета или отращивай броню в два пальца, или иди в пресс-службу, глазками хлопать.
Теперь я вздохнула. Я прекрасно понимала, что он прав и оказываю сама себе медвежью услугу.
Но пирожки у нее зачетные! добавил Дима.
Мы занимались своими делами, у Паши зазвонил рабочий телефон, он поздоровался и дальше общался междометиями, только один раз воскликнув: «Да иди ты!».
Я оторвалась от компьютера и выжидательно на него посмотрела. Он подмигнул, весело блестя глазами.
Ребята, позвал он, когда закончил, какие дела творятся в Датском королевстве!
Ну не томи уже, улыбнулась я.
Ребятам звонил Горбенко, завтра оглашение завещания Кожемятова, но это полдела.
А основное?
Счета Кожемятова пусты. Все. До копеечки.
Я присвистнула.
Там же должны быть если не миллиарды, то миллионы?
Конечно. И самое интересное, Кожемятов все снял сам. Наличкой. В несколько заходов. В последние два месяца. Вопросы к знатокам: а что происходит и где деньги?
Я задумалась.
Паш, а тебе не кажется, что как-то все глупо, что ли? Что хотел скрыть Кожемятов, какое такое преступление, если он такие деньжищи отдал наличкой? Ну, что он, серийный маньяк что ли?
То есть ты думаешь, что все-таки шантаж?
Ну, это первое, что приходит в голову.
Паша начал насвистывать, что свидетельствовало о глубокой задумчивости.
Соглашусь. Его жизнь слишком на виду и на психа он не тянул. Остальное решили бы лучшие адвокаты страны. Но что там могло быть?