Избегая людных мест, стараясь не попадаться на глаза существам, которых было неисчислимо много, Лиза осторожно, как раненный и напуганный зверь, пробиралась по улицам. Тайными тропинками обогнула одно здание, второе, третье и попятилась назад высоко в небе промелькнула, на мгновение затмив солнце, гигантская рука чудовища. Инстинкты кричали, чтобы девушка бежала прочь отсюда и не оглядывалась, но опыт подсказывал: лучше узнать масштабы катастрофы, прежде чем она обрушится тебе на голову.
С левой стороны, за домом, находился сквер как раз в том направлении скрылась безобразная конечность твари, и именно туда устремилась Лиза. Воображение рисовало картины самых разных монстров: громадных, устрашающих, опасных но все это оказалось далеко от истинны, представшей перед девушкой. Колоссальных размеров чернота с перекошенной мордой, выпученными и налитыми кровью глазами нависала над городом, с каждой секундой становясь больше еще немного, и небо исчезнет за махиной из гнилого мяса и торчащих костей. Гул, который преследовал Лизу с самого утра, исходил от титана. Он словно манил к себе людей. В парке уже успела собраться небольшая группа, завороженно смотревшая на монстра и не видевшая правду. На каждом лице безумный восторг и упоение, в каждом взгляде жажда и покорность. Вот чернота вновь вскинула скрюченную руку, и каждый человек повторил; толпа победно завопила пришло их время.
Пришло время черноты, неосознанно просипела девушка и зажала рот ладонью, чтобы не выдать себя рвущимися наружу проклятиями.
Люди все кричали и бесновались. Их кожа покрылась трещинами, из которых сочился гной, глаза лопнули, тела изогнулись, выворачивая суставы и ломая кости. Они потеряли человеческий облик, но не перестали славить чудовище. Вдруг один из них резко обернулся и посмотрел на Лизу, а следом за ним, как по команде, повернулись остальные.
Будешь наша, с холодящим душу шипением толпа стала приближаться.
Бежать. Иного выбора не оставалось. Девушка бежала, не видя ничего вокруг, не разбирая дороги. Ей казалось, что она всю жизнь только и делала, что спасалась бегством, потому что иначе в этом городе было не выжить. Как бы ты ни храбрился, ни мнил себя героем, а закончилось все вот так никто и ничто не в силах предотвратить бесчинство черноты.
Бороться. Лиза хотела дать отпор чудовищу. Но за следующим поворотом опьяненная безумием толпа набросилась на людей, отказавшихся сдаваться. Кровавое месиво вот итог сопротивления.
Бессмысленно. Теперь все потеряло смысл. Все, что было до, и все, что будет после. Чернота обратила в прах жизни и судьбы не только города, но и мира. Ведь эта тварь не насытится никогда, не остановится ни перед чем. Ей не будет конца и края.
Лиза задыхалась от горя и отчаяния. Слез не осталось, но душа продолжала рыдать, оплакивая жертв чудовищ. И как маленькая пташка, с перебитыми крыльями, трепыхалась такая понятная и простая мысль: «Я просто хотела жить».
Антон ничего не хотел менять ни в себе, ни в жизни. Его все устраивало. Денег бы побольше, работать поменьше, бабу покладистую и без головных болей чтоб совсем все как в сказке: лежишь на печи, ничего не делаешь, а тебе и золото, и минет. Вот такое простое человеческое счастье. О Лизе он старался не вспоминать, и тем более выкинул из головы мысль о том, чтобы завоевать ее.
Пусть сначала мозги из жопы достанет, зло гаркнул он, прогоняя образ девушки. Кому такая дура нужна? Да любая баба сама передо мной ноги раздвинет, а эта строит из себя скважину нефтяную! А на деле дырка обыкновенная.
Мужчина мог часами изрыгать ругательства и остроумные оскорбления. Собственный решительный голос успокаивал и напоминал: Антон хозяин своей жизни и никто не смеет его учить, как жить и чему верить.
«Блажен тот, кто не ведает», так когда-то ответила Лиза на упрямство друга.
Ха! тогда он лишь пожал плечами, теперь бы все было иначе. Думает, я чего-то там не замечаю, типа превратился в раба монстра и молчу. Моржовый хер тебе на завтрак. В том-то и дело, что я все вижу и понимаю, но меня, в отличие от идиотов, все устраивает. Да потому что все правильно! Так и надо. Иначе бы давно всех тварей извели. Если бы они существовали.
Как сладкая кость верному псу, после разгромных речей появлялась Леди, даря одобрительный кивок и сдержанную улыбку похвалы. Антон следовал понятному принципу изо дня в день: Леди не ошибается, она безгрешна, а мерзости происходят как раз из-за тех, кто не прислушивается к ее мудрым указаниям. Просто и понятно.
В тот день белокурый мужчина проснулся и сразу же почувствовал, что настало его время. Леди звала его изменить мир, и он с готовностью и радостью откликнулся. Он был нужен пьянящее чувство. Стать частью чего-то огромного и несокрушимого, донести до всех непреложную правду, помочь глупцам осознать то, что Антон знал с самого начала разве это не счастье? Разве не в этом смысл всего?
«Только она имеет смелость и возможность изменить мир к лучшему, думал каждый, Антон в том числе. Она и только она! Мне дали шанс проявить себя, и я им воспользуюсь».
Мужчина вышел на улицу и слился с толпой тех, кто слышал голос Леди. Он был готов на все, лишь бы исполнить ее волю. Пролить кровь не проблема. Убить еще проще. Схватить за глотку того, кто достаточно глуп, чтобы открыть рот для очередной порции бреда любимое занятие. Ведь цель оправдывала средства. И без разницы, что цель не совсем ясна не его ума дело. Главное, не сомневаться и идти до конца. Даже если в конце только пепел и грязь.
2
Из темноты на нас смотрела тварь,
Тянула руки, чтобы прикоснуться.
Несколько месяцев назад
Денис никак не мог уснуть. Широкие плечи дыбились, словно шерсть у испуганного кота, крепкие мышцы непроизвольно подрагивали, жгутами перекатываясь под кожей, лицо с прямым носом и острыми скулами рябило морщинами, каштановые волосы превратились в паклю. Липкий от холодного пота, оглушенный уханьем сердца в ушах он всматривался в темноту тесной комнаты. Чернота клубилась в углах, таращилась на него провалами глазниц и хищно скалилась, словно голодный зверь. С мучительно неспешным бегом секундных стрелок неясные очертания превращались в подобие человеческого силуэта, столь трудно различимого, что любой другой полуночник, страдавший бессонницей, принял бы происходящее за игру воображения. Но Денис ясно видел незваного гостя.
Нет тут никого! Спи давай, раз за разом приказывал он себе, надеясь, что это сработает. У других же как-то получается не замечать! в отчаянии скрипнул зубами и попытался отвести взгляд.
Ничего не вышло. Тело онемело от страха, карие глаза вцепились в черноту, что медленно покачивалась из стороны в сторону. Она приближалась. Вот обрисовались длинные, узловатые руки с кривыми когтистыми пальцами. Одна из них жадно тянулась к мужчине, который никак не мог противостоять собственным эмоциям. Вжимаясь спиной в стену, Денис проклинал себя за слабость и трусость. Вскочить бы, да как дать отпор любому посмевшему вторгнуться в квартиру! Или просто перевернуться на другой бок и захрапеть так, чтоб соседи слышали! Но увы. Все, на что он был способен, не обмочиться в тот момент, когда в темноте вспыхнули белым два провала глазниц. Следом появилась красная пасть, разинутая в безмолвном крике. По комнате разнесся ужасающий по громкости гул, он заглушал все: и бешеный стук сердца, и хрип сбившегося дыхания, и скрип половиц под ногами черноты все утонуло в ревущем звуке.
Не выдержав напряжения, Денис зажмурился, надеясь, что оживший кошмар исчезнет. Сработало когда он открыл глаза вновь, напротив никого не было.
Ушел, с облегчением прошептал мужчина, едва ворочая распухшим языком то ли прикусил его, то ли так аукнулись последствия пережитого.
Денис сглотнул вязкий тошнотворный ком страха, и в этот же момент что-то опустилось на край дивана, придавив ноги.
Посмотри! кричало воспаленное сознание.
Посмотри, будто в самое ухо шептала чернота.
Нет! Денис не знал, прокричал он вслух или звук застрял в глотке.
Путаясь в скомканном и пропитанном по́том одеяле, мужчина вскочил и кинулся к выключателю. Щелк. Свет разогнал темноту, а вместе с ней исчезло и существо. Мирно гудел холодильник, за окном завывал ветер и сновали машины, увозя пассажиров домой или, наоборот, подальше от уютного гнезда. В комнате Денис был один. Но ощущения чьего-то присутствия и слежки никуда не делись. Чернота спряталась. Затаилась за ковром на стене или юркнула в захламленный шкаф со скрипучими дверцами, или поселилась между ребер, чтобы напоминать о себе в самый неподходящий момент, проводя грязным когтем по сердцу.
Как давно это началось? Денис уже и сам не мог точно ответить.
А ведь когда-то я был нормальным, обычным человеком! выругавшись, закурил прямо в комнате, даже не открыв форточку.
Выдыхая едкий дым дешевых, вечно стрелявших искрами сигарет, мужчина предположил, что вредная привычка возникла примерно в то же время, как и видения, пять лет назад. Ему исполнилось двадцать три, когда он впервые увидел черноту, ворочавшуюся за спиной друга. Они о чем-то жарко спорили, не забывая разливать «горькую» по стаканам, как вдруг Денис осознал: то, что он изначально принял за тень, нагло пялится на него и кривится в усмешке. Естественно, мужчина не подал виду, ссылаясь на алкогольное опьянение. А после и вовсе обо всем забыл. Но чернота о нем помнила. Она стала являться и глубокой ночью, и средь белого дня, и в толпе, и в одиночестве. Она желала только одного завладеть Денисом.
«Это было так давно. Тогда казалось, что все можно исправить», блуждая в лабиринте мыслей, он потерял связь с реальностью спасительное забытьё.
Хороший ты человек, вот только рассеянный, Артур положил тяжелую руку на плечо мужчины. Зачем ты эту коробку сюда поставил? Я же говорил
Подавив приступ раздражения и прогоняя призраков прошедшей ночи, Денис растерянно посмотрел на коллегу, продолжающего бубнить о том, что игрушечным машинкам не место на полке с канцелярией.
Не выспался я, небрежно бросил он.
Иного ответа не нашлось. Да и толку в разъяснениях не было Артур старик, который не хотел уходить на пенсию не имел привычки слушать, зато говорил всегда с большой охотой и на любые темы, считая себя знатоком всего.
Ты вот не первый год тут отираешься, а мне все учить тебя надо, как надоедливый комар, жужжал дедок, игнорируя насупленный вид собеседника. Во всем должен быть порядок! Каждому болтику свое отверстие. Не зря же там, наверху, умные люди методички составляют, правила всякие. Ты думаешь это ерунда? Ан нет. Все сделано для того, чтобы нам, простым людям, жилось легче, чтобы мы голову не забивали ненужными мыслями. Вот посмотри на себя.
Ну и?
Поначалу Денис злился из-за неуместных рассуждений коллеги, теперь же подобные сцены вызывали лишь усталость и головную боль.
Что и? Сам не видишь, что ли? Мужчина скользнул взглядом по макушке Артура, чтобы повнимательнее рассмотреть худое существо на невероятно длинных ногах, больше напоминающие ходули. Головой оно упиралось в потолок склада, а руки его свисали до пола. Денис не видел глаз черноты, но кожей чувствовал, что за ним пристально наблюдали. Да не туда ты смотришь! Ох, ну и молодежь пошла. Учишь-учишь их, а они вид делают, будто это нам, старикам, надо. Ты вот умного из себя корчишь, книжки всякие непонятные читаешь, отсюда и все твои проблемы. А ты как хотел? Умных и без тебя много, вот они пусть мозгами и шевелят, а ты помалкивай да работу хорошо выполняй
Артур продолжал говорить, но Денис уже не слушал его. Им завладели уныние и страх, и причиной тому было существо, которое медленно нагибалось, угрожающе нависая над грузчиками и неестественно выворачивая шею. Лицо черноты оказалось над правым плечом болтливого коллеги, но он ничего не замечал, не чувствовал постороннего присутствия.
Я это перебил Денис старика и попятился, не в силах наблюдать за тем, как существо вывалило на пол длинный слюнявый язык, который словно змея стал оборачиваться вокруг ног Артура. Пора мне. Отпросился сегодня пораньше.
Он круто развернулся и чуть было не сорвался на бег. Сквозь непрерывный гул в ушах до него долетели слова, полные возмущения:
Не, ну какой хитрец! А коробку кто убирать будет?
Улицы нежились на солнце, все еще дарящим тепло, и лишь голые деревья напоминали о том, что близилась середина ноября. День становился короче, ветер злее, а тоска, снедающая Дениса, казалась беспробудной. Возможно, причина скрывалась в приближении зимы, ведь в это время года ночь правила бал, забирая от суток львиную долю. Это означало лишь то, что существа станут являться гораздо чаще, так как они максимально активно проявляли себя во тьме, породившую их.
Озноб прошелся неприятной волной по телу Дениса, и он повыше поднял воротник старенького пальто. Помогло плохо, но так мужчина чувствовал себя более защищенным, как неудачливый рыцарь, опустивший забрало ржавого шлема. По дороге промчался огромный черный внедорожник, и брызги из грязной лужи, скрывавшей огромную яму, которую вот уже два года не могли отремонтировать, чуть было не запачкали людей, ожидающих зеленого сигнала светофора.
Козел! Не, ну вы видели! Ворье! Никакого уважения, негодующее заголосила женщина средних лет, потрясая кулаком в воздухе.
Сто пудово турист какой-нибудь, отозвался тучный мужчина. У нас в городе нет таких уродов.
Да у нас и машины такие покупать никто не станет! Тьфу, срамота, женщина явно хотела продолжать изрыгать возмущение, но светофор едва слышно пискнул, разрешая пешеходам идти. Ну, и чего мы стоим как бараны? Не видите, спешу я, расталкивая всех локтями, она ломанулась вперед.
А с виду нормальная баба, с толикой обиды пробасил здоровяк, надеясь на свободные уши.
Вы серьезно? Денис слегка скосил глаза, чтобы рассмотреть навязчивого собеседника: ничего примечательного обычный прохожий.
Ну да. А что не так? Ты же слышал, как она того урода отчитала не побоялась. Это, сынок, признак социально ответственного человека, а значит, хорошего человека, если ты не знал.
Они оказались на противоположной стороне улицы, и Денис остановился, чтобы закончить разговор.
Вы же сами сказали: «С виду». Да и толкаться было незачем, можно же вежливо попросить.
И че, все логичные доводы разлетелись вдребезги о непробиваемую стену «крайне содержательной фразы». Баба же, приведя убойный аргумент, мужчина пожал плечами, отчего затрещали швы засаленной куртки. Да больно много ты понимаешь! он разочарованно махнул рукой на неразумного юнца и бодро зашагал в сторону площади.
Какие все хорошие, куда не плюнь в святого попадешь, горько усмехнувшись, Денис побрел к родительскому дому.
Обшарпанный фасад, грязь, останки асфальта, исписанные матом стены и покосившиеся скамейки все было до боли знакомо. Казалось, ничего не менялось здесь с самого детства мужчины. Типичный двор, типичного района в типичном городе ни лучше, ни хуже, а как у всех. Денис поспешил в подъезд, не желая столкнуться с каким-нибудь знакомым, который обязательно решит узнать, как у него дела. Ответить честно все равно не получилось бы, а выдумывать и корчить из себя кого-то другого он не стал бы.