Впрочем, здесь не было ничего непривычного. Подобные ситуации случались раньше, и не раз. Все было обыденно, хоть, все-таки глупо отрицать, такие происшествия в любом случае неприятны.
Я решил, что до утра можно подождать на железнодорожной станции, внутри нее можно даже поспать на полу. Так и многие местные делают. На вокзал они обычно приходят подготовленными все знают, что поезд может задержаться на неограниченное время. Люди приносят с собой еду в железных контейнерах, расстилают покрывала и ждут.
В моем же случае, я просто ложился на пол, наматывал лямки рюкзаков на руки (чтобы рюкзаки не украли, пока я сплю) и старался заснуть. Засыпать обычно сложно, даже если ты сильно устал. Вокруг то и дело снуют люди, создавая раздражающий шум, а спать на полу с непривычки очень неудобно. Но рано или поздно усталость берет свое, глаза закрываются, и ты забываешься в глубоком сне. И лишь с утра, когда на станцию приходят уборщики, они расталкивают спящих на полу людей, мешающих им мыть полы. Такой вот будильник.
Глубокая ночь была на самом своем пике, когда поезд наконец прибыл на нужную станцию. Я вышел из вагона и побрел искать хоть какое-нибудь пристанище на ночь. Внезапно, меня окликнули. Это была та самая компания с девушкой-иностранкой, с которой я встретился на перроне перед отъездом. Ребята предложили мне вместе нанять тук-тукера, чтобы доехать до священного города. У меня был свой план, более простой, неудобный, но надежный и проверенный опытом, однако я согласился на их предложение. В городе у меня была забронирована комната, и если уж представился такой шанс поспать в уютной кровати вместо жесткого пола, я решил, что им стоит воспользоваться.
Мы пошли искать тук-тукера. Была ночь, и таксисты понимали, что у нас небольшой выбор: соглашаться на любую цену или спать на вокзале, поэтому цены они выставляли высокие. Но выбора не было, и мы согласились на первое же предложение ничего лучше ночью все равно не найдем.
К счастью, дороговизна была компенсирована скоростью и уверенным вождением, и до города мы доехали очень быстро. Уже на месте выяснилось, что ехать нам надо было в разные стороны города. Девушка и высокий парень вышли из тук-тука они собирались добираться своим ходом, а другой парень, тот, что пониже и коренастый, остался.
Тебе же надо в другую сторону. Удивился я.
Не хочу тебя оставлять одного. Ответил он. Ты не здешний, наверняка тебе страшно.
Все нормально, не стоит переживать. Город в любом случае маленький, ехать недалеко. Я понимал, что парень прав, и для чужака ездить ночью с незнакомым тук-тукером по пустынным улицам может быть опасно, но все же ситуация не была критической, в конце концов, тук-тукер видел и знал, что я не одинок в этом городе, и в случае чего меня могут хватиться.
Давай я доеду с тобой до твоего отеля, мне так будет спокойнее. Не хочу тебя оставлять одного.
Спасибо большое. Я согласился на великодушный жест парня.
Мы тронулись. Ехать было недалеко, всего несколько километров. Мы свернули с центральной дороги, проехали по мосту и остановились возле здания отеля, нового и опрятного.
Я вышел из тук-тука, достал деньги из кармана и протянул их попутчику:
Моя доля за поездку.
Нет, не нужно. Для нас в радость помочь человеку.
Я настаивал:
Не хочу пользоваться чужой добротой. Вы и так мне очень сильно помогли. Хочу хотя бы заплатить за себя.
Парень наконец согласился и забрал деньги. Я стащил рюкзаки из машины, надел их на плечи и пошел в свой отель.
Входная дверь была открыта, и я зашел внутрь. Однако внутренняя дверь, ведущая в холл, была заперта. Дверь была стеклянная, и можно было видеть все, что происходило внутри.
Внутреннее убранство холла выглядело очень богато: дорогие материалы, новенький ремонт в местном традиционном стиле. Удивительно, учитывая, что ночлег здесь стоил сущие копейки.
В дальнем углу холла стоял новенький диван. На нем спал паренек лет то ли пятнадцати, то ли восемнадцати. Я постучал в дверь. Паренек открыл глаза. Вид его был очень недовольным, он был раздражен. Мне показалось, что он не ожидал увидеть постояльца, прибывшего ночью. Это было странно: в конце концов, это отель, здесь подобное происходит постоянно, да и поезда в стране ездят практически по случайному расписанию!
Паренек начал что-то кричать мне на местном языке. Было прекрасно понятно: это были ругательства. Я застыл в удивлении. Все же, такого приема я не ожидал даже несмотря на то, что приехал поздней ночью. В конце концов, причиной позднего прибытия был опоздавший поезд и, подозреваю, подобные ночные гости в этих местах не редкость.
Паренек понял, что я не понимаю его речь, и резко изменился в лице. Внезапно он стал очень вежливым и начал извиняться:
Извините, пожалуйста, не понял, что Вы иностранец. Произнес он с улыбкой.
Эти слова застали меня врасплох еще сильнее. Как будто, то, что я иностранец, что-то меняет. Как будто, соотечественникам грубить можно, а иностранцам нельзя.
Я нашел в себе силы и улыбнулся:
Все в порядке. У меня забронирована комната. Я могу заселиться?
Да, конечно, ваша комната готова. Проходите. Тяжелая ночка, не правда ли?
Это уж точно
Я поправил рюкзаки и двинулся в сторону, которую мне указал паренек. Ночь действительно была тяжелой, и мне хотелось побыстрее ее закончить. Я поднялся по лестнице и прошел в свою комнату, на удивление огромную, метров на сорок квадратных, забрался в кровать, и заснул.
Глава 2. Священное дерево
Проснулся я, когда солнце уже стояло высоко в небе. Настроение было прекрасным все же я находился в священном городе. События прошлой ночи остались позади, и я решил не ворошить воспоминания. Лучше двигаться вперед.
Я собрался, рассортировал вещи по рюкзакам, по обычной схеме, все ценное ношу с собой, а то, что не жалко оставляю в комнате.
Выходить в холл было неловко. Мало ли, сегодня будет смена того самого паренька, который меня обругал прошлой ночью, и неизвестно, что ему придет в голову в этот раз. Я спустился по лестнице и прошел в холл. Так и оказалось, паренек был на месте. Он широко улыбался:
Здравствуйте! Как спалось? Желаю Вам хорошего дня!
Я улыбнулся и приветственно кивнул. Странный человек.
Выйдя за дверь, я очутился у пустой дороги. Сторона улицы, на которой располагался гестхаус, была полностью застроена двух-трехэтажными зданиями. На другой же стороне дороги был берег реки. Берег был странным, ничего подобного я, пожалуй, раньше не видел. Он был полностью песчаным, как будто это была не река, а дюна в пустыне. Воды в русле реки не было, оно было высохшим, земля на дне была вся в трещинах.
Я увидел вдали мост и отправился к нему.
Может, река просто высыхает в сухой период, а в сезон дождей наполняется водой вновь? Я дошел до моста и начал двигаться по нему через реку. На середине моста я остановился и оглянулся. На дне высохшей реки вдали стояли дома. Выглядели они старыми, наверное, воды в русле нет уже давно. Странное место. Река как будто не река.
Наконец, я перебрался на другую сторону и отправился к храму, ради которого приехал в город.
Это был необычный храм, очень древний. Его построил давным давно великий император в честь учителя. Император был жестоким человеком, он покорял народы, вел войны, приказывал убивать. Учитель же проповедовал, что насилие это зло. В какой-то момент император принял его учение, и решил в его честь построить храм, как раз в том месте, где учитель достиг Просветления и свое учение основал.
После принятия учения император старался быть милосердным и справедливым. Удобная позиция, когда ты захватил все земли, которые хотел захватить, и убил всех людей, которых хотел убить. Отличный момент для начала праведной жизни.
Храм, к которому я приближался, был расположен на месте, в котором учитель стал Просветленным. В этом месте росло дерево. Под ним учитель когда-то сидел, размышлял и боролся с демонами, внутренними и внешними. И затем достиг Просветления. С тех пор, это место и это дерево считаются священными. Именно поэтому император, тысячи лет назад, и приказал построить здесь храм.
Говорят, жена императора ревновала своего мужа к вере, которую он обрел, и из мести срубила священное дерево. К счастью, к тому времени сын императора, проповедник, отвез один из ростков дерева на далекий остров в качестве дара новым последователям учения. Из ростка на острове выросло новое дерево, а росток того дерева, в свою очередь, привезли сюда, и посадили здесь. Дерево выросло заново.
И дальше, в течение последующих тысяч лет, когда погибало одно дерево, из ростка другого его выращивали заново. Такой вот круговорот жизни, реинкарнация.
Мне нравилась идея реинкарнации. Как и большинство других религиозных идей, реинкарнацию не может опровергнуть или подтвердить современная наука. Поэтому остается одно верить в нее или не верить. Нравится идея веришь, не нравится не веришь. Все просто. Наука еще не скоро станет способна ответить однозначно, есть ли жизнь после смерти, а если есть, то какая. Если вообще сможет когда-нибудь. Поэтому искать помощь науки в религии смысла мало. Хотя, все же, местами смысл есть.
Возьмем реинкарнацию. В принципе, термин вполне научный, это явление широко распространено в природе. Распространено в виде важного принципа, который называется законом сохранения энергии. Любой школьник вам скажет: энергия не возникает из ничего и не может исчезнуть в никуда. Кинетическая энергия переходит в потенциальную, а потенциальная в кинетическую.
То же самое и с душой, с сознанием. Душа не может исчезнуть и возникнуть из ниоткуда. Если она, конечно, существует. Но это опять же, вопрос веры. Если же душа существует, она не может исчезнуть. Значит, она просто переходит из одного состояния в другое.
Здесь тоже могут быть свои аспекты. То, как мы воспринимаем душу сегодня, не обязательно является правильным восприятием. Древние люди тоже любили приписывать вещам, которые ныне являются банальными, сверхъестественные свойства. Гром и молния наделялись религиозными свойствами, как и солнце, небо, земля, вода, да и вообще все подряд. Сейчас же мы знаем, что гром и молния это банальные физические явления, в них нет ничего религиозного и сверхъестественного. Солнце обычная звезда, а земля и вода не имеют божественной сущности.
То же самое может и оказаться с душой. Может ее нет вовсе, в том виде, в котором мы в нее верим, может наше сознание это лишь иллюзия. Возможно, у человека нет свободы воли, и сознание это просто механизм, созданный в процессе эволюции, который полностью подчинен биологическим процессам, происходящим в организме, и не обладает никакой субъектностью. В таком случае, реинкарнация не имеет смысла: сознание человека исчезает вместе с его телом, потому что вне тела его не существует. Тело человека разлагается, перерабатывается бактериями и другими организмами и превращается в другое вещество, например, в гумус.
Таким образом, реинкарнация действительно происходит, но в ней нет ничего сверхъестественного. Сознание, как производная от биологического организма, вместе с самим организмом превращается в гумус. Закон сохранения энергии (хотя в данном случае скорее закон сохранения вещества, поскольку никакой энергии здесь нет вовсе) соблюден, но это не то, какой мы хотели бы видеть реинкарнацию.
Вопрос здесь не в том, существует ли на самом деле переселение душ, вопрос в том, существует ли вообще душа. На этот вопрос прямого ответа у науки нет, поэтому это, опять же, вопрос веры.
Если душа есть, если есть сознание, обладающее субъектностью, независимостью от биологического тела, то такая душа не может никуда исчезнуть и возникнуть из ниоткуда.
Погруженный в мысли, я наконец добрался до храма.
Он не был похож на то, каким я его себе представлял. Храм был обнесен высоченной стеной, за которой не было видно практически ничего. У входа стояли турникеты и охранники с оружием, а площадь перед храмом, очень широкая, была забита людьми.
В стороне, у одной из стен, стояли шкафы, в которых можно было оставить сумки, на территорию храма их проносить было нельзя.
Все свои ценные вещи я предпочитал носить с собой, так безопаснее, но выбора не было. Все же, я проделал такой длинный путь, чтобы увидеть храм, и повернуть назад лишь из-за того, что я не мог взять с собой рюкзак, было глупо.
Поэтому я запер рюкзак в шкафчике и направился ко входу. Я прошел через турникет, после чего меня обыскал один из охранников. Такие сейчас времена даже если ты просто хочешь сходить в храм, тебя могут обыскать как потенциально опасного преступника.
Наконец я зашел внутрь и очутился во дворике, из которого было видно здание храма. Здание было небольшим, построенным вполне в стиле того времени, когда его приказал возвести император. Впрочем, в те времена, сооружение наверняка считалось грандиозным. Строительные технологии тогда, тысячи лет назад, были другими, и любое здание из камня, даже настолько небольшое, казалось фантастическим.
У входа в храм была длинная очередь, которая, впрочем, быстро двигалась. Уже через несколько минут я был внутри.
Обычный храм, хоть и очень древний. Таких я видел сотни, а может уже даже и тысячи. Внутри он оказался совсем маленьким, наверное бо́льшую часть пространства, и без того небольшого, съели толстые стены. Было тесновато.
В дальнем конце помещения стояла статуя учителя. Люди быстро подходили к ней, отдавали почести или просто проходили мимо, разворачивались и шли на выход. Исключением были несколько иностранцев, одетых в нарочито религиозные одежды и нарочито громко и выразительно читающих мантры. Так выглядят люди, которые хотят покрасоваться перед другими людьми.
Я постоял несколько секунд у статуи учителя и, протискиваясь между показательно молящимися иностранцами, вышел из здания.
На душе было очень хорошо. Я осознавал, что это место само по себе не является особенным, даже несмотря на то, что здесь когда-то происходили исключительно важные события. Важны события, а не места. Из земли не били испарения святости, а лучи солнца, палящего со всей силы, не исцеляли больных. Вокруг храма росли деревья, создающие приятную прохладную тень, и воздух здесь был чистым и свежим, дышать им было приятно. Но чистый и свежий воздух есть и в других местах, и дышать полной грудью можно и в других местах тоже.
Отличал же это место от других символизм. Храм был символом, очень важным, и именно это делало его особенным. Понимание символизма настраивало сознание на глубокие сокровенные мысли, которые может быть сложно вызвать у себя в голове в других местах.
Именно это делало храм особенным.
Гуляя в задумчивости по территории храма, я смотрел на людей, смотрел, как они смотрят на меня. То тут, тот там, стояли религиозные статуи и постройки. Возле стен размещались ряды небольших колоколов. Я прошелся вдоль них, легонько ударяя по каждому колоколу. Из колоколов лился приятный звон.
Я даже забыл про то, что одно из деревьев на территории храма, священное, ТО САМОЕ. Осмотрелся, увидел его наконец и сел неподалеку. Дерево как дерево.
Недалеко от меня в тени деревьев стоял человек в форме и с автоматом. Чуть дальше, в стороне, я увидел юного монаха в оранжевом одеянии, лет пяти от роду. Я сидел, думал о своем и посматривал то на дерево, то на охранника, то на юного монаха. В раздумьях я поднимал с земли и вертел в руках то камешек, то травинку, то ветку от дерева. Как-то незаметно я собрал в руке целую горсть сломанных веток.