А что бы ты хотела: красное, черное, мини, макси, брюки, шорты? Хоть намекни, подруга.
Шорты? Гм Не знаю, наверное, мама не переживет. А папа и брюки не поймет. И как я буду вальс танцевать? Нет, не шорты и не брюки. Но и здесь мне ничего не понравилось, она захлопнула очередной журнал из тех, что притаскивала Таня. Подумай сама, ты же у нас стилист.
Колокольникова вызов приняла, и через неделю принесла эскиз, который Марина одобрила безоговорочно. Из плотной голубой блестящей ткани короткий приталенный жакет с длинными зауженными рукавами и приличным декольте и очень узкая юбка чуть ниже колен. Маленькая круглая шляпка из ткани платья, кокетливо сдвинутая набок и не заслоняющая пышную асимметричную прическу. Этот наряд в стиле «металлик» превращался в струящийся водопад, когда надевалась прозрачная верхняя длинная юбка, прилегающая на бедрах и внезапно расширявшаяся ниже колен пеной бесчисленных оборок до самых туфель.
Таня, это шедевр! Как удобно: в машине ехать в короткой юбке, а потом надеть длинную. Но где взять такую ткань? И кто возьмется сшить?
Марина, ты все правильно поняла: главное ткань, фасон не особо сложный. Я её вчера в магазине увидела и всё это придумала. А шляпку я знаю, где заказать. Такой эксклюзив сделаем мужики обалдеют.
Подруга понимала, как важно Марине, произвести впечатление не только на жениха, но и на его отца. Виктор Александрович с самого начала одобрил выбор сына, хотя, если вдуматься, у него и не было другого пути: Андрей очень гордился своей независимостью. Но после событий июля 2000 года он проникся к Марине искренним уважением. И эту планку Марина ронять не собиралась. Андрей постоянно отказывался от предложений отца о финансовой помощи, в той или иной форме. И Марина научилась распознавать и отклонять попытки свекра «прикормить» её.
Конечно, мы рядом с ним не средний класс, а гораздо ниже среднего, делилась Марина с Таней. Родители не бизнесмены и не важные шишки. Но гордости у нас хватит.
Андрей не согласился на шумный банкет в престижном зале, а организовал торжество почти по-семейному. Он не разрешил отцу позвать «нужных» людей. «У нас свадьба, а не политические игры. Вот тебе три пригласительных билета для самых близких друзей». Гостями Виктора Александровича оказались начальник охраны друг студенческой юности с женой и многолетний партнер Краснова из Швейцарии. Виктор Александрович как бы невзначай показал Марине каталог очень дорогих свадебный платьев и спросил, что ей понравилось. Но она твердо отказалась от его помощи под предлогом того, что это плохая примета, если родня жениха увидит наряд невесты до дня свадьбы.
На свадьбу Краснов подарил ей не кухонный комбайн и не стиральную машину, а ноутбук последней модели с пожеланием профессиональных успехов. Ну, как можно не любить такого родственника! Ноутбук Марина взяла с собой для работы, хотя в офисе «Сиблекса», ей, конечно, нашли бы компьютер.
Марина вернулась мыслями в сегодняшний день как раз тогда, когда Евгений Сергеевич припарковался у гостиницы. Она узнала это место: самый центр города Красный проспект. К счастью, окно номера выходило не на эту шумную магистраль, а в тихий внутренний дворик.
Марина заказала обед в номер на 13 часов и прилегла досыпать. Из-за сдвига во времени от прошлой ночи потерялся кусок в 4 часа. А ей сегодня надо быть в хорошей форме, чтобы не упустить чего-нибудь в разговоре с ювелиром. Потом надо посмотреть все, накопленное Дворжецким. «Но это вечерком, после тети Кати. А потом позвонить Андрею», с этой мыслью Марина заснула и сразу проснулась от стука в дверь. Она даже сначала рассердилась, что перепутали время, но тут же зазвенел будильник сотового. Оказалось, что все идет по плану.
К ювелиру Евгений привел Марину пешком через дворы всего за 10 минут. Можно было бы дойти и быстрее, но Марина, желая произвести на пожилого человека хорошее впечатление, надела парадный трикотажный костюм жакет и юбку цвета «сиреневый туман» и белые туфли на высоких каблуках. Она несколько раз повторила про себя имя-отчество старика: Никодим Сигизмундович. Он жил в старом доме со стенами в два кирпича и высокими потолками с лепными карнизами. Увы, на пятом этаже без лифта. Какая-то женщина сначала по домофону, потом из-за железной двери долго выясняла: кто, к кому, зачем а потом щелкала и гремела разными запорами, прежде чем впустить их в квартиру. Окинув их придирчивым взглядом профессионального охранника, она наконец провела их в комнату, похожую на антикварный магазин.
Ювелир Бережко оказался старым, лысым и толстым. Тяжелое дыхание выдавало астматика. Ясно, почему он не захотел идти в офис. Развалясь в удобном широком кресле, он рассказал, что двадцать лет назад держал в руках нательный крест сусального золота примерно петровских времен, очень прохожий, ну просто двойник того, о котором написано в статье. Его принесла и попросила оценить какая-то женщина. Ювелир честно сказал, что крест старинный, вещь редкая, стоит намного дороже, чем за него могут дать в скупке, и предложил помочь найти подходящего покупателя. Но она вроде бы и не собиралась его продавать. Крест он описал в мельчайших деталях, включая знаки солнца и луны на обратной стороне, а про хозяйку почти ничего не сказал.
Марине это показалось странным:
Никодим Сигизмундович, неужели видели только раз и до сих пор помните?
Ювелир буквально испепелил её взглядом:
Да, деточка, представьте себе, запомнил! Вот, к примеру, Ваши новые серьги и подвеска серебро с фианитами, Невская группа ювелиров, а цепочка старше лет на 10 и другой работы, это Кострома или Углич. А вот у Вас на руке колечко позвольте полюбопытствовать? Марина протянула обручальное кольцо. Он выхватил из кармана лупу, секунду-другую повертел кольцо и, возвращая, сказал:
Кольцо совсем недавно раскатали на один размер, но оно, судя по пробе, было сделано где-то в конце шестидесятых. Это вам от мамы перешло? Марина была поражена:
Нет, от бабушки, но куплено как раз тогда, все верно.
Бабушка Алла рассказывала внучкам, как играли свадьбы в общежитии Мединститута в послевоенную пору. На пятом курсе перед распределением пошла волна свадеб. Группа скидывалась, покупали бутылку шампанского, два кило сосисок и салфетки на стол. Зато как весело было! Золотые кольца дедушка и бабушка смогли себе позволить лишь на двадцатилетие свадьбы, их и завещали потом внучкам на счастье.
Ювелир торжествующе улыбнулся:
Видите ли, деточка, я всю жизнь этим занимаюсь. Теперь верите?
Верим, верим! вступил Евгений. Мы принесли обещанные деньги, он вынул конверт. Но расскажите же о хозяйке креста.
А вот её я совершенно не запомнил.
Никакие наводящие вопросы не помогли. Узко специализированная память ювелира сохранила о женщине жалкие крохи информации. Она выглядела небогатой, ни одного украшения, лет двадцати-тридцати. Она сама не назвала ни своего имени, ни адреса, а он не спрашивал. Узнав о большой ценности вещи, она не обрадовалась, а как-то призадумалась, но продать категорически отказалась и больше не появлялась.
Только одно Никодим Сигизмундович смог сказать уверенностью: этот крест не встречался больше никому из знакомых ювелиров, а тем более никем не продавался. Разве что в частные коллекции, но тогда хотя бы слухи просочились.
Новостей две: одна хорошая, другая плохая, сообщила Марина вечером Андрею. Крест действительно был в Новосибирске, и его владелица по возрасту могла быть Еленой Сушковой. А плохая о ней больше ничего не известно, просто «Мадам Икс» какая-то. Евгений отправил факс с рассказом ювелира в головную контору в Москву, но от публикации советует воздержаться. Если она воровка или скупщица, то может испугаться разоблачения, тогда крест никогда не выплывет.
Евгений? Какой еще Евгений?! Этот Дворжецкий стареющий ловелас, да? Передай ему Андрей прибавил громовых раскатов, но Марина только фыркнула:
Да брось ты эти шуточки! Он примерно твой ровесник.
Час от часу не легче! А есть у него жена, дети?
Только подруга Вика, она ему при мне звонила.
Жаль. Пара-тройка детишек и я был бы спокойнее.
Перебьётесь, Андрей Викторович! Зато у меня появился троюродный племянник Мишутка такая очаровашка!
Да, кстати, как там у тети Кати?
Спасибо за вопрос, как говорят на радио! У тети Кати хорошо, меня даже отпускать не хотели. Сонечка просто прелесть. А Петя, представь себе, бросил такси и пошел работать в милицию.
А, вспомнил, Соня дочь тети Кати, а Петя её муж?
Господи, ты все перепутал! Петя сын тети Кати, Соня его жена, а муж дядя Вася, но я его еще не видела, он сейчас в поездке, он машинистом работает.
Ладно, не сердись, я пошутил. Просто я очень скучаю без тебя, Марина, голос его стал таким мягким, бархатным, что у Марины в груди потеплело. Она улыбнулась, хотя Андрей не мог её видеть:
Я тоже. Но сегодня приехать не смогу. Спокойной ночи! Целую.
* * *
Марина закончила разговор и легла, хотя спать ей не хотелось. За окном стояла полночь, а в Москве всего 9 вечера. Но садиться за работу уже не стоило, поэтому она терпеливо расслаблялась, перебирая в памяти события дня. Ну и шутку отмочил Петя! Марина не стала подъезжать в дому тети на машине, а с удовольствием прошла от Октябрьского рынка один квартал пешком, вспоминая свои минувшие приключения. Когда она в условленные шесть часов вечера подошла к калитке у дома c деревянными кружевами, оттуда вдруг вышел милиционер. Он сурово посмотрел на Марину, картинно приставил руку к виску и отчеканил:
Старшина Кривощёков. Гражданка, понятой будете?
У Марины сердце застучало в висках, а пакеты едва не выпали из рук. «Что случилось у тети Кати?» с ужасом подумала она, но едва собралась спросить об этом, как до нее дошло: «Кривощеков! Да это же Петя!» Шутник наблюдал за ней с улыбочкой. С каменным лицом Марина ответила:
Майор Белых. Московский уголовный розыск. Как стоите перед старшим по званию? Десять суток ареста и расстрел солеными огурцами! Ну и шутки у тебя, братец! Я же чёрт знает что подумала.
Зато хороший прикол получился. Я так и знал, что ты фамилию сразу не вспомнишь сестрица. Конечно, ты такая важная столичная гостья! Он выразительно окинул Марину взглядом. Она не переоделась, а только сменила туфли на босоножки на платформе, устойчивые даже на тротуарах Новосибирских окраин. Меня даже встречать выгнали, а то до крыльца дорогу не найдешь.
Да не слушай ты его, Марина! Вышедшая на крыльцо тетя Катя в сердцах так повысила свой неслабый голос, что вся маленькая улочка из восьми домиков могла слышать. Выставила во двор, чтобы под ногами не путался, да пироги не хватал. Здравствуй, проходи скорей! Да ты еще красивее стала, прямо расцвела!
За спиной Кати стояла круглолицая Соня с круглолицым Мишуткой на руках, они оба приветливо улыбались. Петя предупредительно забрал вещи у Марины и вечер пошел как по маслу. Марину усадили во главе стола, потчевали и расспрашивали, хотя о главных событиях в семье Белых они знали из писем. Марина, считавшая свой рабочий день законченным, отведала Катиных самодельных вин: яблочное было почти как сухое белое, а черемуховое даже сравнить не с чем. От третьей рюмки она отказалась, родственники тоже больше не наливали. Катя одобрила Марину:
Папин характер! Только он вообще в рот не берёт.
После чая с пирогами была раздача подарков, больше всех радовался Мишутка. Он радостно гукал, все хватал и примерял на себя, и конечно, стал фото-звездой всех Марининых снимков: Миша в новом костюмчике, Миша в маминых босоножках, Миша в бабушкином халате и т.д. Когда просматривали кадры, Катя, еще не видевшая вблизи цифровых фотоаппаратов, восхищалась чудом техники, а Петя прикидывался равнодушным.
Да ты не завидуй, братец, это казенный, дали на время командировки.
Оказалось, что родственники ничего не читали про Сушковых. Марина рассказала о своем расследовании и подарила журнал «Кредо». Катя была знакома с творчеством Марины по присылаемым ею образцам и всегда нахваливала её в своих письмах. Она тут же начала читать статью вслух. Катя читала довольно хорошо: громко и с выражением. Но на описании поисков в лесу, голос её предательски дрогнул, а Соня даже всплакнула:
Подумать только: год и десять девочке было! Одна, в лесу, а там волки
Мишутка, почуяв неладное, тоже захныкал и прижался к маме.
А вот и не в лесу. Её кто-то из деревенских спрятал, возразила Катя. Там и надо искать. Правда, Марина?
Да, мы как раз завтра поедем в Шабалиху уточнять список подходящих кандидатур, а потом будем проверять всех.
А что, деревня-то сохранилась?
Шабалиха в полном порядке. Так мой помощник сказал, а у него там родственники. Больше тысячи жителей, средняя школа, поликлиника, детский комбинат. Это АОЗТ «Пригородное» процветающее хозяйство. Не встречали такую марку?
Конечно, видели. Это же их молочная фабрика «Пригородная» самый вкусный варенец делает. И масло хорошее, только дороговато, но люди покупают.
Неожиданный поворот разговору придал Петя:
Надо же, какое совпадение! У меня на участке свежий труп из Шабалихи.
Тут все вскричали одновременно.
Марина: Как из Шабалихи?
Соня: Неужели та самая девочка?
Катя: Не рассказывай при Соне, а то молоко пропадет!
Петя прояснил ситуацию. Три дня назад проживавший на его участке Борис Анатольевич Шугай, а по-уличному Борька-пропойца, умер прямо на скамейке на набережной. Он пролежал полдня, а прохожие думали, что спит. Нашел его Петин напарник, сразу решил, что он отравился паленой водкой, так как недопитая бутылка была спрятана в кармане куртки. Но его сожительница Варвара Червова, а как по-уличному лучше не говорить, заявила, что Борьку убили. Варька утверждала, что Борька пошел на встречу со старым дружком, собираясь стребовать немалый должок. Петя артистично изобразил сиплый пропитый голос полуграмотной бабёнки:
Оделся чисто, а денег у ево ни рубля не было. Откуда ж така бутылка дорогушшая? Сам бы ни в жисть не взял таку. Подсунули отраву, убили, маво голубчика, как пить дать убили!
При этом Червова была трезвая и до того настырная, что бутылку послали на экспертизу.
Только завтра результат будет. Да только кому надо его убивать?
Петя, не поняла Марина, а при чем же здесь Шабалиха?
А я не сказал? А при том, что у него место рождения та самая деревня Шабалиха, Кузоватовский сельсовет.
«Нет уж, увольте, труп Борьки-пропойцы к моему делу отношения не имеет», подумала Марина и наконец заснула.
* * *
Марина не ударила лицом в грязь и появилась на пороге фирмы «Сиблекс» в 6 утра (по московскому). В офисе кроме Евгения была еще молодая, но очень серьезная девушка, которую он представил:
Аля наш секретарь и спасатель, без нее мы бы просто утонули в бумагах.
Аля вежливо улыбнулась, на миг подняв от стола свою светло-русую головку с гладко зачесанными и заколотыми в шишку волосами. Марина подумала, что эта прическа и строгий темно-синий костюм старят девушку, но воздержалась от замечания. Она взяла распечатанный Евгением список девочек, проживавших в Шабалихе на день ареста Сушковых с датами рождения в интервале плюс-минус полгода от 10 декабря 1950 года. Этот промежуток она обсудила с мамой, много лет проработавшей детским врачом.
Если бы искать стали позже, через год-два, то можно было бы шире смотреть, а так не больше полугода разницы, иначе спрятать не удалось бы, уверенно сказала мама.
Этот список оказался совсем не маленьким 19 девочек. Марине не понравилось, что он был сделан в алфавитном порядке. «Лучше бы по дате рождения, тогда более близкие по возрасту оказались бы в середине. Хотя, может, придется его еще по каким-то признакам сортировать, лучше перебросить к себе и завести базу». Она, не откладывая, перекинула в ноутбук информацию с диска и стала просматривать. Но тут вернулся Дворжецкий, покупавший минеральную воду на дорогу, и позвал в машину. Продукты он не взял, только коробочку конфет для родственницы, так как, по его словам, «от обеда нам все равно не отвертеться».