Все вновь поднялись и произнесли хором:
Да не будет забыта жертва древних, объединившихся во имя равенства против тиранов. Да покроется навеки позором власть одного над другим. Клянёмся уважать чужую свободу и неприкосновенность жизни. Да будет нарушение этой клятвы караемо по всей разумной строгости.
Оркестр заиграл фоновую музыку, и присутствующие стали потихоньку расходиться. В поднявшемся рокоте толпы Лозен едва услышал, как к нему обращается громкий командирский голос.
Капитан Ко, позвал Лозена полковник, ко мне на пару слов. В кабинет.
Лозен кивнул. Он хотел посетить Арту перед отлётом, а полковник мог приказать что-нибудь срочное, но он всё равно сначала отправился к нему. Лозен был уверен, что его позвали на собрание совета и тем более к полковнику в офис не просто так Лозен ожидал повышения.
Лозен не отставал от шатающейся спины командира. В кабинете полковник сел, изучающе посмотрел на вытянувшегося Лозена, потом спохватился и указал на кресло рядом с собой.
Садитесь.
Есть.
Лозен присел на краешек, он хотел выдержать осанку, потом понял, что в таком положении он естественным образом начинает нервничать, поэтому откинулся на спинку кресла и расслабился.
Вы отлично поработали, Лозен, начал полковник, беря в руки его личное дело. Большинство осуждённых сегодня дефектных было поймано вашими ребятами. А кто-то даже лично вами.
Полковник, перебирая листочки, бросил быстрый взгляд на Лозена, помолчал, обдумывая следующую фразу и продолжил:
Вы отличный работник, повторил он. У вас идеальный послужной список. Очень плотный. Количество выполненных заданий просто поражает. Одно за другим, одно за другим, без перерывов, без передышки Грхм Да. Так вот. Командование решило предоставить вам возможность отдохнуть и перевести дух.
Лозен ошарашенно сглотнул.
Я уволен? не верилось, что он произносит эти слова.
Полковник закашлялся:
Нет-нет, кхе, что вы, кхе-кхе! Вы нам нужны как никогда, и вам поручается очень ответственное задание. Глубокая разведка. Вам вверяется новый экипаж, новый корабль с указанием исследовать периферийный космос. Наблюдение, прослушка, опрос подозрительных шкиперов Сегодня вы видели в каком составе явились на собрание периферийцы! Их полное пренебрежение уставом Союза вызывает озабоченность совета Восьми. Их странное социальное устройство совмещает и безалаберную, полную контрабандистов торговлю, и в то же время разветвлённую, насквозь коррумпированную бюрократическую иерархию! Периферия толком не изучена. Чиновничье болото и абсолютная несобранность и некомпетентность периферийцев препятствует всякой институциализации космического пространства! По периметру Союза шляются какие-то полуфермеры-полупираты и мешают грамотному расширению общества. Вся надежда на смелых капитанов внешней разведки! Таких, грхм, как вы, капитан Ко Миссия очень ответственная отныне вы больше не мой подчиненный, вы переходите в юрисдикцию патрульных сил. Спасибо за службу.
Лозен вскочил и вытянулся по струнке.
Полковник, кряхтя, перегнулся через стол и протянул Лозену верхнюю конечность. Лозен аккуратно пожал широкую чешуйчатую ладонь (она оказалась на удивление тонкой) и вытянулся во фрунт снова.
Разрешите идти? воскликнул он.
Полковник взгромоздился обратно на седушку и махнул на него:
Вольно, идите. Береги себя, сынок, побольше бы таких, услышал Лозен уже у себя за спиной.
Лозен спустился в недра Столицы. Огромные пространства внутри планеты были заняты промышленными объектами, складскими помещениями, а также казематами временного содержания заключенных. Лозен выхлопотал пропуск на свидание с осуждённой Артой и пришёл ее навестить. Ей не позволили даже покинуть камеру. Лозен, мешкая, подошёл к решётке и оглянулся на охранника. Тот смотрел в никуда, а когда уловил его взгляд, посмотрел на него, подумал, потом слегка усмехнулся, развернулся и медленно побрёл в другую сторону.
Арта просунула руки сквозь решетку и стояла, прижавшись к ней плечами и лбом. Она смотрела на Лозена и мило улыбалась. Он нерешительно подошёл к ней. Не зная, как себя вести, неловко взял её за пальцы.
Арта сияла:
О, мой капитан, ну, как вам собрание?
Лозену тяжело было смотреть ей в глаза.
Я я, ты ээ ты прости меня.
Глуупый. Мальчик мой.
Она ласково гладила его голову, запуская пальцы в короткие волосы, тепло улыбаясь и вздыхала: Бедненький.
Лозен пытался что-то выговорить, как-то оправдаться, он не понимал, что творится у него в голове.
Я, я не мог иначе
Лозен чувствовал себя сконфуженно, а ещё стеснялся охранника, который, ухмыляясь, бродил неподалеку и бросал на них косые взгляды.
Я знаю, знаю, ворковала Арта, против инстинктов куда уж нам? Я тебя не виню, ты хороший. Оставайся хорошим. Только думай, маленький, думай. Ты поймал нас, один поймал, целый совет собрали на нас посмотреть, тебя, вот, повысили, значит
Нет, прервал её тихо Лозен. Я ээ меня просто перевели в патруль.
Бедненький, Арта гладила ладонью его лицо, искала взгляда. Думай-думай. Почему других повышают, а людей нет? Почему?
Хватит! Лозен отстранился. Хватит этой ереси тебя она уже в клетку загнала. Нет никакого вселенского заговора! Моя новая задача разведка дефективности периферийцев. Потом, возможно, пошлют следить за другой расой. Вы в своём ревкоме делаете из мухи слона и просто так народ будоражите! Все в Союзе равны, все одинаково проходят проверки, все одинаково пользуются привилегиями!
Кроме тебя.
Арта смотрела на него любящими глазами, на которые падала серая полоска тени. Лозен нахмурился, промолчал, бросил «прощай», крутанулся на каблуках и понёсся впечатывать шаги по направлению к выходу.
Спасибо за службу, саркастически козырнул перед ним охранник.
Депрессия
Лозен правил индивидуальный распорядок вверенного ему персонала с учётом нарядов, выданных накануне, когда его окликнул вахтовый.
Таврщкапитан, мы запеленговали что-то.
Лозен поднял голову. С мостика просматривалась рубка. Вахтовый на узле связи смотрел на него и ждал реакции.
Корабль? спросил Лозен.
М-может и корабль, но больше на станцию похоже. Незарегистрированную.
Лозен встал с кресла и направился в рубку.
Наконец-то, хоть что-то, он даже повеселел, чую: это явно гнездо контрабандистов.
Вахтовый смотрел на экран и тыкал в клавиши.
Наверно.
Он не особо радовался. Устал бедняга. Лозен муштровал их изо всех сил денно и нощно. Коспехи драили гальюны и отрабатывали боевые навыки больше в немыслимо давящей на сознание пустоте космоса делать было нечего. Сам Лозен сходил с ума от безделья и понимал, что нельзя допускать подобного состояния у солдат. Он изо дня в день придумывал занятия для каждого коспеха, от рядового до самого себя, и дотошно проверял их выполнение, заглядывая во все уголки их посудины в поисках нарушителей дисциплины. Коспехи валились с ног от усталости, оборудование жизнеобеспечения работало на максимуме возможностей, но только так Лозен мог быть уверен, что избавляет персонал от тоски и лишних мыслей.
Поначалу было сложновато. Некоторые мичманы выгораживали своих сопланетников, не понимая почему они должны работать, когда есть люди. Лозен убедился, что в учебках, на курсах и в казармах царил обычай этнической дедовщины, и направлен он был, в основном, на террян.
Когда Лозен заставлял упрямых ефрейторов чистить гальюны, нависая над ними грозным мечом Фемиды, в его голове проносились воспоминания слов Арты, но он никак не мог связать их воедино и сопоставить с возникшей на его корабле ситуацией. Что-то было в этой оказии подозрительное, но чёткое видение общей картины мимолетно ускользало от него. И он сосредотачивался на предупреждении конкретных случаев здесь и сейчас, а не на анализе многих похожих фактов.
Лозен соскочил с места, пролетев в дверь мостика, ухватился за перильца и рывком преодолел небольшую лестницу до рубки.
Что там у вас?
Его уже видно, тавщкапитан.
Ну, так выведи мне на экран.
Дисплей мигнул и появилось изображение. На всём экране красовалась космическая платформа.
Действительно, база, пробормотал Лозен, но что-то его смущало.
Пилоты и остальные коспехи, кто находился в рубке, смотрели на него, полуразвернувшись в креслах, и ждали реакции. Лозен понял это по их лицам, поднял брови и снова вгляделся в видео.
Это не периферийцы, медленно подсказал вахтовый.
Лозен всё так же непонимающе посмотрел на него, потом опять на экран
Она террянская, закончил мысль вахтовый.
И тут до Лозена дошло. Он узнал в очертаниях станции знакомые элементы конструкций и декора.
Действительно, пробормотал он снова.
Не дожидаясь вопросов, один из разведчиков стал перечислять:
Признаков жизни нет, следы радиации отсутствуют, сигналов нет, инерционная тяга отсутствует. Присутствия каких-либо признаков пребывания астроптеров не наблюдается. База необитаема, и, судя по сканерам, очень и очень давно.
Интересно, пробормотал Лозен.
Доложить в штаб?
Нет, мгновенно среагировал Лозен, и даже сам удивился своей реакции, депешу могут перехватить. Произведём обследование объекта самостоятельно. Для этого нас сюда и направили. Ефрейтор, обратился он к дежурному по палубе, приготовьте дежурное отделение. Выдвигаемся через двадцать минут на седьмом челноке.
Есть! Разрешите выполнять?
Бегом.
Лозен пошёл собираться сам, по дороге связавшись с дежурным офицером:
Приведи третий взвод в боевую готовность. Мы нашли заброшенную станцию. Я возьму дежурное подразделение и проведу разведку. Остаёшься за старшего. На связи. Готовьтесь нас эвакуировать по первому сигналу.
Лозен отправился в каюту, а затем в оружейку. Дежурное отделение уже в полном обмундировании находилось здесь. Бойцы проверяли боекомплект и ждали дальнейших указаний.
Грузитесь, сказал Лозен мичману, проходя в комнату хранения.
Дневальный помог ему облачиться в экзоброню и выдал винтовку. Лозен закинул спецкомплект за шею в специальный резервуар и полез в кабину. Вместе с ним в кабине сидели водитель, наводчик и связист. Остальные бойцы размещались в десантном отсеке в специальных модулях. Они были герметичны из соображений непредвиденного катапультирования, но оснащались бойницами, из которых в случае необходимости можно было вести бортовой огонь. Даже гранатомётчику.
Челнок покинул бокс ангара и двинулся к загадочной станции.
Сто процентов контрабандисты, выдал категорично пилот.
Да не, цокнул наводчик, стандартная станция. Немного пышновата, правда.
Мда, глубокомысленно поддакнул связист, на периферийцев не похоже.
База всё увеличивалась и увеличивалась, по мере приближения челнока. Бросалась в глаза неэкономичность конструкции. Если многие детали соответствовали союзным стандартам проектирования, то вот отсутствие минимализма сразу выдавало чужеродность. Солнечные батареи, соединённые патрубками отсеки, опутывавшие всё это великолепие поручни и лесенки. Лесенки
Эргономика, проговорил Лозен, осознав очевидность этой детали. Здесь же всё человеческое!
Если задуматься, никогда не видел постройки людей где-либо кроме Терры, наводчик Ян был человек, самый старший по возрасту в группе. Лозен посмотрел на него, но промолчал. Он никогда не задумывался о таких вещах, хотя сразу вспомнил беседы с Артой.
Смотрите в оба, сказал Лозен, выходя, будьте на связи.
Челнок сел на обширную площадку перед створом шлюза. Отряд десантировался. Лозен выбрался из кабины. Гравитация работала, хотя искусственная атмосфера (исат) снаружи была предельно разряжена, а корпус чудовищно съеден эрозией.
Жжуть, пробормотал Лозен, проведя ладонью в перчатке по ноздреватой структуре металлической обшивки. Сколько же лет этой жестянке?
На стене рядом с воротиной на высоте человеческого роста висела стандартная приборная панель. Под раскрошившимся оргстеклом зеленела индикация. Энергия всё ещё подавалсь. Лозен без труда запустил механизм управления створами и открыл шлюз. Автоматика работала безупречно.
На чеку, сказал он отряду и снял предохранитель со "шквала".
Отделение выстроилось в цепь за сапёром и начало движение по пустым коридорам. Связист указал на схему эвакуации по ней можно было сориентироваться, куда идти.
Лозен остановился и принялся изучать карту. Слова были человеческие, но сильно отдавали канцеляризмом. На таком диалекте уже давно не разговаривали на Терре, хотя и использовали его в юридических документах.
Интересно, пробормотал Лозен. Устаревший диалект. Может, это база каких-нибудь древних колонистов с Терры, о которых давно забыли?