Выруливая к мосту, миновав все посты с охраной, Панч оживился, вдруг протянув мне сложенные пополам листы бумаг.
Подумал, что это может пригодиться, поймав мой недоумённый взгляд, он кивнул на записи. Я уронил журнал для записей посетителей, чтобы привлечь внимание. Обложка осталась на месте, записи незаметно стянул.
Забрав протянутые бумаги, я удивлённо улыбнулась.
Благодарю, записи могли принести свою пользу. Бегло пробежавшись по страницам, я сложила бумаги и убрала в карман. Мы проезжали по мосту, остров Хеллерклиффа оставался позади. Мельком оглядевшись и убедившись, что случайных свидетелей поблизости не находилось, я развернулась к Панчу. Спасибо, что подыграли. В ближайшее время я собираюсь провернуть план по устранению Реджинальда Бруно, поймав короткий озадаченный взгляд мужчины, продолжила без паузы. Роджер в курсе моей задумки, и он упоминал о своём желании присоединиться к плану, когда я приступлю к его исполнению. Но я не хочу втягивать Роджера, не хочу, чтобы он переживал или пострадал. Скорее всего, Роджер разозлится, если узнает об этом, но, пожалуйста, не передавайте ему всю информацию о нашем совместно проведённом времени, о том, куда мы ездим и с кем говорим, выложив всё, что беспокоило, я надеялась, что моя искренность подкупит Панча.
Мужчина не торопился с ответом. Въезжая в район Стикс, он замедлил и без того небольшую скорость нашего передвижения.
Я работаю с боссом почти десять лет, Панч нахмурился и тяжело выдохнул.
Понимая, что он намеревался вежливо отказать, я прикусила нижнюю губу, раздумывая над проваленной попыткой завести сообщника в непростом деле. Ещё восемь лет назад в полуразрушенном Блэкхоулле Роджер заимел устойчивую репутацию, которая с годами только окрепла. Его шизики полностью доверяли своему боссу, а он доверял им, и, если случалась непредвиденная ситуация, Роджер незамедлительно отправлялся на помощь к своим людям. С моей стороны было опрометчиво предположить, что один из преданных людей Бруно, мог согласиться периодически помогать обманывать его босса. Панч поймал мой взгляд и тотчас уставился на дорогу, крепче сжав руль.
То, о чём вы просите, может иметь свои последствия, аккуратно начал он. Босс проницателен и чует ложь за милю. Он всегда узнаёт, если кто-то сильно облажался, мужчина вновь нахмурился. Я постараюсь не разбалтывать о наших поездках и разговорах, но, если он спросит, я расскажу.
Не поверив услышанному, я внимательно посмотрела на Панча и медленно расплылась в торжествующей улыбке. Это была неожиданная маленькая победа. У меня появился сообщник с намёком на доверительные дружеские отношения.
Для меня это очень ценно, благодарю вас, Панч.
Получив в ответ сдержанную полуулыбку и лёгкий кивок головы, устроилась в кресле удобнее, с интересом поглядывая в окна. Автомобиль двигался с прежней низкой скоростью, что позволяло рассмотреть мельчайшие детали попадающихся на глаза заброшенных зелёных парков с редкими выглядывающими аттракционами, поросшими мхом и пылью. Кое-где виднелись скучающие люди, вооружённые какими-то самодельными ножами и стволами; они заметили наше приближение и заинтересованно повернулись, но, разглядев ближе, тотчас разочарованно отвернулись, словно разглядев что-то знакомое в облике автомобиля. Сердце Блэкхоулла нисколько не изменилось, район Стикс по-прежнему вбирал в себя всё самое плохое, стекающее из самых неблагополучных мест и тёмных подворотен. И это постоянство почему-то успокаивало.
Раздумывая над преданностью людей Роджера, я вдруг вспомнила об Анне, которая положила свою жизнь на алтарь поклонения Реджинальду, пока однажды не распознала его истинную нарциссическую натуру и не выбрала себя, оставив его. Припомнив пункт своего абсурдного плана, я с увлечением стала рассматривать окрестности, мимо которых мы проезжали. По правой стороне сквозь густые заросли кустарников и полуразрушенные небольшие сооружения виднелись заброшенные дорожки, по которым я очень давно и, казалось, совсем недавно ходила. Выпрямившись в кресле, провожая взглядом небольшой закоулок из непривлекательных зданий, я придвинулась ближе к стеклу.
Мы можем здесь повернуть направо? незамедлительно развернулась к Панчу, успев различить промелькнувшее знакомое четырёхэтажное здание с примыкающим к нему одноэтажным строением. Мужчина ничего не ответил, изогнув брови в немом удивлении, поворачивая направо. Нам нужно к этому зданию, указав направление, я нетерпеливо сжала ладони, стараясь усидеть на месте, пока Панч медленно подъезжал к сильно потрёпанному годами зданию. Кривой забор из металлической сетки нашёлся на прежнем месте, он заржавел и свернулся, опасно выставив острые, режущие края вверх. Автомобиль остановился. Выскочив из салона, я подбежала к зданию, стремительно поднялась по высоким ступеням вверх и остановилась у потёртой двери, слегка запрокинув голову, заметив старую табличку на каменной арке, посеревшей с годами.
Купеческий дом-музей имени Реджинальда Бруно, прочёл Панч, неожиданно оказавшись рядом. Мужчина нахмурился, поймав мой взгляд, и посмотрел в ответ с укором. Пожалуйста, не говорите, что вы хотите зайти.
Вы можете подождать меня снаружи, предложила я, проигнорировав проскользнувшее предостережение в его голосе.
Панч молча продолжительно выдохнул, потянулся к карману, вытащив простенький Глок, перепроверил магазин, убедившись в заряженности пистолета, и коротко кивнул. Слегка удивившись преображению мужчины и его оточенной боевой готовности, я проверила револьвер в своём кармане, не торопясь доставать его, и шагнула ближе к входной двери, которая после внимательного осмотра оказалась приоткрыта. Едва потянув за ручку, я смогла без труда отворить заскрипевшую дверь. В нос ударил неприятный запах затхлости, пыли и других малоприятных ароматов, что часто можно было учуять в переулках старых районов Блэкхоулла. Игнорируя внезапную атаку обоняния, я шагнула внутрь здания и медленно побрела по коридору, разглядывая изменившуюся обстановку. Пол, покрытый какой-то липкой тёмной жидкостью, погряз в хлопьях пыли, из-за чего обувь стала неприятно прилипать при каждом шаге. Со стен сползли все отделочные материалы, обнажив осыпающуюся штукатурку. В углах скопилась многолетняя, почти окаменевшая паутина. Со стороны гостиной послышались чьи-то тихие выдохи и малосвязанные бормотания. Панч, следующий в шаге, напрягся, ступив чуть ближе. Посмотрев на мужчину, я потянулась к карману, вытащив револьвер, и, продолжая прислушиваться к звукам, с осторожностью заглянула в гостиную. Представшая картина повергла в немое изумление на несколько секунд. Панч, не выдержавший долгой паузы, выдвинулся вперёд и шагнул в гостиную. Он обошёл всю комнату, заглянув во все углы, и пнул дряхлую подушку дивана, вызвав небольшое поднявшееся облако грязной пыли. Остановившись у голого каркаса дивана, он присел на корточки перед мебелью, внимательно рассматривая лежащего на ней человека, изредка подающего признаки жизни закатыванием глаз и подрагивающими скрюченными руками. Опомнившись от лёгкого шока, я подошла ближе. Панч подался вперёд и дулом пистолета слегка тронул лежащего. Тот тихо простонал, шевельнувшись, и закутался плотнее в грязную объёмную ткань.
Что с ним? я опустилась на корточки, наблюдая за тем, как Панч проворно убрал пистолет и потянулся к незнакомцу, сдвинув мешающую ткань в сторону, прощупывая его пульс на шее. Смердящий запах, окутывающий всё пространство, начал ощущаться меньше, словно способность ощущать ароматы не выдержала и сдалась под невыносимым зловонием. Проверив пульс, Панч ощупал лицо лежащего, слегка потянув за веки и заглянув в глаза, и бегло осмотрел его руки.
Он под веществами, коротко бросил мужчина, с недовольством откинув синие сгибы локтей незнакомца, быстро скрывшиеся под грязными рукавами ветхой одежды. Поджав губы, Панч повернулся ко мне. Почти все последователи Реджинальда плохо закончили. Он прикончил всех, кого смог, когда выбрался из Хеллерклиффа. Некоторые успели переметнуться к Кастильоне в поисках защиты, а те, кто не успел Панч со вздохом взглянул на лежащего, ненадолго замолчав. Их осталось немного, но почти все они что-нибудь принимают. И рано или поздно, полиция забирает закоченевшие тела в тёмных переулках, нахмурившись, мужчина поднялся на ноги. Это живые мертвецы. Нам здесь нечего делать. Уверен, в здании он не один такой. Давайте покинем это место.
Им можно помочь? я поднялась следом, вдруг почувствовав причастность к незавидной судьбе незнакомца, который в моей памяти оставался одним из последователей Реджинальда. Возможно, лежащий в наркотическом бреду человек был одним из тех, кто поддерживал дружескую атмосферу среди фанатиков, не позволяя унынию поглотить нас всех, и я не могла не попробовать предпринять хоть что-то.
Поверьте, им не нужна помощь, Панч нахмурился, поймав мой взгляд. Босс пытался помочь. Отправлял некоторых в Хеллерклифф на лечение, но их мозги уже давно промыты, они находят способ уйти из этого мира в любом случае, будь это вещества или верёвка с мылом, мужчина опустил глаза. Им не помочь. Идёмте отсюда, он сдвинул брови, из-за чего лоб прорезали две морщины, и медленно зашагал в сторону выхода.
Не спеша следовать словам мужчины, я задержала взгляд на лежащем человеке. Его глаза закатились, бледные синеватые губы изогнулись в слабой улыбке. Спасение чужих жизней никогда не было моим призванием, а иногда и вовсе чьё-то спасение приводило к губительным последствиям. Вдоволь рассмотрев незнакомца, я повернулась к Панчу.
Я хочу обойти всё здание. Не уверена, что найду что-то стоящее, но мне нужно заглянуть во все комнаты и обязательно попасть на чердак.
Комнаты первого этажа мы обошли в обоюдной тишине. Панч несогласно молчал, следуя за мной во все углы каждого помещения, стараясь не отставать. Он хмурился, протяжно вздыхая, когда мы преодолели первый этаж и полностью обошли второй, наткнувшись ещё на троих человек, лежащих на грязных полотнах, пребывающих мыслями где-то очень далеко. Третий этаж оказался безлюдным, густая пыль покрыла все поверхности, половицы лестницы слегка подгнили. Ступеньки, ведущие на четвёртый этаж, в прежнее личное убежище Реджинальда, оказались совсем трухлявыми. Панч не сделал и два шага по лестнице, как влажные доски заскрипели и сломались под тяжестью его тела. Обернувшись ко мне, мужчина отступил, поддев носком обуви торчащие щепки.
Двигаться дальше опасно. Мы обошли всё здание. Теперь можем вернуться к автомобилю?
Обогнув Панча, проигнорировав его вопрос, я попробовала ступить на гнилую ступень. Доска под ногами тихо скрипнула.
Я осмотрю чердак и вернусь, бегло взглянув на мужчину, взобралась сразу на третью ступень, которая сохранила целостность. Панч шумно выдохнул. За последние несколько часов нашего совместного пребывания я научилась распознавать в громких выдохах возмущённые несогласия мужчины.
Будьте аккуратны, только и смог он произнести, следом насупившись и замолчав.
Сконцентрировав всё внимание на скрипе деревянных досок, я медленно поднялась к двери, ведущей в отдельное помещение Реджинальда. Замка́ не оказалось, дверь открылась с небольшим применением физической силы. Пространство не сильно отличалось от прочих помещений здания: клочки пыли, густая паутина, ветхая мебель. Место определённо было заброшенным уже очень давно. Пол у рабочего стола оказался усеян старыми пожелтевшими схемами и чертежами. Книжная полка, некогда уставленная толстыми фолиантами, нашлась на прежнем месте, но уже изрядно изломанная и совершенно пустая. Чёткое разделение на секции для отдыха и работы казалось теперь размытым, всё пространство было заброшенным и пыльным. Я обошла просторное помещение. Неприятного душка, что въедался в лёгкие на первом этаже, здесь не ощущалось. В воздухе витали лишь запахи пыли и сырости. Чувствуя подступающую головную боль, я повторно обошла помещение и ненадолго задержалась у рабочего стола, рассматривая валяющиеся бумаги под ногами, покрытые плотным слоем пыльного песка. Немного поразмыслив, присела на корточки и собрала все листы, стряхнув с них всю грязь, что смогла. В руках оказались многочисленные чертежи неизвестных сооружений, схемы каких-то механизмов, записи, заляпанные бурыми пятнами. Заметки наверняка уже давно потеряли свою актуальность и вряд ли несли какую-то пользу, и, тем не менее, я аккуратно сложила их и убрала в карман, намереваясь чуть позже заняться их подробным изучением. Более немедля, не обнаружив ничего интересного, окинула последним взглядом помещение и поспешила обратно к лестнице. На нижних ступеньках ожидал обеспокоенный Панч. Он встрепенулся, расправив плечи и вопросительно качнув головой.
Всё в порядке?
Шагнув ближе к мужчине, адресовав ему слабый кивок в качестве ответа, я предпочла не рассказывать о найденных записях, покоящихся в кармане брюк по соседству с револьвером.
Делать здесь больше нечего. Можем ехать домой, едва произнеся вторую фразу, я услышала, как Панч с облегчением выдохнул.
Автомобиль легко завёлся с пол-оборота, спеша покинуть место, будоражащее сознание всех несчастных, ведомых сюда старыми воспоминаниями.
Прибавив газу, Панч скорее стремился покинуть район, в котором мы прилично задержались. Время на панели приборов показывало почти пять вечера. Солнце лениво клонилось к закату, разливая тёплые лучи в небе, прорываясь сквозь городские небоскрёбы и серые облака. Мы приближались к окраине района, направляясь к мосту, ведущему к новому Блэкхоуллу. Память вырисовывала нужную дорогу домой, как вдруг старые воспоминания неожиданно переписали маршрут, выстроив новый. Я повернулась к Панчу, заранее зная его неодобрение моей идеи.
План изменился, мне нужен местный бар. Можем свернуть на следующем повороте?
Панч продолжительно выдохнул, сбавляя скорость.
Сегодня вы босс, ответил он с нежеланием, коротко кивнув.
Описав небольшую петлю, немного заплутав в изменившемся ландшафте, мы, наконец, остановились у поблёкшей вывески старого бара, повторное посещение которого я не задумывала, не впечатлившись и в первый раз визита много месяцев и теперь уже лет назад.
Захлопнув дверцу со стороны пассажира, я окинула долгим изучающим взглядом невысокое здание. Небо уже успело потемнеть, на город плавно опускались сумерки. Фонари поблизости не загорались, поблёскивая перегоревшими нитями накала в разбитых стеклянных колбах. Зажглась поблёкшая вывеска бара, вырисовывая всё тот же одинокий бокал треугольной формы.
Вы действительно хотите посетить это место? Панч с сомнением остановился рядом. Посмотрев на мужчину, я молча кивнула. Нахмурившись, он потянулся к карману, что-то перепроверив, и, окинув меня быстрым взглядом с головы до ног, слегка поджал губы. Не светите оружием лишний раз, он ступил ближе к двери и приоткрыл её, пропуская меня вперёд. Если что-то пойдёт не так, дайте мне знак, и мы уйдём.
Получив короткое, но ёмкое предупреждение, я задумалась об изменившихся правилах, новых порядках и временах, о которых говорил Людовик, и зашла в бар.
Заведение нисколько не изменилось, обладая тем же шармом лёгкой опасности сомнительного времяпрепровождения в компании специфического контингента. Внутри оказалось людно, свободных мест почти не было: один одиноко стоящий стул у барной стойки, ещё два в самом углу за неприглядным пустующим столиком. Играла музыка, приглушая разговоры и нечастые выкрики опьяневших посетителей. Обведя взглядом всё помещение, я нашла взглядом бармена, что готовил напитки в мутных бокалах, и направилась прямиком к свободному стулу у барной стойки. Краем глаза заметила, как Панч поспел следом, не отставая ни на шаг, и каким-то образом сумел занять место с левой стороны, вытеснив другого гостя со стула. Разлив напитки по бокалам, бармен выкрикнул о готовности заказов и лихо пустил стаканы по стойке, влетевшие в руки посетителей. Перекинув мокрое с грязными разводами полотенце через плечо, он поспешил в нашу сторону и, пересёкшись со мной взглядом, ступил ближе, навалившись на барную стойку.