Лаптева, Копылову, привычно предложил Бобров.
Садись, Зойка, за стол, на мое место, пересел Плотников.
Чебыкин положил на стол лист чистой бумаги, ручку.
Ведь знали, что на работу, зачем надо было так напиваться? Никакой ответственности. Позорите себя и губите свое здоровье, хотел Чебыкин, чтобы Валиев с Пустеевым поняли это и не делали больше так.
Леонид Иванович, ну выпили они со всяким бывает. Человек не машина, не компьютер, его не запрограммируешь, выгораживал Пашков Пустеева с Валиевым. Ну накажем мы их Кому будет легче? Человек обозлится. Обязательно надо наказать! Законы у нас какие-то негуманные. Живем вроде в социалистическом обществе.
Ну и что, если живем в социалистическом обществе? Теперь надо нарушать трудовую дисциплину? отказывался Чебыкин понимать Пашкова.
Нет. Почему? Трудовая дисциплина есть трудовая дисциплина. Но в жизни всякое бывает. Может, человеку плохо. А русский человек привык горе топить в вине. Традиция такая. Испокон веков это ведется: от прадедов к дедам; от дедов к отцам; от отцов к детям. Наказать человека легко. Как будто других мер воспитания нет.
Ладно, хватит, Сергей, демагогией заниматься, понял Леонид Иванович, что от Пашкова одна болтовня.
Лапшу на уши вешает, уточнил Бобров.
Заслушаем виновников сегодняшнего собрания, председательствовал Виктор. Ну рассказывай, Борис.
ну был с похмелья.
С глубокого, очень глубокого похмелья, поправил Чебыкин Валиева. Утром, наверно, еще добавил.
Нет. Утром ничего не было.
Олег, ты видел, какими они пришли на работу?
Да, вид у них был неважный. Я бы тоже не допустил их до работы. Вы не могли работать, реакция у вас была замедленная. Вы бы и себя изувечили, и мастера подвели.
Кто еще видел, какими они в среду пришли на работу?
Леонид Иванович, ну всякое бывает, опять вступился Пашков за Валиева с Пустеевым. Теперь обязательно наказывать надо? Они хорошие работники. У них сейчас тринадцатая полетит, премия Почему вот так: наказаний много, а поощрений премия?
Я тебя, Григорий, уже предупреждал, чтобы ты не появлялся на работе в нетрезвом состоянии! не мог уже Чебыкин говорить спокойно, нервы сдавали. А тебе, видно, все равно. Конечно, тебя уже не перевоспитаешь, но надо и совесть иметь. Я повторяю: на работе с похмелья нечего делать, буду отстранять. У кого какие будут предложения? Давай, Алексей Иванович, твои предложения, а то так всю смену просидим, промолчим.
Какое мое предложение? не знал Плотников, что предложить; он тоже приходил на работу с похмелья.
Если человек захочет бросить пить значит, бросит; а не захочет не заставишь, так понимал Владислав.
Объявить им выговор, предложил Лаптев.
Выговор не согласен был Чебыкин. Нет. Это несерьезно. Что им выговор? Бумажка. Я предлагаю ходатайствовать перед цехкомом о лишении их КТУ. Выплатить им тариф. Вот это будет действенная мера. А то что им выговор?
Но они полмесяца уже отработали. Заработали КТУ. Нет, это неправильно, был Бушмакин против.
Наказать их, конечно, надо. Но почему одним можно не выходить на работу, а другим нельзя?
Кому это можно? не понял Чебыкин. Ты, Олег, договаривай, раз начал. Мы все здесь свои. Смена. Закон для всех один, у нас нет привилегированных классов.
Хмелева взяла отгул. А откуда он у нее?
Она отпросилась у меня.
Отпросилась по телефону?
У нее уважительная причина.
Какая? С мужем подралась? У меня тоже в семье бывают неприятности, но я на работу выхожу.
Знаешь, Олег, не наше это дело. К тому же она женщина.
Если женщина, так значит, ей все можно? не отступал Бобров.
Олег, оставим этот разговор. Вот выйдет Хмелева, разберемся.
Надо сразу разбираться. После драки кулаками не машут.
Так оно, конечно. Виктор, веди собрание. Отвлеклись мы тут не по делу.
Поступило предложение ходатайствовать перед цехкомом о лишении Пустеева с Валиевым КТУ. Кто за данное предложение? Большинство. Кто против?
Пашков с Бушмакиным были против.
«Нехорошо получилось. Не собрание, а черт знает что, думал Чебыкин. Базар! При чем здесь Хмелева? Я не понимаю. Отпросился человек Ох уж этот Бобров, до всего ему дело есть. Все ему надо знать».
Ладно, попросит он меня после работы задержаться Пусть даже не подходит. Сидели Валиев, Пашков, Пустеев, Бушмакин за станком у Валиева, курили.
Борис, говорил я вам: хватит! Нет, давай еще возьмем. Ну и взяли! выговаривал Пашков. Хорошо, мы с Анатолием в десять часов ушли. Выспались.
Да не бери ты, Сергей, в голову. Ну выпили, ну и что? отмахнулся Борис. Беда какая. Вчера вино только до часу продавали.
Что делается. Кто не работает тот и пьет, вконец расстроился Пашков. Это же неправильно: сегодня есть вино, завтра нет! За вином давка!
Тише ты. Все равно по-твоему не будет.
Все, Борис, молчу. Работали, работали и без заработка остались Негуманные у нас законы.
Так и будем работать по тарифу, за просто так. Зачем стараться на кого-то работать?
Валиев с Пустеевым были уже не работники.
5
Большим событием в жизни цеха стали квартальные, иначе приработок. За сверхплановую продукцию на восемьдесят рублей в среднем выросла зарплата. У Вершинина в первый месяц вышло аж пятьсот рублей. О такой зарплате можно было только мечтать. За такие деньги можно было работать. Следующие квартальные уже были скромнее. А еще через месяц приработка не стало. Предприятию был навязан стопроцентный госзаказ.
Только рабочий человек поднял голову, свободно вздохнул, как его прижали. Треснули по голове, поддали коленкой под зад! не скупился Чебыкин на выражения. Рабочий человек опять во всем разуверился. Народ обозлен. Раньше как-то веселее было. А сейчас в праздник не слышно, чтобы пели, играла гармонь. Не знаю, к чему мы придем.
Что хотят, то и делают, вторил Чебыкину Пашков. Зачем нужен был закон о госпредприятии, если его можно переиначить, кому как удобно?
Я, Сергей, так понимаю, имел Леонид Иванович и на этот счет свое мнение. Не все у нас за перестройку. Не всем она пришлась по душе. Много у перестройки врагов. Я лично верю Горбачеву. Правильную он ведет политику. Он за народ.
Смешно даже появились талоны на мыло! Водки не стало. Государство совсем обеднело. Повырубали виноградники. И кому лучше сделали? Кто захочет, тот напьется. «Все на борьбу с алкоголизмом!» выворачивая губы, передразнивал Пашков нерадивых руководителей государства.
А все-таки, Сергей, пьяниц меньше стало.
а преступность выросла.
Преступность и раньше была большая. Только раньше все скрывали, утаивали. Народ был в неведении.
До чего довели народ. Правильно один выступил на съезде, мол, народ совсем обнищал. Прожиточный минимум в стране сорок рублей. Как на эти деньги прожить?
Очень много у нас дармоедов, прихлебал, заговорил Бушмакин. Я точно знаю, что на зарплату машину не купишь. Надо голодным сидеть.
На спиртное у тебя, Анатолий, сколько уходит?
Ну сколько? легко догадался Бушмакин, к чему клонил Бобров. Четыре, пять раз в месяц я беру спиртное.
А в праздники и того больше. Ну так вот, в год шесть бутылок Это шестьдесят-семьдесят рублей. Плюс табак. За десять лет ты мог бы купить машину, если бы не курил и не пил.
Если не курить и не пить, да с бабой не спать зачем тогда жить? изрек Пашков.
Давайте сейчас все в красный уголок на лекцию, потом сходите в столовую, насупился Леонид Иванович. А то лектор уже пришел.
Какой прок от этих лекций, скептически был настроен Валиев. О чем хоть лекция?
Кажется, о сельском хозяйстве. О деревне. Читает лекцию Горинов, учитель истории, сейчас на пенсии. Может, знаете такого?
Нет.
Сколько у нас земли, и покупаем зерно за границей! больше всех возмущался, шумел Пашков. Дошли до ручки. Командировочный работает в поле, колхозник гуляет.
Да уймись ты, балаболка! смеялся Плотников.
Как у нас делается: поступает распоряжение сверху, что сеять и когда, хотя, может, на этой земле лучше сеять не рожь, а пшеницу, но раз поступило сверху распоряжение, значит, надо его выполнять. Вот я в лесу год проработал. Сколько ж мы леса извели, как будто все это не наше. Помню, кедрач загубили: оставили один кедр, а кедр без другого леса не растет. Скоро и лес за границей будем покупать. Это я вам гарантирую! Через шесть-семь лет так оно и будет. Вспомните мои слова. Надо землю крестьянам отдать на вечное пользование. Крестьяне это заслужили. Пусть крестьянин смело обзаводится хозяйством, не надо ему мешать.
Лектор не пришел. Только зря собирались
6
Товарищи, со вторника мы с вами переходим на чековую систему, делал Чебыкин объявление после разнарядки Как это будет? Например, механик оформляет заказ на изготовление крылатки. Мы этот заказ выполняем и получаем чек на такую-то сумму, сколько стоит крылатка. Механик расплачивается с нами чеками. В конце месяца мы подбиваем бабки. По чекам сразу видно, как мы сработали. Я думаю, чековая система вводится, чтобы научить вас хозяйствованию.
Почему это нас? Она и для ИТР вводится, сердито отозвался Бобров.
Ты опять, Олег, чем-то недоволен! Все не по тебе.
Почему не по мне?
Ладно, хватит!
Пусть выскажется. Зачем человеку рот затыкать, вступился за Боброва Ефимов.
Никто ему рот не затыкает. Шестнадцатого октября выйдет начальник цеха из отпуска, тогда соберемся, поговорим о чековой системе. Может, я действительно что-то недопонимаю. Как мне объяснили, так я и говорю.
За два месяца ни одного собрания. Такого еще не было. Жизнь в цехе словно остановилась. Можно было только догадываться, что заводом план выполняется, так как была премия.
То собрание за собранием, то их совсем нет. Когда густо, когда пусто, ворчал Пашков.
Начальник цеха вышел из отпуска двадцатого октября вместо шестнадцатого, были еще отгулы. Двадцать второго октября состоялось собрание.
План по реализации продукции выполнен заводом на сто два процента, знакомил Валентин Петрович коллектив цеха с работой завода за прошлый месяц. Склад загружен щебнем. Не хватает вагонов на вывозку. В ноябре на ремонт встает вторая дробилка. Работы прибавится. В целом наш цех за октябрь с работой справился, нареканий на качество продукции нет. Но, товарищи, мы с вами стали хуже работать. Много у нас перекуров. Почему?
Нет заинтересованности, легко объяснил Бобров. Фонд заработной платы у нас постоянный. Зачем мне, например, упираться, когда я все равно больше не получу? Я могу работать лучше, но не хочу.
Не можешь научим, не хочешь заставим, была любимая поговорка у Валентина Петровича.
Да не заставите. Если человек не захочет работать, он будет ее имитировать, делать вид, но не работать.
Надо, Олег, не имитировать работу, а работать, делал начальник цеха замечание.
Валентин Петрович, нет никакого настроения работать, встрял в разговор Пашков. В магазинах пусто. Вчера три часа простоял за стиральным порошком. Сахара нет! Водки нет! Мыла нет!
А что я могу сделать? развел руками Валентин Петрович. У меня такие же права, как и у всех. В магазине есть и у меня есть. Мне ничего с базы не привозят.
Надо пригласить начальника ОРСа и спросить у него, почему в Архиповке есть сахар, а у нас нет.
Первого секретаря райкома партии пригласить на беседу, выступил с предложением Бобров.
Хорошо, лениво, как бы делая одолжение, заговорил Вершинин. Попробую я устроить вам эту встречу. Но когда, сказать не могу. Может, через неделю, а может, и через месяц.
Валентин Петрович, взял слово Чебыкин. Про чековую систему не все ясно.
А что неясного? Чековая система введена с целью научить нас работать. А то мы зачастую не думаем о завтрашнем дне. Умеем только потреблять, а экономить нас нет.
Завершался съезд народных депутатов СССР. Плохо было с продовольствием. Поговаривали, что скоро не будет соли, ниток, пуговиц. Бастовали шахтеры Кузбасса, Донбасса: требовали увеличения заработной платы, улучшений условий труда, доплату за ночные.
Надо тоже бастовать, не верил Бушмакин в перестройку.
Не получится у нас забастовки, мы еще не готовы. Живуч в нас принцип: моя хата с краю ничего не знаю. Сознание низкое, объяснил Бобров.
А вот интересно, за чей счет будут восполняться потери от забастовки? хотел бы Пашков знать. Собственно, и так все ясно: урежут материальный фонд и все шито-крыто.
Я вот никак не могу понять, как человек может заработать в месяц тысячу двести рублей, пожимал Чебыкин плечами. Про кооператоров я вчера читал в газете. По нашим меркам это надо перекрыть сменное задание на шестьсот процентов. Это ж физически невозможно.
Но если он действительно их заработал, что-то внедрил. Заработал получи! Бобров так понимал. Надо человеку платить, тогда он будет работать. А у нас уравниловка.
но тысячу двести рублей Ну я согласен, можно заработать за смену 3040 рублей; и то за месяц не выйдет тысяча двести.
Вот потому, Леонид Иванович, мы нищие. И никогда мы не научимся так работать. Потому что нет заинтересованности в результатах своего труда. Сколько ни работай больше не заработаешь. Потолок.
Нет, Олег, здесь что-то не то. Не верю я, отмахнулся Чебыкин.
Да, интересно было бы послушать первого секретаря райкома партии, жаждал Пашков встречи с большим начальством.
Но накануне встречи с первым секретарем райкома партии Пашков неожиданно слег с остеохондрозом.
Много накопилось вопросов к первому секретарю райкома партии товарищу Сизову. Люди хотели бы знать, куда исчезли с прилавков продукты, кто ест черную икру, на чьих уазиках вывозятся с базы продукты.
Почему в столовых одни передки, а где задки (задняя часть туши)? Где задки? Где задки? Гилев словно взбесился, подавай ему задки и все! Таким его еще никто в цехе не знал.
Валиев хотел бы знать, когда будет налажена торговля спиртным: Спиртное завозится крайне редко. После работы купить бутылку водки практически невозможно из-за больших очередей. Надо открыть еще один винно-водочный магазин, меньше будет давки.
С мебелью было плохо. Не было кремов для лица. Зубная паста пропала
7
Чебыкин хотел к двадцать девятому числу закончить раму на двигатель и со спокойной совестью уйти в отпуск, но ничего из этого не вышло: надо было еще торцевать у рамы основание, растачивать отверстия. Много еще было работы с рамой.
Ефимов принял смену. Новый мастер новые порядки, новые отношения. Антон суетился, забрасывал работой. Хлопот прибавилось, а КТУ какой был, такой и остался.
Я тебе, Антон, не доверяю! не мог Сапунов говорить спокойно, все внутри дрожало от волнения. Понимаешь, не доверяю! За что ты мне снизил КТУ в понедельник? Я буду работать, а кто-то наживаться за мой счет!
У тебя, Дмитрий, в понедельник немного было работы. Работа не тяжелая. Я тебе поставил средний КТУ. За такие деньги надо работать. Так что хватит валять дурака. Я контролирующее лицо.
А я работяга, лицо подчиненное! Наемный рабочий!
Не кричи, пожалуйста.
Ах да, вы же контролирующее лицо, я и забыл, Дмитрий раскланялся.
Строишь из себя клоуна.
За такую зарплату я не собираюсь тянуть жилы.
Отказываешься от работы?
Боже упаси. Но как оплачивается мой труд, так я буду и работать.
Такие работники нам не нужны.
Собирай совет смены, будем разбираться.
Я могу тебе добавить уступал Ефимов.
Сколько?
Там видно будет. Что, торговаться будем?
Разговор не получился. Конфликт не был улажен.
В понедельник после обеда собрался совет смены в конторке мастеров. Дмитрий уже неделю работал лишь бы смена прошла.
Дмитрий не согласен с оценкой труда, ввел в курс дела Антон, хотя в этом не было никакой необходимости: члены совета и так все знали.